§179. Труды Августина

We use cookies. Read the Privacy and Cookie Policy

§179. Труды Августина

Многочисленные произведения Августина, которые сочинялись на протяжении сорока четырех лет, — кладезь христианского знания и опыта. Там есть множество возвышенных идей, благородных чувств, излияний веры, ясных заявлений истины, веских аргументов против заблуждений, отрывков пылкого красноречия и неувядающей красоты, но есть также и бесчисленные повторы, надуманные мнения и произвольные выводы его необычайно плодовитого ума[2170]. Его стиль полон жизни и силы, оригинальной игры слов, но ему недостает чистоты и изящества, он также не свободен от утомительного многословия и vagabunda loquacitas, в которых его обвиняет оппонент, Юлиан Экланский. Августин сам говорил, что пусть лучше грамотеи обвиняют его, чем не понимает народ. И о стиле он также заботился мало, хотя иногда впадал в возвышенную поэзию. Он не стремился к литературной славе, но, вдохновленный любовью к Богу и церкви, писал от всей полноты мысли и чувства. Его произведения, написанные до обращения, его трактат «О прекрасном» (De Pulchro et Apto), речи и восхваления, которые он произносил как оратор в Карфагене, Риме и Милане, утрачены. Как профессор красноречия, язычник–философ, еретикманихей, свободомыслящий скептик, он известен нам только из его собственных, полных сожаления, рассказов в «Исповеди» и других трудах. Его литературная карьера начинается для нас с его благочестивого уединения в Кассициакуме, где он готовился к публичной исповеди веры. В трудах, сочиненных в Кассициакуме, Риме и близ Тагаста, он предстает перед нами как христианский философ, а после подавления на священство — и как богослов. Но даже в своих богословских трудах он везде проявляет свой метафизический и спекулятивный характер ума. Он никогда не отказывался от разума и не презирал его, он только подчинил его вере и заставил защищать явленную в откровении истину. Вера идет перед разумом и открывает территории, которые разум исследует.

Далее мы приводим классификацию его самых важных трудов, содержание большинства из которых мы уже освещали в предыдущих разделах[2171].

I. Автобиографические труды. Сюда относятся «Исповедь» и «Отречения». В первом труде он признает свои грехи, во втором — свои теоретические заблуждения. В первом он подвергает подробной критике свою жизнь, во втором — свои произведения; как следствие, эти труды лучше всего помогают судить о его деятельности в целом[2172].

«Исповедь» — самый полезный или, по крайней мере, самый назидательный продукт его пера; мы без сомнения можем сказать, что это самая назидательная книга во всей патриотической литературе. Ее повсеместно читали еще при его жизни[2173] и чаще всего издавали с тех пор[2174]. Никогда не было написано более искренней и откровенной книги. Историческая часть, до десятой книги, — классическое чтение для представителей всех церквей, с которым могут сравниться только «Подражание Христу» Фомы Кемпийского и «Путешествие Пилигрима» Буньяна. Без сомнений, ни одна автобиография не превосходит ее по подлинной кротости, духовной глубине и всеобщему к ней интересу. Опыт Августина как чувственного язычника, манихейского еретика, неутомимого искателя, искреннего кающегося и благодарного обращенного вызывает отклик в каждой душе, которая борется против искушений природы и в лабиринте заблуждений ищет познание истины и красоту святости, а после многих вздохов и слез обретает покой и мир в объятиях милостивого Спасителя. «Исповедь» Руссо и «Истина и поэзия» Гете, написанные в совершенно ином духе, могут быть сопоставлены с «Исповедью» Августина как произведения редкой гениальности и всепоглощающего интереса, но в них авторы пытаются славить человеческую природу в ее неосвященном состоянии и в результате изобличают ее тщеславие и слабость, в то время как в труде епископа из Гиппона, который взирал лишь на славу Божью, человек из праха покаяния поднимается для новой и нетленной жизни в Духе[2175].

Августин написал «Исповедь» около 400 г. Первые десять книг содержат, в форме непрерывной молитвы и исповеди перед Богом, общий обзор его ранней жизни, его обращения и его возвращения в Африку на тридцать четвертом году жизни. Выдающиеся места этих книг — история его обращения в Милане и история последних дней его благородной матери в Остии, которая провела их как в преддверии небесных врат и в полной уверенности, что у блаженного престола славы произойдет ее воссоединение с сыном. Последние три книги (и часть десятой) посвящены спекулятивной философии; в них, отчасти в качестве неназываемой оппозиции манихейству, рассматриваются метафизические проблемы о возможности познания Бога и о природе времени и пространства; там дается толкование космогонии Моисея в духе прообразной аллегорической экзегетики, характерной для отцов церкви, но чуждой нашему веку, — поэтому они имеют мало ценности для обычного читателя, разве что показывают ему, что даже абстрактные метафизические темы могут рассматриваться с верой.

«Отречения» были написаны на закате жизни Августина (427), когда, памятуя, что «при многословии не миновать греха»[2176], и считая, что мы дадим ответ за каждое праздное слово[2177], он судил себя, чтобы не быть судимым[2178]. Он пересмотрел в хронологическом порядке многочисленные труды, написанные им до и после поставления его на епископство, и исправил их там, где они показались ему ложными или туманными при его теперешнем, более зрелом знании. Но во всех основных моментах его богословская система осталась одной и той же, от обращения до этого времени. «Отречения» — прекрасное свидетельство его любви к истине, его совестливости и его кротости[2179].

К тому же разделу следует отнести послания Августина, которых бенедиктинские издатели в своем втором томе приводят двести семьдесят (включая послания к Августину), в хронологическом порядке от 386 до 429 г. В этих посланиях рассматриваются, иногда очень подробно, все важные проблемы его времени, они позволяют нам взглянуть на его заботы, на его верность должности, на его большое сердце и на его старание стать, подобно Павлу, всем для всех.

Когда вопросы его друзей и учеников накапливались, он отвечал на них в специальных трудах. Так появились разные сборники Quaestiones и Responsiones догматические, экзегетические и смешанные (390, 397 и т. д.).

II. Философские трактаты, в форме диалога. Почти все они были написаны в начале его жизни, и диалоги ведутся либо во время пребывания на вилле Кассициакум близ Милана, где он провел полгода перед крещением, обучаясь и назидательно беседуя в образовательном учреждении, похожем на академию, либо на христианском платоническом пире с Моникой, своим сыном Адеодатом, своим братом Навигием, своим другом Алипием, несколькими двоюродными братьями и учениками, либо во время его второго пребывания в Риме, либо вскоре после его возвращения в Африку[2180].

Сюда же относятся труды: Contra Academicos libri tres (386), в котором он борется со скептицизмом и пробабилизмом Новой Академии — учением, что человек никогда не может достичь истины, а достигает в лучшем случае лишь вероятности ее познания; De vita beata (386), где он объявляет подлинное блаженство состоящим в совершенном знании Бога; De ordine — об отношении зла к божественному устройству мира[2181] (386); Soliloquia (387), разговор его со своей душой о Боге, высшем благе, познании истины и бессмертии; De immortalitate animae (387), продолжение диалога с душой; De quantitate animae (387), где обсуждаются различные вопросы о размере, происхождении, бестелесности души; De musica libri vi (387 — 389); De magistro (389), где в диалоге со своим сыном Адеодатом, благочестивым и многообещающим, не по годам развитым молодым человеком, который умер вскоре после его возвращения из Африки (389), он говорит о важности и ценности Слова Божьего и о Христе как непогрешимом Учителе[2182]. Сюда можно добавить более поздний труд, De anima et ejus origine (419). Другие философские труды, о грамматике, диалектике (или ars bene disputandi), риторике, геометрии и арифметике, утрачены[2183].

В этих трудах мало собственно христианского и церковного, но они демонстрируют нам платонизм, проникнутый и освященный духом христианства, полный возвышенных мыслей, идеальных взглядов и проницательных доводов. Они были призваны представить разные области человеческого знания, в которые сам Августин проникал для познания истины, и показать другим ступени, ведущие к храму. Это элементарное введение к его богословию. Позже, в «Отречениях», он отказался от многих вещей, здесь сказанных, например, от платонических взглядов на предсуществование души и от платонической идеи о том, что приобретение знаний — это лишь воспоминание или поиск знания, уже скрытого в сознании[2184]. Позже философ в нем все больше и больше уступал место богослову, и его взгляды становились все более утверждающими и эмпирическими, хотя в некоторых случаях более узкими и догматизированными. Но он никогда не переставал философствовать, и даже в своих поздних трудах, особенно De Trinitate и De Civitate Dei, приводит множество глубоких размышлений. До обращения он следовал конкретной философской системе, сначала манихейству, потом — платонизму; после обращения он принял христианскую философию, основанную на божественном откровении Писания и созданную из богословия и религии; в то же время он подготовил путь для католической церковной философии, основанной на авторитете церкви и окончательно сформированной схоластами Средних веков.

В истории философии он заслуживает почетного места, так как оказал этой науке наук большие услуги, чем любой другой отец церкви, включая Климента Александрийского и Оригена. Он критиковал и опровергал языческую философию как пантеистическую или дуалистическую по своей сути; он нанес удар суевериям астрологии и магии; он изгнал из философии учение об эманации и представление о том, что Бог есть душа мира; он по сути продвинул философию вперед; он решил проблему о происхождении и природе зла более успешно, чем все его предшественники и почти все его последователи; он первым тщательно исследовал отношения между Божьим всемогуществом и всеведением с человеческой свободой и создал теодицею; короче говоря, он является собственно основателем христианской философии, и он не только владел, вместе с Аристотелем, умами средневековых схоластов, но и заронил семена новых философских систем; к нему всегда будут обращаться за советом при формировании догматических теорий христианства.

III. Апологетические труды против язычников и иудеев. Среди них — двадцать две книги De Civitate Dei, которые до сих пор достойны чтения. Это глубочайший и богатейший апологетический труд древности; он был начат в 413 г., после занятия Рима готским королем Аларихом, и закончен в 426 г.; часто издается отдельно. Здесь в сжатом виде собрана вся теория Августина о мире и человеке, это также первая попытка представить всеобъемлющую философию всеобщей истории в дуалистическом виде, как противодействие двух потоков или организованных сил, царства мира сего, которое обречено на окончательную погибель, и царства Божьего, которое будет длиться вечно[2185].

IV. Религиозно–богословские труды общего характера (отчасти антиманихейские): De utilitate credendi, против гностического преувеличения роли знания (392); De fide et symbolo, речь, которую он, тогда еще пресвитер, произнес об Апостольском символе веры перед собором в Гиппоне по просьбе епископов в 393 г.; De doctrina Christiana iv libri (397; четвертая книга добавлена в 426 г.), сборник экзегетического богословия для наставления в толковании Писания в соответствии с аналогией веры; De catechizandis rudibus, также для катехетических целей (400); Enchiridion, или De fide, spe et cantate, краткий компендиум учения о вере и морали, который он написал в 421 г. или позже по просьбе Лаврентия, а потому также называемый Manuale ad Laurentium.

V. Полемическо–богословские труды. Это богатейшие источники для изучения истории доктрины. Все ереси вместе Августин рассматривает в книге De haeresibus ad Quodvultdeum, написанной между 428 и 430 годом для друга и диакона Карфагена, — там приведен обзор восьмидесяти восьми ересей, от симониан до пелагиан[2186]. В труде De vera religione (390) Августин старается показать, что истинная вера обретается не у еретиков и схизматиков, но только в ортодоксальной церкви.

Другие полемические труды направлены против конкретных ересей — манихейства, донатизма, арианства, пелагианства и полупелагианства. Августин, при всей своей твердости убеждений, был свободен от личных антипатий и в спорах вел себя в подлинно христианском духе, fortiter in re, suaviter in modo. Он следовал правилу ????????? ?? ?????) {«истине в любви»} Павла и в этом отношении составляет приятный контраст в сравнении с Иеронимом, у которого от природы был, вероятно, не менее страстный темперамент, но который меньше умел себя контролировать. Он с удивительной рассудительностью говорит манихеям: «Пусть те пылают ненавистью против вас, кто не знает, скольких мучений стоит поиск истины и как трудно удержаться от заблуждений, — но я, пришедший к познанию истины после столь великих и долгих колебаний, должен относиться к вам с тем же терпением, с каким мои друзья–верующие относились ко мне, когда я блуждал в слепом безумии и придерживался ваших мнений»[2187].

1. Антиманихейские труды в основном относятся к началу его жизни и по времени и содержанию следуют сразу после его философских произведений[2188]. В них он потом многое опроверг, потому что выступал сторонником свободы воли против манихейского фатализма. Самые важные из них: De moribus ecclesiae catholicae, et de moribus Manichaeorum, две книги (написаны во время второго пребывания его в Риме, 388); De vera religione (390); Unde malum, et de libero arbitrio, обычно просто De libero arbitrio, в трех книгах, против манихейского учения о зле как о сущности, которая гнездится в материи вместо свободной воли (начато в 388, закончено в 395 г.); De Genesi contra Manichaeos, защита библейского учения о сотворении (389); De duabus animabus, против психологического дуализма манихеев (392); Disputatio contra Fortunatum (триумфальное опровержение этого манихейского священника в Гиппоне в августе 392 г.); Contra Epistolam Manichaei quam vocant fundamenti (397); Contra Faustum Manichaeum, в тридцати трех книгах (400 — 404); De natura boni (404) и другие.

В этих книгах говорится о происхождении зла, о свободной воле, о гармонии Ветхого и Нового Заветов, или откровения и природы, о сотворении из ничего, в противовес дуализму и гилозоизму, о превосходстве веры над знанием, об авторитете Писания и церкви, о подлинном и ложном аскетизме и о других обсуждавшихся моментах. Для нас они — основной источник знания о манихейском гностицизме и об аргументах против него. Августин сам девять лет принадлежал к этой секте, поэтому был особо пригоден для ее опровержения, равно как Павел был особо подготовлен для опровержения фарисейского иудаизма. Учение Августина о природе зла имеет фундаментальное значение. Он превосходство доказал на все времена, что зло — не телесно, что оно вообще не сущность, но продукт свободной воли творения, искажение сущности, которая сама по себе блага, искажение природы, сотворенной Богом.

2. Против присциллиан — секты в Испании, основанной на манихейских принципах, направлены книга Ad Paulum Orosium contra Priscillianistas et Origenistas (411)[2189]; книга Contra mendacium, обращенная к Консенцию (420); и отчасти 190–е послание (alias Ер. 157) к епископу Оптату, о происхождении души (418), а также еще два послания, в которых он опровергает ошибочные взгляды на природу души, на ограниченность будущего наказания и на допустимость обмана ради достижения предполагаемой благой цели.

3. Антидонатистские труды, написанные между 393 и 420 г., направлены против сепаратизма и содержат учение Августина о церкви и церковной дисциплине, а также о таинствах. Сюда относятся: Psalmus contra partem Donati (393), полемическая популярная песня без регулярного размера как попытка противостоять песням донатистов; Contra epistolam Parmeniani, написано в 400 г. против карфагенского епископа донатистов, преемника Доната; De baptismo contra Donatistas, в пользу действенности еретического крещения (400); Contra liter as Ре–tiliani (около 400), против взгляда Киприана и донатистов о том, что эффективность таинств зависит от личных достоинств и церковного статуса совершающего их священника; Ad Catholicos Epistola contra Donatistas, vulgo De unitate ecclesiae (402); Contra Cresconium grammaticum Donatist is (406); Breviculus collationis cum Donatistis, краткий рассказ о трехдневном догматическом совещании с донатистами (411); De correctione Donatistarum (417); Contra Gaudentium, Donat. Episcopum, последний антидонатистский труд (420)[2190].

4. Антиарианские труды касаются Божественности Христа и Святого Духа, а также Святой Троицы. Важнейшие из них — пятнадцать книг De Trinitate (400 — 416); это самое глубокое и проницательное произведение древней церкви о Троице, ничем не уступающее родственным трудам Афанасия и двух Григориев, на столетия поставившее точку в вопросе учения[2191]. Его можно также причислить к утверждающим догматическим трудам, потому что оно не явно полемическое. Collatio cum Maximino ?riano, туманное и многословное, относится к 428 г.

5. Многочисленные антипелагианские труды Августина — самые влиятельные и самые ценные. Они написаны между 412 и 429 г. В них Августин, находившийся в расцвете интеллектуальных и духовных сил, развивает свою систему антропологии и сотериологии и наиболее близко подходит к позициям евангельского протестантизма: «О вине и отпущении грехов и детском крещении» (412); «О Духе и букве» (413); «О природе и благодати» (415); «О деяниях Пелагия» (417); «О благодати Христа и первородном грехе» (418); «О браке и похоти» (419); «О благодати и свободной воле» (426); «О дисциплине и благодати» (427); «Против Юлиана Экланского» (два больших труда, написанные между 421 и 429 г., второй незаконченный, поэтому называемый также Opus imperfectum); «О предопределении святых» (428); «О даре устояния» (429) и т. д.[2192]

VI. Экзегетические труды. Лучшие из них: De Genesi ad literam (Книга Бытия слово за словом), в двенадцати книгах, подробное разъяснение первых трех глав Бытия, особенно истории сотворения в буквальном толковании, хотя со многими мистическими и аллегорическими моментами (написано между 401 и 415)[2193]; Enarrationes in Psalmos (в основном проповеди)[2194]; сто двадцать четыре гомилии на Евангелие от Иоанна (416 и 417)[2195]; десять гомилий на Первое послание Иоанна (417); «Разъяснение Нагорной проповеди» (393); «Согласование евангелий» (De consensu evangelistarum, 400); «Послание к галатам» (394); и незаконченный комментарий на Послание к римлянам[2196].

Августин больше опирается на живой, глубокий и назидающий дух самого Писания, чем на собственно грамматическое и историческое разъяснение, для которого ни у него, ни у его читателей нет ни соответствующих лингвистических знаний, ни склонности и вкуса. Он основывал свое богословие не столько на экзегетике, сколько на своем христианском и церковном разуме, пропитанном истинами Писания.

VII. Этические или практические и аскетические труды. К ним относятся триста девяносто шесть Sermones (в основном очень коротких проповедей) de Scnpturis (на тексты Писания), de tempore (праздничные), de Sanctis (в память об апостолах, мучениках и святых) и de diversis (на разные темы), некоторые из них Августин диктовал, другие записывали слушатели[2197]. Также различные моральные трактаты: De continentia (395); De mendacio (395), против обмана (не следует путать с похожим трудом, уже упомянутым, Contra mendacium, против обманной теории присциллиан, написанным в 420); De agone Christiano (396); De op?re monachorum, против праздности в монастырях (400); De bono conjugali adv. Jovinianum (400); De virginitate (401); De fide et openbus (413); De adulterinis conjugis, на 1 Кор. 7:10 и далее (419); De bono viduitatis (418); De patientia (418); De cura pro mortius gerenda, для Павлина из Нолы (421); De utilitate jejunii; De diligendo Deo; Meditationes и другие[2198].

Приведя обзор этого гигантского литературного материала, куда входили также и другие, ныне утраченные трактаты и послания, и вспомнив о трудах Августина в качестве епископа, о многочисленных путешествиях, об участии в спорах между верующими, нередко отнимавших у него целые дни, мы можем лишь поражаться упорству, усердию, энергии и верности этого отца церкви. Воистину, такая жизнь достойна того, чтобы прожить ее.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.