13. Связь с головой

13.

Связь с головой

Я—раненый олень, отбившийся от стада уже давно.

Утыкан стрелами мой бок,

Вздымающийся тяжело.

Ушел я тихой смерти ждать в тени деревьев.

Там Тот нашел меня, Кто Сам однажды ранен был копьем.

Се, бок Его, ладони и ступни в следах от шрамов.

Он с кроткой силою извлек из ран моих

Жестоких стрел железные концы.

И за Собой меня увлек, И исцелил, И дал мне жизнь.

Уильям Коупер, «Задача, книга III»

Богу, ибо Он — Бог, всецело принадлежит власть явить Себя, познать и любить Себя. И для этого не требуется никакой твари… Но без твари Он все будет вмещать только в Себе, являясь естеством или источником всего. Без твари познание и любовь не облекутся в дела. И вот Бог решил дела явить и облечь их в материю, что невозможно было бы без твари.

«Теология Германика»

В определенном возрасте, примерно через двенадцать месяцев после рождения, в жизни каждого из нас происходят существенные перемены. До этого наше восприятие окружающего мира основывалось во многом на осязательных ощущениях. Теперь же главным органом чувств становится зрение. Осязание предшествует зрению. Оно как бы обучает зрение в первые месяцы жизни, пока зрительные клетки в полной мере не обретут способность точно определять форму предметов, их плотность и расстояние до них. Этот учебный процесс имеет место в каждом человеке — кроме слепого.

У незрячих людей этого перехода так и не происходит, если, конечно, их зрение каким–то образом не восстановится. В начале нынешнего века все больше и больше слепых людей становились зрячими. Это стало возможным благодаря происшедшему в медицине чуду: хирурги научились удалять катаракту. Случилось невероятное: слепые от рождения люди, привыкшие воспринимать мир лишь на ощупь, вдруг смогли видеть. Когда это случилось, перед ними открылся мир, который отличался от их представлений.

Писатель Мариус фон Шенден встречался и беседовал с теми людьми, которые неожиданно стали видеть. Мы все сталкиваемся с подобным открытием в младенческом возрасте, когда еще не в состоянии выразить словами свои впечатления. Он разговаривал с 66 пациентами и записал все, что услышал от них. Вскоре после этого вышла его книга «Пространство и зрение».

Фон Шенден пришел к выводу: основные понятия о пространстве, движении и форме для только что ставших зрячими людей остаются непостижимыми. Например, зрячие люди с рождения имеют определенные исходные представления о расстояниях в пространстве. Находящееся «в поле зрения» здание — это то здание, которое стоит рядом, до которого можно дойти; а то, до которого надо добираться автобусом, поездом или самолетом, находится далеко. В противоположность этому незрячие люди судят о пространстве по тому, как оно влияет на напряжение их мышц. Для них расстояние в полтора километра требует определенного напряжения мышц, так как, чтобы преодолеть его, надо сделать немало шагов. А расстояние, которое надо преодолевать на поезде, автобусе или самолете, кажется совсем близким, потому что оно не требует никакого мышечного напряжения.

Как только эти люди увидели окружающий мир, они просто поразились его огромным размерам и необозримым пространствам. Раньше у них были четкие представления о размерах предметов: апельсин был величиной с кулак, лицо по ширине было в две ладони. После операции произошли невероятные изменения: старые правила больше не действовали. Шестнадцатилетнюю девушку спросили: «Какого роста твоя мама?»

Девушка раздвинула указательные пальцы обеих рук на расстояние в десять–пятнадцать сантиметров; точно такой же размер она установила и для книги. Ее мама, стоявшая в другом конце комнаты, занимала как раз такую часть поля зрения девушки. А солнце? Совершенно очевидно, что оно было размером с десятикопеечную монетку — кто поверит, что солнце больше земли?

Постепенно, месяц за месяцем, такие пациенты учатся правильно определять значения пространства, расстояния и перспективы. Очень долго остаются непостижимыми вертикальные расстояния, так как у только что прозревших людей раньше не было понятия пространства, существующего за пределами того, к чему они могли прикоснуться. Очертания небоскребов и деревьев простираются высоко вверх, но как можно измерить высоту больше пяти метров, как можно измерить высоту, до которой достаешь лишь палкой? Один пациент как–то стоял на балконе многоэтажного дома и смотрел вниз на мостовую. Что–то там внизу привлекло его внимание, он шагнул с балкона и разбился. Летящий по небу самолет или движущийся лифт, т.е. то, что может перевезти их на какое–то расстояние без всякого усилия с их стороны, было для них необъяснимым чудом.

Кроме того, слепые люди привыкли определять движение с точки зрения переменных мышечных нагрузок и не были готовы воспринимать его лишь глазами. Доктор помахал рукой перед лицом восьмилетнего мальчика. «Видишь, что рука движется?» — спросил он. Смущенный мальчик напряженно уставился прямо перед собой. Он «видел» лишь, что какая–то тень прерывает свет; но его глаза даже не пытались следовать за движущейся рукой. «Он изо всех сил старался понять значение этого слова (движется) применительно к моему жесту, — так записал доктор в карте мальчика, — но у него ничего не получалось. Его глаз не мог следить за длинными, колебательными движениями моей руки». Наконец, когда ему позволили дотронуться до руки, мальчик радостно закричал: «Она движется!»

Даже самые простые формы приводят в замешательство тех, кто знал мир лишь на ощупь. Врач положил на стол перед пациенткой в ряд несколько фруктов; точно такие же фрукты в таком же порядке лежали на столе перед врачом. Врач взял со своего стола яблоко и сказал женщине: «Возьмите такой же предмет». Пациентка внимательно разглядывала лежащие перед ней предметы, стараясь чисто зрительно определить, чем их формы отличаются друг от друга. Она долго думала, потом выбрала из всего ряда сливу, величина которой составляла одну шестую часть от размера яблока. Когда врач разрешил ей потрогать яблоко, которое он держал, она сразу же выбрала яблоко у себя на столе. Но зрительно разобраться в этом колоссальном многообразии размеров, сбивающих с толку цветов и расплывчатых форм, — это было выше ее сил.

Смышленому двадцатилетнему пациенту требуется в среднем четыре недели интенсивных занятий, чтобы научиться различать круглые, прямоугольные и треугольные предметы. Помню, один пациент никак не мог отличить яблоко от ключа, а кусок хлеба от руки. Другая пациентка очень хотела порадовать своего учителя, когда они проходили цвет. Она быстро усвоила, что спичечный коробок желтого цвета. И стала все желтое называть спичечным коробком, что бы это ни было: яблоко, банан или книга.

Надо потратить несколько недель упорнейших тренировок, поначалу допуская огромное количество ошибок, лишь для того, чтобы отличить круг от квадрата. Можете себе представить, сколько требуется усилий, чтобы научиться различать лица. Прозревшему мужу потребовалось четыре месяца, чтобы отличить лицо своей жены от множества других лиц. Гораздо легче ему было узнать жену по голосу или по прикосновению к ее щеке.

Одна девочка играла со своим любимым котом по четыре часа в день в течение трех недель. И вот, как–то увидев во дворе курицу, она радостно воскликнула: «Моя киска!» Все сходилось: предмет был небольшим, серым и двигался. Эта же девочка спутала книжный шкаф с плитой и назвала фонтан деревом, «потому что оно большое и круглое». Простейшие вещи приводили ее в беспокойство. Ей казалось, что упавшее на пол черное пальто — это рот стены, столб дыма из трубы надвое раскалывает небо, а пятна на шерсти ее собачки Муффи — это проходящие сквозь нее отверстия.

«Как же так, сейчас мне гораздо труднее, чем было раньше, — устав от бесконечных занятий, смущенно проговорила одна женщина, еле сдерживая слезы. — Все, что я вижу, вызывает во мне неприятные чувства. Моя жизнь была намного легче, когда я была слепой!» Она не могла жить в этом непостижимом мире, в котором от нее требовали невозможного: отличить нож от ложки и от вилки, не дотрагиваясь до них. (Между прочим, к ее величайшему удовольствию она снова стала слепой). Практически все пациенты находятся в состоянии подавленности в этот период, когда для них все перевернуто с ног на голову. Их заставляют заново познавать мир. Они чувствуют себя людьми, оказавшимися неожиданно заброшенными на другую планету, где не действуют законы физики.

Ставшие зрячими люди сталкиваются с еще большими трудностями, пытаясь усвоить такие непростые понятия, как пространственная целостность или двухмерная глубина (это ставило в тупик художников всего пять веков назад). Девочка, о которой мы рассказывали выше, поняла то, что никогда раньше не приходило ей в голову: ее киска представляет собой единое целое, состоящее из головы, ушей и лапок, принадлежащих одному животному. Как в известной притче три слепца определяли слона (один по хоботу, второй по уху, а третий по ноге), так и она никогда не трогала все части одновременно, поэтому не представляла себе кошку, как нечто целостное.

Чтобы объяснить понятие глубины, врачи привозили пациентов на гору. Поначалу пейзаж не имел для них никакого значения. Широкая полоса зеленого цвета (лес) или узкая полоска голубого (река) никоим образом не давали ни малейшего представления о действительности только что прозревшим людям. Эти люди никогда не дотрагивались до того, что находится так далеко, как же тогда они могут понять это? Еще больше времени (много месяцев) требовалось, чтобы научить пациентов узнавать предметы на фотографиях и рисунках. Изображение лица, которое не так просто было различить даже в естественном виде, совершенно не воспринималось, будучи запечатленным на плоском прямоугольнике, состоящем из света и теней.

Конечно же, в конце концов большинство пациентов приспосабливались к миру света и тени, цвета, формы и размеров. Они начинали воспринимать те понятия, которые раньше были им недоступны. Они постигали красоту мира. Но в любом случае сам процесс был нелегким. Еще долгие месяцы, иногда годы, люди закрывали глаза, оказываясь в трудных ситуациях, например, когда надо было пройти по комнате, заставленной мебелью, и затем подняться по лестнице. Новый мир предал их; он оказался совсем не таким, каким они его себе представляли. Точнее говоря, их предали их же собственные остальные органы чувств. Они дали людям неполное представление о реальном мире[48].

Следуя нашему сравнению, можно сделать вывод: отчеты фон Шендена показывают, что мозг, запертый в своей костяной коробке и не соприкасающийся с окружающим материальным миром, должен истолковывать действительность, учитывая разрозненные сигналы, поступающие из разных частей тела. Когда определенный физический недостаток, например слепота, отсекает часть поступающих в мозг сигналов, это оказывает влияние на функционирование всего тела.

Спешу оговориться: параллель с органами чувств можно довести до абсурда. Разум и Голова Тела — Сам Бог в ипостаси Иисуса Христа. Он не зависит от действий членов Тела, и восприятие Им происходящего никак не обусловлено нашим восприятием мира. Его знание превосходит всякое разумение. Ему не нужны наши маленькие серые клеточки — Ему мудрости не занимать. Но, с другой стороны, Бог добровольно наложил на Себя ограничения, а потому сравнение Головы с одиноким, удаленным от остальных частей тела мозгом все же применимо.

Мы уже видели, что Бог добровольно ограничил Себя (команда свыше), производя труд Свой через несовершенных людей. Немыслимо и то, что Бог Свое присутствие на земле поставил в зависимость от обратной связи, от связи с Ним, которую осуществляют отдельные члены или клеточки Его тела.

Самое удивительное в человеческом теле то, что каждая из сотен триллионов клеток имеет связь с мозгом. Многие клетки, например клетки, участвующие в зрительном процессе, связаны с мозгом напрямую. Другие имеют опосредованный канал связи, по которому могут сообщать мозгу о своих нуждах или своем состоянии. Так и в Теле Христовом нет большего чуда, чем чудо общения: каждый из нас имеет прямой канал связи с Самим Христом, Главой. Как ни удивительно, Он слушает нас, учитывает наши просьбы и использует данную нами информацию, строя соответствующим образом Свой труд на земле. «Много может усиленная молитва праведного» (Иак. 5:16).

Через нас, служащих Его руками, ушами, глазами и болевыми рецепторами, Бог поддерживает связь с миром и населяющими его людьми. Его действия основываются на нашей обратной связи с Ним. Но Бог находит в этом и определенное «удовольствие». Как часто Библия повторяет нам удивительную истину: Бог радуется Своей церкви. Мы — сокровища, приятное Ему курение, дары, которым Он радуется. Новый Завет более 30 раз напоминает нам о том, что Его Тело связано с Ним столь тесно, что все происходящее с нами происходит и с Ним. Новый Завет подводит нас к удивительному выводу: Бог жаждет общаться с нами. Он тянется к Своему Телу. Ему нужна наша обратная связь. Он сотворил нас для того, чтобы принимать нашу любовь.

Неужели мы не заметили, что свершилась великая небесная революция? Согласно древним верованиям, считалось, что небесные боги влияют на все происходящее на земле. Обитающие в заоблачной дали боги посылали людям дожди, землетрясения, грозы. Они карали землю, устраивали катастрофы. Теперь же Христос изменил эту древнюю формулу. «Как скажут наверху, так и будет внизу», — считали древние. «Как скажут внизу, так и будет наверху», — говорим мы. Наши действия, такие как молитва, влияют на происходящее на небесах. Небеса радуются обращению каждого грешника.

Молитва — это, конечно, главный вид связи, позволяющий нам, по словам Блэза Паскаля, «принимать достойное участие в установлении причинно–следственных связей». Молитва — это полноценная работа. Так ее и понимали на протяжении многих веков мистики–отшельники. Снова и снова, так часто, что и писателям приходится вторить ей, Библия говорит: Бог слышит молитву. Невероятно, что Бог стремится к общению с разбросанными по миру членами Своего Тела. Отсутствие обратной связи и маловерие во многом ограничивают духовное Тело, как и утрата зрения мешает нормальному функционированию тела физического.

Близость с Богом, невозбранный доступ к Нему мы полуxили ныне благодаря примирению, завоеванному для нас Христом. Облекшись в человеческую плоть, Он взял на Себя боль одной из «клеток», войдя в мир Своих тварей. Но на протяжении всего земного пути Иисус непрестанно ощущал нужду в периодическом общении с Отцом. Бог, говорящий с Богом, — вот суть загадки Святой Троицы. Сын Божий Своим личным примером продемонстрировал обязательность непрестанной связи с Отцом.

Размышляя о воплощении Христа, автор Послания к Евреям показал нам трехэтапность сближения Бога со Своим народом: в Ветхом Завете народ приходил к Богу через священника; потом Христос пришел на землю; затем возникло наиболее тесное общение — общение Тела с Главой. Священнописатель завершает свою мысль: «Ибо мы имеем не такого первосвященника, который не может сострадать нам в немощах наших, но Который, подобно нам, искушен во всем, кроме греха. Посему да приступаем с дерзновением к престолу благодати, чтобы получить милость и обрести благодать для благовременной помощи» (Евр. 4:15–16).

Чуть дальше в том же Послании мы читаем о великих истинах, которые и по сей день не в состоянии постичь до конца: «Сын… страданиями навык послушанию» (5:8). Как тревожит нас истина, что Бог — всемогущий и самодостаточный — учился через страдание. Вочеловечение тоже было частью обучения, Бог ощутил, что значит быть заключенным в материальную оболочку. Иисус познал радость брачного пира, горечь похорон, любовь и предательство близких друзей, и наконец боль, которую могут причинить кнут и копье.

Сегодня Бог свершает Свой труд в материальном мире в основном через членов Тела Христова. И, что самое главное, во многом благодаря Своему вочеловечению Бог по–новому слышит наши молитвы, ибо Он жил среди нас и молился Сам. Теперь у нас есть Первосвященник, Который способен сочувствовать нам в наших горестях. Так будем же неустанны и смелы в своих молитвах!

У Тела Христова есть явные преимущества перед телом человеческим, ибо в нем Голова всегда выслушивает клетки и воспринимает даже самые слабые их сигналы. Главе Тела нет нужды спать, ей не нужно просветление. Глава обладает всякой премудростью и силой. Единственное, что может ограничивать функционирование тела, — это дисфункция клеток. А потому христиане должны научиться каждое свое чувство, каждое действие, каждое ощущение нести к Богу.

Царь Давид — пример греховного человека. Он — убийца и прелюбодей. Тем не менее Бог был благосклонен к нему и назвал его человеком, который был «по сердцу Богу». Читая написанные Давидом псалмы, я вижу, чем Давид заслужил такое отношение к себе. В его стихах гнев и отчаяние, радость и хвала, беззащитность и горечь, сила и уверенность, боль и жажда мести, смирение и любовь. В его псалмах собраны все его противоречивые чувства. Мы видим все перепады его настроения. Давид ничего не скрывал от Бога — ни хорошего, ни дурного. Именно это, я думаю, и нравилось Богу в Давиде, который воспринимал Его всерьез. Он каждый день, порой минута за минутой, рассказывал Богу о себе и ждал — иногда даже требовал, — чтобы Бог ответил ему[49].

Обратная связь и голос свыше — и то и другое необходимо здоровому телу. Всему Телу Христову будет плохо, когда хотя бы одна из его частей утратит связь с Главой. Если пророческая клетка откажется видеть истину и предостерегать все Тело, то мы собьемся с пути. Подобно слепым, о которых писал фон Шенден, мы можем идти по жизни, ничего о ней не зная. Тихая молитвенная клетка трудится много и напряженно. И если какая–то часть тела не почувствует боль в пальце или руке, то нечувствительная к боли часть тела постепенно отомрет.

Благодаря обратной связи, клетки органов осязания, конечностей и других жизненно важных частей тела посылают голове поток информации о своем состоянии и об окружающем мире. А клетки головного мозга управляют потоком команд, которые идут от мозга «вниз». Для ходьбы нам нужно, чтобы был хорошо налажен информационный обмен между мышцами и суставами. Они сообщают данные о мышечном тонусе, положении ног, давлении на ступню и в ответ получают указания о том, как верно совершать движение. Для движения необходимо, чтобы в организме сохранялось динамическое равновесие между входными и выходными сигналами клеток. Если обратная связь точна, клетки сообщают полную информацию о себе и без труда получают команды мозга; если они послушны и исполнительны, то тело будет функционировать без сбоев.

Один эпизод из моей жизни очень наглядно демонстрирует роль головы человеческого тела и Головы духовного Тела. Речь пойдет о слепом человеке. Назовем его Жозе.

Жозе приехал к нам в Карвилль из Пуэрто–Рико, чтобы лечиться от проказы. К тому моменту проказа уже нанесла огромный урон его организму. Мало того что он ослеп, он еще лишился осязательной способности: он даже не замечал, если кто–то входил в комнату и брал его за руку. Осязательные и болевые клетки совершенно не функционировали. В результате его руки, лицо и ноги были покрыты шрамами и язвами. На том месте, где должны быть пальцы рук, у него торчали лишь короткие тупые обрубки.

Так как болевые клетки больше не сообщали глазам, когда нужно моргать, глаза постепенно высохли. Это вместе с тяжелыми формами катаракты и глаукомы привело к слепоте. Моя жена Маргарет (глазной хирург) сказала Жозе, что ему нужна операция по удалению катаракты, которая поможет частично восстановить зрение. Но операцию можно делать лишь после того, как пройдет воспаление радужной оболочки глаза. Трагическая неудача оборвала последнюю ниточку, связывающую Жозе с внешним миром. Врачи изо всех сил старались приостановить распространение тяжелейшей проказы, на которую не действовали обычные сульфидные препараты, и дали Жозе новое лекарство. И тут выяснилось, что он страдает еще и редким видом аллергии. В результате он лишился слуха.

Итак, в возрасте 45 лет Жозе потерял все контакты с окружающим миром. Если ему что–то говорили, он не слышал и не видел говорящего. В отличие от Хелен Келлер, он не мог даже использовать специальный язык для глухонемых — проказа убила его осязательные клетки, и он не чувствовал прикосновения. Он не ощущал даже запаха, так как проказа затронула и слизистую оболочку носа. Никакие сигналы, которые должны передаваться органами чувств, не поступали. У Жозе сохранился только вкус. Недели шли, и мы наблюдали за тем, что происходит с Жозе: его ум начал смиряться с тем, что потерян смысловой контакт с миром природы и людей.

Тело Жозе не могло не реагировать на происходящие внутри него безжалостные перемены: все конечности распухли и снаружи и внутри, и он не мог лежать на кровати иначе, чем в положении «свернутого в калачик» внутриутробного эмбриона. Когда он просыпался, то не понимал, где он. Он никогда не знал, что сейчас: день или ночь; начинал говорить, не зная, слышит ли его кто–нибудь, получит ли он ответ на свои слова. Иногда он просто разговаривал сам с собой, точнее, бессвязно мычал, лишь бы не ощущать эту пустоту, это невыносимую тоску ума, приговоренного к одиночному заключению.

В таком состоянии мысли обычно рождают бесконечные страхи и подозрения. Может быть, сумасшествие — это и есть потеря восприятия окружающего мира? Жозе все реже и реже вставал с кровати, его тело все больше и больше скрючивалось. Он готовился принять смерть в такой же позе, в какой находился в утробе матери. Врачи и медсестры, проходя мимо его палаты, останавливались у двери, качали головой и проходили дальше. Мы были бессильны.

Как–то Жозе посетила Маргарет. Она не могла спокойно смотреть, как происходит разрушение в общем–то здорового человека. Она решила попытаться оказать ему радикальное лечение, чтобы хотя бы частично восстановить зрение, и с нетерпением ждала, когда пройдет воспаление глаза, чтобы можно было провести операцию.

Пытаясь соблюсти установленные правила, Маргарет столкнулась с почти непреодолимыми препятствиями. Перед любой операцией полагалось заполнить специальные бланки и получить под ними подпись самого пациента или его родственников, дающих согласие на операцию. А кто мог расписаться за Жозе? Никто не мог пробиться к нему сквозь барьер, отделявший его от остального мира, даже для того, чтобы получить его разрешение на оказание помощи. Персонал больницы занялся поисками родственников Жозе, в конце концов увенчавшиеся успехом: была найдена его сестра, проживающая в Пуэрто–Рико. Представители департамента полиции той местности принесли ей на подпись разрешающий операцию документ. Неграмотная сестра Жозе поставила крестик в нужном месте. Наконец–то была получена возможность провести операцию, и появилась слабенькая надежда на успех.

Жозе, по всей видимости, не понимал, что происходит: его зачем–то положили на каталку и повезли в операционную. Все время, пока проходила операция на его глазу, он лежал не двигаясь. Через два часа забинтовали глаз и отвезли Жозе обратно в палату.

Через несколько дней Маргарет сняла с его глаза повязку. Этот момент она не забудет никогда. Жозе, конечно, понимал, что над ним проводят какую–то процедуру, и, вероятно, догадывался, что ему хотят помочь. Но он даже не мог предположить, что происходило на самом деле. Один его глаз опять стал зрячим — Жозе снова смог видеть. Его глаз щурился от яркого света и медленно фокусировался на людях в белых халатах, столпившихся возле его кровати. Не улыбавшееся уже многие месяцы лицо Жозе расплылось в счастливой беззубой улыбке. Контакт с внешним миром был восстановлен.

В течение всего длительного периода изоляции мозг Жозе оставался в нормальном полноценном состоянии: в нем полностью сохранилась память, он не потерял способность воспринимать передаваемые от органов чувств сигналы и передавать в ответ соответствующие команды. Но все это время он бездействовал, потому что органы чувств, посылающие ему сигналы, были блокированы.

Я вспоминаю Жозе всякий раз, когда думаю о Боге. Точнее о том, что испытывал Бог, избравший для Себя путь служения в качестве Головы для Тела, состоящего из человеческих существ. Самый величественный орган тела может оказаться в изоляции и стать бесполезным, если нарушится связь с передающими ему информацию органами чувств и послушно выполняющими его приказы клетками. Бог избрал для Себя эту роль, действуя не вопреки нам, а через нас. Это может показаться унижением.

Но это еще и триумф, который наступает, когда связь возобновляется. Когда чувствительные каналы Жозе были восстановлены, сразу же все, что было изолировано и бесполезно, стало полностью свободно и смогло выразить себя во внешнем мире. Жозе попросил, чтобы его инвалидная коляска все время стояла в дверях палаты. Он тихо сидел в ней, поворачивая голову направо и налево и заглядывая в длинные коридоры лепрозория. И как только он видел, что кто–то идет по коридору, на его лице появлялась неподдельная искренняя улыбка.

Сейчас у Жозе есть контакт с внешним миром. Он попросил разрешения каждое воскресенье посещать нашу небольшую церковь, хотя не мог слышать ни одного слова проповеди. Он едва ли способен толком нажать электрическую кнопку на инвалидной коляске своими обрубленными пальцами; а из–за того, что объем его зрительного восприятия сильно ограничен, он постоянно натыкается на стены и различные предметы, когда едет по коридорам. Несмотря на это, каждое воскресенье в любую погоду он приезжает в церковь. Остальные пациенты обязательно приветствуют Жозе: подходят к нему, наклоняются поближе и машут рукой прямо у него перед глазами. На лице Жозе появляется неизменная очаровательная улыбка, иногда раздается его громкий смех. И хотя он видит не очень хорошо, совсем не слышит и ничего не чувствует на ощупь, каким–то образом он ощущает свою связь с этой церковью. И ему этого достаточно.

Ум Жозе больше не изолирован и одинок, он сообщается с другими клетками тела. И теперь его могучий мозг получил связь с остальным миром. Жозе может выразить тот образ, который раньше был глубоко спрятан в нем.