Д) “ВИДЕНИЕ”

Д) “ВИДЕНИЕ”

Но все эти переживания, хоть и убедительны, как для самих верующих, так отчасти даже и для неверующих, но они еще не верх религиозного опыта. Таковым является “видение”, или зрение, созерцание самого этого мира. Есть тропарь исповедникам Христовым:

“И нравом причастник”, где приводятся такие слова: “деяние обрел еси, богодухновенне, в видения восход”. Довольно трудное место; но оно очень древнее: его мы находим уже у св. Григория Богослова:

“Если хочешь быть богословом, – говорит он, – исполняй заповеди: и они приведут тебя и к созерцанию” (пишу по памяти, но точно). Переведем и слова тропаря:

Ты, исповедник, “деятельную жизнь” (исполнение заповедей Божиих) “нашел, Богом вдохновенный, путем к созерцанию” (греч. к теории), к “видению”. Вот об этом пути я и скажу в конце опыта, но не своими словами, а описанием самого того святого, который опытно переживал это.

…“Откуда было мне, бедному, узнать, что Ты таков, Благий Владыка наш, чтоб воспринять желательное стремление к Тебе? Откуда бы узнал я, что Ты являешь Себя приходящим к Тебе, если они находятся и в мире, чтобы притрудно взыскать, да вижу Тя? Откуда было знать мне, что приемлющие в себя свет благодати Твоей сподобляются получать такую радость и такое утешение? Откуда и как узнал бы я, бедный, что верующие в Тебя получают Святого Духа Твоего?”

“Я думал, что верую в Тебя совершенно и имею все, что даруешь Ты боящимся Тебя; когда как совершенно ничего не имел – как после узнал я самым делом. Откуда было узнать мне, Владыко, что Ты, невидимый и невместный, видим бываешь и вмещаешься в нас? Как мог я подумать когда-либо, что Ты, Владыко, создавший всяческое и сотворивший человека, соединяешься с ними и делаешь их богоносными сынами Своими, – чтоб придти в пламенное возжелание того, – взыскать и получить то – и Себе? Откуда было узнать мне, Господи, такого Бога, такого Владыку, такого заступника, отца, брата и царя, – Тебя, ради меня обнищавшего и приявшего зрак раба? Воистину, Владыка мой, человеколюбче, совсем не знал я ничего такого, “хотя и служилось мне читать Божественные Писания о сем; но я думал, что там говорится о других лицах и вещах, а не об этом, – и был чувствен ко всему написанному и не мог никогда войти в смысл того. Слыша, что взывал и говорил апостол Твой Павел: “сего же око не виде, и ухо не слыша, и на сердце человека не взыдоша, яже уготова Бог любящим Его” (1 Кор., 2, 9), я думал, что в созерцание таких благ невозможно придти человеку, находящемуся еще в теле; и заключил, что Ты ему только показал их, по особенной к нему милости, – не зная, бедный, что это дается от Тебя всем любящим Тебя. И откуда, и как мог я знать, что всякий верующий в Тебя бывает членом Твоим и сияет Божеством Твоим, по благодати Твоей? И кто бы поверил сему и стал блаженным, и сделавшись воистину блаженным членом Тебя, Блаженного Бога? Откуда было знать мне, что Ты, вместо чувственной пищи, бываешь бессмертным и нетленным хлебом, ненасытно вкушаемым теми, кои алчут и неудержимо жаждут Тебя; источником бессмертным для тех, кои жаждут Тебя; и одеждою пресветлою для тех, кои ради Тебя носят смиренные нищенские одеяния?”

“Слыша же, как это говорили проповедники Твои, я думал, что и это будет лишь в будущем веке и после общего воскресения; но не знал, что все сие бывает и теперь для нас, крайнюю в том имеющих нужду”.

“Всего такого и не знал я, Всесвятый Царю, и не желал никогда и не искал получить от Тебя, но, вспоминая грехи свои, искал только отпущения их и желал, как сказал впереди Владыка, найти какого-либо посредника и ходатая, чтоб чрез посредство Его и мое собственное рабское Ему послушание получить прощение многих моих грехов, хотя в будущем”…

Потом через сего посредника – старца Симеона Благоговейного – я “почувствовал некое божественное веяние, после – огнь сердечный, в силу коего начали источаться непрестанные потоки слез; затем почувствовал внутрь ума моего тонкий луч, блеснувший быстрее молнии; далее – явился мне как бы свет ночью и малое облако пламенно видное, которое село на главе моей в то время, как я, павши лицем ниц, творил молитву мою; потом оно взлетело горе и спустя немного опять явилось мне на небе.

После сего, когда я рассуждал, что бы значило такое явление, совершилось нечто другое, еще более дивное, чем это…

Вдруг (о, чудо!) Того, Кого я воображают сущим на небе, узрел внутрь себя, – Тебя, говорю, Творца моего и Царя, Христа. Тогда уразумел я, что то была Твоя собственная победа (над искушением во сне), в коей Ты соделал меня победителем диавола. Впрочем, я еще не знал и не сподобился еще слышать глас Твой, чтобы познать, что это – Ты”.

…Я и видел Тебя, Бога моего, но – так как не знал и не верил, что Бог является человеку, – не понимал, что Бог или слава Божия есть то, что мне являлось, – иногда одним, иногда другим образом.

Необычное оное чудо привело меня в изумление и исполнило радостию всю душу мою и сердце до того, что мне подумалось, что даже и тело мое стало причастным неизреченной благодати. Впрочем, я все еще не знал ясно: Кто есть Тот, Кто являлся…

“Наконец, Ты, неизреченный, невидимый, неосязаемый, приснодвижный, везде, всегда и во всем присущий и все исполняющий, видимый и скрывающийся каждый час… мало-помалу прогнал бывшую во мне тьму… и вместе с ним усыпил плотскую сласть и совсем изгнал из меня всякую страсть. Сделав меня таковым, Ты очистил от всякого облака небо мне, т. е. душу очищенную, в которую, приходя невидимо, – не знаю: каким образом и откуда? – Ты, вездесущий, внезапно обретаешься в ней и являешься как (бы) другое солнце. О, неизреченное снисхождение!”

…“Когда же приходим мы в совершенную добродетель, тогда” Он “приходит в некоем образе, – впрочем, в образе Бога; ибо Бог не является в каком-либо очертании или впечатлении, но является, как простый, образом светом безобразным, непостижимым и неизреченным. Больше этого я не могу ничего сказать! Впрочем, являет Он Себя ясно; узнается – весьма хорошо; видится чисто – невидимый; говорит и слышит – невидимо; беседует – естеством Бога с теми, кои рождены от Него богами по благодати, как беседуют друг с другом, лицом к лицу; любит сынов Своих, как Отец; и любим бывает ими чрезмерно; и бывает для них дивным некиим видением и странным слышанием, – о которых не могут они говорить как должно; но опять и молчать не могут”…

“И не могут они совсем иметь покоя, или насытиться возвещением (им) истины, потому что не суть более господа над самими собою, но – суть органы Духа Святого, в них обитающего, Который подвизает их и Сам опять подвизаем бывает ими, и бывает в них всем, что, – как слышим в Божественном: именно, – маргарит, семя горчичное, закваска, вода, огнь, хлеб, питие жизни, чертог брачный, жених, друг, брат и отец. И что много говорить мне о неизглаголанном? Ибо чего “око не видело, чего ухо не слыхало, и что на сердце человеку не входило” (1 Кор. 2, 9) – то как может измерить язык? Как можно сказать словом? Поистине сие невозможно! Хотя мы стяжали во сне и имеем внутри себя от Бога, давшего нам то, – но нисколько не можем ни умом того измерить, но словом не изъяснить”.

“Все сие написал я, возлюбленные братия, не с тем, чтобы себя показать: да не будет!…Но затем возвещаю вам, чтобы открыть вам чудеса Божии и представить их в слове хоть столько достало у меня на то сил…

Настоящее слово поучает нас, во-первых, о полной темноте и мраке, или о совершенном отсутствии божественного света, которое бывает в человеке, когда он явно сказывает о неведении, какое имеет о Боге; потом оно поучает нас об обличении, которое бывает от совести; далее – о страхе; затем о желании человека получить отпущение грехов…; после сего слово наше сказывает, как человек улучил посредника и пастыря;…за этим слово объявило о втором призвании, вере, смирении и покорности (пастырю)…за этим – о явном изменении, которое совершилось в нем;…которого, если кто не сознает совершившимся в себе, -…никак нельзя полагать что в нем обитает Дух Святой” (Слова преп. Симеона, Н. Богослова; выпуск второй. Москва, 1890, 483-490 стр.).

Данный текст является ознакомительным фрагментом.