Поучение 3-е. Преподобные Варлаам и Иоасаф (Христианская вера – неоцененное сокровище)

We use cookies. Read the Privacy and Cookie Policy

Поучение 3-е. Преподобные Варлаам и Иоасаф

(Христианская вера – неоцененное сокровище)

I. Ныне воспоминаем преп. Варлаама и Иоасафа, царевича Индийского. Начало христианству в Индии было положено ап. Фомой, который принял там и мученическую кончину. Но, вследствие недостатка в учителях, христианство в Индии после Фомы начало ослабевать, а затем усилиями царей языческих и совсем искоренилось. Особенно ревностно преследовал христианское учение, пресвитеров и иноков царь Авенир. Одни из христиан добровольно отдавали себя на мучение, другие бежали в пустыни; были и отпадавшие от веры. У царя родился сын Иоасаф. Царь собрал своих волхвов и спрашивал их, какая судьба ждет его сына. Волхвы отвечали, что Иоасаф будет могущественнейшим из всех царей; один же из волхвов прибавил: «думаю, что он примет христианскую веру, которую ты гонишь». Авенир опечалился этим предсказанием и, чтобы помешать его выполнению, хотел воспитать своего сына в совершенном уединении, чтобы ниоткуда не могла проникнуть к нему мысль о христианстве. Иоасаф жил в прекрасном дворце, окруженный воспитателями и придворными; обязанность их состояла в том, чтобы никого из посторонних не допускать к Иоасафу и чтобы все печальное было удалено от глаз его: смерть, болезнь, старость, печаль. Ум Иоасафа постоянно был занят разнообразными предметами, лишь бы эти предметы не печалили его. Царь очень любил сына и часто посещал его. В одно из таких посещений Иоасаф начал жаловаться ему на свое уединение и усиленно просил отца, чтобы он позволил ему выходить из дворца. Авенир наконец ему это позволил, дав приказание прислужникам, чтобы они, сопровождая царевича, не допускали его видеть или слышать ничего печального. Пользуясь дозволением отца, Иоасаф выходил из дворца очень часто. Однажды увидел он прокаженного и слепого и спросил, что это за болезни и со всеми ли бывают болезни? Ему отвечали, что болезни постигают по преимуществу того, кто излишне пользуется благами жизни. Виденное и слышанное очень опечалило царевича. В другой раз он увидел старика, сгорбленного, седого, беззубого и говорившего с трудом. Сопровождавшие Иоасафа объяснили ему, что этому старику много лет, что силы человека со временем ослабевают, и что такая участь ожидает всякого. Эта встреча еще более огорчила Иоасафа. «Как печальна наша жизнь, – сказал он, – кто может быть счастлив, если каждого ожидают болезни и смерть, наступление которой никому не известно. Так и я умру. Неужели же с этой жизнью все для нас кончается, и нет по смерти иной жизни и иного мира?» Иоасаф не говорил отцу о своих сомнениях, но часто спрашивал воспитателей, не знают ли они людей, которые могли бы рассказать ему обо всем этом и подкрепить его ум. «Отец твой, – сказал ему один из воспитателей, – многих мудрых людей, живших в пустыне, одних убил, других прогнал, и теперь мы не знаем в нашем государстве никого из таких». Еще больше опечалился Иоасаф, услышав такой ответ. В то время жил в Сеноридской пустыне благочестивый инок, по имени Варлаам. Странствуя по индийскому царству, он слышал много о царевиче и об образе жизни его. Варлаам обратился к воспитателям, говоря им, что он купец, торгующий драгоценными каменьями, и имеет при себе прекрасный камень, который хотел бы показать царевичу. «Этот камень – неоцененный, – говорил Варлаам, – он дает свет слепым, слух глухим, язык немым, здоровье больным, умудряет глупых и всем дает счастье. Я хотел бы показать царскому сыну это сокровище». Иоасафу воспитатели рассказали о купце, и Иоасаф пожелал видеть его камень. «Прежде чем показать тебе мое сокровище, – сказал ему Варлаам, – я должен знать, как ты примешь его, и тогда только открою тебе тайные свойства его, когда увижу тебя готовым к этому. Я ради тебя принял великий труд и долгий путь, чтобы показать тебе, чего ты никогда не видел, и научить тебя тому, чего ты не слыхал никогда». Иоасаф отвечал, что он очень хочет слышать новые слова и ответы на некоторые вопросы и просил Варлаама рассказать ему все, что знает.

Тогда Варлаам начал ему говорить о едином Боге, Создателе вселенной, потом рассказал ему о сотворении мира и человека, о грехопадении первых людей, о пришествии Иисуса Христа на землю для спасения погибавших людей, о страданиях и воскресении Его. Речь Варлаама сильно подействовала на царевича; он понял, что драгоценный камень, обещанный Варлаамом, есть истинная вера. Он начал спрашивать о других истинах христианства, о том, какую жизнь следует вести христианину, о пустынниках и иноках, и Варлаам подробно описал ему жизнь святых, отрекшихся от мира и посвятивших себя на служение Богу. Несколько раз беседовал Иоасаф с Варлаамом и, наконец, решился оставить мир и идти в Пустыню. Варлаам скончался 100 лет от роду и был похоронен Иоасафом в пустыне. Иоасаф скончался на 60 году от рождения, в иночестве же жил 35 лет.

II. Вы слышали, братия мои, что преп. Варлаам в беседе с царевичем Иоасафом назвал христианскую веру драгоценным камнем, имеющим чудодейственную силу. На это желательно обратить ваше внимание; именно на то, что вера наша есть для нас неоцененное сокровище, разумеется не для плоти, но для духа, ибо в вере для души заключается все, что только для нее потребно. Душа наша, чтобы говорить для вас понятнее, имеет главные потребности такие же, как и тело. Для тела нужен свет, чтобы видеть необходимые для жизни предметы, то же и для души; для тела нужна пища, чтобы продолжать бытие, то же и для души; для тела нужно утешение и упокоение, то же и для души. И вера подает душе и свет, и пищу, и покой с наслаждением. И свет веры сообщает душе самое истинное познание о самых нужнейших и важнейших для нее предметах; и пища веры дает душе и жизнь бессмертную и крепость довлеющую на все ее действия и борьбы; и успокоение веры приносит душе мир, радость и блаженство, как среди бурь настоящей жизни, так и на всю вечность в жизни будущей. Какое ж человек может придумать себе сокровище, высшее и драгоценнейшее веры!

а) В самом деле, есть ли какое познание для человека нужнее и важнее, как познание о Боге и в самом Его существе и в отношении к миру и к человеку, о самом человеке в отношениях его существа, состава, жизни и участи, и в отношениях его к Богу, к подобным себе и к прочим тварям? О мире и прочих тварях, что они в себе, что пред Богом, что для человека? И такое познание сообщает человеку вера, и собственно одна вера – ибо только Бог может сообщать человеку такое познание, и сообщает чрез веру, которая есть глагол Самого Бога к человеку.

б) Пищу для души плотские люди находят то в земной мудрости и светском образовании, то в правилах житейских, то в наслаждениях чувственных. Нельзя сказать, чтобы эта пища не была питательна; но она питает душу только в естественной ее жизни и для мирской жизни. Как мало укрепляет и животворит такая пища душу, это можно видеть при первой борьбе с неблагоприятными обстоятельствами жизни: находит буря, и человек, такой пищей укреплявшийся, падает духом до бездушия. Но такова ли пища, какую сообщает вера душе, и которая состоит в слове Божием, во благодати Духа Святаго, в таинстве св. Причастия? Такая пища подается рукою Самого Бога, и Сам Бог Своею силой, в этой пище заключенной, оживотворяет и укрепляет верующую душу.

в) Что, наконец, за наслаждение, утешение и упокоение в чувственных удовольствиях, какое находят в них плотские люди? Такие удовольствия только раздражают, утомляют и одуряют самые чувства телесные; но для души – это гнилая вода в зараженных источниках, или лучше – это все, как плотское, вовсе не сродно душе, по существу своему духовной. Ей свойственны, а потому и усладительны, только духовные утешения, подаваемые ей верой. Вера все эти утешения заключает в Самом Боге: что может быть усладительнее таких утешений? Но эти утешения тем еще важнее, что они, начинаясь здесь, время от времени возрастают, умножаются и усиливаются, если человек постоянно ими пользуется, и, наконец, разрешаются в необъятное блаженство жизни будущей, как малый сперва ручей делается потом обширною рекою, так что верующий услаждается не только сладостью настоящего их вкушения, но и надеждою будущего полнейшего ими наслаждения.

III. Такие сокровища заключает в себе и нам подает вера христианская – сокровище божественного познания, божественного укрепления и божественного утешения. (Составлено с дополнениями по «Словам и речам Николая, епископа Тамбовского, изд. 1872 г.).

Данный текст является ознакомительным фрагментом.