Глава XX Девятое гонение. Общий взгляд на церковную жизнь во II и III веках

Глава XX

Девятое гонение. Общий взгляд на церковную жизнь во II и III веках

После того как Валериан был взят в плен, сын его, Галлиен, тотчас же отменил строгие указы против христиан, признал за ними право совершать богослужение и велел возвратить им для усыпальниц или кладбищ отнятые у них места.

Впрочем, это еще не значило, что отныне христиане были совершенно в безопасности. Царские указы не скоро доходили в отдаленные области обширной империи, да и проконсулы, которые правили областями с властью почти царской, всегда имели возможность осудить христиан, которых ненавидели. Они часто требовали от них поступков, не совместимых с христианским законом. И когда христиане этому не покорялись, то предавали их казни. Полководцы продолжали требовать от воинов языческой присяги или совершения обряда в честь императора, на что христиане также не могли согласиться.

Подобный случай был при Галлиене, уже после обнародования его указа в пользу христиан. В Кесарии христианский воин по имени Марин, богатый и знатный, должен был получить одну из высших воинских степеней. Но в качестве доказательства верности государю от него потребовали совершения языческого обряда пред кумиром императора. Марин отказался исполнить обряд, объявив, что он христианин. Начальник области, грозя ему смертью, дал ему три часа на размышление. Как только Марин вышел из судилища, к нему подошел епископ Кесарийский Феотекн, повел его в церковь и, показав ему Евангелие и меч, сказал: «Выбирай из двух одно». Марин взял Евангелие. «Да поможет же тебе Бог», — сказал епископ. Марин отправился к начальнику, повторил свое исповедание и был казнен. Сенатор Астурий взял его окровавленное тело и предал земле.

Между тем на Римскую империю обрушились всевозможные бедствия: голод, язва, землетрясения, междоусобицы и беспорядки во всех областях. Появлялись новые искатели власти, которые производили смуты и волнения. Некоторые области были завоеваны Зиновией, царицей Пальмиры: Вифиния, Каппадокия, Антиохия. В другие области врывались варварские племена, все больше и больше теснившие слабеющую Римскую империю. Скифы и готы опустошали Фракию, Понт и другие области Малой Азии и Греции; сарматы овладели Паннонией;[120] германские племена делали набеги в Галлию, Испанию и даже в Африку. Римская империя, ослабленная внутренними беспорядками, была не в состоянии отражать внешних врагов. Величие и слава Рима клонились к упадку.

По воле Господа сами бедствия способствовали распространению христианской веры. Варвары уводили за собой немало пленных христиан, которые, служа Господу везде, где могли, проповедовали победителям веру Христову и показывали им христианский образ жизни. Господь помогал святым благовестникам, давая им власть творить чудеса. Таким образом христианство проникло даже в отдаленные страны. Епископы подавали пример мужества, неустрашимости и постоянной заботы о своих чадах. Увещаниями, посланиями ободряли они тех, кто подвергался бедствиям, помогали им всеми средствами, братски обменивались между собой советами и наставлениями. Варвары напали наПонтийскую область. Понтийский епископ Афинодор посоветовался со своим братом Григорием Неокесарийским о том, как поступать с падшими христианами, и Григорий Чудотворец в каноническом послании к папе Понта изложил правила церковного благочиния. Мы видим дух любви, мира и единодушия, который не нарушался тем, что во многих случаях Церкви следовали местным обычаям. Таким образом, в эту пору неурядицы Церковь Христова являет нам образец благоустройства, основанного на покорности Христу и взаимной братской любви — началах, которые сильнее всяких внешних узаконений.

Между тем заразная язва особенно свирепствовала в Риме, Греции и Египте. Вымирали целые города. В Риме число умерших доходило в иные дни до 5 000; в Александрии не поспевали хоронить мертвых. Но везде христиане не отказывали в помощи страждущим.

Святой Дионисий так описывает события, происходившие в Александрии: «Ныне везде слезы, все плачут; город от множества умерших и ежедневно умирающих оглашается стонами; подобно тому как написано о первенцах египетских, настал вопль великий, ибо нет дома, в котором не было бы покойника. И если бы только это? Много было ужасного и прежде. Нас изгнали; но преследуемые и убиваемые всеми, мы, однако же, праздновали и в то время. Всякое место нашей скорби было для нас местом и торжественного собрания — деревня ли то, пустыня, корабль, гостиница или темница… Затем наступила война и голод; это мы переносили вместе с язычниками… Вдруг появилась эта язва, событие ужаснейшее всякого ужаса, и бедственнейшее всякого бедствия… но для нас оно служило поводом к упражнению и испытанию ничем не меньше других событий. Болезнь не миновала и нас; но она свирепствовала больше между язычниками… Многие из братьев наших, от избытка любви и братолюбия, не щадили самих себя; заботясь друг о друге, они смело посещали больных, неутомимо ходили за ними, служа им ради Христа; вместе с ними они радостно умирают, привлекая к себе болезнь их и охотно стирая с них язвы. Многие из тех, которые так пеклись о больных и возвратили им здоровье, сами умерли… Таким именно образом оставили жизнь лучшие из наших братий: некоторые пресвитеры и диаконы и многие похваляе-мые из народа, а сей род смерти — дело великого благочестия и твердой веры, ничем не ниже мученичества. Они брали руками своими на колени тела святых, закрывали им глаза и уста, несли их на своих плечах, обмывали их и одевали… Совершенно иначе поступали язычники: они прогоняли заболевающих, убегали от самых любезных, выбрасывали на улицу полумертвых, оставляли без погребения умерших, стараясь только избавиться от передаваемой и сообщающейся смерти».[121]

Некоторые лжеучители волновали в это время мир Церкви. Главные из них, Савеллий и Павел Самосатский, неправильно трактовали учение о Святой Троице, не разделяя лиц Божества. Лжеучение Савеллия мало чем отличалось от мнений Праксея и Ноетия, против которых еще в начале века боролись Ипполит, Ориген и другие отцы Церкви. Последователи этих лжеучителей тоже назывались патрипассианами, потому что, не отделяя лиц Божества, они утверждали, что Бог Отец воплотился, родился от Девы Марии и пострадал на Кресте. Ересь Савеллия получила распространение в Антиохии. Дионисий выступил против него, а также против ставшего популярным тогда мнения, что наступит тысячелетнее царствование Христа и на земле.

Бдительность отцов Церкви оградила христиан от влияния и другого лжеучителя, Павла Самосатского, который был епископом в Антиохии. Он говорил, что Сын и Дух Святой находятся в Отце, как ум и сила — в человеке; и что Христос был простым человеком, потому он и запрещал в своей Церкви петь стихи во славу Иисуса Христа и крестить во имя Его. В это время Антиохия находилась под владычеством Зиновии, царицы пальмир-ской. Павел, человек умный и хитрый, сумел завоевать ее расположение и под ее покровительством пользовался большой властью в Антиохии. Но как только стала понятной ложь его учения, то епископы других областей съехались в Антиохию. На этом Соборе (в 264 году) присутствовали также Фирмилиан Каппадокийский, Григорий Чудотворец и его брат Афинодор, Дионисий Александрийский. Уличенный в неправомыслии, Павел Самосатский отрекся от своих заблуждений. Но его отречение было притворным. Позже он вновь стал распространять свое лжеучение и вести жизнь предосудительную: угнетал бедных, брал деньги с обвиненных, чтобы оправдать их, жил роскошно, был гордым и тщеславным. В церкви заставлял петь себе похвалы, искал всяких мирских отличий и преимуществ. Его пример пагубно действовал и на других антиохийских священнослужителей, чьи пороки подвергали саму христианскую веру нареканию и насмешкам со стороны неверующих. Наконец епископы разных Церквей сочли нужным принять решительные меры, чтобы прекратить такое зло. Вновь созвали в Антиохии Собор (в 269 году). Дионисий из-за нездоровья и слабости не смог приехать, но в письме изложил свое мнение; Григорий Неокесарийский недавно скончался; престарелый Фирмилиан, несмотря на слабость, предпринял путешествие, но скончался в дороге. Но все же большое число епископов с востока и запада съехалось в Антиохию. Ереси Савеллия и Павла Самосатского были вторично осуждены, Павел был низложен, и на его место избран Домн. Обо всем этом посланием сообщалось епископам Римскому, Александрийскому, а также всем, не бывшим на Соборе. На этом Соборе впервые прозвучало выражение «Единосущный Отцу». Павел Самосатский, опираясь на покровительство Зиновии, не захотел покориться решению Собора, но впоследствии вынужден был уступить место Домну.

В 275 году Аврелиан издал указ против христиан. Но это гонение, которое считается девятым, еще не успело распространиться по всем областям империи, как Аврелиан был убит. Из мучеников, прославившихся при нем, назовем св. Павла и его сестру Иулианию, вытерпевших в Птолемаиде страшные истязания; св. Конона; св. Хрисанфа и Дарию, умерших в Риме. Объем нашей книги не позволяет рассказать подробно обо всех мучениках, известных нам. Читатели могут найти подробные повествования в Четиих-Минеях и в извлечениях, из них сделанных.

В это же самое время стало распространяться в Сирии и Палестине новое лжеучение, несколько сходное с гностицизмом, но еще больше извращающее истины христианского учения, — манихейство. Основателем его был Манес, или Мани, родом из Персии. Он учил, что существуют два начала: тонкая материя (или свет) и материя грубая (или тьма), что владыка света — добрый Бог, а владыка зла — демон; что от борьбы двух начал произошел весь мир; что тело человека и его чувственная душа созданы началом зла; а добрая душа — началом добра. Добрый Бог для того, чтобы освободить души, послал на землю Христа, жилище Которого есть солнце. Когда же Христос возвратился на солнце, то Он обещал послать людям Утешителя (или Параклита), который и есть Манес. Манес учил, что надо изнурять тело, как начало зла, отвергал весь Ветхий Завет, как дело князя тьмы, и написал свое Евангелие. Он утверждал, что души, очищенные после смерти, переселятся в солнце и луну, а души неочищенные перейдут в животных. Поэтому последователи Манеса остерегались употреблять в пищу животных, и вообще держали строгий пост. Но нравственность их была не очень строгой, ибо они легко извиняли свои пороки и прегрешения силой духа зла. В обрядовых действиях Манес старался подражать христианам. Он оставил множество учеников, двенадцать из них назывались апостолами. Несмотря на нелепость этого лжеучения, осужденного христианами и жестоко преследовавшегося язычниками, манихейство просуществовало долго, соединяясь с фрагментами гностических учений, и временами приобретало значительный вес в общественном сознании. Сам Манес был казнен по приказу персидского царя.

В 284 году на римский престол вступил Диоклетиан, уроженец Далмации.[122] В начале своего царствования он не был враждебно расположен к христианской вере; напротив, она казалось признанной правительством. Христиане открыто совершали богослужение, занимали должности при царском дворе, служили в войске и сенате. Есть даже предположение, что жена и дочь Диоклетиана исповедовали христианскую веру. К этому времени установились достаточно твердые церковные обряды. Порядок управления и обычаи были хотя и не всегда одинаковые, но довольно схожие.

Потому, прежде чем приступить к рассказу о новом жестоком гонении, обратим внимание на некоторые обычаи того времени, на быт христиан.

Мы говорили о том, что уже в царствование Александра Севера за христианами признавалось право открыто собираться для богослужения и что тогда же они начали строить церкви. Но это право нарушалось во времена гонений. Тогда христиане собирались, где могли: в подземельях, на кораблях, в темницах. В начале царствования Диоклетиана, пользуясь расположением или снисхождением царя, христиане стали опять строить молитвенные дома или церкви, ибо собрания христиан были везде очень многочисленными. Тогда же был построен обширный христианский храм в Никомидии, месте пребывания императора. Церкви строились преимущественно над гробницами мучеников. Перед ними был открытый вход, где стояли те, которые, будучи уличены в тяжких преступлениях, не имели права войти даже в преддверие, где кающиеся могли умолять верных о вознесении за них молитвы Богу, а оглашенные слушали поучение. Место для верующих разделялось на две части: одна для мужчин, а другая для женщин. С амвона (или возвышенного места) проповедовалось и читалось Евангелие.

Здесь же совершалось возложение рук. Алтарь был обращен к востоку, что знаменовало обращение к Солнцу Правды, воссиявшему на востоке. За ним были седалища для епископов и пресвитеров. Часть храма предназначалась для принятия приношений, а близ церквей устраивались обширные крещальни.

По мере того как богатые люди вступали в общество христиан, в церквах появлялось больше великолепия. Уже в первой половине III века вошло в обычай употреблять для совершения Таинств золотые и серебряные сосуды, иметь дорогие лампады и свещники; пресвитеры (и вообще церковнослужители) имели для богослужения особые одеяния, которые не имели права носить дома.

При литургии чтение из священных книг выбиралось в соответствии со временем. Так, книга Бытия читалась в продолжение Четыредесятницы, книга Иова — на Страстной седмице. Все сведения, сохранившиеся о чине богослужения, доказывают, что образ его совершения был очень сходен с нашим, ибо позднее отцы Церкви, несколько сократившие древнее апостольское богослужение и составившие новые тексты молитв и песнопений, оставили неизмененной сущность Божественной службы. Об этом мы впоследствии скажем подробнее. К церковным степеням в III веке прибавились иподиаконы, помощники диакона, ако-луфы, служители епископа, парамонарь (или придверник), который наблюдал за тем, чтобы при богослужении верных не присутствовали кающиеся, оглашенные и отлученные от Церкви, чтобы не вошел язычник. Парамонарь иногда исполнял обязанности певца и чтеца. В некоторых церквах были заклинатели, которые читали над больными и страждущими молитвы об изгнании злых духов. К клиру причислялись и гробокопатели. Во времена гонений исполнение этой обязанности было опасным, поэтому их очень чтили. Таким образом, клир временами бывал довольно многочисленным.

Избрание в епископы делалось, как уже было сказано, с общего согласия клира и мирян. Требовалось на избрание данного епископа и согласие окрестных епископов, которые и рукополагали избранного. Церковные дела решались Соборами; в них принимали участие и старейшины из народа. Обычно в каждой области Соборы созывались два раза в год: один осенью, другой — после Пасхи.

Историк Евсевий, живший в конце III — в начале IV века, упоминает об изображениях Спасителя: о медном изваянии Иисуса Христа, воздвигнутом близ Кесарии Филипповой,[123] об изображениях на досках Спасителя и святых апостолов Петра и Павла. Но по дошедшим до нас сведениям нельзя утверждать, чтобы в то время уже было общим правилом ставить в церквах изображения Спасителя и святых. В понятиях христиан искусство еще было так тесно связано с язычеством, что они могли чуждаться всего, что хоть как-то напоминало близкое и все еще сильное язычество. Это особенно относится к скульптуре, потому что языческие божества изображались более ваянием, чем живописью. Следы живописи, относящейся к первым векам христианства, найдены в римских катакомбах: есть изображения Христа в виде Доброго Пастыря, носящего на раменах овцу, Тайной Вечери и т. д. Древняя христианская живопись была скорее символической,[124] больше указывающей на Христа, чем изображающей Его. Так же представлялись сюжеты из Ветхого Завета, прообразовавшие явление Христа и спасение чрез Него: Моисей, исторгающий воду из камня, Ноев ковчег и т. п.

Фреска Спасителя в Римских катакомбах

Катакомбы сыграли важную роль в жизни христиан первых веков. Это были длинные подземные галереи, о происхождении которых существуют разные мнения ученых. Одни считают, что они образовались из-за того, что со времени основания Рима в его окрестностях добывали камень, глину и особого рода землю (puzzolane), служившую цементом при постройке. По мере расширения города ямы, из которых добывался этот материал, образовали рвы и подземные галереи, имевшие связь между собой. Другие полагают, что первоначально катакомбы предназначались для погребения иудеев, а потом и христиан: семьи, а затем и целые общины покупали вне города территории, где устраивали кладбища. Впоследствии несколько таких кладбищ, соединенных вместе, составили те самые подземные галереи, которые были расширены христианами во времена гонений. Некоторые ученые склонны признать, что катакомбы созданы трудом только христиан, искавших места для молитвенных собраний, что это кладбища для умерших братий и просто безопасное убежище. Катакомбы занимают в Риме (или, скорее, под Римом) такое огромное пространство, что если их вытянуть в одну прямую линию, то она равнялась бы примерно 1450 километрам. Тайными ходами, им одним известными, христиане могли переходить из одних катакомб в другие и выйти из города, ибо катакомбы, опоясывая Рим со всех сторон, простирались далеко. Тянулись они узкими, темными коридорами, стены которых заняты гробницами. Узкие коридоры то крестообразно пересекаются другими, то, расширяясь, образуют четырехугольные или круглые пространства, в которых, судя по изображениям, сохранившимся на стенах, легко узнать места молитвенных собраний. Главное в этих подземных церквах — ниша, в которой стоит гроб мученика, покрытый плитой, что служило алтарем.

Христос Добрый пастырь. Фреска. Ill — IV вв. Катакомбы Присциллы, Рим

Надписи, живопись, различные предметы, найденные в катакомбах, свидетельствуют о вере, надеждах и страданиях христиан первых веков. Огромное число мучеников похоронено в этих подземельях, и до сих пор находят еще новые могилы, новые надписи. Все свидетельствует о великом духовном перевороте, который учение Христово произвело в обычаях и представлениях уверовавших. Если раньше язычники, сжигая тела умерших, пепел сохраняли в сосудах, и при этом богатые ставили сосуды в пышные гробницы (или памятники), напоминавшие о земном величии умершего (не допускалось останки раба или бедняка класть близ останков богатого и знатного), то христианские усыпальницы (или кладбища) указывают на иные понятия и взаимоотношения. Христиане не сжигали тела умершего, но, уважая в нем храм Божественного Духа, благоговейно клали его в гроб с молитвой и псалмопением.

Рыба и хлеб. Фреска. Ill — IV вв. Катакомбы св. Каллиста, Рим

Гробы вкапывались в стены катакомб. Рядом с именем умершего редко обозначалось, какое место он занимал в мире, был ли он раб или свободный, знатный и богатый человек или бедный труженик. Служитель Христа — вот что считалось его почетным званием, ибо то был залог будущей, вечной жизни, перед которой исчезала ценность земной жизни с ее пониманием величия и страдания. И надписи, и живопись выражали твердое упование на жизнь вечную, загробную, на радость воскресения во Христе. При гробе мученика обычно изображали пальмовую ветвь (или венец), что означало победу. «Победитель в мире и в Иисусе Христе», — гласила надгробная надпись. Иногда в гробницы мучеников помешались склянки с их кровью. В наше время при раскопках часто находят такие склянки. Некоторые гробницы сохранили запах ароматических веществ, которые использовались при погребении. В катакомбах часто встречаются символические изображения: якорь — как надежда христиан; корабль — образ Церкви; голубь — вестник спасения и образ Духа Святого; рыба — образ души, исторгнутой из глубины погибели галилейскими рыбаками или возрожденной в новой жизни водой, то есть крещением. Рыба встречается особенно часто. Кроме символического смысла, это изображение имело и другое значение. В этом слове (по-гречески) находятся начальные буквы имени Спасителя: Иисус Христос, Сын Божий, Спаситель. Есть изображение на жертвеннике рыбы и хлебов, в чем не без основания видят указание на совершение Евхаристии. Рыба изображалась и на разных предметах, употребляемых христианами, на перстнях, служивших печатью. Лампады, найденные в катакомбах, имеют символическую форму корабля. Вообще христиане любили эти символы, смысл которых оставался тайным для язычников, а им, верующим, постоянно напоминал о спасении и возрождении к новой жизни через Иисуса Христа.

Катакомбы Древнего Рима

Мы уже упоминали об аскетах. В истории II и III веков часто говорится и о девственницах, посвятивших свою жизнь Господу. В III веке было положено начало уединенной, пустынной жизни и монашеству. В гонение при Декии много христиан удалилось в пустынные места. О некоторых из них после не было никакого известия, и надо полагать, что они и остальную жизнь провели в пустыне, как св. Павел Фиваидский, упомянутый выше.

Преподобный Антоний Великий. Икона. Вторая половина XVI в.

В III веке жил и другой великий пустынник, Антоний, который, собственно, и считается основателем пустынножительства и монашества.[125] Он родился в Египте в 251 году в христианской семье. На двадцатом году жизни лишился родителей, которые оставили ему богатое наследство. Антоний с детства любил Бога и постоянно старался угодить Ему. Однажды, идя в церковь, он думал о трудах апостолов, о первых христианах, которые из любви к Богу и ближним жертвовали всем своим имуществом, и молился, чтобы Бог указал, как угодить Ему. Занятый такими мыслями, он вошел в церковь, и первые слова, которые он услышал, были из Евангелия: Если хочешь быть совершенным, пойди, продай имение твое и раздай нищим; и будешь иметь сокровище на небесах, и приходи, и следуг1 за Мною (Мф. 19–21). Эти слова показались Антонию ответом на его мысли и призывом от Самого Господа. Он продал свое имение и раздал деньги нищим, оставив себе лишь самое необходимое. Через несколько дней, услышав в церкви слова: не заботьтесь о завтрашнем дне (Мф. 6, 34), — отдал и остальное, поручил свою малолетнюю сестру благочестивым женщинам и решил посвятить себя Богу.

Он нашел благочестивого старца, который жил один, в строгом посте и молитве, и поселился близ него. Потом, пожелав полного уединения, ушел в пустынное место и стал жить в оставленной гробнице (в Египте гробницы высекались в каменных горах.) Он молился и день, и ночь, стараясь забыть обо всем земном, чтобы всю душу, все мысли, все желания устремить к Богу. Сначала такая жизнь была ему очень тяжела: ему приходили на память земные радости, богатство, которого он лишился, и в душе его возникали сожаления и сомнения, происходила борьба. Только молитва могла успокоить его встревоженную душу и возвратить ей твердость. Антоний посещал старца, своего первого наставника, но на 35 году от роду решился искать полного уединения. Он переплыл реку Нил и ушел далеко в безлюдную, суровую пустыню. Там он терпел всевозможные лишения, часто страдал от голода, зноя, жажды. Но всего труднее была для него борьба с самим собой: часто воображение представляло ему в самых пленительных образах покинутые радости мира, страх и уныние смущали его душу, но молитва всегда укрепляла его. Иногда Господь в милости Своей посылал ему чудную помощь. Так, однажды, измученный томительной внутренней борьбой, он воскликнул: «Господи! Что мне делать? хочу спастись, а помыслы мешают мне». И вдруг он видит перед собой человека, который сидит и работает, потом, встав, начинает молиться, после молитвы снова принимается за работу. Это был Ангел, посланный Богом, чтобы показать Антонию, что лишь трудом и молитвой побеждаются всякие дурные помыслы.

Между тем пустыня начинала заселяться христианами, которые бежали из языческих городов, чтобы в уединении предаваться молитве. Некоторые из них посещали Антония и просили у него совета и наставления. Вначале он беседовал с ними через небольшое отверстие, проделанное в пещере, и неохотно принимал их, потому что полюбил молчание и уединенную жизнь. Но посетителей приходило все больше и больше. Они умоляли Антония руководить ими поучать их. И он понял, что не следует ему удалять от себя это средство служить Богу и ближнему. Он решил оставить затворничество и стал принимать с любовью всех приходящих к нему и наставлял их. Вокруг него собралось много пустынножителей. Иные из них жили вместе, другие отдаленно друг от друга, в каменных пещерах, беспрестанно молились и работали. Они плели из пальмовых ветвей корзинки, которые в ближайшем городе меняли на хлеб. Так постепенно заселялась суровая Фиваидская пустыня, где впоследствии были основаны монастыри. Слава об Антонии распространилась далеко; из дальних стран приходили слушать его наставления, исполненные высокой христианской мудрости.

Преподобный Антоний Великий. Икона. XVI в. Люцерн, Галерея Уи и Компания

Все это время язычники не переставали нападать на христиан и явным гонением, и силой слова. Философы неоплатонической александрийской школы, Плотин и Порфирий, писали против христианской веры. Но уже среди ученых святая истина находила больше защитников, чем врагов. Юлий Африканец, Менуций Феликс, Арновий (вначале защитник язычества) писали в пользу христианского учения; Мефодий, епископ Тирский, опровергал утверждения Порфирия. Истина Христова все больше и больше вытесняла из сознания людей языческие заблуждения. Но христианам предстояло еще одно жестокое испытание.

Непрерывные смуты в империи и частые нападения варваров возбудили Диоклетиана избрать себе помощника или соправителя. Выбор пал на одного из полководцев, Максими-анаГеркула. Разделив с ним императорскую власть, Диоклетиан поручил ему западные области, а себе оставил восточные. Он большую часть жил в Никомидии, близ Черного моря, а Максимиан — в Милане, откуда он мог легче, чем из Рима, следить за движениями германских племен, которые теперь стали все чаще тревожить римские территории. Государство к этому времени уже дошло до такого бессилия, что не оружием, а деньгами отражало нападение варваров, платя им дань. Диоклетиан избрал еще двух правителей, которые с меньшей властью, но взвании цесарей должны были начальствовать во вверенных им областях: Констанций Хлор — при Максимиане и Галерий — при Диоклетиане. Последнему Диоклетиан отдал свою дочь-христианку в замужество. Галерий вскоре приобрел сильное влияние на Диоклетиана и употреблял его против христиан, которых ненавидел. Ему, однако, долго не удавалось получить у Диоклетиана общий указ против них, и он должен был довольствоваться сначала частными преследованиями и притеснениями.

Максимиан Геркул тоже не терпел христиан и, будучи полновластным на западе, жестоко их преследовал. Гонения начались в полках. Он стал настоятельно требовать от воинов совершения обряда в честь богов и императора. Тогда многие христиане вынуждены были оставить службу, а многих казнили. В Африке воин по имени Маркелл, сбросив с себя воинский пояс и оружие, воскликнул: «Если звание воина обязывает совершать жертвоприношение ложным богам, то я служить не могу». Его приговорили к смерти. Нотарий (или писец) Кассиан отказался написать этот беззаконный приговор и был казнен вместе с Маркеллом. Маврикий, христианин, начальник Фивского легиона (на территории нынешней Швейцарии) отказался совершить языческий обряд. Весь его легион, состоявший из 6 500 человек, исповедовал, как и он, христианскую веру. Начальник области велел казнить каждого десятого, думая тем устрашить остальных. Но все объявили, что хотят остаться верными служителями Христа, и весь легион умертвили. В Галлии также много христиан предпочли смерть отречению. Сохранилось подробное повествование о мученической смерти в Марселе воина Виктора, который вытерпел страшные истязания и в темнице обратил ко Христу своих сторожей. Распятый на кресте, Виктор молил Господа о помощи, и вдруг явился ему Сам Христос со знаменем победы в руке и сказал: «Мир тебе! Я — Иисус, страждущий во святых Моих». Это чудное видение возвратило силы изнемогающему мученику, который с твердостью завершил свой подвиг.

Примерно к этому же времени относят и первое мученичество в Британии (или Англии). Христианский священник, преследуемый врагами, нашел убежище у воина-языч-ника по имени Альбан. Тот, видя добродетель и кротость христианина, принял христианскую веру. Вскоре, однако же, стало известно, что он скрывает христианского священника. За ним пришли, и Альбан сам отдал себя в руки врагов, чтобы спасти друга. Великодушный обман был обнаружен. Священника взяли; но так как и Альбан объявил себя христианином, то на казнь повели обоих. Вера и твердость их обратили и самого палача. Бросив орудие казни, он сказал, что верует и готов умереть с осужденными. Казнили всех. Англичане чтут память Альбана, как своего первого мученика, и воздвигли церковь на том месте, где он пострадал.[126]

В то время, когда на западе Римской империи так жестоко преследовали христианскую веру, она покоряла другую страну, Армению. Это государство завоевали персы, а молодой наследник престола, Тиридат, спасенный от смерти верным служителем, воспитывался при дворе Диоклетиана. Когда он вырос, Диоклетиан помог ему вновь овладеть армянским престолом. Одним из самых верных служителей Тиридата был Григорий, воспитанный в христианской вере в Кесарии Каппадокийской и происходивший из царского рода. В то время немногие в Армении знали Бога истинного; сам Тиридат был язычником. Однажды Тиридат, принося торжественную жертву богам, потребовал, чтобы в этом принял участие и Григорий, но Григорий отказался, признав себя христианином. «Я верно служу царю земному, хочу быть верным и Небесному», — говорил он. Тиридат настойчиво требовал отречения, предал Григория страшным истязаниям, и, в конце концов, велел бросить его в ров. Обреченный на голодную смерть Григорий, милостью Божией, остался жив. Когда через несколько лет Тиридат был поражен тяжкой болезнью, Григорий чудесным образом вылечил его, и царь со всем своим двором принял Святое Крещение, а Григорий, рукоположенный в епископы архиепископом Кесарийским, стал беспрепятственно проповедовать Евангелие по всей стране, и даже диким племенам Кавказа и Каспийского прибрежья. Это было в последних годах III века. Тридцать три года управлял Церковью св. Григорий, известный под именем просветителя Армении. При содействии ученых и благочестивых мужей, вызванных из Греции, он основал много училищ, где дети обучались чтению Священного Писания. Много было основано и монастырей, в частности Эчмиадзинский монастырь — в тогдашней столице великой Армении, Вагаршапате. Здесь же была учреждена и кафедра армянских патриархов. Название «Эчмиадзин», собственно, принадлежало главному храму, построенному во имя Пресвятой Богородицы, и значит «сошел Единородный». Просветитель Армении скончался в 305 году, и в память о нем Церковь Армении стала называться Григорианской.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.