Серафим Саровский, преподобный — преставление

Серафим Саровский, преподобный — преставление

Преподобный Серафим Саровский родился 19 июля 1754 года в г. Курске (родине прп. Феодосия Печерского, память 3/16 мая) в благочестивой купеческой семье Исидора и Агафии Мошниных. Во святом крещении был наречен Прохором в честь святого Прохора, апостола от 70-ти (память 4/17 января и 10/23 августа). Исидор Мошнин брал подряд на строительство каменных зданий; под конец жизни начал постройку церкви во имя преподобного Сергия Радонежского в г. Курске, но скончался до окончания работ. Трех лет святой Прохор лишился отца, завещавшего своей супруге окончить строительство храма.

С младенчества святой Прохор был под особенным покровительством Промысла Божия. Однажды Агафия Мошнина взяла с собой сына на строительство храма и он, оступившись, упал с колокольни; но Господь сохранил жизнь будущего светильники Церкви: испуганная мать, спустившись вниз, нашла сына невредимым. Святой Прохор с детских лет любил посещать церковные службы и читать Священное Писание и Четьи-Минеи, но больше всего любил он молиться в уединении.

На десятом году святой Прохор тяжело заболел; в сонном видении ему явилась Божия Матерь, обещая исцелить его от болезни. Вскоре через двор усадьбы Мошниных прошел крестный ход с иконой Знамение Пресвятой Богородицы (Коренной); мать вынесла святого Прохора приложиться к святой иконе, после чего он быстро поправился.

Еще в юности у Прохора созрело решение всецело посвятить жизнь Богу и уйти в монастырь. Благочестивая мать не препятствовала этому и благословила его на иноческий путь Распятием, которое преподобный носил на груди всю жизнь. Прохор с паломниками отправился пешком из Курска в Киев на поклонение Печерским угодникам.

Схимонах старец Досифей, которого посетил Прохор, благословил его идти в Саровскую обитель: «Гряди, чадо Божие, и пребуди тамо, место сие будет тебе во спасение, с помощью Божией скончаешь там земное свое странствование, только старайся стяжать непрестанную память о Боге в постоянном призывании имени Божия, и вселится в тебя Дух Святый и управит жизнь твою во святыни. Там и настоятель о. Пахомий (из курских) богоугодной жизни, он последователь жития преподобных отец наших Антония и Феодосия». Вернувшись ненадолго в родительский дом, Прохор навсегда простился с матерью и родными. 20 ноября 1778 года прибыл в Саров. День Введения во храм Пресвятой Богородицы был днем введения Прохора Мошнина в Саровскую обитель. Настоятелем тогда был мудрый старец отец Пахомий. Он ласково принял юношу и назначил ему в духовники старца Иосифа, казначея. О. Пахомий и о. Иосиф любили его «как свои души». Под их руководством Прохор проходил многие послушания в монастыре: был келейником старца, трудился в хлебне, просфорне и столярне, нес обязанности будильщика и пономаря и все исполнял с ревностью и усердием, служа как бы Самому Господу. Постоянной работой он ограждал себя от скуки — этого, как позже он говорил, «опаснейшего искушения для новоначальных иноков, которое врачуется молитвой, воздержанием от празднословия, посильным рукоделием, чтением слова Божия и терпением, потому что рождается оно от малодушия, беспечности и празднословия». В храме стоял он с опущенными глазами для избежания развлечения, напряженно и внимательно слушал пение и чтение, сопровождая их умной молитвой. Уединялся в келлии и выполнял правило прп. Пахомия Великого. Читал, во-первых, книги Священного Писания — Евангелие, Апостольские послания и Псалтирь; во-вторых, отцов: свт. Василия Великого, прп. Макария Великого, прп. Иоанна Лествичника, Четьи-Минеи свт. Димитрия Ростовского.

Уже в эти годы Прохор по примеру других монахов, удалявшихся в лес для молитвы, испросил благословение старца в свободное время тоже уходить в лес, где в полном одиночестве творил Иисусову молитву. Преподобный устроил шалаш и стал предаваться богомыслию и молитве и усилил пост — в среду и пяток совсем не ел, а в другие дни принимал пищу только один раз. Стал переходить от жизни деятельной — пост, воздержание, бдение, коленопреклонение, молитва и прочие телесные подвиги — к жизни созерцательной, которая «состоит в возвышении ума к Господу Богу, в сердечном внимании, умной молитве и созерцании вещей духовных». Братия видели в Прохоре будущую славу Сарова, ибо он, будучи послушником, был выше многих иноков. «В искусе Господь послал Прохору тяжелое испытание — продолжительную и сильную болезнь, как опыт страдания, как пробный камень его веры, упования и терпения».

В 1780 г. Прохор заболел водянкой. Болел три года. Первую половину этого времени Прохор еще перемогался, на ногах держался, но затем слег, ибо тело его распухло. С удивительным терпением переносил он свои страдания, ни одного слова ропота не сорвалось с языка его, он лишь молился и орошал ложе свое слезами. Старцы, опасаясь за жизнь больного, хотели вызвать к нему врача, однако Прохор просил этого не делать, сказав отцу Пахомию: «Я предал себя, старче святый, истинному Врачу душ и телес — Господу нашему Иисусу Христу и Пречистой Его Матери». Отслужили бдение и литургию о здравии больного и причастили его. Тогда же святому Прохору было видение: в несказанном свете явилась Матерь Божия в сопровождении святых апостолов Петра и Иоанна Богослова. Указав рукою на больного, Пресвятая Дева сказала Иоанну: «Сей — от рода нашего». «Пресвятая Богородица, — говорил впоследствии сам преподобный, — правую ручку положила мне на голову, а в левой-то ручке держала жезл и этим-то жезлом и коснулась убогого Серафима; у меня на том месте, на правом бедре-то, и сделалось углубление: вода-то вся в него и вытекла, и спасла Царица Небесная убогого Серафима». И он быстро поправился. Вскоре на месте явления Божией Матери была построена больничная церковь, один из приделов которой был освящен во имя прпп. Зосимы и Савватия, Соловецких чудотворцев. Престол для придела св. Прохор соорудил из кипарисового дерева и всегда приобщался Святых Таин в этой церкви.

Пробыв восемь лет послушником в Саровской обители, 13 августа 1786 года Прохор был пострижен в монашество настоятелем о. Пахомием; назван без его выбора Серафимом, столь удачно выражающим его подлинно пламенную любовь к Богу и стремление ревностно Ему служить. В этом же 1786 году посвящен в иеродиакона и 6 лет и 10 месяцев почти непрерывно служил. Служил он со страхом и трепетом и полным умилением, с сердечным сокрушением, глубокой верой и полной отрешенностью от всего земного. Был зрителем Ангелов в образе молниеносных юношей и слышал прекрасные голоса пения. В Великий Четверг было видение после молитвы «Сотвори со входом нашим входу св. Ангелов быти, сослужащих нам и сославословящих Твою благость». Когда после пения тропарей преподобный произнес: «Господи, спаси благочестивыя» — и, стоя в царских вратах, навел орарь на молящихся с возгласом: «И во веки веков», — внезапно его осенил светлый луч. Подняв глаза, преподобный Серафим увидел Господа Иисуса Христа, идущего по воздуху от западных дверей храма в окружении Небесных Бесплотных Сил. Дойдя до амвона, Господь благословил всех молящихся и вступил в местный образ справа от царских врат. Прп. Серафим в духовном восторге не мог ни слова проговорить, ни сойти с места. Его увели под руки в алтарь, где он простоял еще три часа, меняясь в лице от озарявшей его великой благодати. После видения преподобный усилил подвиги: днем он трудился в обители, а ночи проводил в молитве в пустынной лесной келлии. 15 лет был в монастыре прп. Серафим в таких подвигах. 2 сентября 1793 года, в возрасте 39 лет, был посвящен в иеромонахи. Душа его стремилась к уединению, и был еще и внешний повод — тяжелый недуг от стояния на молитве — опухоль, гнойные раны ног. После кончины настоятеля отца Пахомия прп. Серафим, имея его предсмертное благословение на новый подвиг — пустынножительство, взял также благословение у нового настоятеля отца Исаии и 20 ноября 1794 года ушел на холм в сосновом лесу на берегу реки Саровки, в 5–6 верстах от монастыря. Здесь он предавался уединенным молитвам, сам себе добывая пропитание — около келлии преподобный развел огород и устроил пчельник. Насекомые жестоко кусали его тело, так что оно распухало, синело и запекалось кровью. Зимой он заготавливал дрова. Келлия его состояла из одной комнаты с одним маленьким окном, были сени, крылечко, икона, печка, обрубок дерева вместо стола, кувшин для сухарей — вот убранство ее, а также огород, забор, пчельник. Это была «дальняя пустынька». Преподобный назвал евангельскими именами места, окружавшие ее: св. Иерусалим, гора Елеонская, Вифлеем, Иордан, Фавор, Голгофа. Одежда святого зимой и летом была одна и та же: камилавка, балахон на плечах из белого полотна, кожаные рукавицы, кожаные бахилы и лапти.

На груди крест — благословение матери, сумка, и там — св. Евангелие. Накануне воскресных и праздничных дней он приходил в обитель. Слушал вечерню, бдение, за ранней литургией причащался Св. Таин в больничной церкви святых Зосимы и Савватия. Затем до вечерни он оставался в своей монастырской келлии и принимал приходивших к нему из братии за советом и наставлениями. Во время вечерни, когда братия уходили в церковь, преподобный, захватив с собою хлеба на неделю, удалялся в свою пустыньку. Он питался хлебом и, любя зверей и птиц, кормил их. Даже видели огромного медведя, который, как овечка, с руки брал хлеб. Употреблял прп. Серафим с огорода картофель, свеклу, лук, потом усилил пост, отказывался от вкушения хлеба и употреблял лишь свои овощи. А три года питался травой снитью.

Всю первую неделю Великого поста он проводил в обители и совсем ничего не вкушал. При этом посте «плоть постящегося становится тонкой и легкой. Духовная жизнь приходит в совершенство и открывает себя чудными явлениями, внешние чувства точно закрываются, и ум, отрешась от земли, возносится к небу и всецело погружается в созерцание мира духовного».

В пустыньке его посещали, приходили даже женщины. Но кто шел не для назидания, а ради любопытства, тех он избегал и удалялся в секретный каменный гроб в подполье. Он молчал, с встречающимися кланялся, иногда в ноги, и уходил молча. Испросив благословение настоятеля, преподобный прекратил к себе доступ мирянам, а затем и всем остальным, получив знамение, что Господь одобряет его мысль о полном безмолвии: по молитве преподобного дорогу в его пустыню преградили огромные сучья вековых сосен. Теперь только птицы, слетавшиеся во множестве к преподобному, и дикие звери посещали его. Из желающих жить с ним никто не уживался от тяготы трудов. Иноки борются в монастыре с духом злобы, как с голубями, а живущие в пустыни — как со львами и леопардами. Диавол сначала наводил на преподобного страх, так что он слышал вой зверей за дверями келлии; потом точно целая толпа народа стала ломиться в жилище его, вышибла косяки у дверей и к ногам преподобного упал страшно тяжелый кряж дерева, который потом с трудом могли вынести восемь человек. Видел преподобный, что в окно его келлии как будто врывался огромный медведь. Иногда келлия разрывалась, иногда перед подвижником являлся открытый гроб, из которого вставал мертвец. Иногда враг во время молитвы со страшной злобой нападал на него, поднимал его в воздух и ударял о пол с такой силой, что кости преподобного могли бы сокрушиться от таких ударов, если бы благодать Божия не сохраняла его.

Преподобный Серафим отказался от настоятельства в двух монастырях, а диавол за это воздвиг адскую брань — мысленную, хульные помыслы и уныние. Тогда преподобный в двух верстах от пустыньки избрал местом подвига гранитный камень и на нем на коленях ночами с поднятыми руками взывал: «Боже, милостив буди мне грешному». И так тысячу дней и тысячу ночей, почти три года, нес он такой подвиг. Вновь открылись раны на ногах у святого.

Враг избрал злых людей, чувственных разбойников. 12 сентября 1804 года три крестьянина из села Кременок помещика Татищева требовали у преподобного деньги, а он бросил топор, сложил руки крестообразно на груди и сказал: «Делайте, что вам надобно». Разбойники стали бить преподобного, обухом проломили голову, сломали несколько ребер, потом, связав его, хотели бросить в реку, но сначала обыскали келлию в поисках денег. Все сокрушив в келлии и ничего не найдя в ней, кроме иконы и нескольких картофелин, они устыдились своего злодеяния и ушли. Преподобный, придя в сознание, дополз до келлии и, жестоко страдая, пролежал всю ночь. Наутро с великим трудом он добрел до обители. Братия ужаснулись, увидев израненного подвижника. Восемь суток пролежал преподобный, страдая от ран. К нему были вызваны врачи, удивившиеся тому, что Серафим после таких побоев остался жив.

Но преподобный не от врачей получил исцеление: Царица Небесная явилась ему в тонком сне с апостолами Петром и Иоанном. Коснувшись головы преподобного, Пресвятая Дева даровала ему исцеление. После видения четыре часа был преподобный в восторженной радости, а потом встал с постели, стал ходить, покушал и поправился, но остался согбенным старцем и ходил, уже опираясь на палку или топорик. Через пять месяцев преподобный опять возвратился в пустыньку. Разбойников о. Серафим простил и умолял их не наказывать.

Все пережитое им — пост, труды, стояние на камне, беды от разбойников — это путь креста, путь страданий — добровольное мученичество ради Христа и по любви ко Христу.

Пламенея любовью к Богу, избрал он новый подвиг — молчальничество, прося Бога: «Положи, Господи, хранение устом моим». Этот подвиг состоит не во внешнем только молчании и воздержании языка от слова, а в отречении от всех житейских помыслов, полной сосредоточенности в Боге, во всецелом погружении ума в Божественное, в чистейшем посвящении всех мыслей и чувств одному Господу. Здесь он более подражал Антонию Великому и Иоанну Молчальнику. Ни с кем не говорил, при встречах падал ниц, молчал устами, молчал и в разуме. И враг не успевал ничего к потаенному сердцу человека. Более двух лет по кончине о. Исаии прп. Серафим был в дальней пустыньке в молчании, по учению евангельскому: Вниди в клеть твою и, затворив двери твоя, помолись Отцу своему (Мф. 6, 6).

Почили столпы и духовные отцы: Пахомий, Исаия, Иосиф, которые любили прп. Серафима. Заметилось после них недоверие и подозрительность.

Преподобный по требованию настоятеля покинул пустыньку и 8 мая 1810 г., после 15 лет пребывания в пустыне, пришел в монастырь и сразу же ушел в затвор в свою келлию 5 кв. аршин с двумя окнами, где были: одна икона, обрубок пня, кучка дров перед печкой. Пять лет он был в затворе. Никому не открывал дверь, даже епархиальному архиерею Тамбовскому Ионе. Пища в затворе — толокно и белая рубленная капуста, питье — вода. Однажды пять дней молился прп. Серафим и видел славу святых: Предтечи, апостолов, вселенских учителей, преподобных и мучеников, сияющих в неизреченной славе и радости, каких око не видело, ухо не слышало и на помышление человеку не приходило. «Если бы ты знал, — говорил преподобный, — какая сладость ожидает душу праведного на небеси, то ты решился бы во временной жизни переносить скорби, гонения, клевету с благодарением. Если бы самая эта келлия наша была полна червей и если бы эти черви ели плоть нашу во всю временную жизнь, то со всяким желанием надобно было бы на это согласиться, чтобы не лишиться той небесной радости, какую уготовал Бог любящим Его». При созерцании он часто изменялся видом: лицо изменялось, оно издавало чудный свет и просвещалось до того, что невозможно было смотреть на него, во всем лице — радость и восторг; и был он как земной Ангел и небесный человек. Он во время молчания как будто что-то видел — созерцал умом с умилением и слушал что-то с изумлением. Лицо его было необыкновенно: сквозь кожу у него проникал благодатный свет, в глазах было спокойствие и особенный душевный восторг. В келлии его приобщали по воскресеньям и ежедневно приносили антидор.

Пять лет проведя в строгом затворе, преподобный еще 4–5 лет держал затвор с послаблением: дверь была открыта, но бесед он не вел. И вот Царица Небесная явилась ему с преподобным Онуфрием Великим и Петром Афонским и велела затворнику принимать посетителей и давать им наставления. Теперь с ранней литургии до 8 часов вечера ежедневно приходили к нему.

25 ноября 1825 года, в день свв. Климента и Петра Александрийских, Богоматерь в видении разрешила прп. Серафиму оставить затвор и посещать пустыньку. Когда преподобный впервые пошел к дальней пустыньке, он вблизи Богословского источника увидел Богородицу с апостолами. Божия Матерь ударила жезлом в землю так, что исшел из земли фонтаном источник свежей воды. Это место, где стояли пречистые стопы ног Царицы Небесной и явился чудесно изведенный Ею источник, означено на память будущих родов выкопанным тут колодцем, который известен под именем источника, или колодца, прп. Серафима. Вода его обладает свойством никогда не портиться, хотя бы она стояла несколько лет в закупоренных сосудах, а для больных, употребляющих ее для питья и для омовения, служит средством исцеления. «Я молился, — говорит преподобный, — чтобы вода в колодце была целительной от болезней. И Сама Богоматерь обещала дать Свое благословение водам этого изведенного Ею источника». Из-за болезни ног он не мог посещать часто дальнюю пустыньку и избрал место ближе — верстах в двух от монастыря, у Богословского родника. На краю горы поставил домик без окон и дверей высотой и длиной в сажень, а шириной в два аршина. Вблизи был и изведенный Богородицей источник — колодец о. Серафима. В 1827 году вблизи поставили более удобную келлию у родника. Спал, как придется: то сидя, то на полу, то на поленьях. Зажигал свечи и лампады за поминовение посещавших его. Молился преподобный за всех православных христиан, живых и усопших.

Преподобный стал на путь старчества — как завершение долголетнего подвижничества, как общественное служение ищущим спасения. Ум его стал прозорливым, имел дар духовного рассуждения. Народу к преподобному приходило в иные праздники до пяти тысяч. Шли и ученые, и простые, и богатые, и бедные. Он был со всеми ласков, кроток и не всем открывал свои дарования. Всех принимал с лаской и любовью, иных целовал, благодарил за посещение. Преподобный был всегда весел, хотя иногда говорил при гробе. Лицо его имело ангельский вид, в глазах — тихое сияние, «целое откровение любви». Его не видели печальным или унывающим. Он всех называл словами: «батюшка мой, матушка моя, радость моя». Словом любви и кротости пробуждал совесть. Цель его прозорливых внушений и действий — пробудить голос совести у приходивших, вызвать у них раскаяние в грехах, сердечное сокрушение, желание перемены к лучшему. Являл он людям плод опытного познания духовного, а не научного. И приходили к нему и знатные люди, и бедные крестьяне. Старец учил, что цель жизни — стяжание Духа Божьего через любовь и молитву, особенно молитву Иисусову («Господи Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй мя грешнаго»). «Ходя и сидя, делая что-то и в церкви стоя, входя и исходя, сие непрестанно держи в устах и в сердце твоем. С таким призыванием имени Божия ты найдешь покой, достигнешь чистоты душевной и телесной, вселится в тебя Святой Дух — источник всех благ, и управит Он тебя во святыне, во всяком благочестии и чистоте. Очень важно посещать храм Божий и ум хранить от рассеяния». Безграмотным советовал утром читать трижды «Отче наш», трижды «Богородице Дево» и «Верую». Во время же работы дома и в пути тихо читать: «Господи Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй мя грешнаго». А если окружают другие, то, занимаясь делом, умом говорить: «Господи, помилуй». Перед обедом — то же правило. После обеда советовал прибегать к Богородице: «Пресвятая Богородице, спаси мя грешнаго», «Господи Иисусе Христе, Богородицею помилуй мя грешнаго» или «Богородице Дево, радуйся». «Отходя ко сну, пусть всякий христианин вновь прочтет указанное правило. Держась этого правила, — говорил о. Серафим, — можно достигнуть меры христианского совершенства, ибо означенные три молитвы — основание христианства. Первая — «Отче наш» — как молитва, данная Самим Богом, есть образец всех молитв. Вторая принесена с неба Архангелом в приветствие Деве Богородице, Матери Господа. Символ же веры вкратце содержит в себе все спасительные догматы христианской веры. И слово Божие читать надо, ибо оно обновляет ум и направляет на благо и охраняет душу от греха. Душа от Писания разумевает, что есть добро и что есть зло. Путь непрестанной молитвы и чтения слова Божия возводит к добродетели. Твори непрестанную молитву: «Господи Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй мя грешнаго». Когда Господь согреет сердце твое теплотою благодати Своей, тогда потечет в тебе молитва оная беспрестанно и всегда будет с тобою, наслаждая и питая тебя. Уединение и молитва, очищая ум, делают его прозорливым».

Молитвенное правило, которое прп. Серафим исполнял в дальней пустыньке: сначала по Псалтири исполнял свое правило молитвенное. Около полуночи вставал, исполнял правило прп. Пахомия, читал утренние молитвы, пел полунощницу, утреню и читал первый час. В наступлении 9 часа утра прочитывал часы — третий, шестой, девятый и изобразительные. Вечером читал вечерню и малое повечерие. При наступлении ночи творил монастырское правило с молитвами на сон грядущим. Правило такое: три канона, акафист, пятисотница с поклонами, помянник, глава Евангелия, Послания, кафизма. Часто вместо вечернего правила преподобный полагал по тысяче поклонов за один раз. Сверх того он занимался псалмопением — сперва по уставу Пахомия Великого, а потом составил свое чинопоследование, известное под именем Келейного правила прп. Серафима. Много читал Евангелие, чтобы ум как бы плавал в законе Божием, и устроял жизнь по воле Бога. Из отцов любил прп. Иоанна Лествичника, прпп. Варсонофия, Ефрема и Исаака Сирина. Все занятия были с молитвой на устах, любил петь «Всемирную славу». Дух и при работе уходил в созерцание.

Молитва о. Серафима в затворе: молился как и в пустыньке — службы все, кроме литургии, и келейное правило. Читал Иисусову молитву и Богородичную. Иногда не читал молитвы, не клал поклонов, но погружался в продолжительное созерцание Господа умом. Иногда, помня о смерти, уходил в сени и молился у гроба. В затворе читал Евангелие — питался от сладчайшей беседы с Господом. В течение недели прочитывал весь Новый Завет: понедельник — Евангелие от Матфея, вторник — от Марка, среда — от Луки, четверг — от Иоанна Богослова. На остальные дни разделял Деяния апостолов и Послания. Читал и дневные зачала. И часто сподоблялся созерцания и видения. На каждой статье кафизмы молился за всех живых и усопших православных христиан.

За живых: «Спаси, Господи, и помилуй всех православных христиан и на всяком месте владычествия Твоего православно живущия; подаждь им, Господи, душевный мир и телесное здравие и прости им всякое согрешение вольное и невольное и их святыми молитвами меня, окаянного раба, помилуй». За усопших: «Упокой, Господи, души усопших раб Твоих: праотец, отец и братий наших, зде лежащих и повсюду православных христиан преставльшихся; подаждь им, Господи, царствие и причастие Твоея бесконечныя и блаженныя жизни, и прости им, Господи, всякое согрешение вольное и невольное».

В последний период земной жизни преподобный Серафим особенно заботился о своем любимом детище — Дивеевской женской обители. Еще в сане иеродиакона он сопровождал покойного настоятеля отца Пахомия в Дивеевскую общину к настоятельнице монахине Александре, великой подвижнице, и тогда отец Пахомий благословил Серафима всегда заботиться о «дивеевских сиротах». Он был подлинным отцом для сестер, обращавшихся к нему во всех своих духовных и житейских затруднениях.

«По бывшему ему (о. Серафиму), — пишет Н. А. Мотовилов, — лично явлению Самой Божией Матери, и не только устав сей обители и молебное правило и житейское законоположение для оной опять-таки не сам придумал, а все по единственной воле Ее, из уст в уста возвещенной ему, установил; но даже и не одной девицы в оную по своему личному желанию, избранию и усмотрению не принял».

Заповедал батюшка в обители: 1) держать неугасимые лампады; 2) читать Псалтирь неусыпающую по усопшим; 3) петь Параклис Божией Матери. Приобщаться в четыре поста и двунадесятые праздники, даже еще можно и в большие праздничные дни — чем чаще, тем лучше. Только приступать в смиренном сознании греховности своей. Священнику сколько возможно быть снисходительнее на исповеди, Бог прощает, а он — свидетель.

Правило для девиц: три раза в сутки прочесть: один раз «Достойно», три раза «Отче наш», три раза «Богородице Дево», один раз Символ веры, два раза «Господи Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй мя грешную», один раз «Господи Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй нас грешных» с поясными поклонами, два раза «Господи Иисусе Христе, Госпожею Девою Мариею Богородицею помилуй мя грешную», один раз «Господи Иисусе Христе, Госпожею Девою Мариею Богородицею помилуй нас грешных» также с поясными поклонами, двенадцать раз «Господи Иисусе Христе, Боже наш, помилуй нас» и двенадцать раз «Владычице моя, Пресвятая Богородица, спаси нас грешных» тоже с поясными поклонами. Да вечерние и утренние молитвы, да помянник с двенадцатью избранными псалмами святых отец и сто земных поклонов Иисусу и сто земных поклонов Богородице. При работе можно и на ходу читать это правило.

Начальницу, говорил батюшка, выбирать только из своих сестер, а не из чужой обители. А когда отец Серафим стал предчувствовать свою кончину, то говорил дивеевским сестрам: «Искал я вам матери (настоятельницы) и не мог найти. Человека-то днем с огнем не найдешь. Оставляю вас Господу и Пречистой Его Матери».

Ученики и духовные друзья помогали преподобному окормлять Дивеевскую общину. Это — Михаил Васильевич Мантуров, исцеленный преподобным от тяжкой болезни и по совету старца принявший на себя подвиг добровольной нищеты; Елена Васильевна Мантурова, одна из сестер дивеевских, добровольно согласившаяся умереть из послушания старцу за своего брата, который был еще нужен в этой жизни; Николай Александрович Мотовилов, также исцеленный преподобным. Н. А. Мотовилов записал замечательное поучение прп. Серафима о цели христианский жизни. В последние годы жизни прп. Серафима один исцеленный им видел его стоявшим на воздухе во время молитвы. Святой строго запретил рассказывать об этом ранее его смерти.

Все знали и чтили преподобного Серафима как великого подвижника и чудотворца. С 1831 года преподобный многим предвозвещал о предстоявшем голоде, и по его совету в Саровской обители сделали запас хлеба на шесть лет, вследствие чего спаслись от голода.

За год и девять месяцев до своей кончины о. Серафим сподобился еще посещения Богоматери. Посещение было ранним утром в день Благовещения, 25 марта 1831 года. Записала его и подробно сообщила дивная старица Евдокия Ефремовна (впоследствии мать Евпраксия). «Это явление продолжалось четыре часа. Впереди шли два Ангела, держа один в правой, а другой в левой руке по ветке, усаженной только что расцветшими цветами. Волосы их, похожие на золотисто-желтый лен, лежали распущенными на плечах. Одежда Иоанна Предтечи и апостола Иоанна Богослова была белая, блестящая от чистоты. Царица Небесная имела на Себе мантию, подобную той, какая пишется на образе Скорбящей Божией Матери, блестящую, но какого цвета — сказать не могу, несказанной красоты. Волосы Ее были распущены, лежали на плечах и были длиннее и прекраснее ангельских. За Ней шли девы в венцах, в одеждах разного цвета и с распущенными волосами. Они стали кругом всех нас. Царица Небесная была в середине. Келлия батюшки сделалась просторная, и весь верх исполнился огней, как бы от горящих свечей. Свет был особый, непохожий на дневной свет и светлее солнечного. Взяв меня за правую руку, Царица Небесная изволила сказать: «Встань, девица, и не убойся нас. Такие же девы, как ты, пришли сюда со Мною». Я не почувствовала, как встала. Царица Небесная изволила повторить: «Не убойся, мы пришли посетить вас». Батюшка Серафим стоял уже не на коленях, а на ногах перед Пресвятой Богородицей, и Она говорила столь милостиво, как бы с родным человеком. Девы все говорили: «Не так Бог даровал нам эту славу, а за страдание и за поношение; и ты пострадаешь». Пресвятая Богородица много говорила батюшке Серафиму, но всего не могла я расслышать, а вот что слышала хорошо.

«Не оставь дев Моих дивеевских», — говорила Богородица. Отец Серафим отвечал: «О, Владычица! Я собираю их, но сам собой не могу их управить». На это Царица Небесная ответила: «Я тебе, любимиче Мой, во всем помогу. Возложи на них послушание, если исправят, то будут с тобою и близ Меня, а если потеряют мудрость, то лишатся участи сих ближних дев Моих, ни места, ни венца такого не будет. Кто обидит их, тот поражен будет от Меня; кто послужит им ради Господа, тот помилован будет пред Богом». Потом, обратясь ко мне, сказала: «Вот посмотри на сих дев Моих и на венцы их; иные из них оставили земное царство и богатство, возжелав Царства вечного и Небесного, возлюбивши нищету самоизвольную, возлюбивши единого Господа, и за то, видишь, какой славы и почести сподобились. Как было прежде, так и ныне. Только прежние мученицы страдали явно, а нынешние — тайно, сердечными скорбями, но мзда им будет такая же». Видение кончилось тем, что Пресвятая Богородица сказала о. Серафиму: «Скоро, любимиче Мой, будешь с нами» — и благословила его. Простились с ним и все святые: девы целовались с ним рука в руку. Мне сказано было: «Это видение тебе дано ради молитв о. Серафима, Марка, Назария и Пахомия». Батюшка, обратясь после этого ко мне, сказал: «Вот, матушка, какой благодати сподобил Господь нас, убогих. Мне таким образом уже двенадцатый раз было явление от Бога, и тебя Господь сподобил. Вот какой радости достигли! Есть нам почему веру и надежду иметь ко Господу. Побеждай врага диавола и противу его будь во всем мудра. Господь тебе во всем поможет»».

Преподобный Серафим заметно стал слабеть и говорил многим о близкой кончине. В то время его часто видели у гроба, стоявшего в сенях его келлии и приготовленного им для себя. О. Серафим сам отмерил себе сбоку алтаря Успенского собора могилу и на вопрос брата: «Почему мы, батюшка, не имеем такой строгой жизни, какую вели древние подвижники благочестия?» — ответил: «Потому что не имеем к тому решимости. Если бы решимость имели, то и жили бы так, как отцы, древле просиявшие подвигами и благочестием, потому что благодать и помощь Божия верным и всем сердцем ищущим Господа ныне та же, какая была и прежде, ибо, по слову Божию, Иисус Христос вчера и днесь той же и во веки (Евр. 13, 8)». Эта глубокая и святая истина, которую о. Серафим уразумел из опыта собственной жизни, была, так сказать, заключительным словом его уст и печатью его подвигов.

1 января 1833 года прп. Серафим в последний раз пришел в больничную Зосимо-Савватиевскую церковь к литургии и причастился Святых Таин, после чего благословил братию и простился, сказав: «Спасайтесь, не унывайте, бодрствуйте, днесь нам венцы готовятся». 2 января келейник преподобного, отец Павел, в шестом часу утра вышел из своей келлии, направляясь в церковь, и почувствовал запах гари, исходившей из келлии преподобного. В келлии святого всегда горели свечи, и он говорил: «Пока я жив, пожара не будет, а когда я умру, кончина моя откроется пожаром». Когда двери открыли, оказалось, что книги и другие вещи тлели, а сам преподобный стоял на коленях перед иконой Божией Матери Умиление со сложенными крестообразно руками, с медным Распятием, но уже бездыханный.

Желая дать возможность почитателям проститься с преподобным, лежащим уже во гробе, восемь суток оставляли почившего непогребенным. Он лежал в Успенском соборе, и в это время ко гробу его стекались тысячи жителей из окрестных мест и соседних губерний.

В 1891 году над гробницей преподобного была выстроена часовня. У раки с его святыми мощами совершались многочисленные знамения и исцеления.

29 января 1903 года Святейший Синод Российской Православной Церкви вынес свое решение: «Благоговейного старца Серафима, почивающего в Саровской пустыни, признать в лике святых, благодатию Божией прославленных, а всечестные останки его — святыми мощами». Этим собственно актом и начинаются дни подготовительные к торжеству открытия мощей, совершить которое было поручено митрополиту Петербургскому Антонию с сонмом особо назначенного духовенства.

Митрополит Петербургский Антоний прибыл в Саров к 3 июлю, и в этот день гроб с останками прп. Серафима был перенесен с места его упокоения в больничную церковь свв. Зосимы и Савватия, в алтаре которой и предположено было совершить омовение честных мощей о. Серафима. Это перенесение не ускользнуло от взора скопившихся уже в Сарове богомольцев и произвело на всех глубокое впечатление. Гроб был установлен посредине храма. Митрополит Антоний по неотступной просьбе усердствующих паломников благословил допускать на некоторое время народ ко гробу преподобного. Затем гроб был внесен через северные двери в алтарь и здесь было совершено омовение и переложение мощей в новый кипарисовый гроб. Участие в омовении принимали: архимандрит Серафим (Чичагов), ключарь Тамбовского кафедрального собора священник Т. Поспелов, иеромонах саровский — благочинный монастыря, под личным руководством митрополита Антония.

Присутствовавшие при открытии крышки гроба свидетельствуют, что честные мощи преподобного были завернуты в момент погребения в монашескую мантию, а на голове его был возложен войлочный куколь. Отец Серафим лежал в гробу на дубовых стружках, отчего все содержимое в гробу ввиду дубильных свойств — и самые честные мощи, и седые власы на голове, бороде и усах, и все одеяние преподобного: белье, холщовый подрясник, мантия, епитрахиль и куколь — все окрасилось в один цвет, напоминающий корку черного ржаного хлеба.

Известно также, что с самого начала омовения честных мощей в алтаре стало распространяться ясно ощутимое всеми присутствовавшими благоухание, запах цветов гвоздики и душистого липового меда. Июльский день был ясный, солнечный, жаркий и церковные окна были открыты настежь. Думалось, что где-нибудь поблизости косят траву и этот аромат производится скошенными цветами и свежим сеном.

После переложения святых мощей прп. Серафима в новую гробницу митрополит Антоний на некоторое время отбыл из Сарова. За время его отсутствия заканчивались все строительные и другие работы. Для богомольцев были выстроены вне стен обители целые корпуса и лавки для продажи съестных припасов. Чрезвычайно пеструю и живописную картину представляли все эти богомольцы, пришедшие насладиться духовным торжеством. Множество людей собралось сюда в надежде на благодатную помощь и исцеления.

Саров в эти дни жил напряженной жизнью. Всюду крестные ходы, ежедневные богослужения, непрерывные панихиды, молебны, люди говели, исповедывались, приобщались. А 17 июля распространилось известие о скором прибытии в Саров государя. Тысячи богомольцев расположились по пути царского следования плотной стеной. Приехал государь и тотчас же проследовал в церковь свв. Зосимы и Савватия, чтобы поклониться честным останкам преподобного.

Тожество прославления началось 18 июля в 6 часов вечера благовестом в большой колокол, созывающим богомольцев ко всенощному бдению, на котором прп. Серафим впервые стал ублажаться в лике святых.

Владыка-митрополит проследовал в Успенский собор, за ним вскоре вошла туда и царская семья. Богослужение уже отправлялось по вновь составленной службе преподобному Серафиму. После литии все зажгли свечи и начался крестный ход к церкви свв. Зосимы и Савватия за святыми мощами прп. Серафима. Гроб, установленный на носилках, высоко подняли над головами всех. Плавно, благоговейно вошел крестный ход в Успенский собор. Всенощная продолжалась, и при пении «Хвалите имя Господне» все служащие вышли на середину храма. Как только была открыта крышка гробницы, все преклонили колена и неудержимый порыв молитвенного восторга услышался в могучем пении первого величания преподобному Серафиму. Это была всенощная духовного восторга, умиления и ощущения особой милости Божией к людям. Богомольцы всю ночь приходили потом ко гробу, прикладывались к святым мощам, при этом было несколько случаев исцелений.

На следующий день, 19 июля, поздняя литургия началась в Успенском соборе в 8 часов утра. На малом входе, при пении «Приидите, поклонимся», архимандриты подняли гроб с середины храма, обнесли его вокруг святого престола, а затем положили в уготованную раку. Когда же кончилась литургия, из собора последовал крестный ход. Народ так же, как и накануне, живой стеной стоявший по пути крестного хода, был охвачен сильным религиозным воодушевлением. Да и вся Россия, весь русский народ в этот день молитвенно был в Сарове.

Так торжественно совершилось обретение честных мощей прп. Серафима, Саровского чудотворца. Память его Православная Церковь празднует 2/15 января — в день преставления и 19 июля/1 августа — в день обретения мощей.