Божья верба

Божья верба

Тихие вешние сумерки… ещё на закате небо светлеет, но на улицах темно. Медленно движутся огоньки горящих свечек в руках богомольцев, возвращающихся от всенощной. Зеленый огонёк движется ниже других… Это у Тани в руках, защищённая зелёной бумагой, свечка теплится.

Вот и домик с палисадником… Слава Богу, добрались благополучно. «Не погасла, не погасла у меня!» – радостно шепчет Таня. Как я рада!..

– Давай, Танечка, мы от твоей свечки лампадку зажжем, – предлагает няня. – А вербу я у тебя над постелью прибью… До будущей доживет… Она у тебя какая нарядная – и брусничка, и цветы на ней!…

– А почему, няня, ты вербу Божьим деревом назвала?..

– Христова печальница она, – оттого и почет ей такой, что в церкви Божией с ней стоят… Это в народе так сказывают. Раньше всех она зацветает – своих ягняток на свет Божий выпускает…

– Расскажи, няня, про Божье дерево, – просит Таня.

– Да что, матушка моя, – начинает няня, – так у нас на деревне сказывают… что как распяли Христа на кресте, – пошел трус по земле, потемнело небо, гром ударил, вся трава к земле приникла; а кипарис весь темный-растемный стал; ива на берегу к самой воде ветви опустила, будто плачет стоит… А верба и не вынесла скорби – к земле склонилась и увяла…

Три дня, три ночи прошли – воскрес Господь-Батюшка наш Милосердный. И шел Он тем путем, смотрит – кипарис от горя потемнел, ива – плачет стоит. Одна осина прежняя осталась; завидела Его, задрожала всеми листочками, да с той поры так и дрожит, и зовут ее в народе осиной горькою… А увидал Христос, что верба завяла и иссохла вся, – поднял Он ее, Милостивец, – зацвела верба краше прежнего.

«Ну, – говорит Господь, – за твою любовь великую и скорбь – будь же ты вестницей Моего Воскресения. Зацветай раньше всех на земле, ещё листвой не одеваючись!»

Так и стало, матушка моя, – и почет ей, вербе, поныне на свете больше других дерев!..

– Какая она славная, вербочка!… – тихо шепчет Таня. Потом задумчиво снимает вербу со стены и говорит:

– Няня… я ее поставлю в воду… Пусть она оживёт… А потом мы ее пересадим в палисадник, хорошо?

Александра Ишимова