Слово о законе и благодати

Слово о законе и благодати

Эту, по-видимому, проповедь митрополита Илариона, произнесенную в середине XI в., можно считать первым православным произведением Древней Руси. В середине XI в., через полвека после принятия христианства на Руси, митрополит Иларион – первый русский, занявший высший церковный пост в нашей православной церкви (до этого его занимали греки, присланные из Константинополя), создает знаменитое «Слово о законе и благодати».

Это далеко выходящее за рамки чисто церковной или исторической проблематики, пожалуй, первое в русской литературе самобытное произведение ставит и решает фундаментальные жизненные проблемы, обосновывая их религиозными аргументами. Силу своего красноречия Иларион обращает против закона и в защиту благодати. Можно думать, что имеются в виду законы Моисея, как они сформулированы в Библии, но на самом деле мысли Илариона идут гораздо дальше. Иларион толкует понятие закона расширительно, и оно предстает олицетворением всего, что заключает в себе внешние предписания.

В качестве аналогии Иларион использует библейскую притчу об Аврааме, его детях, жене Сарре и рабыне Агари и проводит идею, что люди, подчиняющиеся закону, подобны рабам, детям Агари. Между законом и противопоставляемой ему благодатью такое же соотношение, как между рабом и свободным. Жена Авраама Сарра бесплодна, и чтобы иметь потомство Авраам входит к Агари. Но рабыня может родить только раба. И как только благодаря вмешательству высших сил Сарра смогла, зачав, родить сына, Агари с ребенком предстоит уйти. «И родилась благодать – истина, а не закон, сын, а не раб». Сарра теперь говорит мужу: «Прогони рабу с сыном ее, ибо не будет сын рабыни наследовать сыну свободной».

По аналогии Илариона так же следует относиться и к закону. С рождением Иисуса Христа время законов прошло и наступило время благодати, ниспосылаемой человеку свыше. Закон отошел, когда явилась благодать, как отошел лунный свет, когда явилось солнце. «И кончилась ночная стужа от солнечной теплоты, согревшей землю». Иларион подчеркивает, что именно знавшие закон распяли Христа, хотя это относится скорее не к закону, а к его исполнению. Ослепленные оцепенением законности «свои» (т. е. иудеи) не приняли Христа. «Ты же, – хвалит Иларион православного человека, – ни закона, ни пророков не читав, распятому поклонился». Знание закона, стало быть, может даже помешать, вводя в заблуждение. «Что общего у тени с истиной?» – восклицает Иларион. Закон и назван старославянским именем словом «стънь», имеющим значение: тень, стена, призрак, подобие, неправда.

В обоснование своей точки зрения Иларион ссылается на Евангелие, но весьма избирательно, приводя цитаты, которые работают на его мысль. Концепция закона как чего-то внешне накладываемого и гнетущего выражена Иларионом в сильных, энергичных выражениях. В этом первом памятнике русской религиозно-философской мысли вполне ясно выразилось и пренебрежение к закону как таковому, и нетерпеливое желание в одночасье провозгласить и достигнуть божественной благодати. Вместо того чтобы представить закон как первую и необходимую стадию благодати, к чему склонялась традиционная трактовка библейских текстов, основывающаяся на словах из Нагорной проповеди: «не нарушить пришел я (имеется в виду закон. – А.Г.), но исполнить». Иларион, воспевая обретенную или обретаемую благодать, отрицает закон как рабство. Парадокс, однако, в том, что отказ от закона как обязательного для всех принуждения делает человека еще более зависимым и ведет к рабству ничем не ограниченному, в то время как благодать остается чисто лозунговой, потусторонней по отношению к реальной жизни идеей. Продолжая аналогию Илариона можно сказать, что Сарра еще не родила, а уже заставляет мужа выгнать рабыню с сыном, делая тем самым проблематичным обретение Авраамом потомства.