Слово 3. О смирении и послушании

Слово 3. О смирении и послушании

Совершенное смирение всегда думает, что все его мнения неправы, а только то за правильное почитает, что святые отцы говорят и Священное Писание показывает. Так же и послушание совершенное не говорит: так и так подобает, но слушает только и повеленное исполняет, повинуясь во всем, не истязая, почему так, почему эдак. Одним словом, говорят ему: это делай, а этого не делай; и послушает с любовью, покоряется кротко, без рассуждения. Если же некогда как че­ловек в чем преткнется, тогда как уязвленный с великим болением сердца, с совершенным смирением и раскаянием, падая на ноги отца своего, испрашивает прощения и молитв. И о таком послушнике крепче утверждают святые отцы, что не он сам, но отец его будет за него отвечать пред Богом.

Внемли, о Богом возлюбленный послушания любитель! для тебя скажу с помощью Божиею, испытай себя прилежно и по­знай, как далече отстоишь еще от совершенного послушания; и тогда, когда все заповеданное тебя от отца твоего, согласное с правилами и преданиями святых отцов и Святой Церкви, приемлешь, и старайся исполнить, и если их не приял бы, то осужден бы был не только за преслушание и непокорность к отцу твоему, но и к святым правилам и уставам Церкви. Истинные же делатели послушания повиновались не только в заповеданиях, согласных с преданиями святых, но и на жесточайшие с ревностью подвизались. Ибо духовного отца и на­ставника повеления бывают тягчайшие и неудобоносимые. Например: без противоречия по пятидневном неядении делать рукоделие, и еще не приемля пищи, то же еще переделывать безропотно и беспрекословно, или многие свои рукоделия сжигать; или некие одежды и вещи и снеди в огнь и в воду бросать; или кореньями вверх садить; или сухой кол поливать; или столп бездушный бить; или нужники братские голыми руками очищать; иногда же безвинное изгнание, ругание, биение, трапезы лишение, и всякое уничижение доброхотно терпеть; или у врат стоя всем кланяться; или обличение всех своих злых пред всем братством со смирением терпеть; или сына утопить; или в огнь и пламенную печь войти; или по воде пойти. Одним словом, если в смерть, если в жизнь, ни отчего не отрекаться, но в точности, как угодно отцу, так повиноваться, ибо все такое видим во Святом Писании, что передаваемо было от святых отцов послушниками.

И так видишь ли, в сколь высокой мере и неудобоносной заключается истинное послушание? А чрез это запомни и пойми себе, о послушниче! Едва ли и тень достодолжного иноческого послушания к отцу твоему показываешь; потому что если и даже удобным делам иноческой жизни охотно прилежать не стараешься, то как можно обольщать себя, что в совершенном находишься послушании, если и за то, что от Святой Церкви предано, ропщешь и противоречишь? Поистине лучше смириться и сознаться, что даже и начала не положил достодолжного повиновения, но всуе проводишь дни свои в иночестве, с нерадением, самонравием и своеугодием. Поэтому не только к отцу своему истинного повиновения оказать и во всем на его волю отдаться не можешь, но ко всем иноческим делам обретаешься неслагателен, и всякое старание и ухищрение вымышляешь, чтобы исполнить свою волю и прихоти, оспорить и взять верх над своим отцом, и за это самое непокор­ство и сопротивление мнишь себе быть в преуспеянии, что явная есть прелесть и знамение гордого сердца.

Некоторые же от неразумия почитают за истинное и совершенное послушание то только, что бы всякие труды, работы и рукоделия исполнять беспрекословно и в точности, как отец заповедует. А если когда услышит о некоем духовном делании, то есть или о самоотвержении, о нестяжании, об истинном и чистосердечном откровении, о молчании, о смирении, о терпении и непрекословии, и о больших подвижнических делах, которые превосходят уставное положение, например: сверх узаконенных Святою Церковью постов, еще в иные дни или седмицы поститься, или бдения творить, или поклоны умножать, или отнюдь молчать, или со знакомыми не беседовать, и о мирских делах не любопытствовать, или с родными не видаться, или жажду терпеть, или со сном бороться и спать неупокоительно или сидя, праздным никогда не быть, и ничего без вопрошения что творить, без вины наказуемым и уничижаемым быть и не оправдываться отнюдь, но все со смирением терпеть, — от всего такого отметаются и без усрамления с дерзостью от­рицаются и бегут, даже слушать не терпят, а поэтому такой недостойно не только послушником, но и даже в братство причислить.

А иные еще не навыкши еще смиренномудренного повиновения, но тотчас с самого первовступления своего в иночество спешат и стремятся на жесточайшие и продолжительные посты, поклоны и бдения, на отшельничества и затворы, вериги и вла­сяницы, и на всякие изнурения. К тому же еще своехотно, без повеления на всякие труды и служения братские себя предают. И чрез то помышляют о себе, якобы совершенно иночествуют, умерщвляют себя, не обладают страстями и вожделениями, не побеждаемы слабостями, и мнят, якобы от Божией благодати подвижутся на такие великосвятостные дела и под­вижничество. Но не разумеют того, что от тщеславия и возношения на такое устремляются. Потому что если начнет отец начальствующий от таких своевольно предпринятых постничеств и трудов возбранять им, и вопреки тому начнет советовать и понуждать, чтобы более первее взыскивали кротостное не испытуемое повиновение, чтобы стараться душе отсекать пред от­цом их волю свою, и для сломления своего ради возношения повинуются больше по уставу и по преданиям Святой Церкви себя управлять, говоря им так: «Искуситесь и обучитесь прежде по преданным жить, и если не трудна и удобоносна вам это, к тому же если и возношением не побеждаетесь, тогда во смиренном мудровании, на совет и волю отца своего возлагаясь, праведно будет вам принять благословение и на такое высочайшее простираться». Они же, услышавши такие советы, тотчас негодуют и смущаются, и много наставляющему их отцу противословят и, отошедши, уничижают его и ропщут, гордостно говоря: «Сам не может высоко жить, и равных себе и нас старается устроить». И вносят в души свои многие на отцы осуждения и уничижения, а себя оправдывая и непорочно творя. И так через это явно есть, что не от Божией благодати и вспомоществования такое у них желание и ревность на жестокие и трудные подвиги, потому что в иночестве без послушания и повиновения, без смирения и любви ни одно дело не благоприятно Богу.

И еще иные упрашивают и убеждают отца своего, чтобы попустил им жить в безмолвии и уединении, и мнят, что такое их безмолвие вменится им в послушание, потому что испросили на то благословение; но и здесь еще не зрится истинного повиновения, но более самопроизвольное отшельничество, потому что не по повелению отца, но за усильное их прошение попустил им отец. Истинное же незаблудное и правомудрствующее иноческое послушание убеждает, чтобы более хранить любовь и веру к отцу своему, а не за безмолвием гонятся, говоря себе так: «Я желаю в безмолвии приседеть и поучаться о Господе, но не знаю на успех мне послужит это или на тщету, того ради небрегу о моем хотении, но молю Господа и верую благодати Его, яко Он внушит отцу моему и известит его, да повелит мне отойти на безмолвие, если это полезно будет для души моей».

Благоразумный любитель послушания, слышав глас Господа своего: «Не творю волю Мою, но волю пославшего Мя Отца» (Ин.6,38), — и им Божественным гласом, как стрелою желания, уязвившиеся к послушанию, к тому прочее жить по другому не терпит, но весь вседушно предается отцу, по подобию Феодосия Печерского, предавшегося Антонию, и прочих святых, угодивших Господу послушанием. И так говорит отцу, повергаясь к стопам его: «Се, от ныне, отче, прими Бога ради душу мою, предаю тебе всю жизнь мою; всю мою волю, хотение и разум отвергаю как ничтоже сущий, и как Самому Господу верую, что не иначе могу получить спасение, только твоим окормлением».

Старец же, слышав такое братнее доброе рассуждение и видев в нем горячее произволение идти путем незаблудного послушания, так отвечает ему: «Чадо, Бог да утвердит ду­шу твою во благом произволении, но чтобы положить твердое основание твоему предприятию, подобает прежде всего иметь крепкую веру в том, что послушание приятнее Богу молитвы и постов, и что послушанием несомненно обретается спасение души. Второе, подобает к отцу быть расположенным верою, настолько, что все повелеваемое от отца слыша, верить, что точно по Божию изволению и от благодати так говорит. К этому же зная и то, что отец уже должен будет предстать за тебя на Суд Божий, то ты за это самое такою любовью должен­ прилепиться к нему, чтобы душа твоя не отторгаема была от его души, как Христос от Отца Своего. И не иметь уже к тому ни в чем своей воли, как Господь наш во всем образ нам Собою дав, да последуем стопам Его, сказал: пришел, «не да творю волю Мою», но волю Отца Моего. За такое же наше к Нему послушание и последование, и Сам Он, Господь наш Иисус Христос повинется прошению и хотению нашему, что бы быть Ему между нами, очистить и простить все согрешения наши, и в грядущем веке совокупить и нас со благоугодившими Ему. Но и здесь, если будем искать единого только Царствия Небесного, то по Божественному Своему обещанию послужит нам Своим Промыслом, питая, одевая, утешая, возбуждая радость и облегчая труды и болезни нашего под­вижничества».

Ученик же дает пред Господом обещание, чтобы в конец отринуть свою волю и во всем последовать Его отеческой воли и велениям, и говорит так к отцу своему: «знай, От­че, что отныне никогда с Божиею помощью ни прикоснусь к какому-либо делу без твоего повеления». Поэтому и сам отец принужден бывает послушать своего ученика и сказать о своем хотении, чтобы не оставить его сидеть праздным. И так ме­жду ими у обоих видится друг ко другу любовное послушание: отец, послушал ученика своего и исполняя его волю и желание, наставляет его и говорит ему, что подобает творить, а уче­ник воли и повелениям отеческим повинуется радостно; и за такое их согласное и любовное друг ко другу повиновение и Сам Христос обитает между ними и исполняет души их благодатью.

Сколь же превеличественно, достохвально и преблаженно бы­ть подражателем своему Господу, поистине никаким словом представить не возможно, так как по Апостолу: если кто со Христом страждет, то с Ним и прославится (см. Рим.8,17). Прославление же с Христом как возможно изъявить и по достоинству восхвалить и ублажить? Сами Ангелы желают приникнуть во славу, которую уготовил Бог любящим Его. И еще слышим от Апосто­ла, что Бог Отец за послушание возлюбленного Сына Своего Господа нашего Иисуса Христа превознесет имя Его «выше всякого имени» (Флп.2,9).То оставит ли Христос неувенчанным и непревознесенным такого послушника, который от любви к Нему через всю свою жизнь по силе своей неуклонно пребудет в послушании, подражая Ему? И если человеколюбец Господь за преслушавшего Его соизволил пострадать и умереть, то как подражавшего последовавшего Ему не возьмет к Себе и не прославит с Собою? Так как Сам говорит Своим ученикам: «где Я, там и слуга Мой будет» (Ин.12, 26). И если служащие Ему при Нем будут, тем более подражатель Его!

Это все уразумевши, брат вносит вкорененно и утвержденно в своей душе, что всего спасительнее и угоднее Христу Богу нашему, что бы быть Ему подражателем и, по подобию Его, не творить волю свою. Того ради отнюдь не хочет сам предъизбрать что или сотворить по своему хотению, но все да будет по отеческой воле и повелению, чтобы ни малого не последовало ущерба в его повиновении, но да явится непорочно служение его пред лицом Христовым.

И так смотри, возлюбленный брат! который носишь только именование послушника, какого духовного сокровища лишаешь себя последуя своей воли [и своему мнению]? Сам себе лишаешь свободного к Богу восшествия, стяжаемого безрассудным послушанием. Ибо с дерзновением бы предстал пред лицом Господа своего, потому что не ты, но отец твой, имея тебя в повиновении, предстоял бы отвечающим за тебя, ты же послушания ради обрелся бы в высочайшем достоинстве более самохотных безмолвников.

Взошедшие же на верх истинного послушания не только не отвлекаются желанием к безмолвию, но и посылаемые от отца своего за послушание на отшельничество чтобы безмолвствовать, более тоскуют, дряхлствуют, печалятся из-за разлучения с отцом своим. А иные в конец даже слышать не терпят слов таких от отца своего, но решительно с дерзновением отрицаются повиноваться ему в этом, и говорят отцу так: «Лучше умоли Бога, да возьмет жизнь от меня, чем мне восприять жить без тебя». И за такое сопротивление и борьбу и прекословие к отцу снисходит на послушника богатство благодати Божией, и дарует ему Господь венец, не от пустынного терпения соделанный, но от евангельской любви и единения соплетенный.

Такой послушник истинно подражает и  последует примеру Самого Христа Господа своего, Который не только творил все по вол Отца Своего, но даже и умереть на кресте не отрекся, отлучения и разделения от Отца не претерпел даже ни на одну ми­нуту. Но и в страдании Своем, и на кресте, и во гробе, и сойдя во ад душою, пребыл не отлучен от недр Отца Своего, по исполнении же человеколюбного смотрения и послушания ко Отцу, еще быстрее вознесся на небо, с пречистою плотью Сво­ею к любимому Своему Отцу в виде всех учеников и апостолов с небесною славою в неразлучное и бесконечное с Ним соседение и соцарствование! Так истинный послушник, подражая Христу, хотя по случаю иногда ради послушания и от­лучается на некое время от отца своего, но любовью и духом неразлучен с ним бывает. По исполнении же и окончании повеленного ему послушания, быстрою ногою возвращается к лицу любимого отца своего, и ни жизнью ни смертью невоз­можно такого ученика отъять и отлучить от отца его. И столько крепко связан и горит к отцу любовью о Господе, что даже в Царство Небесное не желает войти без отца, но молит Бога, чтобы и там быть с отцом своим неразлучно.

Над такими с любовью и верою повинующимися учени­ками хотя по видимому и начальствует отец духовный, но в душе своей не признает их за учеников своих, но благоговеет к ним, как к Ангелам Божиим, посланным ему в сожи­тельство, чтобы чрез них соделалось и его спасение. Того ради и сам отец имеет к ним большую любовь о Господе, по­читая себя самого недостойным даже рабом быть у таких равноангельных послушников, и если бы было возможно, то и жизнь и душу свою положить за них не отрекся бы. Чрез такое же согласное сожитие и евангельское любовью Христовою друг ко другу единение, не только прославляемы и удивляемы бывают от всех, но и святы и праведны и треблаженны, и сущии ученики Христовы, и равноапостольными обрящутся пред Богом.

Если же такому ученику, так привязанному к отцу сво­ему любовью, прилучится по некоей богоугодной вине на некое время удалиться и разлучиться, тогда поистине умилительное представляется зрелище, и явна всем делается разжженная между ними о Господе любовь, ибо неудержимые бывают сер­дечные воздыхания, слезное течение, продолжительные объятия, пламенные друг за друга моления, и непоступное к разлуке решение, и наконец не смогли бы отнюдь разлучиться друг от друга, если бы не грозило им Божие на то благоволение. Ему же не дерзая противиться, разлучаются с сладчайшею и сильным плачем любовью и с благою надеждою предаются волю Божию, и разлучаются не духом, но только телесно, духовным же союзом нераздельны остаются до гроба, более же навеки.

Опасаюсь я описывать ту внутреннюю сладость и утешение, более же от Божия благодати бываемые действия, которые ощущают они, привязавшиеся истинною любовью к отцу своему, чтобы не как вместо объяснения, многое покрою моим невежеством. Поэтому предпосылаю к самым тем делателям такого совершенного евангельского послушания, пусть от них познают и известятся о той небесной благодати, которая обитает в святых душах их. Я же это только утверждаю, что если бы ни какой духовной сладости и радования не обреталось бы на этом пути (истинного послушания), но однако довольно и тако­го возмездия, как уверяют все святые и богоносные отцы, что истинный послушник без всякого сомнения обретается на совершенно спасительном пути, и совершает уже его спасение. Того ради с несомненною надеждою и упованием радуясь, отходит ко Господу, не имея за что отвечать и страшиться, что истинный раб Его и подражатель, творивший до смерти волю и повеление любимого отца своего.

И так, которые так ревностно, простодушно и с чистосердечием предались отцу, претерпели с непрекословным повиновением и творили безрассудно все повелеваемое от отца, таких всех видим от Божией благодати преисполненных духовными дарованиями, и иные из них возводимы были на высокие достоинства, и жития великие и смотрительные, и иные были спасители и окормители в Небесное Царствие, и память их во Святой Церкви и святыми прославляется. А которые, в иночестве, и вместе с повиновением последовали и своей воли и рассуждению, такие все в неизвестности имеются, приняты ли их труды и подвиги от Бога, или нет. То не лучше ли известного и верного держаться, нежели предавать себя в мнительное, опасное, а может быть обманчивое, заблудное и гибельное шествие?

Самочинные послушники во устах только носят послушание, а с какою умною опасностью проходить оное, о том даже не знают, и как иметь истинное повиновение, о том даже не учатся, даже  слышать не терпят. Не только же такие, но и подвизающимся и пекущимся неусыпно о своем спасении, и таким небезтрудно подклонится в точности под иго истинного послушания, ибо великую подобает иметь ревность и пла­меняющееся сердце любовью Божественною, чтобы сверх всех правил и преданий и уставоположений Святой Церкви готовым быть исполнить всякое повеление отца своего, если оное претило бы и самою смертью. Единым заключением: отнюдь не радеть о сей временной жизни, ни в чем-либо не преклониться к своей воли и мудрованию, но попирать всякое свое хотение, и рассуждение, и волю, и оправдание, но только внимать и творить волю Божию и волю по Богу отца своего, и быть всегда кротким, смиренным, простодушным, ко всем любовным, и послушливым даже до смерти по подобию Самого Господа.

Духовный отец только вспомоществует, то есть поучает, советует, поощряет и убеждает к подвигам и трудам. А Бог по мере его усердного делания, то есть смирения, чистосер­дечного повиновения, любви и согласия, вознаграждает его ду­ховными дарами, и радостным творит, и утешает и помогает, и облегчает труды его, и всякое упрямство (или зло) пред ним углаждает.

Для истинного послушника не может быть большего благополучия и пользы, как находиться всегда неотлучно от отца искусного и смиренномудрого: ибо как железо, во огне держимое, прилагается и само в подобие огня и делается из жесткого мягким и удоботворным, так и рачительный послушник, живя при отце в повиновении, удобно приходит в преуспеяние, ибо как огнем, так присутствием отца испепеляются все его греховные обычаи и страсти, и, как чистою водою, так наблюдением и учением отеческим очищается душа его, согревается и просвещается благодатью Божиею. Такого по­слушника отнюдь не может уловить диавол, ибо он [послуш­ник. — Ред.], находясь всегда пред лицом отца своего, объявляет ему чистосердечно все свои деяния, и желания, и помышления; и как бы младенец, носимый безбедно на руках отеческих, каждодневно приходит от силы в силу, и скоро достигает в мужа совершенного чистотою, бесстрастием и всеми преуспеяниями возраста духовного.

Напротив же сего, самочинный послушник, кроме того, что лишает сам себя мирного и спокойного безбедного устроения, чтобы не печься самому, как жизнь проводить, какие добродетели проходить и блюсти себя опасно, чтобы не заблудиться и не сойти в прелесть, то есть вместо богослужителя не соделаться служителем диавола, который весьма часто прилучается к самочинным и находящимся без окормления.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.