4. Притча о злых виноградарях (12:1–12)

4. Притча о злых виноградарях (12:1–12)

И начал говорить им притчами: некоторый человек насадил виноградник, и обнес оградою, и выкопал точило, и построил башню, и, отдав его виноградарям, отлучился. 2 И послал в свое время к виноградарям слугу — принять от виноградарей плодов из виноградника; 3 Они же, схвативши его, били и отослали ни с чем. 4 Опять послал к ним другого слугу; и тому камнями разбили голову и отпустили его с бесчестием. 5 И опять иного послал: и того убили; и многих других то били, то убивали. 6 Имея же еще одного сына, любезного ему, напоследок послал и его к ним, говоря: постыдятся сына моего. 7 Но виноградари сказали друг другу: это наследник; пойдем, убьем его, и наследство будет наше. 8 И схвативши его, убили и выбросили вон из виноградника. 9 Что же сделает хозяин виноградника? Придет и предаст смерти виноградарей, и отдаст виноградник другим. 10 Неужели вы не читали сего в Писании: «камень, который отвергли строители, тот самый сделался главою угла: 11 Это — от Господа, и есть дивно в очах наших» ? 12 И старались схватить Его, но побоялись народа; ибо поняли, что о них сказал притчу; и оставивши Его, отошли.

Скорее всего, притча о виноградарях основана на тексте из Книги Пророка Исайи 5:1—7 (многие греческие слова этого отрывка встречаются в Септуагинте Исайи 5), но отличается от нее сюжетным развитием. Похоже, эта притча была адресована первосвященникам, книжникам и старейшинам, чья реакция представлена в стихе 12. Виноградник был обычным символом Израиля (см.: Пс. 79:9 и дал.; Иер. 2:21 в качестве другого примера).

Здесь особенно ярко представлена гибкость метода обучения притчами. Разница между притчей и аллегорией состоит в том, что притча обладает единственным значением и используется как единое целое, в то время как аллегория зависит от значения одного понятия в сопоставлении с другим (причем каждому из них уделяется определенная часть истории), и читатель или слушатель должны понять, что означают или напоминают части этой истории. Но слушатели, по–видимому, все же догадались о подразумеваемом значении каждого отрывка этой притчи, тем более что она была основана на рассказе из Книги Пророка Исайи 5, где исторические моменты прямо связаны с ситуацией того времени (см.: Ис. 5:7). С другой стороны, несмотря на то, что благодаря этим факторам наша притча близка к аллегории, Иисус не пытается связать современные или исторические группы людей с героями этой истории. Ранние христианские комментаторы были склонны давать аллегориям довольно замысловатые объяснения: они считали, что слово «стена» подразумевает закон, «башня» — храм, а «точило» — алтарь! Напротив, здесь мы имеем дело с притчей, рассказанной таким образом, что главные аллегорические посылки легко улавливаются слушателями. Сюжет притчи заключается в том, что сын хозяина пришел востребовать то, что хозяин по праву ожидал получить со своего виноградника. Конец притчи — вполне допустимая развязка, с помощью которой Иисус вновь обращается к религиозным лидерам с призывом со вниманием отнестись не только к реакции толпы, но и к собственным свидетельствам (12), и самим отдать Богу то, что принадлежит только Ему Они прекрасно поняли предложение Иисуса, но, к сожалению, отвергли его (12).