2. Последняя вечеря (14:12–26)

2. Последняя вечеря (14:12–26)

В первый день опресноков, когда закалали пасхального агнца, говорят Ему ученики Его: где хочешь есть пасху? мы пойдем и приготовим. 13 И посылает двух из учеников Своих и говорит им: пойдите в город; и встретится вам человек, несущий кувшин воды; последуйте за ним, 14 И куда он войдет, скажите хозяину дома того: «Учитель говорит: где комната, в которой бы Мне есть пасху с учениками Моими?» 15 И он покажет вам горницу большую, устланную, готовую; там приготовьте нам. 16 И пошли ученики Его, и пришли в город, и нашли, как сказал им; и приготовили пасху. 17 Когда настал вечер, Он приходит с двенадцатью. 18 И когда они возлежали и ели, Иисус сказал: истинно говорю вам, один из вас, ядущий со Мною, предаст Меня. 19 Они опечалились и стали говорить Ему, один за другим: не яли? И другой: не я ли? 20 Он же сказал им в ответ: один из двенадцати, обмакивающий со Мною в блюдо. 21 Впрочем Сын Человеческий идет, как написано о Нем; но горе тому человеку, которым Сын Человеческий предается: лучше было бы тому человеку не родиться. 22 И когда они ели, Иисус, взяв хлеб, благословил, преломил, дал им и сказал: приимите, ядите; сие есть тело Мое. 23 И взяв чашу, благодарив, подал им; и пили из нее все. 24 И сказал им: сие есть Кровь Моя нового завета, за многих изливаемая. 25 Истинно говорю вам: Я уже не буду пить от плода виноградного до того дня, когда буду пить новое вино в Царствии Божием. 26 И воспевши пошли на гору Елеонскую.

После того как были сделаны нужные приготовления, наступила последняя вечеря. Читая рассказ Марка, мы сталкиваемся с двумя проблемами, касающимися времени проведения вечери. Сама Пасха праздновалась 14 числа месяца Нисана. В этот день ближе к вечеру закалывали агнца, дословно «между двумя вечерами» (Исх. 12:6; Лев. 23:5). Затем, после захода солнца, когда по еврейскому времяисчислению начинался новый день (то есть 15 число Нисана), приступали к праздничному ужину — Пасхальной вечере. Это был «первый день праздника опресноков».

Первая проблема, вытекающая из утверждения Марка, касается того, что закололи пасхального агнца… в первый день опресноков (12), хотя по обычаю в тот день жертвенного агнца ели, а закапали его накануне вечером. Эту проблему возможно разрешить следующим образом. Первый день опресноков следовал за Пасхой (строго говоря), но в обыденной, повседневной речи (которой пользовался здесь Марк) этот день как бы включался в праздник Пасхи и действительно становился ее началом.

Вторая проблема заключается в том, что Марк, а за ним Матфей и Лука рассматривают Тайную вечерю как Пасхальную вечерю (ср. стихи 14 и 16), во время которой ели пасху (на следующий день после того, как приносили в жертву агнца). А Иоанн говорит, что Иисус умер на день раньше, как раз когда закалывали жертвенных агнцев (напр.: Ин. 18:28; ср.: 1 Кор. 5:7). Чтобы разрешить это противоречие, было предложено несколько вариантов объяснений. Первое предположение — в то время действовали два разных календаря: один — фарисейский, а другой — саддукейский, с разницей в один день. В этом случае правильными являются хронологии всех Евангелий, как синоптических, так и Иоанна. Другое объяснение — Иисус действительно был распят, когда закалывали агнцев, а Свою Пасхальную вечерю Он намеренно организовал днем раньше, потому что, по Его же словам, «… очень желал Я есть с вами сию пасху прежде Моего страдания» (Лк. 22:15,16).

Обе эти проблемы разрешить нелегко, и на этот счет у ученых нет единого мнения. Однако ясно одно — в глазах авторов синоптических Евангелий и Иоанна Иисус рассматривал Пасху как событие, помогающее понять значение Его приближающейся смерти.

Ученики спросили о месте проведения Пасхи, потому что в Иерусалиме они были гостями (12). Ответ Иисуса и исполнение Его повелений часто рассматриваются как заранее подготовленные договоренности, но Марк скорее всего видит происходящее в свете Первой книги Царств 10:1–8 (13–15). Учитель полностью контролирует то, что им неизвестно. Два ученика выполняют повеления Иисуса и готовят пасху (16).

Марк пересказывает еще один разговор, состоявшийся во время вечери (помимо благословения Иисусом хлеба и чаши). Он касается пророчества Иисуса о том, что Он будет предан (18–21). Марк (в отличие от Матфея) не сообщает, что Иисус в этом разговоре обращается к Иуде (Мф. 26:25). Иоанн упоминает о разговоре Иисуса с Иудой и даже обозначает решающий момент, когда Иуда принимает от Учителя кусок хлеба (Ин. 13:26). Марк же уже сообщил своим читателям, кто из учеников предаст Иисуса (14:10,11). Особо подчеркивается тот факт, что даже предательство Иисуса происходит в соответствии с Божьими планами (как писано о Нем, 21), что, возможно, является ссылкой на ветхозаветные отрывки (напр. на Псалом 40:10 или, менее вероятно, на стихи Книги Пророка Авдия). И все же человек, решившийся на предательство, совершает его по собственной воле и сам будет отвечать за свое решение (21).

В рассказе Марка нет упоминания о том, что Иисус и Его ученики ели жертвенного агнца, хотя нет и отрицания этого. Но главным в эпизоде с хлебом и вином является то значение, которое придавал им Иисус. В ознаменование Его слов ранняя церковь преломляла хлеб и пила вино. Это таинство символизировало Его смерть за них. Должно быть, многое, не записанное в наших Евангелиях, было сделано и сказано в тот вечер.

Слова Найнхема хорошо иллюстрируют то, что сказал Иисус о хлебе и вине[66]:

«Для св. Марка и его читателей учреждение Иисусом нового таинства было само собой разумеющимся делом (ср.: 1 Кор. 11:24, 25, откуда это становится ясным). Иисус назвал хлеб Своим Телом, потому что те, кто участвует в хлебопреломлении (сначала ученики, а позже все, кто принимает участие в евхаристии), через причащение Его Тела (то есть через общение с Ним, а отсюда и друг с другом) делятся всеми преимуществами, которые ранняя церковь связывала с понятиями „быть во Христе" и „быть членами Его Тела". Словами, произнесенными над чашей, Иисус определяет значение Своей грядущей смерти как жертвенного пролития крови, как средства, которое ознаменовало начало нового завета между Богом и человеком (24). Принятие этого вина (сначала учениками (23), а затем всеми участниками евхаристии) — это средство приобщения к искуплению Его смертью и к благословениям нового завета, которые установил Иисус».

Когда прозвучали слова Иисуса сие есть Тело Мое (22), сказанные о хлебе, в комнате, должно быть, наступила напряженная тишина. Такою же была реакция на слова о вине — сие есть Кровь Моя нового завета (24). Старый, или ветхий завет, провозглашенный через Моисея, включал в свои ритуалы окропление жертвенной кровью (Исх. 24:6–8). В том завете Бог провозгласил Свою верность Своему народу и призвал его быть верным Ему. Повторявшиеся нарушения завета и неверность с их стороны привели к поискам нового пути, определенного как обетование «нового завета», обещанного Богом через пророка Иеремию (Иер. 31:31). Новый завет предусматривал написание Божьего закона в сердцах и умах людей. Он станет их Богом, а они — Его народом, и все люди истинно познают Его. Более того, их грехи и беззакония будут забыты и прощены (Иер. 31:33,34). Поэтому неудивитель но, что перед словом «завет» во многих рукописях появилось определение «новый», как сказал о нем и Павел в Первом послании к Коринфянам 11:25. Новый завет, задуманный Богом, очень скоро был реализован в смерти Иисуса, представленной здесь в виде хлеба и вина. Учеников приглашают вступить в этот завет через причащение хлебом и вином.

Приближение нового завета становится очевидным из слов Иисуса, прозвучавших как клятва назорея в Числах 6:2 и далее[67]. Он сказал: «Я уже не буду пить от плода виноградного до того дня, когда буду пить новое вино в Царствии Божием» (25).

Если это была Пасхальная вечеря, тогда песни, о которых говорится в стихе 26, были хвалебными Псалмами (113–117 или 114–117), обычно звучащими в этой части Пасхальной вечери.

Гора Елеонская находилась за пределами Иерусалима, а согласно предписаниям во Второзаконии 16:7 все празднующие Пасху должны были остаться в ночь на 15 Нисана в Иерусалиме. На самом деле к Иерусалиму в то время относилась намного большая территория, в которую входила и Виффагия.