Деяния: общий взгляд
Деяния: общий взгляд
Давайте начнем задавать вопрос "что?" с того, что отметим естественное деление книги, как дает нам его сам Лука. Деяния часто делились на основе интереса Луки к Петру (гл. 1-12) и Павлу (13–28) или по географическому распространению Евангелия (1–7 Иерусалим; 8–1 °Cамария и Иудея; 11–28 до конца земли). Хотя оба деления и заметны с точки зрения актуального содержания, существует еще один ключ, данный самим Лукой, связывающий все вместе гораздо лучше. Во время чтения отметьте краткие обобщающие утверждения в 6,7; 9,31; 12,24; 16,4 и 19,20. В каждом случае повествование, кажется останавливается на мгновение перед тем как вновь пуститься вперед, но уже в другом направлении. На основе этого ключа Деяния можно рассматривать состоящими из шести разделов, которые дают повествованию постоянное движение вперед от иудейской обстановки в Иерусалиме во главе с Петром в направление преимущественно языческой церкви, с Павлом в качестве главного действующего лица и, имея Рим — столицу языческого мира — в качестве цели. Как только Павел достигает Рима, где он снова обращается к язычникам, ибо они услышат (28,28), так повествование подходит к концу.
Следует отметить, во время чтения, как каждый раздел вносит свой вклад в это "движение". Попытайтесь своими словами описать каждый раздел, касаясь и его содержания и его вклада в движение вперед. Что кажется ключом к каждому новому толчку вперед? Вот как мы попытались сделать это:
1,1–6,7. Описание первоначальной церкви в Иерусалиме, ее ранних проповедей, общей жизни, распространения и начального противостояния. Отметьте насколько все проникнуто иудейской атмосферой, включая проповеди, противостояние и тот факт, что ранние верующие продолжали связи с храмом и синагогами. Этот раздел заканчивается повествованием, указывающим на то, что началось разделение между верующими, говорящими по-гречески и по-арамейски.
6,8–9,31. Описание первого географического распространения Евангелия, проводимого "эллинистами" (говорящими по-гречески еврейскими христианами) к евреям диаспоры или "почти евреям" (самаритянам и прозелитам). Лука также включает сюда обращение Павла, который был (1) эллинистом, (2) еврейским оппонентом и (3) тем, кто должен был проводить особое языческое распространение. Мученическую смерть Стефана — ключ к первоначальному распространению.
9,32–12,24. Описание первого распространения к язычникам. Ключ — обращение Корнилия, чья история рассказана дважды. Значение Корнилия в том, что его обращение было прямым деянием Господа, который в этот раз не использовал эллинистов, что вызвало бы сомнения, а Петра, признанного лидера еврейско-христианской миссии. Сюда же включена история церкви в Антиохии, где обращение язычников производится эллинистами целенаправленно.
12,25–16,5. Описание первого географического распространения на языческий мир, с Павлом во главе. Евреи теперь постоянно отрицают Евангелие, потому что оно включает язычников. Церковь встречается на Иерусалимском соборе и не отрицает языческих братьев и сестер, но и не накладывает еврейские религиозные требования на них. Последнее служит ключом к полному распространению на языческий мир.
16,6 — 19,20. Описание дальнейшего, направленного на запад, распространения на языческий мир, теперь уже в Европу. По-прежнему евреи отрицают, а язычники приветствуют Благую весть.
19,21–28,30. Описание событий, подвигших Павла и Благую весть к Риму, с большой долей интереса к суду над Павлом, где он три раза провозглашается невиновным в проступках.
Попробуйте прочитать Деяния по такому плану, с таким чувством "движения" и самим посмотреть, охватывает ли это разделение то, что происходит. Во время чтения вы заметите, что наше описание содержания опускает важный фактор — решающий фактор — а именно: роль Святого Духа во всем этом. Вы заметите, что в каждом ключевом моменте, в каждой личности Святой Дух играет абсолютно ведущую роль. Согласно Луке, все это движение вперед не случилось по воле человека, оно произошло, потому что Бог хотел этого, а Святой Дух сделал это.
Цель Луки
Мы должны быть осторожны, чтобы не перейти плавно от обзора того, что сделал Лука, к легкому и догматическому выражению того, чем была его богодухновенная цель во всем этом. А теперь несколько наблюдений, основанных на том, чего Лука не сделал.
1. Ключ к пониманию Деяний лежит в интересе Луки к этому, организованному Святым Духом движению Благой вести от начала, основанного в Иерусалиме и ориентированного на иудаизм, к становлению его всемирным, направленным в основном на язычников, феноменом. На основе только лишь структуры и содержания, любое утверждение, не включающее языческую миссию и роль Святого Духа в этой миссии, наверняка пропустит главную мысль книги.
2. Этот интерес к "движению" подкрепляется в дальнейшем тем, о чем Лука не говорит нам.
Во-первых, он не интересуется "жизнью", т. е. биографиями апостолов. Иаков — единственный, о смерти кого мы знаем (12,2). Как только движение к язычникам начинается, Петр уходит из виду, появляясь лишь в гл. 15, где он свидетельствует о языческой миссии.
Во-вторых, Лука мало или совершенно не интересуется организацией церкви и ее политикой. Семь выбранных в гл. 6 не называются диаконами, и они в любом случае вскоре покидают Иерусалим. Лука ни разу не говорит нам о том, почему или как произошло, что церковь в Иерусалиме перешла от руководства Петра и апостолов к Иакову, брату Иисуса (12,17; 15,13; 21,18), он также и не объясняет, как были организованы местные церкви в смысле их политики или руководства, он только говорит, что "пресвитеры" были "назначены" (14,23).
В-третьих, нет ни одного слова о географическом распространении в какую-либо другую сторону, кроме одной прямой линии из Иерусалима в Рим. Нет упоминания о Крите (Тит. 1, 5), Иллирике (Рим. 15,19 — современная Югославия) или о Понте, Каппадокии или Вифинии (1 Пет. 1, 1), не говоря уже о распространении церкви на восток в Мессопотамии или на юг, в Египет.
Все это вместе взятое говорит о том, что история церкви сама по себе просто не была причиной написания Лукой Деяний.
3. Кроме того, кажется, что Лука не интересовался стандартизацией вещей, приведением их к единству. Когда он описывает чье-либо обращение, обычно он включает два элемента: крещение в воде и дар Духа. Но они могут идти и в обратном порядке, с рукоположением или без него, с упоминанием языков или без, и почти никогда он не упоминает покаяние, даже после того, что говорит Петр в 2,38–39. Точно так же Лука не говорит и не подразумевает, что языческие церкви вели коммунную жизнь, подобную той в Иерусалиме (2,42–47; 4,32–35). Такие различия, вероятно, означают, что ни один особый пример не дается в качестве модели христианского поведения или церковной жизни.
Но разве это значит, что Лука ничего не пытается передать нам с помощью различных специфических повествований? Необязательно. Истинный вопрос заключается в том, что же Лука пытался сказать своим первым читателям?
4. Тем не менее мы полагаем, что большую часть Деяний Лука написал в качестве модели. Но модели скорее не в каких-то деталях, а в целой картине. Заметив сам способ, на который Господь подвинул его при создании и рассказе этой истории, кажется, что мы должны рассматривать это триумфальное, радостное, подвигающееся вперед распространение Благой вести, вдохновленное Святым Духом и дающее в результате изменение жизней и местных конгрегаций, как Божью цель для будущей церкви. И именно из-за того, что как раз это является намерением Бога, ничто не может воспрепятствовать этому, ни Синедрион, ни синагога, ни разногласия, ни ограниченность, ни тюрьма, ни заговор. Лука, таким образом, вероятно хотел, чтобы церковь была похожа на них, но в большем смысле, нежели моделирование себя на основе какого-либо особого примера.
Экзегетический образец
С этим общим взглядом на содержание и предварительным — на намерения, давайте рассмотрим два повествования 6,1–7 и 8,5-25 и отметим все экзегетические вопросы, которые нужно научиться задавать по тексту Деяний
Как всегда, следует начинать с прочтения выбранной части и ее контекста несколько раз. Как и с посланиями, контекстуальные вопросы, которые вы должны постоянно задавать во время чтения Деяний, — это: Какова основная мысль повествования или речи? Как она функционирует во всем повествовании Луки? Почему он включил ее сюда? Обычно вы можете предварительно ответить на эти вопросы после одного или двух внимательных прочтений. Однако, иногда, особенно в Деяниях, вам понадобиться прочитать еще и дополнительную литературу, чтобы ответить на вопросы по содержанию, прежде чем вы почувствуете, что находитесь на верном пути.
Давайте начнем с 6,1–7. Как этот раздел функционирует во всей картине? Сразу же можно отметить две вещи.
Во-первых, он служит для заключения первой секции, 1,1–6,7.
Во-вторых, он служит как бы переходом ко второй секции, 6,8–9,31.
Заметьте, как Лука делает это. Его задача в 1,1–6,7 — дать нам картину как жизни первоначальной общины так и ее распространение внутри Иерусалима. Это повествование, 6,1–7, включает обе эти черты. Но в нем уже содержится намек на первое напряжение внутри самой общины, напряжения на основе традиционных направлений внутри иудаизма между Иерусалимскими (говорящими по-арамейски) и диаспорскими (говорящими по-гречески) евреями. В церкви это напряжение было преодолено официальным признанием руководства, начавшего появляться среди говорящих по-гречески еврейских христиан.
Мы составили это последнее предложение именно таким образом, потому что в этом месте нужно также проделать дополнительную работу по историческому контексту. С помощью небольших поисков (статьи в библейских словарях о "диаконах" и "еллинистах", комментарии, такие книги как Дж. Джеремиас "Иерусалим во времена Иисуса", Филадельфия, Fortress, 1967) вы сможете обнаружить следующие важные факты:
1. Эллинисты были почти наверняка говорящими по-гречески евреями, т. е. евреями из диаспоры, живущими в Иерусалиме.
2. Многие из этих эллинистов возвратились в Иерусалим в конце жизни, умерли там и были похоронены у горы Сион. Поскольку они не были уроженцами Иерусалима, их вдовы, когда они умерли не имели никаких постоянных средств к существованию.
3. Этим вдовам выделялись ежедневные субсидии, что привело к значительному экономическому напряжению в Иерусалиме.
4. Из 6,9 ясно, что эллинисты имели свою собственную греко-говорящую синагогу, членами которой были Стефан и Савл, оба родом из Торса (расположенного в греко-говорящей Киликии, ст. 9).
5. Свидетельство в Деяниях 6 говорит о том, что ранняя церковь значительно вторглась в синагогу — отметьте упоминание об "их вдовах", тот факт, что все семеро, избранных для занятия разделения помощи, имеют греческие имена и что интенсивное противостояние исходит из Диаспорской синагоги.
6. Наконец. Этих семерых никогда не называют диаконами. Они просто "семеро" (21,8), которые должны заботиться о ежедневных субсидиях для говорящих по-гречески вдов, но они же и проповедники Слова (Стефан, Филип).
Это значение содержания особенно поможет в следующем. В 6,8–8,1 Лука концентрирует внимание на одном из Семерых как на ключевой фигуре в первом распространении вне Иерусалима. Он косвенно говорит нам, что мученическая смерть Стефана имеет именно такой результат (8,1–4). Из этого последнего отрывка вам следует заметить, насколько важна для Божьего плана эта греко-говорящая община христиан в Иерусалиме. Они вынуждены покинуть Иерусалим из-за преследований, но они так или иначе не были уроженцами его. Поэтому они просто уходят и несут Слово "по Иудее и Самарии".
Повествование в 6,1–7, таким образом, не дается нам, чтобы сообщить о первой организации церкви в духовенство и мирян-диаконов. Оно дает нам сцену первого распространения церкви за пределы своей Иерусалимской базы.
Повествование в 8,5-25 — другого рода. Здесь мы имеем действительную историю первого известного распространения ранней церкви. Это повествование особенно важно для нас, так как содержит некоторые экзегетические сложности и часто служило и служит полем битвы в герменевтике.
Как всегда, нам нужно начать с проведения тщательной экзегезы, и вновь нет ничего другого, как читать текст снова и снова, делая наблюдения и заметки. В этом случае, чтобы добраться до сути ("что") повествования, попробуйте обо всем написать своими собственными словами. Наши суммарные наблюдения заключаются в следующем:
История эта — достаточно пряма. Она рассказывает нам о начальном проповедовании Филиппа в Самарии, которое сопровождалось исцелениями и освобождением от демонов (8,5–7). Многие самаритяне стали христианами, поскольку они поверили и были крещены. Чудеса были столь удивительны, что даже Симон, скандально известный волхователь и черный маг, уверовал (8,9-13). Когда Иерусалимская церковь услышала об этом феномене, они послали Петра и Иоанна, и только тогда самаритяне приняли Духа Святого (8,14–17). Симон теперь захотел стать служителем, купив то, что было у Петра и Иоанна. Петр осудил Симона, но из ответа последнего (8:24) неясно, раскаелся ли он, или должен был получить то осуждение, о котором говорил ему Петр (8,20–23).
То, как Лука сплетает свое повествование, ясно говорит о двух интересах: обращение самаритян и случай с Симоном. Экзегетические проблемы этих двух вопросов в основном исходят из предварительных знаний и убеждений людей, пытающихся их толковать. Они склонны думать, что так просто не должно случиться. Ибо Павел говорит в послании к Рим. 8, что без Духа нельзя быть христианином, как же получается, что эти верующие еще не получили Духа Святого? А как же Симон? Был ли он истинно верующим, который "отпал" или же он просто притворялся, не имея спасающей веры?
Возможно, настоящая проблема заключается в том, что сам Лука не пытается согласовать все для нас. Трудно слушать такой отрывок без помех со стороны наших прежних предвзятостей, и авторы этой книги при этом не исключены. И тем не менее попытаемся услышать его с точки зрения Луки. Что интересует его в этой истории? Как она действует в общем его восприятии?
Что касается обращения самаритян, две вещи кажутся ему значительными:
(1) Миссия в Самарию, которая была первым географическим распространением Благой Вести, проводилась одним из эллинистов отдельно от общей программы апостолов.
(2) Тем не менее, для читателей Луки важно узнать, что эта миссия получила как божественное, так и апостольское одобрение, что подтверждается отсутствием Духа до возложения апостольских рук.
В соответствии с общей целью, Лука хочет показать, что эта миссионерская работа эллинистов не была сектантским движением, хотя и проводилась отдельно от апостольских соборов по поводу роста церкви.
Хотя мы и не можем этого доказать — так как текст не говорит нам ничего, и все это лежит вне интересов Луки — похоже, что-то, что удерживалось до прихода Петра и Иоанна, были видимые, харизматические свидетельства присутствия Духа. Причины для выдвижения такого мнения следующие:
(1) Все, что говорится о Самаритянах до прибытия Петра и Иоанна, также используется в других местах Деяний для описания подлинно христианских переживаний. Таким образом, они должно быть, действительно начали христианскую жизнь.
(2) В любом другом месте в Деяниях присутствие Духа — как и здесь — жизненно важный элемент в христианской жизни. Как же они могли начать христианскую жизнь без самого важного элемента?
(3) Для Луки в Деяниях присутствие Духа означает силу (1,8; 6,8; 10,38), которая обычно проявляется каким-либо видимым способом. Значит, возможно, это сильное видимое проявление присутствия Духа, не происшедшее в Самарии, Лука и отождествляет с "приходом" или "получением" Духа.
Роль Симона в этом повествовании столь же сложна. Однако, существует множество внешних свидетельств, что Симон стал широко известным оппонентом ранним христианам. Лука, возможно, включает этот материал, чтобы объяснить слабую связь Симона с христианской общиной и показать своим читателям, что Симон не имел божественного или апостольского одобрения. Последние слова Симона кажутся двусмысленными, только если интересоваться историями раннего обращения. Все повествование Луки в целом содержит крайне негативное отношение к Симону. Был ли он на самом деле спасен или нет, не имеет никакого значения для описания. То, что он некоторое время контактировал с церковью, по крайней мере, как исповедующий верующий — это интересно. Но речь Петра, видимо, отражает суждение самого Луки о христианстве Симона — оно было ложным!
Мы допускаем, что экзегеза такого типа, исследующая "что" и "почему" в повествовании Луки, может не обязательно являться вдохновляющей и благочестивой, но убеждены, что она является обязательным первым шагом к правильному восприятию Деяний как Слова Божия. Не обязательно каждое предложение в каждом повествовании или речи пытается сказать нам что-нибудь. Но каждое предложение вносит свой вклад в то, что Господь старается сказать через Деяния. В процессе мы узнаем из отдельных повествований о разнообразии способов и людей, которых использует Бог, чтобы выполнить Свою задачу.