Начала общности и равенства

Начала общности и равенства

34. Так как для единения нет ничего лучше, чем равенство и общность во всем (ибо между живущими по Богу не должно быть слов «мое» и «твое», «больше» и «меньше» – все это худо и враждебно единодушию), то он постановил, чтобы все было общим, также и одежды, чтобы каждый получал, что ему нужно, не присвояя, однако, в собственность. [Он] отвел для всех одно помещение, чтобы желающий клал там одежду, когда следовало ее или бросить [как негодную], или починить, и взамен брал другую, новую или чистую, от заведующего этим. [Col. 152] Ибо у кого общая жизнь, пища, трапеза и все вместе или, чтобы сказать возвышеннее, у кого общи душа, возвышение и восхождение к Богу, тем не надлежало ли иметь общим и все другое, до малейшей вещи, чтобы посредством всего этого у них сохранялись начала общности и равенства, по изречению апостола: народу веровавшему бе сердце и душа едина и ни един же что от имений своих глаголаше свое быти, но бяху им вся обща (Деян. 4:32). Поэтому и сам отец не имел у себя ничего собственного или чего-нибудь исключительного, но, слагая подобно прочим в том же одеждохранилище свой хитон, он брал взамен его первую попавшуюся из одежд или ту, какая представлялась ему наиболее грубой, чтобы и в этом быть для подчиненных образцом смирения.