Объяснение качества отделенности

Объяснение качества отделенности

Отделенность /пришут/ есть начало благочестия /хасидут/. И взгляни: все, что мы объясняли до сих пор, — это то, что требуется человеку, чтобы стать праведником. А отсюда и далее речь пойдет о том, как стать благочестивым /хасид/. Следовательно, отделенность и благочестие как осторожность и расторопность, где одно касается принципа «отойди от зла», а другое -принципа «сделай добро».

Правило отделения соответствует тому, что сказали мудрецы (Евамот 20а): «Освяти себя тем, что тебе дозволено». Это и есть значение самого слова «отделение»; то есть я хочу сказать: отдалиться и отдалить себя от чего-либо в данном случае означает, что человек запрещает себе и то, что ему разрешено. А его намерение — не коснуться запрета. И суть состоит в том, чтобы отдалиться и отойти от всего, из чего может произойти причинение зла, хотя в данный момент зло и не причиняется, и тем более, что то, от чего отдаляются, не есть само зло.

Взгляни и заметь, что здесь три уровня: сами запреты /исурим/, их ограничения /съяготейэм/, то есть постановления /гзейрот/ и ограды-предостережения /мишмарот/, установленные нашими мудрецами для всего народа Израиля. И есть уставы отделенности, возложенные для исполнения на каждого отделенного /паруш/. Это значит, что он как бы должен строить ограду внутри собственной территории, то есть должен отменить для себя то позволение, которое не было запрещено всему народу и отдалиться от него, чтобы быть как можно дальше удаленным от зла.

Но ты можешь сказать: «Зачем добавлять к запретам? Сказали мудрецы (Иер. Недарим 9:1): «Разве тебе недостаточно того, что запрещено Законом, что ты и это запрещаешь себе?» В своей мудрости мудрецы видели то, что нужно запретить и от чего требуется предостеречь, и уже запретили и предостерегли. Но они оставили разрешенным то, что считали достойным быть разрешенным, а не запрещенным. Так почему же мы должны теперь вводить новые постановления, которые мудрецы не считали нужным устанавливать?»

И еще ты скажешь: этому нет предела! Так случится, что человек останется ни с чем, он измучается и не получит никакой радости от жизни! Ибо сказали мудрецы (Иер., в конце Кидушин), что в будущем мире человек даст ответ перед Всевышним за все, что глаза его видели, и он не хотел есть, хотя это было ему разрешено, и он мог есть! И обосновали это мнение стихом из Коэлет (2:10): «И ни в чем, что просили мои глаза, я не отказывал им».

И ответ такой: отделенность необходима, и она -обязательна. Мудрецы предупреждали о ней. Сказано (Ваикра 19:2): «Освящены будьте — отделены будьте». И еще сказано (Таанит Па): «Каждый, кто постится, называется освященным». Это выводится правилом «каль ва-хомер» /»легкое и сложное»/ из того, что сказано о назорее. И еще сказано (Мишлей 13:15): «Праведник ест для насыщения души» — это о Хизкияу, царе Иудеи, которому каждый день подавали на стол две меры зелени и меру мяса. Еще сказали (Ктубот 104а) о Рабейну а-Кадош, что в час своей смерти он поднял десять пальцев и сказал: «Открыто перед Тобой и известно Тебе, что я не насладился этом миром и на мизинец». И еще сказали: «Прежде чем человек станет молить о том, чтобы слова Торы проникли в его внутреннюю суть, он должен помолиться о том, чтобы в его внутренности не проникли еда и питье».

Все сказанное указывает на необходимость отделенное™ и на обязанность отделяться. Но как бы то ни было, мы должны объяснить и то, что указывает на противоположное.

Суть в том, что, конечно, существует множество принципиальных разделений. Есть такие виды отделенности, которые нам заповеданы, и такие, о которых мы предупреждены, чтобы не споткнуться и не упасть. Это то, о чем говорил царь Шломо (Коэлет 7:16): «Не будь слишком праведным».

Объясним теперь отделенность с положительным смыслом. И скажем: нам стало ясно, что все, что случается в жизни, суть испытания человеку. Мы это сказали и доказали вескими аргументами. Мы также удостоверились, что человек слаб, и его сознание близко ко злу.

Так что же человек может сделать, чтобы спастись от этих случайностей? Что ему полагается делать, чтобы быть убереженным от зла, которое они могут причинить? Он должен знать, что нет такого наслаждения миром, которое не повлекло бы за собой какого-либо преступления.

К примеру, еда и питье. Если они чисты от всех запретов на пищу, то они разрешены. Но если человек набьет себе живот, это приведет к тому, что он сбросит с себя всякое иго обязанности пред Всевышним, а питье вина влечет за собой разврат и прочие вредные вещи. И особенно, если человек приучит себя насыщаться едой и питьем. Значит, если однажды у него не будет привычного ему, то станет ему больно и чувствительно от этого недостатка. Он будет готов броситься в тяжкий труд торговли и напряжение стяжательства для того лишь, чтобы его стол был накрыт в соответствии с его привычками и желаниями. И вот уже человек вовлечен в несправедливость, обман и грабеж, он клянется всуе и понапрасну, а затем он совершает и все последующие преступления. Человек отходит от служения и от изучения Закона, и от молитвы. А он мог бы избежать всего этого, если бы не приучал себя к удовольствию вкусно есть и пить. Ибо сказано о непослушном и строптивом сыне (Санэдрин 72а): «Закон дошел до глубины мышления непослушного и строптивого сына». И о разврате сказали (Сота 2а): «Видящий неверную жену, когда ее позорят и наказывают, должен запретить себе вино».

Взгляни: это замечательный способ, помогающий человеку спастись от своего злого начала! В момент совершения преступления человеку трудно победить и покорить это злое начало. Вот почему он должен быть удален от него настолько, чтобы злому началу было трудно приблизиться и принудить человека к преступлению.

Соитие с собственной женой полностью разрешено. Но мудрецы установили омовение в микве для тех, из кого вышло семя, чтобы ученые /талмидей хахамим/ не вели себя со своими женами, как петухи с курами. Само действие разрешено, но оно укрепляет в человеке вожделение страсти, а значит, он может вовлечься в запретное. Ибо сказали мудрецы (Санэдрин 107а): «Малая часть тела есть в человеке — его насыщает голод, и насыщение делает голодным». Сказали о р. Элиэзере, что даже в подходящее и достойное время, он открывал и прикрывал. Он был похож на человека, которого злая сила заставляет так поступать, и все это для того, чтобы не наслаждаться даже в час своего наслаждения.

Закон ничего не предписывает о красоте одежды и форме украшений. Если в них нет смешения шерсти и льна /шаатнез/, и есть цицит — они разрешены. Но кто не знает, что богатая и пышная одежда рождает гордыню, а с гордыней граничит разврат! Зависть и вожделение, и грабеж проистекают от всего, что человеку достается с трудом и стоит дорого. И сказали мудрецы (Берешит Раба 22): «Когда злое начало видит человека, который привстает на пятки от гордости, касается с удовольствием своей одежды и тщательно завивает свои волосы, оно говорит: «Этот мой!»

Прогулки и разговоры, если они не о запрещенном, по букве Закона разрешены. Но сколько раз прерывается изучение Торы из-за этого! Сколько в этом от злословия, сколько от лжи, сколько от глупой насмешки! И сказано (Мишлей 10:19): «При многословии не миновать греха.»

И поскольку все случаи жизни есть не более, чем страшные опасности, как восхвален тот, кто захочет спастись от них, и тот, кто далеко удалится от них! Вот суть доброй отделенности: он не возьмет от мира более того, что ему необходимо по природной его надобности в этом мире. Это то, чем хвалился Реби в упомянутом высказывании о том, что он не получил даже на мизинец наслаждения от этого мира. А ведь он был руководителем Израиля, и его стол был царским столом, как полагалось по его положению. Сказали мудрецы (Авода зара 11а): «Два народа в твоем чреве» — это сказано о Реби и о Антонине, на чьем столе зимой и летом были и хазерет, и кишут, и цнон. И таков же был Хизкияу, царь Иудеи.

И остальные мнения, которые я упомянул, — все они утверждают и указывают, что ради того, чтобы не подвергнуться опасностям мира, человеку надлежит отделиться от всего, что есть наслаждение миром. Но ты можешь спросить, сказав: «Если это необходимо и обязательно, то почему мудрецы не постановили это так же, как они ввели те уставы-»ограды» и постановле-ния-»заграждения», которые они ввели?» Вот ясный и простой ответ: мудрецы вводили такие постановления, какие способна была выдержать большая часть общества. Те, кто следует этим установлениям, праведны, и этого достаточно. Но большая часть общества не может быть благочестивой.

Единицам во всем народе, «остаткам», желающим достичь близости к Нему, оправдать своими заслугами и удостоить своим благом остальное общество, зависящее от них, — вот кому полагается исполнять «законы благочестивых», которые не смогут исполнять другие.

Это категория отделенных, избранных Всевышним, ибо не могут все быть на одном уровне, каждый по своему уму стоит на своей ступени. Значит, должны быть, по меньшей мере, избраны такие люди, которые в полной мере подготовят себя. Благодаря им, подготовленным, будут и неподготовленные удостоены любви Всевышнего и осененности Его Присутствием. И подобно тому, как сказали мудрецы о четырех видах растений, связанных в лулаве (Ваикра Раба 30), скажем, что «придут эти и искупят тех». И мы находим (Иер. Трумот 8:4), что Элияу, благо уже упомянут, сказал р. Иеошуа бен-Леви /в деле с Уле бар-Кошев/, когда тот спросил: «Разве это не написано в Мишне?». Элияу ответил ему: «Разве это Мишна благочестивых?»

Но есть и дурная отделенность. Она подобна пути глупцов, которые не только не берут от мира того, что не обязательно, но не позволяют себе также и необходимое. Такие будут истязать себя, мучить свое тело разными немыслимыми муками, которых совершенно не желает Всевышний. Сказали мудрецы (Таанит 226): «Нельзя человеку мучить себя». И о благотворительности сказали (Иер. конец Пеа): «Каждый, кто нуждается и не берет из благотворительных средств — все равно, что проливает кровь». И также сказали (Таанит 226): «Душу, которую Я дал тебе, содержи живой». И сказали (Таанит 11а): «Каждый, кто постится, называется преступником» — и объяснили, что речь идет о том, кто не в состоянии выдержать пост, но постится. И Гилель говорил (Мишлей 11:17): «Благочестивый человек совершает милосердие по отношению к своей душе» — это можно сказать о завтраке. Он мыл лицо и руки в честь Создателя; это тем более следует делать, потому что, как мы видим, моют ведь изображения царей (Ваикра Раба 34:3).