5. Город и старинная дорога

5. Город и старинная дорога

...Вблизи Саваттхи...

(Возвышенный сказал): «Ранее, о бхикку, до своего просветления, когда я еще не был просветленным, а был бодхисаттвой, пришла ко мне мысль: мир, поистине, попал в беду! Существуют рождение, смерть, переход из одного состояния в другое, повторное рождение. И все-таки непонятно, как спастись от этого страдания, даже от разрушения и смерти. О когда же будет известно спасение от этого страдания, даже от разрушения и смерти?!

Тогда, о бхикку, пришла ко мне мысль: что существует сейчас, не разрушение ли и смерть? Чем же обусловлены разрушение и смерть?

И тогда, о бхикку, после разумного размышления и прозрения пришло ко мне понимание: где рождение, там также разрушение и смерть; разрушение и смерть обусловлены рождением.

Тогда, о бхикку, пришла ко мне такая мысль: разве не существует рождение, становление, желание, вожделение, ощущение, соприкосновение, шестеричная сфера ощущения ума и тела? Чем же обусловлены ум и тело?

Тогда, о бхикку, после разумного размышления и прозрения пришло ко мне понимание: где сознание, там также ум и тело; ум и тело обусловлены сознанием.

Тогда, о бхикку, пришла ко мне еще такая мысль: то, что сейчас существует, разве это не сознание? Чем же обусловлено сознание?

Тогда ... пришло ко мне понимание: где ум и тело, там есть сознание; ум и тело обусловлены сознанием. И тогда, о бхикку, пришла ко мне еще такая мысль: это сознание отвращается от ума и тела; оно не идет дальше. В этих границах может человек рождаться, гибнуть или умирать, переходить из одного состояния в другое или возникать снова. Иными словами, сознание обусловлено телом и умом, а тело и ум обусловлены сознанием; обусловлена умом и телом вся шестеричная сфера ощущения; шестеричной сферой ощущения обусловлено соприкосновение и т.д.

Таково, о бхикку, возникновение всей этой массы страдания.

Возникновение, возникновение! При этой мысли, о бхикку, возникло у меня видение вещей, ранее не приходивших на ум, возникло познание, возникло прозрение, возникла мудрость, воссиял свет.

Затем, бхикку, пришла ко мне мысль: чего сейчас нет, не разрушения ли и смерти? Что, исчезая, вызывает исчезновение разрушения и смерти? Тогда, о бхикку, после разумного размышления и прозрения возникло у меня понимание: где нет повторного рождения, нет также разрушения и смерти. От прекращения перерождений проистекает прекращение разрушения и смерти.

Затем пришла ко мне, о бхикку, мысль: чего сейчас нет – не рождения ли, не становления, не желания ли, не страсти ли, не ощущения ли, не соприкосновения, не шестеричной ли сферы ощущений, ума и тела? Что, прекратившись, вызвало прекращение ума и тела?

Тогда, бхикку, благодаря разумному размышлению и прозрению возникло во мне понимание: нет сознания – нет ума и тела: благодаря прекращению сознания прекратились ум и тело.

Затем, о бхикку, возникла у меня мысль: без чего же нет сознания? Благодаря прекращению чего прекращается сознание?

Тогда, о бхикку, после здравого размышления и прозрения пришло ко мне понимание: благодаря прекращению ума и тела происходит прекращение сознания.

И вот, бхикку, пришла ко мне мысль: я пришел к пути просветления, к пониманию того, что прекращение ума и тела есть прекращение сознания. Благодаря прекращению сознания (наступает) прекращение ума и тела; благодаря прекращению ума и тела (наступает) прекращение шестеричной сферы ощущений; благодаря прекращению шестеричной сферы ощущений (наступает) прекращение соприкосновения и т. д. Таково прекращение всей этой массы страдания.

«Прекращение существования, прекращение существования». При этой мысли, о бхикку, у меня возникло видение вещей, ранее не приходивших на ум, возникло знание, возникло прозрение, возникла мудрость, воссиял свет.

Точно так же, бхикку, как если бы человек, пробираясь по горным высотам через лес, случайно наткнулся на старинную дорогу, проложенную людьми прошлых дней, и пошел по ней; и когда шел, неожиданно увидел древний город, царский город давнишних лет, населенный людьми прошедших времен, с парками, рощами и водоемами, окруженный высокими стенами, – прекрасное место!

Предположим тогда, о бхикку, что этот человек расскажет о своей находке царю или царскому министру следующим образом: "Простите, государь, но мне хотелось бы, чтобы вы знали, что, пробиваясь по горным вершинам, через лес, я случайно наткнулся на старинную дорогу... (как выше)... прекрасное место. Государь, восстановите этот город".

Затем, предположим, о бхикку, что царь или царский министр восстановил бы этот город, так что впоследствии он стал бы процветающим, счастливым, многолюдным, с толпами обитателей, возрос бы и увеличился.

Точно так же, о бхикку, увидел я древний путь, древнюю тропу, проложенную полностью просветленными прошлых времен. И что же это за путь? Это – Благородный Восьмеричный Путь»[19].

(«Самъютта-никая» II, 103, 104)