Первые захоронения в соборе

We use cookies. Read the Privacy and Cookie Policy

Первые захоронения в соборе

Первые захоронения членов царской семьи появились еще в начале строительства собора. Несколько склепов находятся у западной стены. Здесь похоронены родственники Петра I: вдова старшего брата царя Федора Алексеевича царица Марфа Матвеевна; сын – царевич Алексей, один из первых политических узников крепости; супруга Алексея – крон-принцесса Шарлотта-Христина-София; единокровная сестра Петра царевна Мария Алексеевна. В середине XIX в. на стене над могилами появились бронзовые доски, в начале XX в. под лестницей, ведущей на колокольню, были установлены беломраморные надгробные плиты.

До основания Санкт-Петербурга мужчин – представителей правящей семьи – хоронили в Архангельском соборе Московского Кремля, женщин – в Вознесенском монастыре. С переводом столицы в Петербург Петропавловский собор становится усыпальницей русских императоров. Здесь похоронены почти все императоры, начиная с Петра I и заканчивая, согласно официальной версии, Николаем II. Исключение составляют Петр II и Иоанн Антонович.

Оформление могилы Петра Великого

Петр I скончался 28 января 1725 г. на 53-м году жизни после непродолжительной болезни. Об обстоятельствах похорон императора было сказано выше. К моменту восшествия на престол императрицы Анны Иоанновны в центре собора во временной деревянной церкви собралось четыре гроба, причем останки Петра I и Натальи Петровны оставались непогребенными в течение шести лет. Строительство каменного собора приближалось к окончанию. В 1731 г. путиловской плитой выстилали пол.[641] В это время шли к завершению отделочные работы, и указом императрицы Анны Иоанновны тела Петра I и его жены императрицы Екатерины I были преданы земле в 11 часов утра 29 мая 1731 г. Оба гроба (Петра I и Екатерины I) поместили в единый склеп перед иконостасом в южном нефе, перед киотом с изображением апостола Петра, святого покровителя императора. Сверху установили надгробия из «алебастрового белого каменя на воспоминания в предние роды».[642]

Во времена правления императрицы Елизаветы Петровны было решено превратить Петропавловский собор в своеобразный мавзолей Петра Великого. «Дщерь Петрову» занимала мысль об увековечивании памяти ее великого отца. С инициативой выступил М. В. Ломоносов,[643] предложивший в 1758 г. надгробный памятник и украшение собора мозаичными картинами, что вызвало неоднозначную реакцию коллег. Современник Ломоносова Якоб Штелин писал, что художники будут смеяться над выдумкой и жалеть церковь, если ее выложат «стеклом». Я. Штелин также принимал участие в конкурсе. Его проект, сильно отличавшийся от ломоносовского, с «чрезвычайно блистающим светом», фигурами «Вечности», державшей «распещренный звездами венец» и «Славы», трубившей в обвитую лавровыми ветвями трубу, предполагал пышную барочную композицию.

Могила Петра I. Фото 1942 г.

Ломоносов предлагал на мозаичном пьедестале «наподобие камня порфира, оправленном серебром» создать фигуру Петра I в окружении восьми мозаичных колонн «наподобие камня лазуря» и четырех пар серебряных статуй: Премудрости и Мужества, Трудолюбия и Постоянства, Правосудия и Милосердия, Любви и Верности.[644] Очевидно, в чем-то композиция должна была напоминать Castrum Doloris, память о котором была еще жива. Сооружение планировалось большого размера – 8,5 м ширины и почти 15 м высоты. Автор хотел «Все сие сооружить из меди литой, а где потребуется и кованой… возвышение, кроме статуи и украшения, сделать из черного Российского мрамора, а медь везде жарко вызолотить в огне».[645] Композицию Ломоносов собирался украсить двенадцатью мозаичными панно, изображающими наиболее существенные эпизоды деятельности Петра и аллегорические сцены. Великий русский ученый стремился рассказать о государственной деятельности Петра, о подавлении стрелецкого бунта в Москве, о «Великом посольстве» за границу. Отдельные мозаики посвящались созданию русского флота, взятию Азова, Полтавской и Гангутской битвам. Наконец, автор собирался запечатлеть основание Петербурга, Кронштадта и Петергофа, учреждение нового органа государственного управления – Сената и т. д. Цикл должна была завершать сцена погребения Петра. Ломоносов писал о ней: «Сия картина будет чрезвычайна. По Неве реке, льдом покрытой, церемония в черных платьях, факелы, балдахин, блистание от пальбы пушек, все сие видно сквозь падающий густой снег…» Из грандиозного проекта удалось осуществить в мозаике две большие картины: «Полтавскую баталию» и «Взятие Азова» (вторая из них не была окончена и погибла).[646] Был объявлен конкурс, но энергичный Ломоносов уже приступил к работе над мозаикой «Полтавская баталия» для этого проекта, который предусматривал, кроме прочего, капитальные переделки собора. После смерти Елизаветы Петровны проект был заморожен, М. В. Ломоносов скончался 4 апреля 1765 г., его замысел остался невоплощенным.[647]

Убранство могил в Петропавловском соборе менялось со временем. Первоначальные надгробия впоследствии были заменены. В описании собора, составленном в XIX в. П. Свиньиным, сказано: «Саркофаги сии сделаны из гранита, без всяких украшений, в виде продолговатых четвероугольных брусьев и покрыты богатыми парчовыми одеяниями. На каждом из них в передней части прикреплена бронзовая доска, на коей изображено имя покоящейся высокой особы, год ее рождения, преставления и время царствования».[648] Достаточно точно рассмотреть надгробия для посетителей собора было невозможно из-за того, что они были покрыты «богатым парчовым одеянием».

В действительности саркофаги были высечены не из гранита, а из серого рускеальского мрамора, что стало известно из документов, относящихся ко времени замены их беломраморными памятниками, существующими и сегодня. Когда возникли в соборе эти надгробия, сказать точно трудно, но, скорее всего, во время правления Екатерины II, если соотнести время появления рускеальского мрамора в Петербурге и первые упоминания о новом материале саркофагов.[649]

В 1840-х гг. в Петропавловском соборе начали появляться надгробия, выполненные из белого итальянского мрамора, очевидно, первое из них украсило захоронение дочери Николая I великой княгини Александры Николаевны, скончавшейся в 1844 г.

Во времена правления Александра II выяснилось, что состояние надгробных памятников не соответствует статусу людей, погребенных под ними. Многие доски были разбиты, плохо отшлифованы, имели заплаты. В 1866–1867 гг. над могилами представителей династии Романовых появились новые беломраморные надгробные памятники, выполненные по единому образцу из белого каррарского мрамора. Проект нового надгробия составлял архитектор А. А. Пуаро, исполнением заказа занимался купец II гильдии Г. А. Балушкин. На верхней крышке всех саркофагов, сделанных в виде четырехугольной призмы, укреплены бронзовые позолоченные червонным золотом восьмиконечные кресты, по углам императорских надгробий помещены бронзовые позолоченные двуглавые орлы – гербы Российской империи. Орлы и кресты сделаны на фабрике Ф. Шопена. Великокняжеские захоронения двуглавыми орлами декорированы не были. На боковой стенке надгробий в головах располагаются бронзовые доски с обозначением имени погребенного, титула, даты, места рождения и смерти, даты погребения. Тексты на бронзовых досках составлял известный историк Н. Г. Устрялов.[650]

В это же время подобные беломраморные памятники появились и над склепом с останками Петра I и Екатерины I. При установке этих надгробий получилось смещение их против могил. Надгробие Екатерины I стоит почти над гробом Петра I, а надгробие Петра I стоит практически над пустым местом. На решетке, отделяющей императорские захоронения в южном нефе собора перед иконостасом, напротив могилы Петра I помещена табличка с надписью «Петръ I Великш». Титул «Отца Отечества, Великого и императора Всероссийского» был присвоен ему Сенатом и Синодом после победоносного завершения Северной войны в октябре 1721 г. Текст на доске в головах могилы гласил: «Петръ Великш Отецъ Отечества Императоръ и Самодержецъ Всероссийски и пр., и пр., и пр. Родился в Москве 1672 года, мая 30 дня. Вступилъ на престолъ 1682 г., апреля 27 дня. Скончался въ С.-Петербурге 1725 года, января 28 дня. Погребенъ в Петропавловском соборе 1725 года, марта 10 дня».

Доска на северной стене, посвященная малолетним детям Петра I и Екатерины I, захороненным в Петропавловском соборе

Двуглавый орел на императорском надгробии

Петропавловский собор был открыт для посещений не только царской семье. Поклониться праху правителей приходили горожане и гости столицы Российской империи. Постепенно складывался своеобразный мемориальный музей из подношений на многих могилах. К Петру Великому внимание посетителей было особым. Практически каждый преемник царя-реформатора на российском престоле старался внести свою лепту в формирование убранства его захоронения.

26 июня 1770 г. русский флот под командованием графа А. Г. Орлова одержал победу над турецким в Чесменской бухте. Таким образом, во времена Екатерины II была воплощена в жизнь давняя мечта Петра I о выходе России к Черному морю, через которое открывался выход в море Средиземное.

29 августа 1770 г., в день Поминовения всех убиенных на поле брани, Екатерина II повелела в ее присутствии провести в Петропавловском соборе службу в память всех павших в сражении против турок с особым «изъявлением признательности бессмертному основателю наших морских сил». По окончании поминальной службы Екатерина II, как политическая наследница Петра Великого, приняв у генерал-фельдцейхмейстера графа З. Г. Чернышева знамя капитан-паши, взятое русскими при «разбитии Турецких сил», преклонив колени, положила его к подножию могилы Петра I со словами: «Твоя от твоих Тебе приношу».[651] Этот момент был увековечен немецким художником Андреасом Каспаром Гюне, приглашенным императрицей для создания исторических полотен, в картине «Екатерина Великая возлагает Чесменские трофеи на гробницу Петра I».

В 1803 г. праздновалось 100-летие Санкт-Петербурга. Естественно, могила основателя города не была обойдена вниманием. 16 мая 1803 г., в дни празднования первого значительного юбилея города, министр юстиции Г. Р. Державин и старейший из сенаторов граф А. С. Строганов, представляя депутацию от города Александру I в Зимнем дворце, преподнесли ему золотую медаль, созданную немецким художником К. Леберехтом. На одной стороне медали был изображен профиль Петра с венком и надпись «От благодарного потомства», а на другой стороне – Геркулес с палицей, щитом и планом крепости. 17 мая император повелел Сенату возложить эту медаль с «подобающей честью и приличными обрядами на гроб Отца Отечества, в незабвенное свидетельство перед грядущими веками, колико память его России священна». В это время к могиле было принесено большое количество медалей, венков, как золотых и серебряных, так и простых, от разных депутаций Санкт-Петербурга, других городов и стран.[652]

В правление Николая I по его приказанию для украшения могилы Петра из придворной ризницы была взята мерная икона с ликом апостола Петра, писанная Симоном Ушаковым и Федором Козловым и доставленная в собор в 1827 г. Икона эта славилась тем, что представляла меру роста Петра при рождении – 11 вершков (49 см).[653]

В 1872 г. праздновалось 200-летие Петра I. В особую церемонию вылилось возложение императором Александром II на могилу Петра золотой медали, выбитой в честь юбилея. При ней находились офицеры от Семеновского и Преображенского полков. «Вокруг гробницы, разукрашенной зеленью. лежали красноречивые свидетели славной эпохи: орденские знаки Святого Андрея Первозванного, простой Преображенский зеленый мундир, нагрудный знак, ветхая прострелянная треугольная шляпа и шпага – все эти вещи были на императоре в день Полтавского боя».[654]

Во время празднования 200-летия основания Санкт-Петербурга на могилу Петра была возложена медаль с профилями императоров Петра I и Николая II, выбитая в честь этого события. В 1904 г. на могиле добавилась медаль, созданная в память 200-летия взятия города Нарвы. В 1909 г. отмечался славный юбилей Полтавской победы, по сложившейся традиции «на гробницу державного победителя шведов под Полтавой» были возложены медали, выбитые по этому случаю, – золотая и серебряная. На гравюре, представленной в альбоме, посвященном 200-летию Петра, отчетливо видны две медали, лежащие на надгробии, над могилой – Пьета на кронштейне, над нею – некая реликвия в футляре, рассмотреть которую не представляется возможным, слева от Пьеты – в раме мерная икона с изображением апостола Петра.

Из «Краткого описания Придворного Петропавловского собора», составленного М. С. Веревкиным,[655] мы узнаем, что к 1913 г. на гробнице и около захоронения Петра находилось: четыре лампады, в частности, от «первых лейб-гвардейцев» и чинов гарнизона Кронштадской крепости, серебряные венки, среди которых выделялся венок от жителей Охты с изображением охтинской верфи, первого селения охтинских плотников, лодки «Архимед», последнего их сооружения, и первой церкви на Охте.

На гробнице лежали медали: 1. Золотая «От благодарного потомства в воспоминание столетия основания С.-Петербурга». 2. Золотая «В воспоминание двухсотлетия рождения императора Петра Великого». 3. «В память двухсотлетия С.-Петербургского Городского Общества». 4. Золотая медаль с изображением Петра Великого в честь двухсотлетия Полтавской победы. 5. Бронзовая медаль в память того же события. 6. Серебряная медаль, посвященная 200-летию взятия г. Нарвы. На этой медали были помещены изображения Петра Великого и царствовавшего в то время императора Николая II.

Образ апостола Петра был установлен в золотой ризе и деревянном вызолоченном киоте. Кроме того, на стене висела на серебряной доске модель-барельеф памятника Петру Великому в Таганроге, установленного в 1898 г. в честь основания им этого города в 1698 году. Могилу украшал и флаг капитан-паши, взятый при Чесме и возложенный Екатериной II.

В соборе сохранялись подношения самого Петра I. Так, в начале XX в. в нем хранились восемь резных икон из слоновой кости, выполнение которых приписывается обычно самодержцу, хотя только одна из них была подписной. Четыре иконы были вывешены в алтаре перед жертвенником, и на одной из них была надпись: «1716 года генваря в 4 день Царское Величество пожаловал Государыне от трудов своих», другие четыре иконы были помещены в особом киоте, имевшем форму яслей Спасителя и стоящем перед иконостасом.[656]

Перед местной иконой апостола Петра рядом с могилой основателя Санкт-Петербурга в особом стеклянном футляре находилось паникадило из слоновой кости работы императора. В 1724 г. оно было пожертвовано царем в церковь святых Петра и Павла, находящуюся на Олонецких минеральных водах, в паникадиле в средине была положена Государем следующая собственноручная записка: «Сие приносится в знак благодарения Господу Богу за целебные воды. Сделано при оных марта 14-го дня 1724 года». Паникадило было передано в Петропавловский собор ко дню его освящения в 1733 г. На центральный стержень длиною в 72 см нанизаны различные геометрические фигуры, отделенные друг от друга четырьмя дисками черного дерева, от большего отходят семь рожков с профитками и розетками. Петр верил в чудодейственную силу минеральных вод и неоднократно прибегал к лечению оными как заграницей, так и на Родине. Во время своих приездов в Карелию он жил и работал в свободное время в специально оборудованной токарной комнате, даже на отдыхе не переставая заниматься любимым токарным делом. А. К. Нартов постоянно сопровождал царя и «точил» вместе с государем. Когда готовились к освящению Петропавловского собора, Нартов сообщил о паникадиле императрице Анне Иоанновне, которая повелела доставить его в Петербург и, как гласит предание, «раскрыла яблоко, с умилением читала хартию (записку Петра I) и показывала окружающим».[657] К началу XX в. текст записки императора был вырезан на серебряном обруче, окружавшем стеклянный футляр паникадила.

Еще одно паникадило, о котором упоминал в 1818 г. П. Свиньин, привлекало особое внимание. Это было большое костяное паникадило, составленное из разнообразных по форме точеных фигур, разделенных дисками черного дерева с расположенными в четыре яруса 26 рожками с подпорками, находившееся против Царских врат. Очевидно, Свиньин несколько преувеличил размеры произведения, но, тем не менее, величина его необыкновенна: длина центрального стержня – 2,25 м, наибольший диаметр пояса с рожками – 1,2 м. В среднем яблоке паникадила были вделаны с четырех сторон медали, приписываемые Свиньиным самому царю: «…на одной из них представлен образ самого художника, на другой – Полтавская баталия, на третьей – первое морское сражение со шведами, при котором был пленен неприятельский, т. е. шведский, адмирал, на четвертом красовалась подпись».[658] Точных сведений о том, когда, кем и для какой цели делалось это удивительное произведение, не имеется, но можно предположить, что оно сразу предназначалось для Петропавловского собора. Вероятно, работой занимались все токари мастерской Нартова, в ней принял участие и сам Петр I, оставивший свой автограф на одной из резных фигур, но закончено паникадило при жизни императора не было. После смерти Петра I в 1725–1726 гг., скорее всего по предложению Нартова, решившего придать этой люстре мемориальный характер, резчиком И. Захаровым было выточено четыре медальона, вмонтированные в паникадило. Два медальона посвящено победам Петра на суше и на море – Полтавской битве и сражению при Гангуте. Третий медальон воспроизводит лицевую сторону медали, выпущенной на смерть Петра I. У Свиньина она обозначена как медаль, представляющая образ художника. На четвертом – надпись на русском и латинском языках: «Дело многотрудных рук Петра Великого императора и самодержца всероссийского 1723». В связи с этой надписью и возникла путаница с годом авторством и годом создания произведения, продолжающаяся и сегодня. Невозможно, чтобы посмертная памятная медаль была увековечена в кости в 1723 г., если Петр скончался в 1725 г., тем более сложно представить, чтобы он сам принимал участие в ее изготовлении. Скорее всего, удивительное паникадило было результатом совместного творчества токарей мастерской А. К. Нартова и, естественно, самого Петра I. Ясно, что вопрос с атрибуцией и датировкой произведения не вполне проработан. С конца 20-х гг. XVIII в. паникадило висело в центральном нефе Петропавловского собора, занимая в нем почетное место. В 30-х гг. XIX в. по повелению императора Николая I эта люстра была передана в Кунсткамеру, откуда перешла в Государственный Эрмитаж, где хранится и в настоящее время.

Павел Свиньин говорил и о животворящем кресте из слоновой кости работы самого Петра, находившемся в алтаре за престолом. Паникадило и крест изображены и на фотографиях, сделанных ктитором Петропавловского собора плац-майором крепости полковником В. П. Сабанеевым в 1890-е гг.[659] На фотографии К. Буллы начала XX в. отчетливо видны лампады, венки, иконы, барельеф памятника Петру I, установленный в Таганроге, на южной стене собора над могилой на специальном кронштейне – Пьета, украшающая эту могилу и сегодня.[660]

К сожалению, многое из драгоценного убранства собора исчезло после 1917 г. В мае 1919 г. по распоряжению коменданта Петропавловской крепости Петропавловский собор и великокняжеская усыпальница были закрыты и опечатаны, начало исчезать богатое убранство храма. В апреле 1922 г. было произведено изъятие остатков церковных ценностей для помощи голодающим, как гласила официальная версия. Однако изъято было не все, некоторые предметы оставались на своих исторических местах. В 1926 г. собор перешел в ведение Музея революции,[661] в 1954 г. – Государственного музея истории Ленинграда (ныне – Санкт-Петербурга).

Во время Великой Отечественной войны наши воины, отправляясь на фронт, посещали могилы великих русских полководцев: А. В. Суворова в Александро-Невской лавре, М. И. Кутузова в Казанском соборе, Петра I в Петропавловском соборе. В годы войны могила Петра Великого получила строгое декоративное оформление по проекту архитектора Я. О. Рубинчика.[662] Было сохранено оставшееся от дореволюционного убранства захоронения и добавлены новые элементы. На фотографиях, сделанных А. А. Григорьевым в 1944 г. и хранящихся в КГИОП Санкт-Петербурга, видно, что многое из своеобразного музея подношений на могилу основателя города сохранялось с дореволюционных времен. Перед решеткой, отделяющей могилы императоров XVIII в., проложена ковровая дорожка, между могилами стоят пальмы в кадках, сверху спускаются драпировки. У надгробия Петра I отчетливо видно четыре венка, два киота с иконами, над могилой на кронштейне – Пьета работы Дж. Дзордзони, над ней помещено знамя, рядом с Пьетой – рама с иконой (очевидно, «мерная икона»), как на фотографии начала XX в., сделанной К. Буллой. Новым было решение композиции, появившейся на южных (закрытых) вратах собора. Они были задрапированы, в нише врат на высокой подставке была помещена голова Петра, выполненная Мари Анн Колло для памятника Петру I – для Медного всадника. Выше помещена надпись со словами царя, сказанными им перед Полтавским боем: «А о Петре ведайте, что жизнь ему не дорога, только бы жила Россия», над ней даты: «1672–1725» – годы жизни императора.

М.-А. Колло. Голова Петра I

Приказ Петра Великого перед Полтавским боем: «Ведало бо российское воинство, что оной час пришел, который всего отечества состояние положил на руках их: или пропасть весма, или в лучший вид отродитися России. И не помышляли бы вооруженных и поставленных себя быти за Петра, но за государство, Петру врученное, за род свой, за народ всероссийский, который доселе их же оружием стоял, а ныне крайняго уже фортуны определения от оных же ожидает. Ниже бы их смущала слава неприятеля, яко непобедимаго, которую ложну быти неоднократно сами ж они показали уже. Едино бы сие имели в оной акции пред очима, что Сам Бог и правда воюет с нами, о чем уже на многих военных действиях засвидетелствовал им помощию Своею сильный в бранех Господь, на того единаго смотрели бы. А о Петре ведали бы известно, что ему житие свое недорого, только бы жила Россия и российское благочестие, слава и благосостояние».[663] Конечно, поместить такую длинную надпись, даже в переводе на современный язык, особенно сохраняя слова о православной вере, Боге и церкви, в то время было невозможно; «благочестие, слава и благосостояние» также были неактуальными. В разгар Великой Отечественной войны надо было просто выжить, и это настроение нашло свое отражение в сокращенной цитате.

О том, как выглядела могила Петра I в 1951–1967 гг., можно судить по фотографиям, сделанным А. А. Григорьевым. В 1957 г. венков не было, но сохранялись киоты с иконами, а в 1967 г. нет уже и икон, на крышке надгробия различимы отверстия, оставшиеся от украшавших некогда могилу медалей, от прежнего убранства осталась только Пьета на стене, установленная на своем историческом кронштейне.

Скульптор Ю. Тюкалов с бюстом Петра I. Фото автора, 2009 г.

К 300-летию со дня рождения императора оформление могилы изменилось. Готовясь к празднованию юбилея Петра I, отмечавшемуся 30 мая 1972 г., научные сотрудники Государственного музея истории Ленинграда обсуждали различные варианты.[664] Предлагалось, в частности, украсить могилу императора скульптурным портретом, выполненным Мари Анн Колло для Медного всадника, по-видимому, рассматривался проект повторения убранства могилы на период Великой Отечественной войны. В конце концов методический совет остановился на копии бюста императора, выполненного с работы К. Альбачини,[665] которую итальянский скульптор второй половины XVIII в. создал, очевидно, под влиянием прижизненного изображения Петра Великого, сделанного К.-Б. Растрелли в 1719 г. По документам, хранящимся в Государственном музее истории Санкт-Петербурга, «копия с оригинала» поступила в коллекцию в 1972 г., хотя на самом деле был взят не мраморный бюст, а хранимая и сегодня в собрании Академии художеств копия XIX в. с работы К. Альбачини. Какое-то очень короткое время гипсовый бюст, тонированный под бронзу, стоял рядом с могилой Петра, но вскоре он был заменен на скульптурный портрет работы Ю. С. Тюкалова,[666] выполненный в технике гальванопластики с размерами: высотой 58 см, 38 см в диаметре. По воспоминаниям мастера, к 1972 г. тонированный под бронзу гипсовый бюст, установленный у могилы Петра I, протирали от пыли и, вероятно, уронили, вследствие чего он был деформирован.

По поводу этого бюста, а главное, образца, использованного современным мастером в качестве модели, по сегодняшний день существует много мифов, однако вопрос остается малоизученным.[667]

В 1972 г. к 300-летнему юбилею императора его могилу украсили знамена: Андреевский морской флаг – основателю Российского флота и ротное гвардейское знамя петровского времени – реформатору и организатору Российской армии. Флаги исчезли в 1990-х гг.

В настоящее время могилу украшают 7 медалей, являющихся копиями исторических и посвященных 100-летию и 200-летию Санкт-Петербурга, 200-летию со дня рождения Петра I, 200-летию взятия Нарвы, 200-летию Полтавской баталии, а также два жетона к 200-летию Полтавской битвы (копии серебряных). В 2003 г. в коллекцию прибавилась медаль к 300-летию Санкт-Петербурга.

В 1980-е гг. к надгробию Петра I вернулась Пьета работы венецианского скульптора Джованни Дзордзони, украшавшая могилу с XVIII в. Это многофигурная композиция, в ее центре изображена лежащая полуобнаженная фигура Христа, прикрытая покрывалом. Вокруг него расположено пять фигур. Голова Христа лежит на левой руке девы Марии, сидящей в скорбной позе, правую, отведенную в сторону руку, целует ангел. В ногах Иисуса Христа склонилась на коленях Мария Магдалина, поддерживающая его стопы. Левую руку умершего целует юноша, справа от которого помещена фигура ангела. Внизу мрамор обработан в виде скального рельефа с высеченными на нем цветами. Эту скульптурную группу можно идентифицировать с Пьетой, приобретенной С. Рагузинским[668] в Венеции и привезенной в Россию в 1717 г. В описи скульптуры Летнего сада 1728 г. упомянуто «Снятие Христа с креста», находившееся в Гроте, однако уже в описи 1736 г. произведение не значится.[669] Впоследствии группа была перенесена в Петропавловский собор, где около 1756 г. о ней писал Якоб Штелин. Скорее всего, Пьета находилась в Петропавловском соборе со времен императрицы Анны Иоанновны, с того момента, когда тело Петра I было, наконец, предано земле по ее приказанию и началось формирование особого убранства этой могилы. Как уже было сказано выше, Пьета сохранялась над захоронением императора до конца 1960-х гг. После недолгого отсутствия в 1970–1980-х гг. она была возвращена к могиле Петра. В начале XXI в. на южной стене собора восстановлен кронштейн под Пьету, исчезнувший в 1970-е гг. по непонятным причинам.

У могилы основателя Санкт-Петербурга можно постоянно видеть живые цветы, их приносят посетители музея.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.