Пастырская помощь в деле исповеди
Пастырская помощь в деле исповеди
Священник очень скоро увидит, служа духовным отцом при исповедях, как мало его духовные дети воспитаны в понимании покаяния и духовного делания. С течением времени это становится все более заметным и при учащающемся темпе отхода от Церкви это принимает угрожающие размеры. Люди простые и более бытовые еще сохраняли в старое время большую искренность и простоту в исповедании своих грехов. Интеллигенция же давно отошла от преданий благочестивой старины. Священнику часто приходится слышать на исповеди, что данное лицо не умеет исповедоваться, не знает, что надо говорить. Это затруднение священник скоро заметит в своем приходе. Если присоединить к этому совершенно противоцерковное настроение общества и всех окружающих, а также если нет возможности в данных условиях организовать подготовки к исповеди, то священник увидит, как его подвиг духовничество стал теперь исключительно труден.
Какие средства были у священников в былые, более благоприятные времена и чем можно было помочь своим пасомым в деле подготовки себя к исповеди?
В старое время все помогало священнику. Весь быт государства, общества, больших городов, школы, семьи в большей или меньшей степени содействовал поддержанию церковности и укреплению традиционных устоев. Церковь не была отделена от государства, пользовалось его поддержкой, и не только не было антирелигиозной пропаганды, а наоборот, государство помогало, чем могло, укреплению церковного быта.
Великим постом на первой неделе многие школы и гимназии были закрыты и в церквах происходило обязательное говение учащихся. На масленицу широко гуляли, но с первым ударом великопостного колокола повсюду прекращалось веселье. По вечерам стремились пойти послушать канон св. Андрея Критского, это совершеннейшее произведение духовной поэзии, тончайшего психоанализа и знания души человеческой. Образы этого канона пробуждают покаянное настроение. В домах подавалась только постная пища. Весь быт изменялся. Театры были закрыты, концерты разрешались только духовные, и то не на первой, четвертой и Страстной седмицах. Все готовились к покаянию и причастию: от царского двора до последней лачуги — все чтили эти святые дни. В церковь ходили и старые и молодые (некоторые и со скептическим отношением к необходимости этого), ходили школьники, военные, чиновники, купцы и ремесленники.
Естественно, что все это облегчало и кающимся сосредоточиться для великого таинства покаяния, и священникам для предстоящего подвига своего духовнического служения. Почти ничто не мешало прохождению постного времени. Иногда на это возражают, что было много принудительного и формального. Это имеет известное основание, но известное принуждение есть вид дисциплины и формы и имеет психологическую сторону, которую нельзя отрицать в деле религиозного воспитания.
В молодости некоторым казалось трудным и ненужным воспитательное попечение церкви о говений и исповеди. Но те, кто с детства был воспитан в атмосфере благочестия, традиции, богобоязненности; кто с детства узнал всю красоту великопостного обихода, строгость поста и радость разговения, кто научился подчинять свои желания требованиям Церковного устава, тот знает, как много это дает в деле самовоспитания и работы над собой. Те же, кто был лишен этих ранних воспоминаний, чья жизнь протекала в безбытной распущенности, те лишены богатейшей симфонии церковных и духовных переживаний. Им будет почти невозможно воцерковиться и слиться с жизнью храма. Эти-то люди обычно не знают, как исповедоваться, что говорить священнику, в чем состоят требования нашей традиционной аскетики к падшему человеку и чем она может ему помочь в деле духовного возрождения. К сожалению, все сказанное безжалостно сметено разрушительным "прогрессом" и поворотом истории. Реставрировать прежний быт невозможно.
Пастырь не призван и не может перестроить общественный и государственный порядок. Но он может оказать влияние на семьи, сначала малое, а потом и большее, и таким образом воспитывать небольшие церковные клеточки, в которых детям будет внушаться необходимость христианской дисциплины, и, может быть, даже в безбожном быту, воссоздаваться некоторый противовес и воспитываться церковность.
Своими поучениями пастырь может внушать воздержание от увеселений в течение поста или, по крайней мере, некоторого его периода. Он может взывать к соблюдению поста, в чем его дом должен быть примером; он должен развивать евхаристические чувства и жизнь.
В подготовительные недели к посту пастырь должен говорить поучения, разъясняющие необходимость поста и спасительность покаяния. При наступлении поста хорошо проповедовать о причинах греха, о святоотеческом понимании греха и страстей, о развитии греха в нас. Кроме того, надо поучать о разных видах греха, наиболее часто встречающихся в общежитии, но мало сознаваемых; обнаруживать скрытые причины того или иного порока и греховных привычек. Некоторые пастыри кратким словом назидания перед исповедью помогают разобраться кающимся в том, что происходит в эту минуту в их душе и перечисляют собравшимся хотя бы главные грехи. Надо им напомнить, что перед исповедным аналоем не место рассказывать о своих житейских планах, или жаловаться на домашних, или заводить религиозные диспуты, а сказать людям, что исповедь есть момент признания своих грехов, перечисления их с покаянным настроением и решением с ними бороться и больше не повторять.
Для этой цели церковная практика выработала и ряд вспомогательных мер. Приходится признать, что многие так смущаются на исповеди, не могут вымолвить слова, что-то бормочут, оправдываются тем, что они ничего такого страшного не сделали, не чувствуют своего греха..., и это только доказывает их неумение исповедоваться. Это есть великая обязанность духовника научить людей исповедоваться.
В детстве многие привыкли исповедовать свои грехи по заранее сделанной записи. В этом нет ничего плохого, так как дает возможность предварительно обдумать свои плохие поступки и ничего не забыть и не утаить. С годами люди этого больше не делают, но это очень хороший способ подготовки себя к исповеди.
В старых молитвенниках имелось в конце вечернего правила особое ежедневное исповедание грехов перед самим собой, где перечислялись главные виды греховных состояний и поступков: "делом, словом, помышлением, объедением, осуждением, ненавистью и т.д.." Подобные перечисления грехов очень полезно помнить и священнику при том случае, когда он найдет нужным и самому задавать исповедующемуся те или иные вопросы.
В старорусском быту были печатные издания, продававшиеся при монастырях и в книжных лавках, где перечислялись грехи; они имели название "генеральных исповедей" или "поновлений." Наиболее известная приписывается св. Димитрию Ростовскому. Во многих монастырях старой России, где часто исповедовались при малом количестве духовников и при многочисленной братии, такие "поновления" были очень распространены и по ним монахи и частые богомольцы любили исповедовать свои грехи. "Поновления" и по сей день имеют свое распространение на св. Афоне.
Вот часто употребляемый текс исповедания грехов перед иереем от лица кающегося.
"Исповедую Господу Богу моему и перед тобой, отче честный, все мои бесчисленные прегрешения, которые я сотворил до настоящего дня и часа. Ежедневно и ежечасно согрешаю неблагодарностью к Богу за Его великие и бесчисленные ко мне благодеяния и попечение обо мне, грешном.
Согрешил равнодушием к Богу, несоблюдением Божиих Заповедей, праздников, постов, молитвенных правил и других церковных установлений, презрением и уклонением от помощи св. Храму и нуждающимся. Согрешил ложным стыдом показать себя христианином, рассеянностью при молитве, небрежным совершением крестного знамения, пропуском богослужений и небрежностью. Согрешил неоткровенностью на исповеди, невниманием к богослужениям, проповедям, к чтению духовных книг и нерадением к своему спасению. Согрешил сомнениями в вере, суеверными предрассудками, посещением гадалок, экстрасенсов, колдунов, гаданием и азартными играми. Согрешил ожесточением, непослушанием, роптанием, прекословием, своеволием, укорами, злоречием, ложью и смехом. Согрешил празднословием, осуждением, лестью, непокорством, оскорблением ближних, сквернословием, непочтительностью к родителям, небрежением о нуждах семьи, невоспитанием детей в законе Божием. Согрешил мечтанием, услаждением греховными мыслями, страстными взглядами, рукоблудием, соблазнительным поведением, нарушением целомудрия, нарушением супружеской верности, непотребством и блудом. Согрешил мрачными мыслями, унынием, расслабленностью, отчаянием, мыслями о самоубийстве и ропотом. Согрешил лукавством, корыстолюбием, обманом, злонравием, обидами, безрассудством, вероломством, непримиримостью, удержанием долгов, воровством и скупостью. Согрешил гордостью, тщеславием, самохвальством, враждой, честолюбием, злопамятностью, ненавистью, раздорами, интригами, божбой и притворством. Согрешил насмешливостью, мщением, употреблением возбудительных средств, курением и пьянством. Согрешил приобретением ненужных вещей, жадностью, немилосердием, завистью, гневом, клеветой, дерзостью, беспечностью и раздражительностью. Согрешил чревоугодием, вообще излишеством в питье и пище, леностью, напрасной тратой времени перед телевизором, смотрением пошлых фильмов и слушанием буйной и возбудительной музыки. Согрешил делом, словом, помышлением, зрением, слухом, обонянием, вкусом, осязанием — всеми моими чувствами душевными и телесными.
Во всех моих согрешениях каюсь и прошу прощения. (Не сделал ли ты какого другого греха, который тяготит совесть и стыдно сказать?). Еще каюсь и прошу прощения в том, что по забвению не исповедал.
Прости и разреши меня, отче честный, и благослови приобщиться Святых и Животворящих Христовых Тайн, во оставление грехов и в жизнь вечную. Аминь."
Хорошим средством помощи кающимся является чтение духовной литературы, как-то: "Добротолюбия," "Лествицы," аввы Дорофея, "Патериков" и др. памятников аскетической письменности. Однако многое из нее нужно рекомендовать с осторожностью, т. к. является слишком "твердой пищей" для начинающих, для людей, никогда не живших церковной жизнью. Поэтому пастырь должен быть очень рассудительным, чтобы не оттолкнуть слабых еще людей от слишком суровых требований, заключающихся в упомянутых книгах. В монастырском обиходе "Лествица" и "Добротолюие" даются не всякому молодому монаху, т.к. в них содержатся мысли и требования слишком строгие для неутвержденного человека. Такой повышенный уровень у молодого человека может вызвать чувство безнадежности, неумеренной суровости, беспощадности, немилосердия и т.д., что легко приводит к отказу от всякого интереса к подобного рода литературе.
Поэтому очень хорошо начинать с произведений еп. Феофана Затворника, св. Тихона Задонского, с писем Амвросия Оптинского. Можно советовать и св. Игнатия Брянчанинова или архиеп. Платона Костромского, или с "Вопросами кающимся" экзарха Грузии Ионы. Эти книги в значительной степени полезны и для самого духовника, так как поучают его, на что ему следует обращать особое внимание, готовясь к совершению таинства исповеди. Единственным внешним недостатком всех этих книг может быть признан лишь устарелый язык и манера написания. Но это можно преодолеть, так как внутренняя ценность этих произведений во много раз превосходит этот второстепенный недостаток.
Из подобного рода книг обращаем, наконец, внимание на замечательную "Исповедь" митр. Антония Храповицкого, которая излагает этот вопрос в равно интересной степени как для духовника, так и для кающегося. Она вводит ряд вопросов аскетики и поясняет простым, литературным и очень живым языком то, что всякому православному человеку надлежит знать о подготовке к исповеди (Издана в Варшаве в 1928 г).