Кельтский мир
Кельтский мир
Космогония — учение о происхождении мира и человека, — обычно является обязательной составной частью мифологической системы.
Обычно — но не всегда.
Вавилоняне рассказывают о победе над силами хаоса и возникновении таким образом упорядоченного мира; германцы — о том, как мир был создан из тела убитого великана Имира; египтяне — о божественном слове бога Тота (один из вариантов; в Древнем Египте фактически сосуществовало сразу несколько мифологических и религиозных систем). Как возник мир, по преданиям древних кельтов? Предполагается, что об этом ведали друиды — загадочные и могущественные жрецы, описанные Юлием Цезарем. Друиды же запрещали вести какие-либо записи и все священные предания хранили лишь устно.
Так это или нет, оставим на совести Цезаря; но факт остается фактом — кельтской космогонии в чистом виде мы не имеем. Первые ирландские предания о «начале времен» повествуют вовсе не о том, как возникла вселенная, а о том, как заселялась их собственная страна, в какой последовательности шло ее завоевание.
Кое-какие общие представления об обустройстве кельтского мира мы все же имеем.
Так, посреди кельтского мира стоит Мировое Древо. Оно играет главную роль в вертикальном членении вселенной: ветви — небо, верхний мир; ствол — земля, населенная людьми и зверьми, срединный мир; корни — подземное царство, нижний мир, там обитают темные фоморы (а еще — рыбы и другие водные жители).
В Ирландии известен культ пяти священных деревьев, каждое из которых называлось «деревом мира» (crann bethad). Аналогом мирового древа служил и центральный столб большого жилого дома, на котором держится весь «мир» отдельной семьи.
Нужно учитывать, что «нижний мир» — не обязательно «плохой» и «злой»; всё обстоит немного сложнее, чем мы привыкли считать. Недаром они, если верить Цезарю, кельты называли себя «детьми Дита», то есть бога мертвых.
С мировым древом связан и мотив священного источника — а источник как раз вытекает из-под корней дерева, то есть имеет отношение к нижнему миру. Например, источник, дающий начало одной из главных рек Ирландии — Бойн, — относится к потустороннему миру и по этой причине заключает в себе божественную мудрость. Над этим источником росли девять кустов чудесного орешника. Орехи их были темно-красного цвета. Они падали в воду, напитывались премудростью, и если проглотить их, то можно познать таинственные вещи и постичь сущность мироздания. Вкушать эти орехи дозволялось лишь божественным лососям, обитателям ручья (рыбы, как мы помним, принадлежат к подземной стихии). Лишь вещие лососи могли знать обо всем.
Но богиня Боанн — олицетворение реки Бойн — нарушила запрет и приблизилась к священному источнику. Однако стоило ей подойти, как вода поднялась и обрушилась на дерзкую. Боанн спаслась, а река после этого изменила свое русло и стала той самой рекой Бойн, которую мы знаем теперь. Вещие же лососи кружат в глубине, тщетно пытаясь отыскать чудесные орехи: орешник больше не склоняется над этими водами.
И хотя сам источник, несомненно, принадлежит подземному миру, стихия его воды оценивается, несомненно, положительно. Можно назвать, например, источник бога-врачевателя Диан Кехта, который возвращал жизнь мертвым и исцелял раненых.
Впрочем, помимо «доброй» воды, существовала и враждебная человеку вода. В первую очередь это стихия окружающего землю океана — и особенно в восточном, северном и северо-западном направлениях. Эта вода была связана с демоническим началом. На севере, посреди океана, где царят забвение и смерть, находится остров со стеклянной башней. Он служит обиталищем фоморов — «нижних демонов».
А вот на западе располагались острова блаженных (они как желанная цель описаны, например, в «Плавании Брана»). Островов этих было трижды по пятьдесят — иными словами, очень много. Время там остановилось; царят там изобилие и вечная молодость.
Таким образом, мы видим, что не только космогония, представленная как заселение конкретно данной, определенной земли, то есть Ирландии, у кельтов чрезвычайно конкретна. Точно так же предметна, вещна (можно потрогать руками) общая картина кельтского мира, включая и мистические ее элементы. До островов потустороннего мира, как до благих, так и до зловещих, можно добраться на обычной лодке. Иной мир представляется вовсе не недостижимым, мистическим царством. Это нечто вполне близкое, непосредственно соседствующее с миром людей.
Ирландский новогодний обряд — праздник Самайн — воспроизводил открытое соприкосновение двух миров, здешнего и потустороннего. Когда солнце было беззащитно, когда время умирало и снова становилось молодым, — в этот самый момент в архаические времена люди ритуально воссоздавали разрушение «устроенного (упорядоченного) мира» демоническими силами и гибель его правителя, а затем — победу над силами зла и возрождение мира людей. Ритуал строился на основе местного варианта мифологического сюжета о поединке громовержца и его противника.
Он хорошо согласуется с галльским ритуалом бога небесного огня Тараниса. Этот ритуал включал сожжение животных и вещей, которые символизировали вообще весь земной мир. Вполне возможно, приносились Таранису и человеческие жертвы.
Совершался новогодний ритуал в пиршественных залах, называемых Bruiden. Вообще представление об ином мире как о пиршественном зале с неиссякаемым котлом, где не заканчивается свинина (любимое мясо кельтов), — имеет ярко выраженный «героический» оттенок. Пиршество — одно из важнейших занятий для королей и воинов, наряду с битвами и похвальбой. (О склонности кельтов к причудливой и вычурной речи говорили еще римляне).