Заключение

Заключение

Из всей литературы, касающейся понятия реинкарнации, ведические тексты древней Индии являются, возможно, самыми полными и неподвластными действию времени. Санскритологи, индологи и историки-религиоведы только сейчас начинают изучать произведения ведических мудрецов с приводимым в них анализом повторных рождений и различных уровней существования. По мере того, как западный мир постигает эти эзотерические тайны, мы вновь открываем давно забытые истины о собственной культуре и религиозных традициях. И по мере того, как мы все глубже проникаем в идеи, завещанные нам осознавшими себя ведическими учителями, наше коллективное сознание достигает более высокого духовного уровня, оказывая оздоравливающее действие, и служит панацеей, которую мы искали во всех анналах письменной истории.

Наше сознание, естественно, более всего поглощено тем, что нам дороже всего. «О каком бы состоянии бытия ни помнил человек, оставляя свое тело, — говорится в «Бхагавад-гите», — этого состояния он непременно достигнет»[46]. Особенности тонкого тела (ума, разума и ощущения индивидуальности) к моменту смерти выражают суммарный итог деятельности за всю прожитую жизнь. Если человек сумел изменить свое тонкое тело, сосредоточиваясь на Боге, то в момент смерти его тонкое тело создаст грубое тело, в котором он воплотится как преданный Господа; если же он достиг еще большего развития, тогда он уже не принимает нового материального тела, а, как отмечалось, сразу получает духовное тело и так возвращается в изначальный духовный дом, обратно к Богу. Всё это замечательно резюмирует доктор Гай Л. Бек:

«Согласно древним текстам, йога, имеющая различные определения, но почти всегда связанная с очищением ума, в сочетании с бхакти, преданностью Личному Божеству — вот средство против боли и несчастий, приносимых бесчисленными рождениями в круговороте трансмиграции. На самом деле, исключительно благодаря покровительству Личного Божества (будь то Вишну, Кришна, Рама, Шива или Лакшми) человек избавляется от ужасов трансмиграции и погружается в состояние непрерывного блаженства. Хотя эти верующие не притязают достичь ведических небес, их последующую неизменно духовную жизнь, о чем говорится в священных писаниях бхакти, можно рассматривать как дальнейшее развитие и, возможно, более прямой ответ на основную потребность всего человечества — освободиться от того, что немецкий философ Ницше называл «извечным повторением того же самого».[47]

Восхищение Бека индуистской традицией воодушевляет, особенно в части его хорошо обоснованного вывода о том, что индийская философия, во всем многообразии ее форм, может гордиться самым последовательным и хорошо продуманным учением о переселении душ, которое мир когда-либо знал:

«Учение индуизма о трансмиграции, по сравнению с другими религиозными системами и теориями, несомненно является наиболее всеобъемлющим в мировой истории. И тому можно найти несколько оснований: оно выдержало многовековой натиск внешних вторжений и политических беспорядков; оно дало отпор многочисленным нападкам разного рода критиков и искаженным трактовкам, дававшимся как изнутри, так и извне; оно сформировалось так, чтобы соответствовать многим видам религиозных убеждений, — будь то монизм, дуализм, монотеизм, политеизм, нетеистические учения и т. д. Несмотря на всю свою сложность, учение о трансмиграции, наряду с верой в карму, остается неким наиболее укоренившимся общим знаменателем — независимо от социального статуса, касты, религиозного мировоззрения, возраста и пола — среди разнообразных религиозных направлений, течений и философских школ, дополняющих исконно индийскую традицию[48].