О чудесах
О чудесах
Таким образом, никаких противоречий между наукой и христианством не существует. Все, что описано в книге «Бытия», соответствует научным представлениям. Все, что говорили ученые в XVII веке, соответствует христианской картине мира. Все это замечательно. Но вот на самое-то главное внимания не обращаете и как бы упускаете, причем довольно часто. А ведь главное в христианстве — это не законы мира, не Шестоднев, не то, каким образом мир был сотворен и появилась жизнь, а главное в христианстве — это чудеса. Ведь сказано апостолом Павлом: «Если Христос не воскрес, то вера наша тщетна», т. е. в основе христианства лежит самое главное событие — Воскресение Иисуса Христа, что само собой является непосредственно чудом. И более того, все Евангелие насыщено описаниями, начиная от Благовещения и Непорочного Зачатия, за которыми следуют бесконечные цепи чудес, идущие за всей канвой трехлетнего служения людям Иисуса Христа, начиная от претворения воды в вино в Кане Галилейской (чудо хождения по водам, исцеление различных больных, слабых и прокаженных, слепых и т. д., чудо Преображения на горе Фавор) и до чуда Воскресения и телесного Вознесения. Ну и дальше в книге Деяний апостольских мы также видим чудеса, которые творили силою Господа нашего Иисуса Христа апостолы. Начиная с чуда Пятидесятницы — говорение на незнакомых языках — и заканчивая различными чудесами, которые творили апостолы, прежде всего, чудеса исцелений. Затем вся история Христианской Церкви на протяжении двух тысяч лет так же полна различных чудес, которые творили силою Креста, силою Господа наши многочисленные святые.
Но как же, спрашиваете вы, как быть с чудесами, что мы их должны отбросить? Ведь наука же на том и стоит, что законы мира неизменны, что чудес не бывает. А я вам в ответ на это скажу так. Я вчера говорил, что когда возникла наука в конце XVI — начале XVII веков, именно в эту драматическую для Европы эпоху пышным цветом расцветали различные языческие и оккультные учения, тогда люди типа Галилея, Кеплера и другие, создавая современное научное естествознание, выполняя, прежде всего, свою церковную миссию, борясь с оккультизмом, с магией и различными колдовскими учениями, старались доказать научным путем, что чудеса существуют. Это парадоксальное казалось бы утверждение. Но это факт. Из убежденности, что существуют чудеса, вырастает наша современная наука.
В первом томе русского перевода творений замечательного немецкого философа и ученого В. Лейбница есть приложение — переписка Лейбница и Кларка. Кларк был секретарем Ньютона, выдающегося ученого XVII века. Письмо Кларка читал и редактировал сам И.Ньютон, поэтому это фактически переписка Лейбница и Ньютона. Между ними много лет была оживленная дискуссия, и несколько писем друг другу они написали как раз по проблеме чудес. Два величайших ученых. Как часто бывает в науке, не обходится без скандалов. Но если вы знакомитесь с азами дифференциально-интегрального исследования, то знаете о так называемой формуле Ньютона-Лейбница, формуле, описывающей правило вычисления определенного интеграла. Но вот между Ньютоном и Лейбницем была, к сожалению, (история об этом говорит) даже не переписка, а судебная тяжба: кто первый открыл принцип интегрирования. Лейбниц утверждал, что он. Ньютон утверждал, что он. Судились, но ни к чему не пришли. История распорядилась по-своему, назвала интеграл правилом вычисления формулы Ньютона-Лейбница (через дефис), потому что они действительно пришли к этому независимо. Но кроме этого скандала, немного омрачившего их совместную жизнь, между ними была и серьезная научная дискуссия. В частности, когда они писали о чудесах друг другу, они не спорили о том, есть чудеса или нет. Они спорили о том, какова природа чудес. В том, что чудеса существуют, ни Ньютон, ни Лейбниц не сомневались. Ньютон, даже более того, в последние годы жизни отошел от науки. Все эти открытия трех законов: закон всемирного тяготения, интеграла и прочие — он не считал самыми важными делами своей жизни. Главное, считал Ньютон, — это понять самую чудесную книгу Библии, книгу Откровения Иоанна Богослова — знаменитый Апокалипсис, и последние главы пророка Даниила, также насыщенные апокалиптическими вопросами. И в последние годы Ньютон забрасывает научную деятельность, занимаясь толкованием этих двух книг Священного Писания, одна из которых Ветхого и одна Нового Завета. Оба эти человека были чрезвычайно религиозными. Ньютон был человеком блестящего ума. Лейбниц тоже был мудрейшим человеком, но главную свою задачу всегда видел в научном обосновании христианства. Вот такая небольшая иллюстрация.
Что же такое чудо? Проблема, которая возникает из наличия в мире чудес, сводится не только к тому, что некоторые современные ученые не верят в то, что существуют чудеса, и, наоборот, вся наука основывается на том, что законы мира неизменны, и поэтому чудес не бывает. Наличие в мире чудес наталкивается, как бы это не казалось странным при поверхностном взгляде, на богословские проблемы. Ведь что такое чудо? Чудо, по богословскому взгляду на эту проблему, есть вмешательство Бога в ход событий. Но что же получается? Если мы прочитаем первую страницу Библии, то видим, что каждый день заканчивается словами: «И увидел Бог, что это хорошо», т. е. мир создан хорошо, но не с нашей точки зрения, а с точки зрения Бога. Зачем еще после этого вмешиваться? Вмешательство Бога означает, что в мире как бы что-то не доделано. Значит, мир был создан нехорошо. Тоже получается некоторая неувязка: или мир существует по каким-то своим независимым от Бога законам (такой неявный дуализм), или Бог создал мир так нехорошо, что каждый раз его будет переделывать, как автовладелец свой старенький «Запорожец», т. е. принципы, явно не вписывающиеся в стройную богословскую картину. Поэтому сложности возникают не только с научной точки зрения. Сложности возникают и с богословской точки зрения. И поэтому возникает всегда несколько крайностей. Особенно богата ими наша современная Россия. Вообще современный мир богат на крайности. Лет 15 назад был отменен диалектический материализм, отменена общая единая система мира в нашей стране, когда каждому предписывалось верить во всесилие науки. С тех пор каждый волен верить во все, во что ему хочется. И поэтому в головах людей часто уживаются совершенно противоположные взгляды. А вот другие люди, более последовательные, можно считать, разделились на два плана.
Одни люди считают, что в мире действительно все закономерно, но будучи людьми все же нематериалистического склада ума и считая, что кроме материального мира существует мир духовный, тем не менее полагают, что все равно в мире все закономерно: и материя, и дух подчиняются всеобщим законам. В мире это называется наукой. В мире материальном эти законы исследует наука, в мире духовном также это исследует наука. Какая наука? Ну, здесь появляются различные взгляды. Мир духовный, духовные законы начинают именоваться кармой. Явления этого духовного мира приобретают свои названия, пришедшие в наш язык из восточного лексикона. Они именуются чакрами и т. д. Возникают такие псевдонауки, как астрология, валеология и прочие, которые предписывают подчинение всеобщим законам мира материального и духовного.
Другие же люди считают, что нет, нельзя говорить о всеобщей закономерности. Мир духовный — это мир свободных сущностей. Поэтому там нет никаких законов. Это мир существующий сам по себе. Это фактически сплошное чудо — чудо как неподчинение законам. Мир материальный также связан с миром духовным. Это опять же мир, полный чудес. Никакой науки. Все это выдумки шарлатанов. На самом деле есть высшая истина. Высшая истина, показывающая превосходство человека над всем миром: и материальным, и духовным. Человек может управлять миром по своему желанию, по своей воле. Возникает оккультизм в разных его разновидностях, магия, колдовство, наведение порчи, снятие сглаза и т. д. по одному желанию некоего экстрасенса. Ну, а экстрасенсом сейчас может стать каждый человек. Заплатишь кругленькую сумму очередному умельцу, который научит тебя лечить по фотографии, предсказывать будущее по мыслям и т. д. Такая вот каша. А многие люди сочетают эти каши, не задумываясь о том, что они друг другу противоречат. Но в действительности, конечно же, мир материальный и мир духовный существуют. Но связь между ними не такая однозначная, как хотелось тем, кого я сейчас описал достаточно схематично, но, в принципе, достаточно правильно.
Материя всегда неподвижна и косна. Она сама не несет в себе принципов развития. То, что современный материализм и материалистическая наука считают законы свойством материи — это явное заблуждение, которое не имеет в себе даже научной основы. Мы вчера с вами убедились в том, что сама по себе наука вырастает из убеждения, что законы — это свойства мира умопостигаемого, мира духовного. Закон — это Слово Божие, которым Бог управляет миром. Поэтому материя сама по себе есть нечто косное, неподвижное, пассивное, а закон — это активное духовное начало, которое вмешивается в материю, управляет ею и упорядочивает ее, заставляет ее двигаться и развиваться. На этом принципе зиждется наука. Если современная наука считает, что материя имеет сама в себе свои законы, то это просто непонимание того, что такое закон, что такое сила и что такое наука. Это означает, что современная наука, начиная с середины XIX века, просто отошла от своих основ. Она забыла, откуда она сама растет, откуда происходит. Это все равно, что сын, родившийся от отца, вырастя и потеряв своего смертного отца, утверждает, что никакого отца у него и не было. Он думает приблизительно так: «Я сам по себе существую. Вот такой я есть и родился потому лишь, что сам этого захотел». С этим странным положением можно сравнить такое представление современной науки.
Так вот, закон есть свойство умопостигаемого мира, который управляет миром материальным. И поэтому для вас, для тех, кто немножко может размышлять, этот образ чуда становится более-менее ясным. Но прежде чем разобраться, давайте дадим определение чуда. Любое научное исследование начинается с определения. Как говорили схоласты, кто хорошо определяет, тот хорошо мыслит. Обычные ошибки всегда происходят из-за того, что начинают рассуждать о какой-либо теме, не определив, как следует, исходное понятие. И вот здесь начинается самое интересное. Каждый человек, не чуждый научным изысканиям, понимает, что в вопросе определения всегда кроются самые большие сложности. Ну, мне казалось, что чудо — это настолько очевидное, самая очевидная вещь. Я думал, что определить чудо будет достаточно легко. Я помню: я делал доклад на конференции нашего Богословского института лет 7 назад о проблеме чудес и там предложил свое определение. Казалось, что оно очевидно. С тех пор я делал много докладов на очень спорные темы, всегда боясь, что сейчас набросятся, начнут критиковать. На какие бы спорные темы я не выступал, это всегда воспринималось достаточно спокойно. А здесь было очень интересно. Я выступал, будучи полностью уверен, что меня поймут, согласятся. И было такое смущение, что я буду говорить такие тривиальные вещи: это ненаучный доклад. До сих пор мне возражают, пишут, говорят, что я неправильно определил, что такое чудо. Сейчас говорят, это неправильная самооценка. То, что кажется очевидным, оказывается спорным; что кажется спорным, является, наоборот, очевидным для этих людей. Однако я до сих пор не понимаю того, что возник такой бурный спор. То, что я говорю, действительно очевидно, и я думаю, что вы тоже со мной согласитесь.
Чаще всего я слышу от студентов и сотрудников нашего института следующее возражение: «Вот, посмотрите, Виктор Петрович, любой учебник догматики, и вы увидите, что чудо определяется там, как воздействие Бога на тварный мир. Вот что такое чудо. Вот как нужно его определять». На я утверждаю, что это не определение. Часто мы слышим от людей неверующих фразы типа: «Я бы поверил в Бога, если бы были в мире чудеса, но ведь чудес нет, значит, нет Бога». Да, мы видим из этой фразы, что человек неверующий тоже понимает: чудо — есть воздействие Бога на наш мир. Но поскольку человек неверующий исходит из того, что Бога не существует, то он должен иметь некоторый другой критерий чудес. Он должен увидеть некоторое явление, понять, что это чудо, и на основании этого явления сделать вывод о существовании Бога. Связь чудес и Бога, безусловно, существует, но чудо должно говорить само за себя. Т. е. определение чуда должно находиться несколько в другой плоскости, понятной для любого человека: и верующего, и атеиста.
Вот когда я говорил о споре Ньютона и Лейбница, то пошел спор об определении, и Ньютон высказал точку зрения, согласно которой чудо есть редко встречающееся событие. Полностью такая точка зрения была высказана еще известным древнеримским философом Цицероном, который также сказал, что чудо есть событие, которое редко встречается. Блаженный Августин иронизировал по поводу этой фразы Цицерона, сказав, что в таком случае и умный человек — это величайшее чудо. Действительно, много вещей встречается слишком редко. Но мы понимаем, что это далеко не чудо. Бывает, что снег где-нибудь в Египте может выпасть. Для египтян это может показаться чудом. Но люди, живущие в средней полосе, понимают, что это никакое не чудо. Это просто определенное стечение потоков ветров, которые привели к таким редким, необычным событиям. Конечно, чудо всегда бывает редко. Но это случайная акциденция, как говорится в философии, несущностное свойство. Чудо всегда встречается редко, но не все, что редко встречается, всегда является чудом. Действительно, люди часто связывают редкость с чудесностью. Кометы, которые прилетают на нашу Землю достаточно редко, на этом основании также считались чудесными явлениями. Но наука развивается. Сейчас каждый школьник понимает, что комета — это обычное небесное тело, имеющее неизвестную нам траекторию движения, но не более того. Все можно познать. Даже то, что бывает редко. Это очень сложно, но, тем не менее, возможно.
Лейбниц предложил другое определение, которое я совершенно разделяю и которое мне кажется совершенно очевидным, к тому же очевидным для всех людей. Чудо — есть явление, противоречащее законам природы. Возьмем, к примеру, закон Архимеда, согласно которому тело погружается в жидкость, и на него действует некоторая сила. Согласно этому закону, человек не может ходить по воде. Если мы видим глазами апостолов, что Иисус Христос идет по воде, то понимаем, что это чудо, ибо это событие противоречит законам физики. Если мы понимаем, что Иисус Христос, прикоснувшись рукой к глазам слепого человека, исцелил его, мы понимаем, что это чудо, потому что это противоречит законам физиологии, законам медицины. Мы понимаем, что если Иисус Христос своим словом воскресил четверодневного Лазаря, который уже начал смердеть, т. е. уже настали необратимые процессы, мы также понимаем, что это чудо, ибо оно противоречит законам медицины. Все остальные события: превращение воды в вино, Непорочное Зачатие, Рождество Девы — все это описывается именно этой очень простой и понятной формулировкой. Чудо всегда нарушает один или несколько законов.
Но вот удивительная вещь: сейчас существует много разных книг об апологетике, и во многих книгах я вижу такое неявное уважение к науке, что даже православные богословы боятся этой формулировки. Есть книга профессора Андреева «Лекции по христианской апологетике». Эти лекции были прочитаны в Свято-Владимирской Нью-Йоркской семинарии, где он утверждает, что чудеса не противоречат законам природы. В таком же ключе рассуждает известный английский англиканский философ и богослов Клайв Льюис в своей знаменитой книжке «Чудо», переведенной на русский язык. Также очень я вам ее рекомендую. Андреев и Льюис исходят из другой концепции, что чудо есть несколько иное соединение законов. Вот, скажем, один из примеров, которые приводит Льюис. И тут известное чудо — превращение воды в вино. Никакого чуда в принципе здесь нет. Любой крестьянин вам скажет: «Это обычное событие. Я сам это делаю каждый год». Весной тает снег, идет дождь — есть вода. Эта вода через корни, через листья, через стебель проникает в виноград, затем виноград мы превращаем в сок. Этот сок начинает бродить, получается вино. Т. е. то же самое превращение воды в вино. Только здесь проходит почти год, а значит, Христос соединил этот год в одно мгновение. Законы те же самые. Просто время действия их иное.
Профессор Андреев привел другой пример. Если бы, скажем, сейчас вдруг самопроизвольно из кусков железа, валяющихся на улице, образовался паровоз, вы б сказали, конечно, что это чудо. Но с другой стороны, никакого чуда здесь нет, потому что законы не были нарушены. Ведь когда человек делает из того же железа паровоз, он тоже действует по законам, тот же паровоз ездит по земле, также есть трение и прочее. Чудо состоит лишь в том, что это соединение произошло само по себе, а вот законы остались теми же самыми. Но здесь не обращается внимания на другое: чудо никогда не является нарушением всех законов. Чудо есть нарушение хотя бы одного закона, но этот закон оно нарушает. Когда я говорю о таком известном чуде, как хождение по водам, то мы помним, как написано это в Евангелии. Спаситель идет по воде, и апостолы видят волны, видят, как брызги летят из-под ног Иисуса Христа, т. е. все другие законы существуют. Есть волны, законы передвижения жидкости, законы гидродинамики. Все это существует. Эти законы не нарушаются. Нарушается один закон — закон оптики, по которому человек видит. Все это сохраняется. Поэтому чудо нарушает не абсолютно все законы, а какой-нибудь один или два, или несколько законов. Иначе человек не может сказать, что это событие является чудесным.
Поэтому я все же настаиваю на этом определении и я думаю, что вы со мной согласитесь, потому что оно является очевидным. Я бы так долго не сопоставлял, если бы не слышал слишком много возражений в свой адрес. Итак, поскольку законы природы есть вещь, в которой никто не сомневается, и эти законы познаются науками, в сущности которых никто не сомневается, то любой человек имеет вполне ясный и очевидный принцип определения того, что некоторые события эти законы нарушают. Нарушаться могут не только законы гидродинамики или законы медицины, или законы электромагнитного излучения — любой закон может нарушаться. И тогда, проведя исследование, можем определить, скажем, на каком принципе основаны современные еретики. Атеисты критикуют различные чудеса. Говорят, вот, икона начинает мироточить. Верующие понимают, что просто так из ничего на стекле или на доске, на которой нарисована икона, благоухающая маслянистая жидкость появиться сама по себе не может. Это чудо. Атеист тоже понимает, что если эта жидкость появляется сама по себе, значит это тоже чудо. Поэтому он говорит, что никакого чуда здесь нет, потому что ночью пришел батюшка, намазал своим елеем или подвел там какую-то трубочку, которая там с другой стороны капает, или еще что-нибудь. Он тоже пытается объяснить это существованием вполне естественных связей. Атеист понимает, т. е. неявно соглашается именно с этим, иначе это будет нарушением закона. Также обстоит дело с другими различными чудесами: атеисты пытаются найти какие-то естественные механизмы реализации этих явлений.
Я специально поставил вчерашнюю лекцию перед тем, чтобы поговорить о чудесах. Теперь нам будет легко понять, что такое чудо, почему оно существует и почему наука в XVII веке боролась с оккультизмом, считая, что она борется за Христианскую Церковь, отстаивает право и возможность чудес на существование. Если чудо есть нарушение закона природы, а закон природы есть не что иное, как Слово Божие, которым Бог управляет миром, а Бог есть личность, имеющая кроме разума еще и свободную волю, то Бог может своим желанием, своей волей эти законы изменить. Он может их приостанавливать, может их вообще отменять. Закон не есть нечто существующее само в себе и само для себя. Это понятие закона противоречит самому принципу закона, который вытекает из самого понятия науки. Закон так же кем-то создается. Это разумная субстанция. Как наша мысль не существует без человека, без того, кто мыслит, так же и закон, как говорили в средние века, закон есть мысль Бога. Вот есть Бог, вот мысль.
Чудо возникает тогда, когда Бог отменяет или приостанавливает закон так, что мы наблюдаем явления, которые начинают течь совсем по-иному, чем они были до этого. Это очевидно для каждого человека. Даже неверующий человек, когда говорит: «Покажи мне чудо, и я поверю, что Бог есть», никак не понимает, что именно таким вот образом возможно вмешательство Бога в настоящий мир. Поэтому я вам и рассказывал, что ученые XVII века, создавая современную науку, говорили: «Если мы докажем, что существует закон в природе, мы тем самым докажем, что существуют чудеса», как говорили в средней школе: нет правил без исключения. Пример по такому же принципу. Если есть закон, значит, есть и его исключение, есть его нарушения. Значит, неправы различные колдуны, маги и оккультисты, которые утверждают, что природа жива, что все существует согласно каким-то магическим свойствам и желаниям самого человека. Есть законы, которые не зависят от человека, законы, которым сам человек подчиняется. И человек подчиняется также и нарушениям этих законов, нарушения происходят от Того, Кто эти законы устанавливает. Поэтому сам проект чуда не только не противоречит науке, а наоборот, вырастает из тех же истоков, из каких вырастает и современное научное естествознание.
Но опять же вы мне можете сказать: «Замечательно, все хорошо, все очень красиво, даже может быть соответствует исторической канве. Ну, а где же чудеса? Чудес ведь все равно нет. Мало ли что люди могут придумать! Выдают желаемое за действительное. Раньше люди темные были, не понимали много чего. Теперь-то мы понимаем. Мы обладаем научным знанием». Отсюда возникает такая точка зрения, которая основывается еще на одном понимании чуда, таком чисто атеистическом. Чудо есть явление до конца не познанное. Мы не знаем, как объяснить некоторое событие, и говорим, что оно чудесно. А потом узнаем его и говорим, что здесь ничего чудесного нет, все понятно, все разумно. Часто человек не может отличить непонятное явление от действительно чудесного. Нужно иметь серьезный аналитический ум, большие научные познания, чтобы иметь четкий критерий отделения непознанного от действительно чудесного. Но не нужно, как говорится, иметь семь пядей во лбу, чтобы сказать, что если кирпич, лежащий на земле, вдруг самопроизвольно поднимется вверх и начнет летать, то нетрудно понять, что это действительно есть чудо. Даже если мы забыли формулу закона всемирного тяготения, то, тем не менее, прекрасно понимаем, что все тела падают на землю, если они тяжелее воздуха. Этого достаточно, чтобы сказать: если кирпич вдруг летает сам по себе безо всяких технических ухищрений, то это чудо. Поэтому существует вполне четкий критерий. И как бы мы не старались расширить свое познание в данной области, все равно летающий или плавающий кирпич — это явление чудесное. Но ни летающих, ни плавающих кирпичей, вы скажете, не существует.
Иногда люди верующие начинают упрекать: «Если есть чудеса, покажите нам». Иногда слышишь такой ответ: «Сейчас другое время. Чудеса были тогда, когда жил на земле Иисус Христос, когда были апостолы, когда была непосредственная благодать. Тогда были чудеса, а сейчас, ну, время такое. Мы с вами такие. Мы виноваты: у нас нет веры. Поэтому и чудес нет. Чего требовать от нас грешных». Эта точка зрения имеет право на существование. Ведь действительно, если мы внимательно читаем Евангелие, на что, прежде всего, обращаем внимание? Чудес в Евангелии, как ни странно, очень мало. Гораздо меньше, чем нам хотелось бы. Первое чудо — превращение вина в воду на свадьбе в Кане Галилейской оговаривается чем? Когда подходят к Иисусу Христу говорят: «Вино на свадьбе кончилось, надо бы еще». Гости грустят. Что говорит Иисус Христос: «А я Бог, мне это запросто. Сколько вам вина сделать»? Нет, Он говорит: «Время еще не пришло. Не буду этого делать». И только лишь, когда уговорила Его Мать, Он согласился тайком, чтоб никто не знал: пусть теперь будет вино, как будто хозяин запасся. Когда к Нему подходили на улице и говорили: «Господи, излечи нас, меня или моего раба, сотника или мою дочь», что Он спрашивал, прежде всего? Веры? Правильно. Если Он видел, что у человека есть вера, тогда он творил чудо. Веры нет? Не будет чуда. Первоначально требуется вера в то, что чудо возможно, тогда чудо творится. Если веры нет, то чудо не творится. Такой пример. Распятие. Спаситель висит на кресте. Что кричат солдаты? «Если Ты, Бог, сойди с креста. Спаси Себя и нас». Такая насмешка. Ну, действительно, если Ты Бог, то все это очень просто сделать. У них веры нет. Он этого не делает не только потому, что это нужно по другим более серьезным причинам. Спаситель должен был искупить грехи человечества. Это, конечно, главная причина. Но в том числе существует и другая, психологическая. Сначала должна быть вера, а потом только чудо.
Вот я хотел об этом поговорить. Если бы Евангелие было придумано людьми, как бы вы думали, чем Оно закончилось скорее всего? Как заканчивается хороший роман. Христос воскрес, пришел в синедрион, пришел к Пилату, сказал: «Ну что, получили? Слабо?» Не пришел ни к тому, ни к другому. И даже не сказал, и даже не просил передать. Они так и остались с убеждением, что Его тело похитили. Нет веры — нет чуда. Он даже апостолам не явился. Он является им путником, идущим в Эммаус. Он с ними разговаривает, слушает о том, какие события произошли. И потом, когда Он услышал, что они действительно верят, что Иисус Христос воскрес, тогда Он сказал: «Это Я и есть». Т. е. всегда от самого первого до самого последнего, всегда в начале лежит вера. Дело не в ней, дело в нас. Потом эта точка зрения совершенно правильна: чтобы увидеть чудо, нужно иметь веру. Вот замечательная притча о богаче и Лазаре. Лазарь попал в рай, а богач попал в ад. И богач ощущает страдания, жаждет и видит Лазаря, наслаждающегося в прохладе. Он просит Бога: «Отпусти меня в мир, я скажу своим друзьям и родственникам, чтобы они не делали того же, что делал я, чтобы они после смерти не мучались в аду, как мучаюсь я». Что говорит Бог? Он говорит: «Вы не слышали. Я посылал пророков, вы не слушали их, поэтому, если и мертвые воскреснут, вы не поверите». Совершенно правильно! Человек прежде должен иметь веру. Если веры нет, даже если четырехдневный, даже стодневный человек воскреснет, неверующий человек будет искать естественные причины. Он никогда не поверит. Он всегда будет искать какие-то такие непознанные еще законы, которые нужно как-то объяснить. Поэтому нужна, прежде всего, вера.
Никогда нельзя говорить, что чудо лежит в основе веры. Наоборот, вера лежит в основе восприятия чуда. Опять же, я думаю, что мы с вами еще об этом поговорим. Но основное свойство веры — это свободный акт человека. Вера всегда свободна. Вера не может быть насильственной. Нельзя заставить человека поверить. Если человека заставляют верить, то нарушают его свободу, а основное свойство человека, сближающее его с Богом — наличие в человеке свободы. Так вот когда человека заставляют поверить в Бога, это означает, что его лишают свободы, ставят человека на уровень животного, а заставить можно ведь по-разному. Заставить можно, являя чудо. Таким образом, Бог являл бы насилие над человеком. Он насильно заставил бы его поверить, а это уже насилие над человеком, насилие над его свободой. Именно таков философский смысл слов Спасителя, когда в начале Он требовал веры, а потом являл чудо. Но все же Спаситель понимает, что человек слаб, и иногда нужно дать хотя бы небольшую помощь ему, чтобы он понял, что чудеса существуют. Как скажем с апостолом Фомой, который говорил, что не поверит ни за что, что Иисус Христос воскрес. Господь сказал: «Вложи персты твои в раны Мои». Он вложил и сказал: «Да, Ты Господь мой и Бог мой! Я истинно вижу, что эти раны не кажущиеся, а реальные. Я могу пальцами своими их пощупать, увидеть ребра, увидеть кровь».
Вот так же и мы с вами, подобны Фоме, в отличие от других, как сказал Спаситель: «Что вложил ты, Фома? Ибо ты увидел и уверовал. Но блаженны те, кто не увидели и уверовали». Этот путь тоже возможен. Есть такая небольшая брошюрка «Уверение Фомы» с подзаглавием «Симфония веры и знания». Тоже физик по образованию, сотрудник физфака МГУ, рассматривает здесь некоторые физические аспекты, соотношения их с православным богословием. То, о чем мы с вами сейчас говорили, тоже является возможным путем, путем, по которому, как принято говорить в православной традиции, шел Фома — вера от видения. Это то, чем мы с вами занимаемся, апологетики. Это всегда тот путь, по которому Церковь тоже позволяет идти, ибо как сказал апостол Павел: «Вечная сила Его и Божество от создания века в творениях видимы». Только надо уметь смотреть на творения, уметь смотреть разумными человеческими глазами, а не глазами животного, которое ничего не понимает.
Поэтому я утверждаю, что чудеса существуют, и чудеса очень легко увидеть. Чудес полно. И даже сейчас мы с вами можем, никуда не выходя из этой комнаты, назвать десятки, сотни различных чудес, к которым просто привыкли. Почему я начал с определения? Потому что психологически человек часто исходит из концепции, что чудо — действительно редкое событие. Вот если мы не видим летающих камней, то понимаем: если бы камень полетел, то было бы чудо. А если бы камни летали каждый день, что тут чудесного? Ну, камень полетел. Ну, еще один полетел. Осень настала. Стаи камней собираются в теплые края. Мало ли что происходит. Привыкли бы так же, как мы привыкаем к различным чудесам, не понимая того, что это чудо.
Мы даже не задумываемся, и даже многие православные верующие не задумываются над теми мудрыми словами, которые говорятся отцами Церкви. В Евхаристических канонах на литургии слово «чудо» очень часто употребляется. Мы понимаем, что оно затаскано. Мы думаем, что это образное выражение, какое-нибудь литературное сравнение, а ведь все, что в Церкви сказано, имеет истинный смысл. Сказано, что человек — это чудо. Хотя мы думаем, что никакого чуда нет. Ведь человек произошел от обезьяны в результате эволюции, естественных законов?! Однако человек действительно есть чудо. Но не только человек — это чудо. Существование мира само по себе — это чудо. Существование этого стула, на который я опираюсь — это чудо. Существование этой книги — это чудо.
Все, что мы сейчас видим — это огромное множество законов. Но все это множество законов подчиняется трем основным. Как, скажем, в государстве есть законодательство, которое основывается на Конституции. Так и в физике есть своя конституция, есть свои частные законы. Эта физическая конституция сводится к так называемым трем началам термодинамики. Есть первое начало термодинамики — закон сохранения и превращения энергии, открытый Лейбницем. Второе начало термодинамики — закон возрастания энтропии, открытый Карло Клаудисом и Больцманом в середине XIX века. И третье начало термодинамики — закон недостижения абсолютного нуля. Вот это основные законы, на которых держатся и все остальные.
Особый интерес для нас представляет второе начало термодинамики, которое гласит: все процессы в естественных системах протекают с увеличением энтропии. Энтропия — это некоторое математическое понятие, обозначающее меру беспорядка. Иначе говоря, все процессы в естественных системах протекают в таком направлении, что беспорядок в них увеличивается. Это настолько очевидно, что даже, как говорится, не хочется называть это законом. Действительно, стоило больших усилий, чтобы в середине XIX века это явление перенести на язык математики и сформулировать в виде закона. Любой человек это понимает. Можно привести такое сравнение. У нас есть некий дачный дом. Мы привезли к нему осенью груду кирпича и оставили до весны. Если мы приедем через несколько месяцев, то вероятность того, что мы увидим две груды кирпича: вместо домика и привезенной нами груды — вполне есть. Но вероятность того, что мы увидим два домика, настолько мала, что о ней можно даже не говорить. Из груды кирпича сам по себе домик не построится. Такого даже самый оптимистичный оптимист себе представить не может. Мы понимаем, что надо нанять строителя, пристроить флигель или надстроить второй этаж, или построить другой дом. Сам по себе порядок в мире не образовывается. Все идет только в сторону разрушения.
Интересна история создания этого закона. Когда австрийские физики Клаузиус и Больцман пришли к этому закону, то они, будучи верующими христианами, признавали, что мир сотворен Богом. Они, правда, были деистами. Они считали, что Бог сотворил мир, Бог дал миру законы и дальше в него не вмешивается, т. е. такая деистическая позиция. Второе начало термодинамики — это закон, которому подчиняется настоящий мир, а одна из формулировок второго начала термодинамики, одно из следствий гласит: все процессы в мире протекают таким образом, что все виды энергии переходят в тепловую. Иначе говоря, тепло может передаваться только лишь от теплого тела к холодному, но не наоборот. Есть еще следствие — о невозможности существования вечного двигателя. Масса следствий из этого. Физика — слишком разветвленная наука, поэтому не будем говорить об этом.
Отсюда и вывод, который сделали австрийские физики о будущей тепловой смерти Вселенной. Поскольку, все процессы в мире протекают с увеличением беспорядка, то со временем наступит тепловая смерть Вселенной. Все виды энергии превратятся в тепловую и не будет ни электромагнитной, ни потенциальной гравитационной энергии — ничего. Все развалится на атомы. Что такое тепловая энергия? Это движение. Вот атомы будут хаотично двигаться. Наступит тепловая смерть. Не будет звезд, планет, жизни. Будет полный хаос.
Когда Энгельс узнал об этом выводе этих австрийских физиков, он сказал, что это чушь. Этого не может быть, потому что этот закон предполагает сотворение мира Богом. Понятна логика Энгельса. Энгельс исходил из того, что мир вечен. Если мир вечен, то тепловая смерть должна была уже наступить. Но она не наступила. Значит, никакого второго начала термодинамики нет, потому что это следствие вполне правильное, если закон открыт правильно.
Значит, или нужно предположить сотворение мира — то, что мир существует пока что ограниченное время, или неправильность этого закона. Время показало справедливость физиков, а не материалистов. Закон действительно существует. Он имеет математическое выражение и сохраняет общий статус, которому подчиняются все тела, все явления, все процессы.
Но, тем не менее, мы также видим огромное количество нарушений этого закона. Вот первое начало термодинамики — закон сохранения и превращения энергии. Может ли человек нарушить этот закон? Нет, даже человек не может нарушить. Как бы мы не старались, мы всегда можем взять одну энергию, переработать ее в себе и обратить ее в другую энергию. Энергии не меняются.
Но человек удивительное существо. Оказывается, он может спокойно нарушать второе начало термодинамики. Не нужно знать физики, не нужно быть гениальным и умным человеком. Нужно быть простым работягой. Нужно взять немного раствора, некоторые строительные инструменты и кирпичи. Даже не нужно быть строителем, просто сложить кирпичи аккуратно. Это уже нарушение беспорядка, это уже упорядочение. Уже человек нарушает этот закон. Но может ли человек нарушить другой закон? Вообще нет. А вот этот закон человек спокойно нарушает. Мы все его нарушаем, причем не задумываемся об этом. Мы каждый момент творим чудо. Вот вы сейчас пишете буквочки. Это чудо. Вы пишете их в определенном порядке. Беспорядочные чернила, пасту, гель вы приводите в некоторый порядок. Это есть чудо. Человек нарушает этот закон. Почему? До сих пор никто не знает? Единственный ответ — воля Божья. Потому что в данном случае Господь оставил человеку, даже поврежденному первородным грехом, маленькую способность, чтобы он видел, не забывал, что он образ Божий. Он не просто тварь дрожащая. Он правду имеет, говоря словами Достоевского.
Но не только человек — чудо, величайшее чудо — вообще существование мира: то, что мир существует и не разваливается. Приведу вам еще пример чуда, которое мы с вами таковым не считаем. Сейчас весна, потеплеет. Многие из вас поедут на дачи и будут творить чудеса просто в массовом порядке. Каждый из вас приедет на дачу, возьмет семечко — кто морковки, кто репы, кто редиски, сельдерея, укропа — и бросит в землю, и уйдет, не задумываясь над тем, что творится величайшее чудо: само по себе нарушается второе начало термодинамики. Есть хаос, есть вспаханная беспорядочная земля. Опускается туда семечко, маленькое или большое, и происходит удивительное событие: частицы земли приходят в движение, причем не просто в движение, а в очень упорядоченное движение — в зависимости от того, какое семечко брошено. Эти частицы становятся частями корня, стебля, листьев, цветков, плодов. Получается удивительное упорядоченное, красивое творение, а часто еще и вкусное.
Мы съедаем спокойно огурцы, морковь и репу, не задумываясь, что дальше происходят такие же чудесные события. Частицы этих овощей превращаются: что в печень, что в мышцы, что в волосы, что в ногти. Опять же все знает свое место. Все идет с очевидным нарушениям второго начала термодинамики. Вообще жизнь сама по себе есть процесс нарушения этого закона.
У известного немецкого физика Шредингера есть книжка, которая так и называется «Жизнь с точки зрения физики». И он показывает, что жизнь, с точки зрения физики, существовать не может, ибо все процессы в живых организмах происходят с нарушением законов физики, прежде всего, этого второго начала, ибо они происходят с увеличением порядка, процесса обратного. Поэтому существование жизни — это все равно, что плавающие камни, плавающие топоры, о которых я говорил несколько минут назад. Но мы привыкли к этим плавающим камням: к растениям, к животным и к нам самим. Мы создаем науки, которые называем биология, физиология, медицина, не понимая, что с точки зрения физики это лженауки. Они основываются на нарушении законов, а если это нарушение законов — это чудо, строго исходя из определения.
Обращаю ваше внимание. Еще раз возвращаюсь в конец первой нашей лекции, к первым строкам книги Бытия. Там есть одно слово. По-еврейски оно звучит «бара», по-русски оно переводится как «сотворил». Так начинается, как вы помните, Ветхий Завет: «Вначале сотворил Бог небо и землю». Слово «сотворил» вообще очень редко употребляется, обычно слово «создал» и прочие.
На богословском языке, в этом заключается разница, когда пишут о творении из ничего. Создание — это создание из уже имеющегося материала. Когда пишут «сотворил», имеется в виду творение из ничего. Второй раз употребляется слово «сотворил», когда речь идет о сотворении жизни. Для того чтобы появилась жизнь, недостаточно существования только лишь материи. Нужно привнесение еще иного начала, не существовавшего ранее, но нарушающего те законы, что управляют нашим миром.
И третий раз употребляется слово «сотворил», когда говорится: «Сотворим человека по Образу Нашему» — человека, который сам может нарушать вот это начало термодинамики. Разум, душа человека — это тоже начало, которое необходимо сотворить, это начало, возвышающиеся над мирозданием. И это все уже было сказано в Библии. Вот эти три принципа: мир, жизнь и сознание. Они не вытекают один из другого, они наслаиваются. Необходим творческий акт для каждого из них. Жизнь не выводима из физики, сознание не выводимо из жизни. Для появления каждого из них необходим божественный творческий акт и, кроме того, необходимо шире открыть глаза, чтобы посмотреть на наш мир разумными глазами. Мы действительно увидим, что это так, что чудеса есть, они действительно существуют, но потом к ним привыкают.
Вот Лейбниц, он мне очень нравится, это очень умный философ. Он сказал, что есть два вида чудес: чудеса постоянно встречающиеся и чудеса редкие. Само существование мира есть чудо. А есть чудеса редкие, которые действительно являются чудесами. И опять же эти редкие чудеса также присутствуют. Мы их видим, но не замечаем их, потому что мы слепы. Каждому православному христианину известно о величайшем чуде — о чуде Евхаристии, чуде, которое происходит на литургии, чуде превращения вина и хлеба в Кровь и Тело Христовы. Неверующий человек, конечно, говорит, что все это ерунда, что человек на причащении съедает кусочек хлеба, запивая его вином. Ничего чудесного здесь нет: и запах и, вкус точно такой же, как у обычного хлеба и вина.
Не знаю, правда это или нет, но легенды говорят, что Володя Ульянов, молодой еще, поспорил со своими друзьями о том, что после причащения он не проглотит Святые Дары, а, выйдя на улицу, в присутствии своих друзей, их выплюнет на землю. Не знаю, правда это или нет. Это вполне возможно. От этого человека, действительно можно такого ожидать. Но наша православная вера состоит именно в том, что мы действительно понимаем, что мы принимаем: принимаем Тело и Кровь Христовы.
Но даже не веря в это, мы, тем не менее, все равно сталкиваемся с другим чудом, которое постоянно. По сравнению с этим главным чудом — оно рядовое событие, но для нас людей слабых это чудо заметно и более очевидно. Вот представьте себе, что такое Причащение? Я понимаю, что, может быть, здесь не все люди церковные, но есть и церковные, которые причащаются сами и знают, как это происходит. А если люди нецерковные, то, наверное, слышали об этом и знают. Мы понимаем, что человек слаб, и причащаемся мы не так уж и часто. Ну, сейчас Великий пост, слава Богу, что каждый из нас находит время, хотя бы один раз в году причаститься Великим постом в Великий четверг. Но бывает время, когда человек не может причаститься. Вот человек заболевает, приносят ему причаститься, тогда он выздоровеет. Поэтому процент больных среди причащающихся гораздо больше, чем в среднем по городу. В храм идут больные. В церковь человек идет тогда, когда ему плохо, в том числе и физически. Священник не спрашивает справки, не ставит в очередь — сначала здоровые, а потом больные. Причащаются все из одной лжицы. Эта лжица (ложка) не моется, не кипятится после каждого из причащающихся. Все причащаются. В Св. Великий Четверг причащающихся из одной Чаши может быть, как в Москве, сотни: маленькие дети, старики, старушки, у которых десятки различных болезней уже. Например, с гриппом пришли, с чем угодно. Случаи исцеления я знаю, в том числе и по себе. Случая заражения не знаю ни одного. Если бы люди заражались, то человечество за 2000 лет существования Христианской Церкви просто перестало бы существовать. В различные эпохи эпидемии чумы, холеры, когда люди толпами шли в церковь к защите от этих напастей, они также причащались все вместе. Люди бы вымерли, а священники в первую очередь, потому что священник всегда по канону облизывает лжицу после всех причастившихся. Священники первые бы вымерли. Они обязаны каждый раз после литургии, после всех лжицу облизывать. Происходит явное чудо — чудо нарушения закона передачи инфекции. Попробуйте поесть в столовой из одной ложечки. Что с вами со всеми будет? Не хочется даже об этом думать. А здесь нормально. Да мы даже об этом и не задумываемся. Как раз этот аргумент я высказал в споре с одним атеистом. Он мне ответил: «Ну, что ты, это же просто ложечка серебряная. Серебро убивает инфекцию», на что я возразил: «Очень легко вы все думаете. Если бы так было легко убивать серебром инфекцию, тогда не надо было бы никаких других научных приспособлений. Сделали бы небольшие серебряные накладки для каждой трубы в воде. Не надо было бы хлор добавлять и прочее, фторировать воду». Тем более, что серебрянные лжицы и сосуды дороги и огромное большинство их делается из более простых материалов.