Бог, дьявол и мировое зло
Бог, дьявол и мировое зло
Вы постоянно твердите о том, что Бог добр, но посмотрите на этот мир. Мир полон зла и страдания, как вы можете еще утверждать, что его создал и хранит добрый Бог?
На этот вопрос есть простой ответ; проблема в том, готовы ли мы его принять.
Бог создал нас, чтобы приобщить нас наивысшему благу; это благо включает в себя такое благо, как свобода, возможность самому выбирать свой путь. Бог создал нас свободными. Свобода предполагает, что мы можем выбрать и неправильный путь, путь, который Богу неугоден. Мы можем делать вещи, которые Бог не одобряет.
А у реального выбора есть реальные последствия. Последствия как для меня лично, так и для всего мира. Реальность такова, что сейчас человечество находится в состоянии неверия и противления Богу. Мы не слушаемся Его и не собираемся слушаться. Мы выбираем не Его, а свой собственный путь. 90 % человеческих страданий прямо порождены человеческой гордыней, жестокостью, алчностью, похотью и черствостью; остальные 10 % порождены человеческим грехом не так напрямую, но порождены именно им. Кто же несет ответственность за последствия нашего выбора?
Каким же это образом Бог должен быть виноват в последствиях нашего выбора и нашего поведения? Позиция атеиста, который отвергает Бога из-за зла и страдания в мире, выглядит внутренне противоречивой — с одной стороны, люди яростно отвергают Бога и выбирают свои собственные пути, о которых Он предупреждал, что ни к чему хорошему они не приведут, а потом Бога же и обвиняют в том, куда они пришли.
Это как если бы женщина сделала аборт, а потом упрекала Бога, что она бездетна, или мужчина бросил семью, а потом упрекал Бога, что он одинок.
Главное препятствие к тому, чтобы поверить в благость Божию, — не наличие зла и страдания в мире, а отказ признать свою ответственность за это зло и страдание.
За всеми упреками Богу стоит странная идея: «В моих грехах, грехах других людей и их последствиях виноват Бог». Если я выбираю пить по бутылке водки в день, никто, кроме меня, не виноват в том, что я разрушу свое здоровье и заставлю страдать себя и своих близких. Если я выбираю противление Богу, я же и несу ответственность за последствия.
То, к чему призывает Благая Весть, — признать свою ответственность, свой грех и принять Божие прощение.
Сергей Худиев
Почему страдают младенцы, которые не успели еще согрешить? Почему некоторые уже рождаются тяжелобольными?
Никто из нас не живет на отдельной планете. Ваш (и мой) выбор отражается на всем мироздании. Кто, скажите, привел прекрасное Божие творение (в том числе собственную человеческую природу) в столь плачевное состояние, что дети рождаются больными? Разве каждый из нас — в том числе я и Вы лично — не принимал в этом участия?
Английский поэт (XVII века, если я не путаю) Джонн Донн писал: «Никто из нас не остров, но каждый — часть континента. Поэтому не спрашивай, по ком звонит колокол, — он звонит по тебе».
Эта взаимосвязь внутри человеческого рода изначально должна была служить тому, чтобы люди могли приносить благо друг другу — в какой-то мере это сохраняется и сейчас. Чья-то праведность, любовь к людям и верность может принести пользу тем, кто этого человека никогда не видел. Аспирин, например, изобрел в позапрошлом веке немецкий химик, который искал средство помочь своему отцу, мучившемуся болями в суставах. В итоге он принес пользу не только своему отцу, но и множеству людей, которых никогда не знал.
В нашем, отвернувшемся от Бога, мире эта взаимосвязь действует чаще в плохую сторону — чьи-то грехи, дурной пример, ложные, разрушительные идеи могут распространяться, как бациллы, поражая множество людей. (Как и вполне буквальная зараза, вроде СПИДа.) Любой мой выбор влияет на других людей — это достаточно очевидно.
Сергей Худиев
В частности, если я сегодня матюгнулась в общественном транспорте, то завтра в соседнем роддоме ребенок родится с тяжелым генетическим нарушением? Так?
В частности, так. Допустим, в этом же автобусе ехал унылый человек, который боролся с искушением напиться. Он услышал — вот, женщина матом ругается. Какая сволочная жизнь! И напился. А потом (не завтра, конечно, а через девять месяцев) у него в семье родился ребенок с тяжелым генетическим нарушением. Но здесь связь может быть очевидной и короткой; на самом деле мы связаны друг с другом (и с мирозданием) гораздо более глубоким и таинственным образом.
В падшем мире это приводит к тому, что, греша, мы топим не только себя, но и друг друга; но Евангелие говорит о том, что Бог, в Его совершенной доброте и мудрости, вновь повернул эту взаимосвязь ко благу.
Благодаря этой взаимосвязи Иисус Христос становится нашим Спасителем. Все, кто верят Ему, связаны с Ним таким образом, что Он несет на Себе их грехи и дарует им ту вечную жизнь, которой обладает Он Сам. Речь здесь идет не только о примере или ином «благотворном влиянии». Речь о том, что Праведность Христа, Его искупительная Жертва, Его воскресение на очень глубоком уровне реальности — более глубоком, чем те причинно-следственные связи, которые мы в состоянии сами увидеть, — принадлежат тем, кто верует в Него.
Когда мы становимся Христовыми, мы становимся соучастниками в Его деяниях по спасению мира, мы несем Его исцеление и спасение дальше в мир. Тогда унылый человек из автобуса, которого не обматерили, а поддержали и утешили, находит выход в молитве, а не в выпивке, и его ребенок рождается здоровым.
И тут уже наш выбор и наша ответственность — продолжаем ли мы топить себя и друг друга или приходим к Тому, Кто вытащит и нас, и, при нашем участии, других.
Сергей Худиев
Если Бог попускает злодею мучить ребенка, то Он либо недостоин поклонения, либо Его просто нет.
Прежде всего отмечу, что многие верующие, работающие именно в эпицентрах человеческих, в частности детских, страданий (Жан Ванье в общинах для инвалидов детства, мать Тереза в трущобах Калькутты, о. Георгий Чистяков в Детской республиканской больнице и многие, многие другие) сохраняют веру и, более того, возрастают в познании Бога именно в таких условиях. Люди, предъявляющие Богу претензии по поводу страданий, как правило (не скажу про всех, не знаю), вовсе не рвутся эти страдания облегчить.
В общем случае ответ, который дает слово Божие, таков:
Господь… долго терпит нас, не желая, чтобы кто погиб, но чтобы все пришли к покаянию (2 Петр. 3:9).
Чтобы лучше объяснить его, я разобью ответ на несколько пунктов.
1. Мы, задающие такие вопросы, сами являемся частью проблемы; это важно знать для правильной постановки вопроса. Мы не смотрим на мировое зло в телескоп с другой планеты; наше собственное поведение является частью этого зла. Поэтому правильная постановка вопроса: «Почему Бог попускает мне, а также и другим, подобным мне, грешникам, творить зло?»
Конечно, человек может сказать, что уж он-то не совершал столь ужасных преступлений, которые совершают другие люди. Но это просто отказ признавать свою ответственность. Если мои слова помогли разрушить в ком-то хотя бы смутную веру и страх Божий, а этот кто-то совершил насилие — я тоже в этом виноват. Было бы несправедливо наказывать насильника, не наказав при этом меня. Можно приводить и другие примеры, но представляется вполне очевидным, что все, что мы говорим или делаем, позиция, которую мы занимаем, оказывает влияние на других людей и мир в целом. За то, что мир таков, каков он есть, несем ответственность именно мы и каждый из нас лично. Мы не те люди, которые могут предъявлять претензии по поводу мирового зла; мы те люди, которым можно предъявить претензии.
За возмущенным вопросом «Как же это ваш Бог допускает?..» стоит именно отказ признать свою личную ответственность за происходящее.
2. Почему бы Богу не вмешаться и не пресечь действия злодея?
2.1. На какой стадии Он должен вмешаться?
К формированию личности злодея приложили руку очень многие люди; мотивы, побудившие его совершить преступление, формировались постепенно. Многие и многие люди подавали ему пример пренебрежения к чужой жизни и достоинству; принцип «делай что захочется, и смейся над этими (клерикальными и просто нравственными) занудами» изобрел не он. Очень многие люди выдвигают принцип «следуй своим хотениям», а потом ужасаются, что у кого-то обнаружились (или, скорее, развились) хотения совершенно жуткие. Злодей виноват в том, что он этому принципу последовал, но виноваты и те, кто этот принцип настойчиво пропагандировал. Если Бог должен поразить молнией истязателя, то почему Он не должен поражать тех, кто его на это всю жизнь подбивал? В конце концов поразит и его, и их, но об этом ниже.
2.2. Если Бог вмешается явным образом, это будет момент Страшного суда, нераскаянные грешники навсегда погибнут.
Объясню подробнее. Возможность покаяться и уверовать есть только в том случае, если бытие Бога не очевидно.
Если человек в лоб столкнулся с явным и несомненным доказательством бытия Бога (например, Его сверхъестественное вмешательство по пресечению действий злодея), то покаяние и вера уже невозможны. Воздержание от зла в виду явной и несомненной кары — как и добротворение в виду явной и очевидной награды — не имеет никакой моральной ценности.
Приведу пример. Если человек воздерживается от кражи потому, что, как ему точно известно, за ним в этот момент следят семеро милиционеров, готовые сразу его схватить, то его воздержание от греха не имеет никакой моральной ценности.
Другой пример. Недавно в Америке казнили одного наркобарона. Было доказано, что он убил нескольких человек (вероятно, на самом деле больше, а сколько народу угробил наркотиками, понять невозможно). Он говорил, конечно, что раскаивается и будет хороший — но ему не поверили. Решили, что, если он добьется тюрьмы, оттуда его (при его-то деньгах и связях) как-то вытащат. В самом деле, поздно каяться в преступлениях, когда тебя уже поймали и изобличили. Вот если бы он, пребывая на свободе, сам сдался властям и признался в своих преступлениях — было бы на что надеяться. Его бы, правда, тоже посадили, но остался бы в живых. А вот Бог предлагает полную амнистию.
Так и с судом Божиим — есть возможность сдаться на Его милость, пока мы еще на свободе безобразничаем. Когда мы «впадем в руки Бога живого», будет уже поздно.
Момент явного проявления Божьего всемогущества как раз и будет моментом, после которого покаяние уже невозможно.
Потому Бог и долготерпит, желая, чтобы все пришли к покаянию. Бог позволяет злодеям творить злодеяния ради нераскаянных грешников, чтобы дать им еще, и еще, и еще одну возможность — каждую следующую минуту — примириться с Ним.
От одного старого человека я слышал такую историю. В 1937 году он учился в десятом классе. У него была девушка, и однажды ее отца арестовали как врага народа, а бедного парня вызвали на комсомольском собрании и строго так спросили: — ты чего, нехороший человек, якшался с дочерью врага народа? Тут он, конечно, сказал, что виноват, не проявил должной бдительности и что все связи с этой семьей решительно порывает. Но через три дня того человека выпустили и сказали, что он не враг народа, а честный советский человек.
Можно было, уже без опасений, встречаться с его дочерью, но она-то больше парня знать не желала. Можно было проявить верность — рискуя, конечно — и сохранить отношения, но парень (не мне его судить) ни веры, ни мужества не проявил, и отношения утратил.
Так и с верой в Бога — проявить веру и искреннюю приверженность Богу можно только до тех пор, пока Бог не проявил Себя явным образом. Когда Он это сделает, будет поздно.
Сергей Худиев
Если Бог всемогущ, то как же христиане говорят о том, что сатана «противится» Богу? Разве возможно противиться всемогущему?
Прежде всего уточним, что мы имеем в виду, говоря о Божьем всемогуществе. Бог может делать все; но есть вещи, которых Он никогда не делает — не потому, что Его возможности ограниченны, но в силу Его нравственной природы. Бог, например, не может поступить неправосудно:
Судия всей земли поступит ли неправосудно? (Быт. 18:25).
Не может солгать, не может обмануть:
…дабы в двух непреложных вещах, в которых невозможно Богу солгать, твердое утешение имели мы, прибегшие взяться за предлежащую надежду (Евр. 6:18).
Не может отречься от Себя Самого:
Если мы неверны, Он пребывает верен, ибо Себя отречься не может (2 Тим. 2:13).
Эти нравственные ограничения следует иметь в виду, когда мы говорим о всемогуществе Божием. Очень часто люди говорят: «А почему бы всемогущему Богу, раз Он всемогущ, не поступить так-то?» Ответ, в общем случае, таков: потому что это было бы либо несправедливо, либо неразумно и в конечном итоге не служило бы благу творения. Всемогущество Бога не означает беззаконного произвола; Бог может все, но он не делает гадостей и глупостей.
Приведу пример. Бритоголовые — враги государства. Государство гораздо сильнее и могло бы их всех поубивать. Но государство этого не делает, потому что нормальное государство (не тирания) действует в рамках закона. Могущество государства должно проявляться в рамках закона — иначе это именно тирания.
Так вот, Бог не тиран. Он действует сообразно Своей нравственной природе. Он всегда поступает по правде. Несомненно, Бог мог бы уничтожить сатану и всех грешников — да что там, просто перестать поддерживать их в Бытии. Но Он желает спасения, а не погибели Своего творения, поэтому откладывает Свой суд над людскими грехами.
Что же касается сатаны, то предметом конфликта между Богом и сатаной являются не «спорные территории», а люди, а сам конфликт больше напоминает судебный процесс, чем драку. Согласно Писанию, сатана вхож к Богу и может разговаривать с Ним (см., например, Иов., гл. 1).
Бог одерживает победу, утверждая правосудие, а не подавляя оппонента насилием. Он действует правдой, а не силой. Именно поэтому у сатаны есть возможность противиться Ему — так сказать, «играя на Божьем благородстве».
Писание, однако, не оставляет сомнений в проигрыше сатаны. Но это, повторимся, скорее проигрыш в судебном процессе, а не в драке:
И услышал я громкий голос, говорящий на небе: ныне настало спасение и сила и царство Бога нашего и власть Христа Его; потому что низвержен клеветник братий наших, клеветавший на них пред Богом нашим день и ночь. Они победили его кровию Агнца и словом свидетельства своего, и не возлюбили души своей даже до смерти (Откр. 12:10,11).
Святые победили сатану «кровью Агнца» (т. е. Жертвой Иисуса Христа) и твердой верой, а не кулаками. Поэтому и можно говорить о том, что сатана противится Всемогущему, — речь идет не о силовом, а моральном противоборстве.
Сергей Худиев
Данный текст является ознакомительным фрагментом.