Книга III

Книга III

Послание 1(189). К братству кизарскому [ [222]]

Весть о кончине духовного отца нашего и вашего, возлюбленные братия, поразила нашу душу, как и следовало, и ввергла в тяжкую скорбь. Не об умершем, — блажен он, окончивший блаженную жизнь, доблестный монах, и до старости отлично подвизавшийся, с сохраненною — и это главное — среди бедствий и гонений за добро православною верою, отшедший отсюда и как бы увенчанный венцом правды за исповедание Христово. Но скорбь о нас, или лучше сказать, о вас самих, оставшихся подобно стаду, находящемуся в беспомощном состоянии после переселения доброго пастыря. Поистине, к сожалению и сокрушению сердца располагает воспоминание об этом предстоятеле, приводящее на мысль место и образ его управления в Господе: как он иного падающего увещевал, другого же дерзко поступающего наказывал, иного непокорного убеждал, другого ленивого пробуждал, с кротостью и смирением делая это, по примеру Самого Владыки, сказавшего: научитесь от Меня, ибо Я кроток и смирен сердцем (Мф.11:29); и вообще все, чем он отличался среди вас, как звезда утренняя. От долговременной привычки разлука с отцом обыкновенно весьма тяготит душу.

Но что нам делать, братия, пред законом Божиим, который так повелевает: земля ты и в землю возвратишься (Быт.3:19)? Лучше сказать, эта разлука есть переселение к Господу. Ему повелено было переселиться, и он вышел из тела, отделился от вас и приложился к отцам своим, оставив вам в своей жизни прекрасный пример добродетели в подражание. Что же затем еще нужно? Прийти в себя и утешать друг друга в Духе Святом; и так как он оставил вам настоятелем господина Антония, то по тем же правилам и по тем же стопам благочестия начать вам жить, соблюдая веру, с готовностью злострадать за нее, если будет нужно, даже до смерти среди настоящего гонения, и отнюдь не изменять истине, также всеми силами стараться иметь любовь между собою и послушание настоятелю. Это служит к вашему спасению; это — хвала и для того блаженного в день Христов; это превожделенно и для нас, друзей и братьев ваших. Ибо, шествуя таким прекрасным образом, вы будете иметь и нас последователями вашими, сколько возможно, в делах Господних, почтеннейшие братия.

Послание 2(190). Огласительное к ученикам своим

Феодор, нижайший пресвитер и игумен Студийский, возлюбленным братиям моим и сынам духовным, рассеявшимся здесь и там ради Господа.

Благодать вам и мир от Бога Отца и Господа Иисуса Христа, даровавшего вам терпеть за имя Его гонение, которое прискорбно по плоти, но радостно по духу; ибо служит виною божественных блаженств и доставляет вечные венцы. Поэтому и я, уничиженный, весьма радуюсь и восхищаюсь, что удостоился видеть возлюбленных моих в таком преуспеянии, на такой степени доброго исповедания, которое мы исповедали пред Богом и людьми, поклоняясь Христу начертанному, т. е. изображенному на иконе, как все Святые Отцы наши.

Об одном только напоминаю и убеждаю, чтобы вы жили достойно Евангелия Христова, отличаясь добрым поведением в тех местах и с теми лицами, с которыми обращаетесь, словом, растворенным солию благодати, внешним видом, исполненным благоговения, в пище и питии умеренностью, в одежде и походке благонравием, так, чтобы вам быть светом для мирян и предметом божественного славословия, а не напротив.

Служите друг другу, каждый тем даром, какой получил, как добрые домостроители многоразличной благодати Божией, как написано: говорит ли кто, говори как слова Божии, а не пустословие, служит ли кто, служи по силе, а не с высокомерием (1 Пет.4:10–11). Каждый да делает своими руками, чтобы не быть обременительным для других, чтобы не быть, как празднолюбцу, осужденным и за вкушение пищи; каждый да во всем поступает по заповеди, как делатель Божий, а не служащий к соблазну ближнего, чтобы во всем прославлялся Бог, и я, несчастный, слыша об этом, веселюсь и радуюсь. Остерегайтесь дурных связей, остерегайтесь пагубной дерзости, остерегайтесь блудодейственного объедения; пусть никто не беседует с женщиной без нужды; пусть никто не остается одиноким; пусть никто не предается сребролюбию, прилагая прибыток к прибытку и умножая золото, в котором коренится грех и часть с Иудою (см. 1 Тим.6:10).

Никто пусть не продает купленного раба, как владеющий монашеской свободой; ибо до этого простерлась порочность некоторых, поработившихся страстям и погубивших монашеское достоинство. Никто пусть не предается пьянству, слыша слова апостола: употребляй немного вина, ради желудка твоего и частых твоих недугов (1 Тим.5:23). От этого возбуждаются против души плотские похоти, и воспламеняется дом Божий — внутренний ваш человек. Но так как мы странники и пришельцы, будем, при настоящем гонении, «как умирающие, и вот мы живы; как наказываемые, а не умерщвляемые; как скорбящие, всегда же радующиеся; как нищие, но многих обогащающие духовно, как ничего не имеющие, но всем обладающие», по словам апостола (2 Кор.6:9–10).

Очи мои всегда на вас, возлюбленных моих: сердце мое горит по вас в Господе; чувства мои бушуют во мне, когда слышу дурную весть о ком–нибудь; когда узнаю о богоненавистном отступлении, глаза мои проливают слезы. Душа моя сокрушается, когда кто–нибудь, не любящий Бога, поступает вопреки преданию и установлению, и вышеизложенному. Вы, отцы, вышли из монастыря в высший свет гонения. Разве для омрачения мы отлучены друг от друга действием Духа? Разве для того, чтобы нам жить по влечению страстей? Разве не видит Бог? Разве не становится известным дело каждого — то, как вы ведете себя? Выслушайте это вы, имеющие рабов, живущие в одиночестве, обращающиеся с женщинами, чтобы не сказать еще: сребролюбцы, празднолюбцы. Не добровольно я укоряю, простите, но с прискорбием обличаю, как поставленный на это. Дополните мою радость, дети, будьте единомысленны (Флп.2:2): руководствуйтесь одним и тем же правилом, оставляя добрые примеры и воспоминания в душах, взирающих на вас, ко славе Божией, к вечной хвале вашей, к радости и меня, грешного, к похвале вашего братства во Христе Иисусе Господе нашем, Которому слава и держава, вместе с Отцем и Святым Духом, ныне и присно и во веки веков. Аминь.

Послание 3(191). К игумении Игнийской

Приятно мне благочестие твое, сестра о Господе, и дары, которые ты прислала, и то участие, какое принимаешь ты в наших обстоятельствах. Но мы не таковы; не имея достаточно сил, чтобы соблюдать самих себя в добре, как мы можем преподавать другим благопотребное наставление? Да будет тебе по вере твоей, чтобы тебе жить богоугодно, неукоризненно продолжая девственную жизнь, и не только это, но и неосужденно проходить должность настоятельства. Ты знаешь, что это дело соединено со многими наградами, но для невнимательных и опасно начальствовать над душами, созданными по образу Божию. Управляй же, как начальствующая о Господе, и руководи паству свою, представляя собою пример всего доброго, чтобы тебе удостоиться сказать: вот я и дети, которых дал мне Господь (Ис.8:18). Бог вверил тебе души, отрекшиеся от мира, и к Нему ты должна привести их, как благоприятную жертву; за это тебе будет великая награда на небесах.

Поучай их, внушай им спасительные заповеди: любить одного только Христа, а не плоть и кровь, быть нестяжательными и ничего не иметь собственного, не быть пристрастными и не оказывать особенной любви к своим близким, быть ревностными и не предаваться лености в подвижничестве. Если будет так, то скоро встретит их, имеющих светильники, Жених Христос, и встретит с радостью, приветствует их и Сам будет ими священно приветствуем, отверзет им небесный и нерукотворенный чертог и дарует им царство небесное, наслаждение райское, струи бессмертия и сладости вечной жизни, облечет их в светлые одежды, украсит красотами нетления, брачными диадемами, исполнит бесчисленных благ на веки веков.

Поэтому и ты, и они, подвизайтесь, старайтесь ежедневно соделывать свое спасение, воодушевляясь надеждами и божественною любовью, в душе погашайте воспламеняемый врагом огонь. Если случится и другое что–нибудь враждебное в подвижничестве, ободряйте себя занятиями, божественным чтением и пением, остерегаясь общения с ересью, не изменяйте вере, хотя бы надлежало пострадать за это даже до смерти. Нет ничего важнее любви Христовой, как показали девственницы, бывшие от века доселе; ибо и теперь есть гонимые и изгоняемые из обителей ради Христа, но не соглашающиеся участвовать в еретическом хлебе.

Это написал я тебе и находящимся с тобою, как сестре и дочери во Христе, чтобы ты видела, что есть общий Владыка для всех нас и что мы желаем всем спастись, как составляющие одно тело Христово и от Него сделавшиеся братьями друг другу; ибо во Христе Иисусе нет мужеского пола, ни женского, но все и во всем Христос (Гал.3:28; Кол.3:11), Который да спасет и вас, и нас!

Послание 4(192). К Ефрему и Агафону, и прочим сынам

Скончался блаженный Лаврентий. Для него смерть есть покой, ибо может ли быть иначе для доброго мужа, отошедшего от подвижнических трудов или, точнее, от гонения за правду переселившегося к Господу? Многие стали свидетелями его добродетельной жизни. А для вас, почтеннейшие братия, и для нас, смиренных, это событие прискорбно, так как мы лишились доблестного монаха, достопочтенного брата, стоявшего во главе духовного руководства. Впрочем, эта скорбь изменяется у нас в радость, потому что избранник Божий взят от нас по повелению благого Бога, в преподобии и правде. Потому и я, смиренный, радуюсь и сорадуюсь вам, что мы проводили к Богу такой сосуд; ибо Лаврентий поистине стал сосудом избранным, сначала чрез неложное отречение от мира и послушание, потом чрез ревность и преуспеяние в добродетелях, почему он и удостоился священства, и получил достоинство наблюдения над многими братиями, и достолюбезно пас их, будучи полезен для паствы, живя поистине для Бога и для игумена, а не для мира и дел мирских. Известны его гонения и ссылки ради Господа и прежде, его и ноги прекрасны, как ноги благовестника, скажу словами Писания (Ис.52:7), так как он ходил повсюду и возвещал братиям спасительные обетования. Миро — духовный пот его, и священная роса — добродетельное подвижничество его. Взятый среди настоящего гонения, что иное получил он от Господа, как не блаженство?

Итак, он ныне на небе в обществе равночестных ему; а мы еще стоим на поприще под страхом изменения. Ибо не бывает совершенного блаженства для человека прежде окончания жизни, по неизвестности исхода.

Поэтому увещеваю вас, братия, бодрствовать и трезвиться, мужаться и укрепляться в предстоящем подвиге духовного и телесного гонения. Ибо живущий по воле Божией всегда бывает гоним невидимым врагом для совлечения во грех; будем же избегать его, мужественные воины Христовы. Как избегать? Посредством благоугождения Богу во всем, находясь под крепкою Его рукой. А это будет тогда, когда вы станете жить не по своему произволу, а общежительно, имея своим настоятелем брата Ефрема, как и время и обстоятельства требуют, и мы соизволяем. Пусть будет у вас все общим; «мое» и «твое» пусть будет изгнано; пусть оказывается любовь; пусть соблюдается послушание; и, если это знаете, — говорит Господь, — блаженны вы, когда исполняете (Ин.13:17).

Послание 5(193). К Евфросинии игумении

Воспоминание о блаженной матери, твоей — по духу и плоти, а моей — по духу, и, осмелюсь сказать, многих других, — ибо это почтенная госпожа, — побудило меня, как бы побуждаемого ею самою, высказать тебе и теперь нечто, сестра в Господе. Что же именно? То, чтобы ты подвизалась добрым подвигом аскетической жизни, к которой ты призвана, и исповедала доброе исповедание перед многими свидетелями (1 Тим.6:12).

Как же подвизаться? Во–первых — иметь страх Божий в сердце. Ибо где страх Божий, там соблюдение заповедей Его. Во–вторых — заботиться о смерти. Ибо где забота о смерти, там удаление от страстей. Далее — помышлять о разлуке с телом, о присутствии при этом Ангела, о возведении души на небо, где она получит местопребывание до времени воскресения, когда она соединится со сродным себе телом неизреченною силою Божией, и о том, как ей избежать начальника настоящего века, старающегося привлечь к себе восходящую душу, если он увидит ее оскверненною страстями.

Не говорю о скором пришествии Жениха Христа, с неба, с Ангелами силы Его (2 Фес.1:7), восхищении боголюбивых душ на воздух и собрании всех вообще тварей пред страшным престолом, о приговоре той и другой из предстоящих сторон, призывающем праведных в царство небесное, а грешных посылающем в огонь кромешный.

Внимательно помышляя об этом, душа трепещет, страшится, сокрушается, плачет, очищается, просвещается, освобождаясь от здешних привязанностей, изменяясь и возносясь к Богу в духовной радости и неизреченном веселии от превосходнейшего созерцания блага, так что не хочет смотреть на солнце и наслаждаться в настоящей жизни. Так следует подвизаться добрым подвигом, почтеннейшая. Так подвизаясь, добрая мать твоя соединилась с Богом и переселилась отсюда с похвалою.

Поспешим же и мы, увещеваю, следовать по стопам ее. Не смущайся, стремясь на высоту добродетелей, как потому, что по благодати Божией ты можешь достигнуть до высших степеней совершенства теми добрыми делами своими, о которых я слышу, так и потому, что, где есть желание, там силою Бога, любящего спасать имеющих такое настроение, мало–помалу достигается и совершенство. Может быть, ты считаешь препятствием для осуществления такого намерения настоятельство над сестрами, тяготясь управлением? Но нет, госпожа, ничто так не любезно Богу, как пасти и руководить ближних. Сам Он говорит великому Петру: если любишь Меня, паси овец Моих (Ин.21:17); и еще: если извлечешь драгоценное из ничтожного, то будешь как Мои уста (Иер.15:19); и еще: обративший грешника от ложного пути его спасет душу от смерти и покроет множество грехов (Иак.5:20).

Кто самовольно по властолюбию берет пастырский жезл, тот ненавистен и противен Богу, не спасет других и сам не спасется; а кто, будучи призван, примет настоятельство из повиновения Богу, тот будет другом Божиим, может спасти других и сам спастись. А так как ты призвана к этому, то радуйся и страшись: первое–на основании надежды, второе–по причине подвигов; управляй и руководи, исполняя пастырство и неся заботы об общине. Ты говоришь, что тебя страшит молва; но ты, при помощи молитв матери, имеешь покровителем Бога; на Него возложи заботы свои, и Он сделает удобоисполнимыми намерения твои. Ты говоришь, что не имеешь никого, кто бы искренно защищал тебя? Но ты имеешь первым защитником Самого Господа, Которого ты возлюбила; потом и хранителя жизни твоей–Ангела, избавляющего тебя от всякого зла.

Поэтому благодушествуй и не унывай, укрепляйся и не ослабевай, имея попечение и о благосостоянии тела, чтобы надлежащим образом служить Богу и управлять сестрами. Также и сестры, — ибо к ним надобно обратить речь, — пусть следуют разумно и пасутся богоприлично, дыша только тобою одной и признавая тебя истинной своей матерью, а друг друга неложными сродниками.

Ибо, где есть такое единодушие, там Христос посреди и совершенство блаженной жизни. Они избрали блаженную жизнь, возлюбив девство, имея женихом своим Христа, но не женихов тленных, с которыми сочетание прискорбно, а спустя немного разлука еще горестнее. Жених же Христос, Которого они имеют, никогда не умирает, но есть жизнь всех, и с Ним они, соблюдая обет воздержания, войдут в небесный чертог, и пищу, и питие, и одежду, и все нужное получат от благопопечительной любви Его. Ибо апостол говорит: мы, из усердия к вам, восхотели передать вам не только благовестие Божие, но и души наши (1 Фес.2:8).

Только пусть они будут единомысленны, согласны, имеют одну душу, одну волю, все общее, ничего собственного, никакого разногласия, и все устроится к их спасению. Краткое и прекрасное поприще общежития будет пройдено, и станут они ликовать во веки веков с твоею доброю и богомудрою матерью. Так эта прекрасная община и прекрасно пасущая ее возрадуются общей радостью и будут с Господом всегда.

Вот наше малое и ничтожное воззвание. Ты же, госпожа, приняв эти незначительные семена, приложи недостающее от себя самой и не оставляй молитвы о нас, грешных, чтобы нам оказаться деятельными исполнителями того, чему учим, и спастись вместе с вами в царстве небесном.

Послание 6(194). Огласительное к игумении

Ты, почтенная, желала получить слово назидания от нас, смиренных; но и слово наше ничтожно, и жизнь презренна. Впрочем, мы заботимся о твоем спасении, так как ты девственница, невеста Христова, сокровище святости, и так как по убеждению желаешь ты от нас назидания, желаешь его по той причине, что при дверях стоит Святая Четыредесятница. И хотя истинная девственница Христова не в определенные дни, но во всякое время и каждый день печется, как бы угодить Господу и Жениху своему, конечно, время поста имеет и особенность пред всем годом в отношении к ревности о добродетелях.

Итак, почтеннейшая, продолжай и теперь исполнять свое обыкновенное правило подвижничества; мы не можем определить то или другое ни тебе, ни сподвижницам твоим, потому что еще не знаем порядка и образа вашей жизни. Но один закон и одно правило общеполезно для всех, особенно для принявших обет монашеский: не делать ничего, кроме угодного Богу, но со страхом и трепетом совершать свое спасение (Флп.2:12), ибо истинный пост есть воздержание от всякого зла.

Будем же соблюдать пост, во–первых, в том, чтобы не допускать порочным помыслам вселяться в сердце и потом обращаться в непристойные пожелания. Один предмет желаний и истинной любви — Господь наш Иисус Христос, добрый и прекрасный Жених, всецело предавшись Которому, душа ненавидит плоть и кровь, и все тленные образы и, постоянно окрыляясь любовью к Нему, не хочет взирать и на самое солнце и стремится выйти из тела и пребывать с Возлюбленным, что составляет край желаний у причастных слову.

Будем соблюдать пост, во–вторых, в количестве и качестве пищи, столько, сколько позволяют телесные силы; ибо апостол говорит: каждый, как совесть подсказывает, не с огорчением и не с принуждением; ибо доброе произволение любит Бог (2 Кор.9:7). Это может относиться собственно к тебе — игуменствующей. А в отношении к общине сестер не имеет силы, потому что каждой из них следует есть и пить, и во всем прочем поступать по данному от тебя правилу; а тебе нужно иметь прозорливое око, чтобы с должной внимательностью относиться к их делам.

Вообще же всем должно воздерживаться от неуместного пустословия, нелепой клеветы, суетной праздности, а лучше соблюдать благовременное безмолвие и говорить должное, любить и уважать друг друга о Господе, иметь все общее и ничего отдельного, и не делать ничего по своему желанию, хотя бы оно казалось приятным, по той причине, что тобой так устроено.

И не разделяй сердца твоего расположениями к родственникам твоим по плоти. Потерей времени было бы говорить о любви к кому–либо другому. Но пусть душа твоя будет вся целиком привязана к Богу, к сестрам по духу, чтобы можно было сказать о вас то, что сказано в книге Деяний Апостольских, именно, что у них у всех было одно сердце и одна душа, и никто из начальствующих не говорил, что ему принадлежит что–либо, как собственность, но было у них все общее (Деян.4:32). Где это соблюдается, там апостольская жизнь созерцается, там мир Бога, который господствует над умом каждого; там беспечальная и блаженная жизнь, там хоры мудрых дев; там посреди Христос, Который смотрит и Сам бывает видим, духовно питает и Сам принимает пищу, услаждает и Сам услаждается, любит и Сам взаимно любим, так как и их питает лучами Своего света и Сам питается приношениями сообразно с добродетелью каждого. Ибо Он жаждет спасения каждого и посещает его, как смоковницу, о которой повествует Евангельская история (см. Мк. гл.11): если найдет там плод, произращенный Богом, от него питается, если же нет, — проклинает ее.

Поспешим же, сестра о Господе, — и мы, и вы — принести приятные Богу плоды от вдохновенных и божественных размышлений. Это да будет в течение всей нашей жизни, особенно же во время приближающегося святого поста, чтобы мы, когда наступит Святая Пасха, приготовили пищу Тому, Кто в изобилии благословляет нас, и чтобы Он в великий и страшный день Своего откровения сделал участниками Его воскресения и славы нас, которые уподобились Его страданиям.

Ему подобает слава, честь и поклонение со Отцем и Святым Духом всегда, ныне и присно и во веки веков. Аминь.

Послание 7(195). Феодоту военачальнику

И скорбь, и радость того, кто есть друг, естественно переходят к любящему, так как у того и другого при одних и тех же условиях наблюдается одинаковое расположение. Итак, поскольку печаль вожделеннейшего господина нашего относительно общения с иноверными теперь возвещена нам чрез благочестивейшую госпожу игуменью, то она коснулась и нас, смиренных, и причинила скорбь нашему сердцу в то время, когда мы думали о противоположной встрече.

О, несчастье! Что это за невольное увлечение? Что это за принудительное участие под страхом телесных страданий в случае отказа участвовать в иноверном хлебе? Тело и Кровь Господа нашего Иисуса Христа, — мысль самая христианская! — есть Жертва добровольная. Ибо великий апостол говорит о Нем: будучи образом Божиим, не почитал хищением быть равным Богу; но уничижил Себя Самого, приняв образ раба, сделавшись подобным человекам и по виду став как человек; смирил Себя, быв послушным даже до смерти, и смерти крестной (Флп.2:6–8). Если же она — Жертва добровольная, то добровольно и преподается желающим, а не нежелающим. Сам Господь в Евангелии говорит апостолам по поводу ушедших от Него из числа тех, которые казались учениками Его: не хотите ли и вы отойти? Ответ же великого Петра таков: к кому нам идти? Ты имеешь глаголы вечной жизни: и мы уверовали и познали, что Ты Христос, Сын Бога живаго (Ин.6:67–68). Также и в своем послании великий Петр говорит: охотно нужно пасти, а не принужденно (1 Пет.5:2).

Итак, пусть знают насильно привлекающие к общению с собою нежелающих, что они поступают по–язычески, предлагая не Тело Христово, добровольно принесенное в жертву, а, напротив, некоторый род идоложертвенного, подобный не произвольно приносимым жертвам бесовским. Истинно это слово, и доказательство ясно, а никто не слушает. Но пощади, Господи, не предай наследия Твоего на совершенное поругание, как говорит в одном месте некто из пророков (Иоил.2:17).

Что же будет с нами, возлюбленный и достопочтенный? Нам будет сказано: хотя и тяжело, но где обет любви? Неужели же мы будем еще увлекаться временем? Неужели будем бояться власти более, нежели следует? Где же изречение Господа, запрещающее бояться людей и повелевающее более бояться Одного Господа, у Которого всякая власть и сила ввергнуть и тело, и душу в геенну огненную (Лк.12:5)?

О, падение! О, страх, недостойный всякого человека, особенно христианина! Впрочем, скорее, любезный и добрый господин, восстанем, раскаемся. Близок Господь призывающим Его (Пс.144:18) и не хочет нашей погибели от какого–нибудь греха (см. Иез.33:11), но желает, чтобы мы по падении скорее восстали и по согрешении обратились, сколько бы раз это ни случалось по какому–либо безрассудству. Может быть, почтенная душа твоя скажет: Кто уязвил — Тот и уврачует нас (Ос.6:2). Для этого именно и есть епитимия. Действительно, нет ничего неисцелимого, если врачуется; да не будет для вас тяжко это слово врачевания.

Послание 8(196). К Прокопию монаху

Пишу к тебе, почтеннейший, теперь, когда встретил посыльного, доставившего письма, мое и твое, который и побуждал меня к тому, так как и твое благочестие желает этого и любит. Радуйся же, человек Божий, радуйся, прекраснейший из друзей и притом старых; радуйся, знаменитый благочестием и славный ведением.

Где ты, зачем некогда оставил нас, скрывшись на столь долгое время? Почему ты заключился дома, не выходишь и не являешься между людьми? И наконец, — скажу смелее, или любезнее; ибо любви свойственно не уклоняться от напоминаний, полезных для любимого, — зачем ты так поступаешь? Зачем ты, который удалился от мира через принятие монашеского совершенства, и возвратился домой; расторг узы пристрастия, — ибо это означает отречение от мира, — и опять связал себя сожительством с госпожою супругою и богохранимыми детьми; и, что еще страннее, остригся по обыкновению живущих в уединении и принял посвящение чрез Божественное тайнодействие, и опять отпустил волосы по примеру живущих в пустыне? Каждый, — говорит апостол, — оставайся в том звании, в котором призван (1 Кор.7:20). И еще в другом месте: не подавайте соблазна ни Иудеям, ни Еллинам, ни церкви Божией (1 Кор.10:32). И еще в ином месте он говорит о самом себе: не буду есть мяса вовек, чтобы не соблазнить брата моего (1 Кор.8:13).

Каждый дает о себе знать собственным видом, воин — тем, что носит меч, гражданин — тем, что носит плащ. Вообще почти каждый из облеченных властью или занимающихся искусствами или ремеслами носит приличествующую ему одежду. Так врач не возьмет пастушеского посоха, и пастух не возьмет в руку врачебного орудия. Если же так бывает в этих делах, то тем более в духовных и величайших никто не должен ни жить, ни являться несвойственно своему состоянию, чтобы ему не подвергнуться определенному от Господа осуждению, как соблазнителю мира, чего постараемся избегнуть, возлюбленный, особенно мы, отличающиеся от других и ведением, и саном. Ибо строг суд над теми, кто получил преимущество, ибо меньший заслуживает помилование, как написано (Прем.6:5–6). Также и Господь сказал: кому дано много, с того больше взыщут (Лк.12:48).

Итак, увещеваю, будем остерегаться, чтобы нам, которые должны быть светом для находящихся во мраке, не сделаться противными призванию, и чтобы нам, которые обязаны быть солью земли, по Евангелию (Мф.5:13), не потерять силу по нерадению. Все должно быть благопристойно и чинно, — взывает апостол (1 Кор.14:40), — все на пользу ближнего, а не ко вреду. И в делах, дозволенных нам, да не произошел соблазн, — и Великий Василий этого требует, и весь вообще Ветхий и Новый Завет повелевает — каждому должно оставаться в собственных пределах и обычаях.

Не подумай, господин, что я обращаюсь к тебе с высокомерием; нет, напротив, с великою любовью и заботливостью, относя твои дела к себе самому, по союзу любви, и желая спасения почтенной душе твоей так же, как самому себе. Если же в словах моих есть что–нибудь непристойное, то ты своим словом научи мое смирение и убеди, что ты поступаешь надлежащим образом в том, что подверглось укоризне, как непристойное.

Послание 9(197). К Феоктисту пустыннику

Заповедь Божия, повелевающая нам любить друг друга и притом так, чтобы полагать душу друг за друга (Ин.15:12–13), побудила меня, духовный брат, опять написать к тебе. Ибо я забочусь о твоем спасении и слышу, что между вами и другими братиями происходит раскольническое несогласие — не малое, но весьма сильное, так что принадлежащий к пастве народ разделился на две противоположные части, из которых одна нападает на другую и удаляется от взаимного общения. Все это — дело сатаны, древнего человекоубийцы, и великий соблазн. А Господом сказано: горе миру от соблазнов; и еще: горе тому человеку, через которого соблазн приходит, лучше было бы, если бы повесили тому мельничный жернов на шею и потопили его во глубине морской, чем соблазнить одного из малых сих (Мф.18:7–6).

Я удивляюсь, как ты, почтенный, подвизаясь и служа Богу столько лет, не заботишься о такой опасности, которая, если не будет отвращена всем твоим усердием и старанием, не только сделает тщетным все твое подвижничество, но и удалит тебя от Бога, чего да не будет! Поэтому, брат, еще три года тому назад, находясь близ тамошних мест при возвращении из Смирны и узнав об этом разделении, я по чувству братской любви писал к тебе, что слышал, и как должно тебе мыслить об истине, и как избежать угрожающей опасности соблазна; но ты не отвечал мне. Потом я опять объяснял тебе, а ты опять не отвечал мне: это — явное доказательство, что ты не хочешь служить Богу и поступать право по истине. Прости, не гневайся на меня, говорящего истину. Написано: обличи ближнего твоего, чтобы не иметь греха его (Сир.19:17; 22:13). Вот я, несчастный, хотя никогда не видал тебя, но так как ты — брат мой во Христе, я не перенес этой молвы по какому–либо страху, но произнес обличение и сделал увещание, опасаясь суда и желая тебе спасения. Как же ты, подвергшийся обличению и отец разделения, предстанешь на суд? Как ты будешь оправдываться, давая отчет за такой народ? Хотя бы ты совершал дела Иоанна Предтечи, это лишит тебя царства Божия, если не предупредишь исправлением.

Каким же исправлением? Оправдывая себя относительно того, в чем прежде ты был обвиняем, и показывая правую веру и во всем правое исповедание слова истины, если возможно, сам лично; если же нет, то чрез посланного от тебя письменным объяснением. Когда таким образом наступит единомыслие в Господе, не говорю — с таким–то и таким–то, а только с одним мною, смиренным, то прекратится соблазн и соединится разделенное, и будет Господь среди нас, и не станет хулиться имя Его чрез нас, не говорю — между язычниками, но между христианами. И если после взаимного соглашения останутся некоторые разногласные, то и они научатся и соединятся чрез нас, смиренных, которые будем защищать тебя, как самих себя. И Бог будет милостив, и жизнь твоя будет так блаженна, и конец твой с похвалою, и останки твои в правде.

Вот это второе уничиженное письмо мое. Если ты сделаешь должное, объяснив и оправдавшись во всем, в чем обвиняешься, то приобретен ты, брат наш, скажу словами Господа (Мф.18:15), и мы, смиренные, весьма возрадуемся о тебе. Если же, — чего да не будет, — останешься при том же молчании и непослушании, то подвергнешься вечному осуждению, напрасно совершая подвиги, а точнее, — гибельно разделяя народ Божий собственным поведением. Мы же будем внимать апостолу, который говорит: Еретика, после первого и второго вразумления, отвращайся, зная, что таковой развратился и грешит, будучи самоосужден (Тит.3:10–11).

Послание 10(198). К Стефану игумену

Частая присылка писем доказывает сильную любовь твою, почтенный, руководящуюся отеческим обычаем. Ибо и тот блаженный, при других своих достоинствах, отличался и тем качеством, что поддерживал благо любви к братиям. Пиши же, возлюбленный, подражая в этом отцу, доставляя и нам удовольствие постоянной беседой. Впрочем, не высказывай похвал и не смешивай свинца с золотом и грязи с жемчугом, а лучше молись, чтобы и мне следовать по стопам вас, последователей его. Ибо я во всех отношениях непотребен, хотя ты по влечению любви и говоришь, что получаешь пользу от нас, бесполезных. Если же бывает для тебя какая–нибудь польза, то надобно приписывать это Богу, устрояющему полезное нам друг чрез друга и друг с другом. Об этом так.

Относительно крестного знамения при трапезе или при каком–нибудь другом случае, полагаемого восставшими от падения покаянием и принимаемого избавившимися от падения, уже соборно, можно сказать, обсуждено и определено святыми отцами, что это хорошее дело, и нам, смиренным, кажется благопотребным соблюдать это и другим передавать. Поэтому, если и тебе угодно будет сохранить это, то мы хвалим и одобряем. Отвергать это, как делают некоторые, есть дело излишней ревности в служении Богу, осуждаемой апостолом и не имеющей ни законных оснований, ни братской любви. Ибо чем они докажут верность своего мнения, когда нет ни правила подтверждающего, ни священный иерарх наш не запрещает нам принимать это? Не значит ли это скорее ниспровергать покаяние и отвергать спасение? Тому, кто удостоился причащаться Святых Тайн и полагать на самом себе крестное знамение, может ли быть непозволительно знаменовать общую трапезу наедине или пред всеми?

Разве мы не знаем, что благий Бог и Господь наш, Единый безгрешный и взявший грехи мира, позволял блуднице касаться пречистых ног Его, умащать их слезами, равно как и миром? Он вкушал пищу и вместе с мытарями и у мытарей, и учениками Своими делал мытарей. И нет ничего столь любезного Ему, как обращение от греха и любовь друг к другу. Это ставит Он и признаком учеников Своих (см. Ин.13:35), и блаженного Петра после отречения Он объявляет верховным между прочими апостолами. Что может быть сильнее для доказательства предложенного предмета? И кто безрассуднее людей, невежественно и высокомерно не допускающих, чтобы полагали знамение креста и молились уже исправившиеся покаянием? Мы, смиренные, думаем так, как выше сказано, так и вам советуем. Другие, иначе думающие, пусть рассудят об этом.

Мы, смиренные, отвечали на вопрос брата нашего Симеона и желаем, чтобы у вас, почтенных, было спокойствие во всем, и молимся, чтобы вам сохраняться во всем невредимыми.

Послание 11(199). Огласительное к находящимся в Кизике

С удовольствием увидели мы прибывших вместе с братом Симеоном, поставленным во главе вас, как по долговременному отсутствию его, так и по прекрасному образу жизни. Подлинно, благодетелен такой образ жизни и для него, и для нас, когда столько братии живут вместе во времена гонений. Ибо достойно похвалы то, что двое или трое собраны во имя Мое, так как Христос посреди присутствует, по обетованию Его (Мф.18:20). А где столько братий, составляющих целый монастырь и великую общину, там несомненно похвальное дело. Благодарение Богу, Который сподобил нас в одном духе, с одною душою подвизаться по вере Евангельской, переносить вместе подвижническую жизнь, ратоборную и славную, и в это время совершать достойный венцов подвиг. Хотели бы мы видеть лично и вас, отсутствующих, и утешиться духовным общением, чтобы узнать и имя, и лице, и нрав, и беседу каждого; но так как это невозможно, то мы созерцаем вас в лице игумена и товарищей ваших, которые при свидании утешили сердца наши своим благоговейным видом.

Остается только сказать, чтобы вы как по благодати Господа нашего Иисуса Христа собрались и соединились духовным общением и блистали единодушным согласием в тамошних местах, подобно звездам в мрачной ночи ереси, так и впредь оставались такими же единодушными, единомысленными, согласными, благочестными, покорными, послушными, благодарными, достохвальными, чистыми, целомудренными, кроткими, исправными, готовыми на всякое благое дело, еще более блистающими, еще более сияющими, еще более просвещающими, еще более служащими солью для других, — чтобы и о вас справедливо можно было сказать слова Господа: вы свет миру; и еще: вы соль земли (Мф.5:14,13). А так как вы обитаете на гористом месте, то прилично было бы, пожалуй, сказать о вас и следующее: не может укрыться город, стоящий на верху горы (Мф.5:14), т. е. на горе высокой жизни, восшедшие на которую пребывают на земле, как на небе, которых весь мир не достоин, по словам апостола (Евр.11:38). Смотрите, сыны и братия, как возвысило вас слово истины, поставив на высоте похвал, явив истинными монахами, исповедниками Христовыми, отшельниками от мира, мужами высших желаний, победителями плотских страстей, венценосцами в духе. Впрочем, это только еще простые слова воздаяния. Когда же вы вполне окончите ваш подвиг послушания и исповедания, тогда, переселившись из здешней жизни, получите действительное блаженство, которого да сподобимся все мы, благодатию Господа нашего Иисуса Христа, Которому слава и держава во веки веков. Аминь.

Послание 12(200). К игумену

Почтеннейший брат, Бог даровал величайший дар нашей епархии — славнейшего куратора и превосходнейшего по благочестию, который, став поборником Христа, довел до покорности того, кто жил разбойнически между христианами, хотя прежде был посвящен Богу чрез монашеское совершенство. Говорю об Аммоне, бывшем некогда нашим братом, а теперь сделавшемся подвластным тебе чрез посредство этого достоуважаемого мужа, по благоволению самого Христа, радующегося спасению погибавшего [ [223]].

Сколь дивное дело совершено боголюбезным куратором и достойное его добродетели, равно как и тебя, духовного отца, принявшего, подобно Христу, на рамена свои погибавшего! Возрадовался я, смиренный, и возвеселился, что погибший был мертв и ожил и ушедший водворен в дом (Лк.15:24). Благодарение державе и славной милости Бога, Который и его помиловал, и меня, смиренного, избавил от скорби. Ибо я много лет скорбел о погибели сына моего. Итак, по милости Божией ты стал теперь отцом его, при помощи доброго посредника, и приведешь его потом к Богу. Вот я передаю его в твои руки, как бы лично пред глазами, и пусть он называется твоим учеником и учится от тебя до конца, и наследуешь ты награду за него во веки.

Прочитай ему это письмо, чтобы он был осторожен, как я писал и ему самому. И пусть исполнятся слова апостола: носите бремена друг друга, и таким образом исполните закон Христов (Гал.6:2); да сохранит Он тебя со всею богоизбранною общиною твоею, молящегося о даровании лучшего и нам, грешным!

Послание 13(201). К Василию игумену

Почтенный брат, ты привык всегда писать превышающее наше достоинство, превознося почестями и похвалами наше ничтожество; но мы научены не выступать из своих пределов, а считать себя ничем, каковы мы и на самом деле. Впрочем, об этом довольно.

Замедление письма твоего не опечалило нас. И почему бы? По какому побуждению? Но опечалило, — надобно открыть приходящее на мысль, — твое пребывание в городе, речь к императору и собеседование с ним, и удаление по приказанию, между тем как мы снова находимся в самых стеснительных обстоятельствах, задерживаемые в руках иноверных; прибавил бы я и посольство от эконома к тому же императору, и общение с ним в пище, и удаление вместе с ним; все это опечалило нас, почтеннейший, и беспокоит нас, прости, ваше обольщение, сообщество, сношение, принятие и вручение даров, и прочие знаки дружества и обычного обращения.

Для чего, — говорит апостол, — моей свободе быть судимой чужою совестью (1 Кор.10:29)? И так как мы уже довольно приспособлялись к обстоятельствам в прошедшее время и, как знает один Бог, с многим расположением и состраданием, то теперь нужно и благоустроять, и не терпеть вреда ни с той, ни с другой стороны, не заимствовать чужого и не бросать безрассудно своего. Говорю знающим: никто не может служить двум господам, как объявила Истина (Мф.6:24). Вы — господа и владыки, и распорядители своих обителей и намерений; а мы, смиренные и скитающиеся, рассеяны здесь гонением. Дайте нам эту свободу и возможность сокрушаться о собственных грехах.

Знаю, что это письмо прискорбно для тебя, почтенный, равно как и для нас, но нет ничего выше любви Божией, по которой и мы, вместе со Святыми Отцами нашими, по причине оскорбления Христа, отреклись от того, от чего отреклись, и избрали то, что исповедуем.

Послание 14(202). К нему же

Утешилась несколько скорбь души нашей о вас, почтеннейших, если действительно, как вы написали, вы оставляете игуменское управление. Ибо не может быть общения, друг, у гонимых с негонимыми, и не только не гонимыми, но и платящими подать гонителям из управляемых ими монастырей, если только не будет признано, что есть общее у света с тьмою, но это невозможно, как открыло священное слово (2 Кор.6:14). Если до настоящего времени мы были благосклонны к уловленным, по врачебному снисхождению, то это было потому, что нам было обещано, что они ни словом, ни делом и никаким образом не будут снова обольщены иноверными и теми, кто находится как бы в средине между владением и невладением монастырями; и вообще сказать, потому, что исповедание совершается законно и чрез уклонение от врагов, и чрез сопротивление нападающим.

Когда же пришло ожидаемое время, и это условие не выполнено пред Богом и людьми для полнейшего излечения прежнего падения, но опять произошло отступление, опять падение и словами, и делами, как свидетельствуют события и как мы слышали от знающих, и опять игумены не тревожатся, будучи принимаемы и отпускаемы императором, — говорю о всех, поступающих так, — уже смешно налагать епитимию. Точнее, это было бы безумием со стороны налагающих ее, обманом благочестивых, соблазном и недоразумением в исповедании Христовом. Должно слушать апостола, который говорит: отлучайтесь от всякого брата, поступающего бесчинно, а не по преданию, которое приняли от нас (2 Фес.3:6), или лучше сказать, от Самого Бога, Который взывает чрез пророка: не касайтесь нечистого; выходите из среды их (Ис.52:11). И я одобрю вас, если вы таким образом уклонитесь и не будете смешивать исповедания Христова.

Подлинно, почтеннейший, что скажут игумен Селений и Гулейский вместе с другими, которые подобно им ныне подверглись преследованию за свое противодействие, если они увидят, что вы удерживаете монастыри чрез предательство истины, и мы увлекаемся вместе с вами? Что скажут те, которые в горах страдают от жестокого гонения? Не восплачут ли? Не возрыдают ли? Не подумают ли, что исповедание Христово есть только игра? Что скажут прежде игуменствовавшие в монастырях и ради Христа гонимые вместе с нами? Не подумают ли, что претерпеваемое нами есть только шутка? Не обманывайтесь, — говорит апостол, — Бог поругаем не бывает (Гал.6:7). Исповедание Христово не посрамляется, хотя некоторые позволяют себе думать и говорить иначе. Поэтому, возлюбленный брат, если желаешь быть между нами, смиренными, то откажись от обладания монастырем, как ты обещал; к этому мы и убеждаем тебя, об этом и молимся, чтобы ты был православным как изнутри, так и извне, спасая почтенную душу свою, с которою не может сравниться ничто видимое. Господин архиепископ вместе с нами усерднейше приветствует тебя, весьма желая тебе спасения, равно как и прочие братья.

Послание 15(203). К Феодору патрицию

Поздно посылается это письмо, но потому, что мы поздно услышали горестную весть о несчастии, случившемся с нашим господином. О, плачевная весть! Оставила нас вожделенная госпожа, отсечен ты от прекрасной супруги, отторгнут от достохвальной плоти, как говорит священное слово: будут два одна плоть (Быт.2:24). Если же они, несомненно, одна плоть, то очевидно, что разлука причиняет разлученным такую же боль, какую причиняет меч, рассекающий надвое одного человека. Поистине прискорбное рассечение, и как бы кровь течет из глаз ваших, но нет целебных повязок, нет пластыря, который можно было бы приложить, нет человеческой помощи.

Кроме того, почившая супруга была не из обыкновенных, но весьма достохвальная и дивная. Во–первых, она имела неизменное благочестие веры и любовь к мужу, как едва ли какая другая, чего прежде всего требует в супружестве святой апостол (см. 2 Тим.2:4). Отсюда происходили ее молитвы и моления о главе своей, взывания и усердное служение Богу, так что блаженная совершала ночные путешествия босыми ногами, чтобы таким образом преклонить Бога на милость.

А какое попечение о доме? Какое воспитание детей? Какая заботливость о рабах? Какая простота нравов и обходительность с друзьями? Какая привязанность к родным, независтливость к равным себе, почтенность и скромность во всем? Это больше золотых ожерелий и жемчужных повязок, и драгоценных одежд украшало ее, поистине приснопамятную, когда она оставалась дома, когда совершала путешествия и когда являлась в царских чертогах.

Но все это прошло, и мы остались, с горечью скажу, полумертвыми и расстроенными, или, скажу словами псалма, как ночной ворон на развалине дома, как птица одинокая на кровле (Пс.101:7–8), видя дом, лишенный госпожи, детей пред глазами вашими, находящихся в ваших объятиях, но не имеющих на что опереться руками своими, где найти материнский привет и ласки. Печален дом, как бы оставленный солнцем своим; никто не ласкает слух твой, и детей, и всех подручных, не стало ее, поистине доброгласной и услаждавшей приходивших своей истинно благопристойной беседой и встречей.

Подлинно, все это горестно и плачевно, и выражаемое словами, и представляемое умом. Но что делать, господин? Есть Божие повеление, или лучше сказать, определение, воспетое божественным Давидом: какой человек поживет и не увидит смерти (Пс.88:49).

Так, всякий человек, от праотца нашего Адама доселе приходящий в мир посредством рождения, опять отходит посредством разрушения в тамошний мир, высший и превосходнейший. Сеется в тлении, — говорит апостол, — восстает в нетлении; сеется в уничижении, восстает в славе; сеется в немощи, восстает в силе; сеется тело душевное, восстает тело духовное (1 Кор.15:42–44). Ибо мы будем равными Ангелам, станем сынами воскресения, когда смертное будет поглощено жизнью.

Видишь ли, господин, что госпожа, оставив нас, перешла из тьмы в свет и из жизни тленной в состояние бессмертное? Ты вскоре увидишь ее, когда и сам перейдешь туда. Поэтому не будем скорбеть, как прочие, не имеющие надежды (1 Фес.4:13), надеясь через воскресение перейти в лучшее состояние безмятежной жизни.

Напоминаю, обратимся лучше к самим себе, будем заботиться о доме, о детях, а прежде всего о собственной почтенной душе, подобно той блаженной украшаясь добродетелями и радуясь тому, что мы предпослали туда эту супругу, как молитвенницу пред Богом, оставившую пример доброй жизни и нам, и всем знакомым.

Послание 16(204). К супруге греческого военачальника