Глава IX: Беседа с учениками о судьбе Иерусалима и последних днях мира

Глава IX: Беседа с учениками о судьбе Иерусалима и последних днях мира

Замечание учеников о величии и красоте храма, с ответами на них Учителя. — Беседа с ними на Елеоне о судьбе Иерусалима, о последних днях мира и будущем пришествии Мессии. — Определеннейшее предсказание Его о Своей смерти.

Уклонившись от народа, Богочеловек не остался и в храме, а пошел вон из города, обыкновенным Своим путем, юго-восточными вратами, ведущими на дорогу в Вифанию. Ученики следовали за Ним, исполненные различных, большей частью, печальных мыслей, главным предметом которых, по обыкновению, были они сами и их будущая судьба в царстве Мессии — их Учителя. Сообразно всеобщему народному верованию, им не могло не представляться, что апостолов Мессии ожидают в будущем венцы, слава и богатство; что если в этом звании и неизбежны какие-либо лишения, трудности, жертвы, то все это большей частью уже сделано ими и перенесено: и вот, внезапно слышат они, что из этих апостолов одни будут распяты, другие убиты, все подвергнутся лютому гонению и мукам, и что ряд этих ужасов и бедствий еще не начинался!.. Пусть бы, по крайней мере, в награду за это, ускорено было открытие славного царства Мессии! И эта надежда, казалось, уничтожалась чрезвычайно трудным условием, до исполнения которого Учитель решился не являться в храм. После всего случившегося, думали, возможно ли, чтобы первосвященники и книжники, сами и добровольно, вышли когда-либо навстречу Ему с восклицаниями: «Благословен грядый во имя Господне!» По крайней мере, явно было, что такому условию не исполниться долго, очень долго. Страшная угроза, изреченная Иисусом Христом против храма, также не могла радовать душу израильтянина и отзывалась чем-то ужасным для учеников. Несмотря на распространившееся ожидание великих бедствий перед пришествием Мессии, к числу которых некоторыми из книжников присовокуплено было даже разрушение храма, иудей никак не мог привыкнуть к этому ожиданию; всякий старался давать ему смысл как можно легче и благоприятнее: особенно в отношении к храму, понятие которого в уме иудея неразрывно соединялось с понятием всего святого и неприкосновенного, с благоденствием народа иудейского, с целостью веры, со славой Самого Иеговы. И этому-то самому храму предсказано теперь запустение, предсказано Самим Мессией, Который притом оставил его навсегда!..

Великолепное и прекрасное здание теперь казалось ученикам Его еще лучше и огромнее. Каждая примечательная вещь, мимо которой они проходили, останавливала на себе их взоры. Один из учеников (Петр) (Мк. 13, 1) не мог удержаться, чтобы не выразить даже вслух своего удивления величиной камней и прочностью всего здания. Другие (Лк. 21,5; Мф. 24, 1) начали указывать Учителю на дорогие украшения, богатые вклады и дары, которыми украшены были столбы и стены многочисленных притворов храма. Некоторые из даров, кроме их ценности, были примечательны тем, что присланы были из отдаленных стран царями и вельможами. Ученики не говорили прямо, почему они теперь именно так озабочены этими вещами и для чего хотят обратить на них внимание Учителя; но слова и самый вид их показывал, что это происходит от тайного сожаления о храме, осужденном за несколько минут на запустение, от некоторого недоверия если не к предсказаниям Учителя, то к правильности собственного разумения слов Его, наконец, от искреннего и прямого, хотя и детского желания, чтоб Учитель вместо ужасных предсказаний и гнева на храм обратил поболее внимания на его богатство и великолепие, спас его, если можно, от разорения и, как Мессия, принял потом в Свою собственность. Господь остановился, посмотрел на предметы, которым особенно удивлялись ученики; казалось, Сам разделяя их мнение о чрезвычайной прочности, богатстве и величии храма (Мк. 13, 2); но в ту же минуту, вопреки их ожиданию, еще сильнее и яснее подтвердил прежнюю угрозу: «аминь, аминь глаголю вам, не имать остатися здесь камень на камени, иже не разорится!..»

Решительность и сила, с какими произнесены были эти слова, отзывались непреложным приговором вечных судеб. Ученики не смели более нарушать безмолвия Учителя, Который Своими беседами и действиями заставил размышлять целый Иерусалим и Сам не менее других погружен был в размышление. Молча прошли водяные ворота, молча перешли поток Кедрский, молча взошли на одну из вершин Елеона, которая была прямо против храма (Мк. 13, 3).

Тем сильнее работало воображение учеников! Самая страшная сторона в ожидании народном, которой доселе они или не верили, или верили, но по-своему, с ограничениями, слабо, — представлялась теперь во всей своей ужасной действительности! «Если храм подвергнется такому разрушению, то что останется целым? Значит, все должно испытать величайшую перемену, быть разрушено до основания». Мрачность подобных мыслей озарялась одной надеждой, — что во времена Мессии все потери будут вознаграждены стократ, явится Иерусалим новый, храм великолепнейший, Богослужение чище и святее. При такой надежде даже можно было желать, чтобы неизбежное зло совершилось как можно скорее, чтобы скорее явилось и ожидаемое добро. «Пока не будет разрушен этот злополучный храм, Учителю нельзя взойти на престол Израильский. Когда же это будет?» Таким вопросом, естественно, оканчивались все предположения и догадки. Любопытство, тем живейшее, чем казалось оно законнее, овладело особенно Петром, Иаковом, Андреем и Иоанном, которые, привыкнув издавна быть свидетелями самых сокровенных деяний Учителя, более других переживали, если не понимали в Его беседе что-нибудь.

Когда Учитель, взойдя на гору, сел отдохнуть на любимом месте Своем, эти четыре ученика, пользуясь отдалением прочих, отдыхавших по разным пригоркам, завели с Ним разговор о беседе Его и тотчас перевели речь на храм, который был прямо напротив них и представлялся отсюда во всем величии и красоте. «Скажи нам, когда последует разрушение храма, Тобой предсказанное? Какое знамение Твоего пришествия и кончины века?» События эти, по мнению учеников, согласно народным верованиям, должны были последовать одновременно или весьма скоро одно за другим.

Несмотря на то, что желание знать будущее было в учениках следствием более любопытства, нежели действительной нужды, Учитель нашел полезным преподать им некоторое наставление. Уже наступало время разлуки, после которой апостолам надлежало сделаться вождями многочисленного общества верующих, которое во всех поступках своих, особенно в перенесении страданий, одушевлялось, как известно из истории первобытной Церкви, ожиданием скорого пришествия Иисуса. Не зная ничего определенного о времени этого события, а потому не имея верных правил для своего поведения, первые христиане непрестанно находились бы в опасности быть увлеченными в обман каким-либо лжехристом, в каких не было тогда недостатка. Одно ошибочное мнение, что второе пришествие Мессии последует тотчас после разрушения Иерусалима, не будучи обличено и опровергнуто, послужило бы источником многих бедствий для христианской Церкви и, может быть, повергло бы ее в сильное смятение. Потом несбывшееся ожидание могло бы охладить веру, погасить надежду, поколебать самое основание христианства. По всем этим причинам нельзя было оставить без ответа недоумения касательно последних дней мира, хотя ответ в настоящих обстоятельствах был крайне затруднителен: ученики многого еще не могли понести.

Следующая беседа Иисуса покажет, однако же, что трудность эта не существовала для Того, Кто ведал все будущее, как настоящее. Мы найдем в ней полный ответ на все три части великого вопроса, предложенного учениками; на первую часть — касательно разрушения храма, ответ весьма определенный, даже в хронологико-топографическом отношении, хотя без численных указаний; на две последние части — касательно кончины мира и всемирного суда, ответ не полный, но совершенно достаточный. Чтоб лучше понять смысл и дух этих ответов, нужно постоянно иметь в виду цель, с которой открывается теперь ученикам будущее. Она состояла не в удовлетворении праздного любопытства, не в хронологическом определении будущих событий, а в том, чтобы истребить ложную и опасную мысль, будто второе пришествие Мессии последует тотчас после разрушения Иерусалима, предостеречь их во время смутной и грозной эпохи от обольщений, укрепить надежду и терпение тех, которым нескорое пришествие Спасителя могло казаться замедлением, а вместе с тем повернуть всех будущих последователей Своих от духа пытливости — касательно кончины мира — к бдению, молитве, делам любви и преданности в волю Отца Небесного.

Кроме того, при чтении следующей беседы Иисусовой нужно вспомнить свойства языка пророческого, на котором отдаленнейшие, по времени, события кажутся нередко современными, и все, как в перспективе, представляется на одной поверхности, пока не будет найдена истинная точка зрения. По местам, где нужно, мы будем указывать эту точку, не препятствуя впрочем, собственному мнению каждого и не выдавая видимого нами в предмете за самый предмет.

— Вы не напрасно заботитесь о будущем, — как бы так начал Господь Свою беседу с учениками, — по разлучении со Мной вас, действительно, ожидают многие искушения и соблазны. Берегитесь особенно, чтобы кто-либо не обольстил вас словами о пришествии Мессии. Ложь и обман усилятся до того, что многие приидут под Моим именем и будут говорить «я — Христос! настали времена Мессии!» Найдется немало таких, которые поверят им и прельстятся: но вы не ходите в след их, берегитесь! Услышите также о различных войнах и междоусобиях: как бы ни были страшны эти слухи, не ужасайтесь! Всему этому должно быть; и однако же еще не вдруг за этим конец (храму и городу). Придут бедствия еще большие: народ станет восставать на народ, царство на царство; за всеобщим междоусобием явятся по различным местам голод, язва и землетрясения. Самое небо даст знамения в страшных и необыкновенных явлениях. Но и эти ужасы (которые многими почитаемы будут за решительный признак пришествия Мессии) — только начало болезней рождения.

Вместо напрасных ожиданий кончины века ваше внимание всецело должно быть обращено на вас самих и ваше дело. Ибо вам особенно угрожает опасность (Лк. 21, 12): еще до начала всеобщих бедствий вы успеете испытать на себе все роды злоключений. При всей вашей невинности на вас обратится ненависть всех народов, злоба иудеев и язычников. Вас будут преследовать, заключать в темницы, подвергать бесчестию, мучениям и смерти. В слепом исступлении от предрассудков самые близкие сродники, родители, братья, друзья сделаются вашими гонителями, предателями и убийцами. Многие из вас положат за Меня душу свою. Но не унывайте! Среди всех бедствий над вами будет промысл и любовь Отца Небесного; без Его всемогущей воли не упадет с вашей главы ни одного волоса. В то время не раз доведется вам давать ответ и в отечественных синагогах, и в чужеземных судилищах, свидетельствовать о имени Моем перед царями и правителями. На все подобные случаи положите себе за правило — не заботиться наперед о том, что и как вам говорить, ибо будете говорить не вы, а Дух Святый, Кого вы Приимите. Я дам вам тогда такие уста и такую премудрость, против которых не устоит ни один из ваших противников.

Чувствительнее и опаснее всех гонений будет то, что (по причине испорченности нравов), ослабнут узы любви даже между своими; откроются разделения и вражды, явятся изменники и предатели даже между присными по вере; восстанут лжепророки и лжеучители из среды вашего общества. Взаимное доверие умалится, дружество и любовь охладеют, самая вера подвергнется затмению. Будут времена тяжкие: но вы, кто на те времена избран Мной, должны искуплять души терпением. Кто претерпит до конца, тот спасен будет (Лк. 21, 19; Мф 24, 13).

Сколько бы и кто бы ни преследовал вас, дело Божье не может быть остановлено или замедлено. Гонимое Евангелие царствия успеет быть проповедано всем народам, прежде нежели решится судьба Иерусалима и народа иудейского.

Наконец, когда увидите Иерусалим, окруженный войсками, то знайте, что приблизилось время его разрушения. Особенно же когда мерзость запустения, предреченная Даниилом пророком, станет на месте святом, тогда каждый должен оставить надежду на спасение отечества и думать только о своей собственной безопасности. Находящимся в Иудее всего лучше бежать тогда на горы; ибо на ровных местах не будет убежища. Даже если бы кого застигло это ужасное время на кровле, то пусть бежит прямо и не сходит вниз, что-либо взять из дома. И кто будет на поле, пусть не возвращается в город, даже за самой нужной вещью, а бежит прямо. Для всех будет одно спасение — бегство скорейшее. Это дни исполнения угроз пророческих, ужасные дни суда и воздаяния небесного. Горе тогда будет беременным и недавно родившим: молитесь и просите Бога, чтоб несчастье это не случилось, по крайней мере, зимой или в субботу… Я говорю вам, что тогда будет скорбь, какой не было от начала мира и доныне и не будет. Многие должны пасть от меча, еще более отведется в плен во все народы. Иерусалим будет лишен покрова небесного и отдан в попрание язычникам, имеющее продолжаться дотоле, пока не исполнятся времена языков (Лк. 21, 24)… Если бы не сократились эти злосчастные дни, то не спаслась бы никакая плоть, но ради избранных сократятся те дни…

Между тем как Богочеловек беседовал таким образом, прочие ученики (Мк. 13, 37) — один за другим — подходили к Нему и начинали слушать Его беседу, которая для всех была равно поучительна.

— Тем осторожнее в то время, — продолжал Иисус, — должно быть вам; ибо тяжесть бедствия усилит ожидание обетованного Избавителя до того, что расположит верить всякому известию о Нем, а это даст случай сынам погибли злоупотреблять именем Мессии. Смотрите, не верьте никому, кто будет говорить: «вот здесь Христос, или вон там!» Не обольщайтесь самыми чудесами лжепророков. Некоторые из них совершат такие странные и необыкновенные дела, что, если б возможно, ими обольстились бы самые избранные. Потому-то Я и сказываю вам наперед все это, чтобы вы тверже стояли против обмана (Мк. 13, 23). Еще повторю, смотрите, если кто скажет вам: «вот Он (Мессия) в пустыне!» — не выходите; или: «вот Он сокрывается во внутренних комнатах!» — не верьте! Не таким образом придет Мессия, когда Ему придти должно. Он не будет иметь нужды в указателях. Как молния исходит от востока и вдруг блистает до запада, так будет (в свое время) и пришествие Сына Человеческого (неожиданно, мгновенно). А где будет труп (Мессия), там (сами собой, ведомые неведомой силой) соберутся и орлы (истинные последователи Мессии.)

Богочеловек умолк (Лк. 21, 10). Ученики ожидали продолжения речи, потому что еще не было сказано о второй — столь же важной части их вопроса — о кончине мира и времени пришествия Мессии.

— После скорби дней оных (когда, впрочем, окончатся уже времена язычников) (Лк. 21, 24), последуют ужасные явления на земле и на небе. Солнце померкнет, луна не даст света; звезды спадут с неба, и силы небесные подвигнутся: везде нарушится чин и порядок. На земле будет, как перед бурей: везде уныние, недоумение, боязнь и трепет. Море восшумит и возмутится. Ожидание бедствий сделается ужаснее самих бедствий. Вся природа будет в болезнях рождения. Тогда явится знамение Сына Человеческого. Увидя его, восплачутся все племена земные о своих грехах и нечестии. Но для истинных последователей Моих время это должно быть временем надежд и утешения. Они спокойно могут воскликнуть тогда и поднять главу. Наконец (после всех этих событий), явится Сам (столь многими и так долго неузнаваемый) Сын Человеческий, явится перед лицом всех людей на облаках небесных, со всем величием и славой, окруженный воинством небесным. По мановению Его сонмы ангелов полетят от одного конца вселенной до другого с трубным гласом и соберут избранных его от всех четырех ветров. И тогда наступит кончина мира и начало славного Царствия Божьего на земле.

При таком величественном и утешительном изображении второго пришествия Мессии, и ныне способном произвести самое сильное и отрадное впечатление на всякое доброе и благочестивое сердце, — любопытство учеников Иисусовых касательно времени этого события, естественно, должно было усилиться до высочайшей степени. «Когда же, когда будет все это?» — сказано, вероятно, тогда было не одним Петом. Так, по крайней мере, заставляет предполагать ход беседы.

— Важнейшие события, — отвечал Богочеловек, — в Царстве Божьем, подобно как в царстве природы, сами себя предсказывают: только надо быть внимательными. Посмотрите на смоковницу и на все прочие деревья (Лк. 21, 29) и возьмите с них пример для себя. Когда ветви их становятся мягки и начинают пускать листья, то, видя это, вы сами (Лк. 21, 30) (без всякого пророчества) говорите, что скоро будет лето. Так, когда увидите все это (что Я прежде сказал) сбывающимся (над народом иудейским), то знайте, что наказание близко (Мф. 24, 33; Мк. 13, 29), суд при дверях. Да, оно близко, — прибавил Учитель, возвысив голос, — истинно говорю вам, не прейдет еще настоящее поколение людей, как в Иерусалиме не останется камня на камне. Небо и земля прейдут, а слова Мои не прейдут!..

Неизъяснимое Божественное величие отражалось в этих словах Иисуса. Каждый из слушавших чувствовал, что слышит не простую угрозу, что в самом деле небо и земля готовы выйти из своего чина только бы дать место их исполнению.

— Что же касается, — продолжал Богочеловек, — последнего дня и часа всего мира (Мф. 24, 36), то его никто не знает — ни ангелы небесные, ни Сам Сын (Мк. 13,32), а Отец один. (В наставление ваше можно сказать только, что) в пришествие Сына Человеческого будет, как во дни Ноевы: как перед потопом ели, пили, женились — до самого того дня, когда Ной вошел в ковчег, никто не думал о будущем, не предвидел никакой опасности, пока не пришел потоп и не истребил всех; так будет и в пришествие Сына Человеческого (та же беспечность, роскошь, безверие и разврат). По чрезвычайной внезапности дня того, — продолжал Господь, — может случиться, что два человека будут на поле: один будет взят, а другой оставлен; две женщины, мелющие в жерновах: одну возьмут, а другая останется. При такой неизвестности всякий должен смотреть за собой, чтобы ни у кого сердце не отягощалось объядением или пьянством, чтобы не было слишком предано заботам житейским. Ибо день тот застигнет внезапно — как сеть, захватит всех живущих на земле (Лк. 21, 35). Всем надо поступать тогда, как поступил бы хозяин дома, если бы видел, что к нему в неизвестное время придет тать. Он вовсе не спал бы, чтобы не дать подкопать дома своего. Тем более тогда не должно спать; ибо в который день не думают, Сын Человеческий приидет.

Ожидание пришествия Его можно сравнить еще с ожиданием слуг их домовладыки. Представьте, что кто-либо, отправляясь в путь, оставил дом свой в управление слугам своим, назначив каждому свое дело. Как хорошо тому рабу, которого господин, вернувшись, найдет поступающим как приказано! Ей, он над всем имением своим поставит его! Напротив, тот негодный раб, который, по злобе своей, начал бы рассуждать сам с собой: «Мой господин придет не скоро, может быть, никогда», — и стал бы злоупотреблять властью, ему данной, бить и мучить товарищей своих, расточать имущество господина, есть и пить с пьяницами. Что, наконец, будет с этим рабом, когда в день, в который он не ждал, придет господин его? Он подвергнет его великим мукам, предаст на заключение в одно место со злодеями, где будет плач и скрежет зубов. Бдите убо и молитеся на всякое время; потому что не знаете, когда приидет хозяин дома, вечером или в полночь, в пение петухов или поутру, чтобы, придя внезапно, не застал вас спящими. А что вам говорю, то говорю всем последователям Моим, бдите! Немного помолчав, Богочеловек опять начал речь, чтобы как можно тверже напечатлеть в сердце учеников те истины, о которых беседовал.

— В то решительное время произойдет то же, что произошло с десятью девами, которые в день брака, по обыкновению, должны были выйти со светильниками навстречу жениху. Пять из них были мудры, и пять юродивы. И последние запаслись светильниками, но были так глупы, что не взяли с собой масла. Мудрые, напротив, приготовили то и другое. Поскольку жених несколько задержался, то все неприметно задремали и уснули. И вот в полночь вдруг раздался вопль: «Жених грядет! Выходите навстречу!» Все встали и начали зажигать светильники. Глупые девы увидели теперь, что у них нет масла. «Дайте нам масла, — говорили они мудрым, — светильники наши угасают». «Но, — отвечали мудрые, — таким образом может недоставать масла у вас и у нас, идите лучше к продавцам и купите себе». Глупые пошли. Между тем, в то самое время пришел жених. Мудрые девы встретили его с горящими светильниками, проводили его и вошли с ним на брачный пир, после чего двери были тотчас затворены. После пришли и глупые девы и начали просить жениха, чтобы отворил им. Но жених, видя их глупость, отвечал, что он вовсе не знает их. Видите, — сказал Господь ученикам, — как нужна бдительность и благоразумие: будьте всегда готовы; ибо не знаете ни дня, ни часа, в который Сын Человеческий приидет!

Кроме главного совета о бдительности, ученики должны были уразуметь из предложенной притчи еще две новые важные истины: а) что пришествие Мессии будет весьма не скоро, так что самые мудрые, как бы утомившись от долгого ожидания, могут предаться сну, то есть не ожидать во всякое время жениха; б) что добродетель христианина должна быть совместна с благоразумием и духовным просвещением, равно как глупость может вести к пороку и развращению, и что, следовательно, христианин обязан пещись о просвещении своего ума и избегать невежества, в каком бы виде оно ни представлялось.

— Хотите ли, — продолжал Учитель, — знать, как поступит Сын Человеческий по Своем пришествии и как должно поступать вам, ожидающим Его прихода? Он поступит подобно человеку, который, отправляясь в дальний путь, препоручил имение рабам своим. Зная хорошо их свойства и способности, он дал каждому из них, сколько нужно: одному — ревностнейшему — пять талантов, другому — два, третьему — один — и отправился. Получивший пять талантов пошел, употребил их в дело и приобрел на них еще пять талантов. Так же точно поступил и получивший два таланта: он приобрел другие два. Получивший же один талант пошел и закопал его в землю, скрыв без всякого употребления серебро господина своего.

Господин долго был в отсутствии, наконец, возвратился и потребовал рабов своих к отчету. Получивший пять талантов явился первый, он принес, кроме них, еще пять талантов и сказал: «Господин, ты дал мне пять талантов, вот я приобрел на них другие пять талантов, возьми!» — «Хорошо, добрый и верный раб, — отвечал господин, — поскольку ты был верен в малом, то я поставлю тебя над многим; войди в радость господина твоего!» Явился также и получивший два таланта и сказал: «Господин, ты дал мне только два таланта, но я приобрел на них другие два — возьми!» — «Хорошо, добрый и верный раб, — отвечал господин ему, — ты был верен в малом, получишь больше: раздели и ты радость господина своего!» Явился наконец и тот, кому дан один талант. «Господин, — сказал он грубо, — я хорошо знал тебя, что ты человек жестокий, жнешь, где не сеял, и собираешь, где не расточал. После этого что мне оставалось делать с моим одним талантом? Я пошел и скрыл его в землю; вот тебе твое, ни более ни менее, как сколько дано мне!» — «Раб лукавый и ленивый, — отвечал господин, — когда ты знал, что я жну, где не сеял, и собираю, где не расточал, то тем более надлежало тебе отдать серебро торжникам, чтобы я, возвратившись, мог получить его с прибылью. Возьмите у него, — сказал господин прочим слугам, — талант и отдайте имеющему десять талантов; ибо всякому имеющему дастся и приумножится, а у неимеющего возьмется и то, что имеет. А непотребного раба бросьте в самую глубокую и мрачную темницу, где плач и скрежет зубов».

— Когда, — продолжал Богочеловек, — Сын Человеческий приидет во славе Своей, в сопровождении св. ангелов, тогда Он сядет на престоле славы Своей, и соберутся перед Ним все народы, и Он весь род человеческий разделит на две части, как пастырь отделяет овец от козлищ. Первые (добрые, кроткие, смиренные сердцем) будут поставлены на правой, а последние (злые и развращенные) на левой стороне. Стоящим по правую руку скажет Он: «Приидите, вы, благословенные Отцом Моим, наследуйте Царство, уготованное вам от сотворения мира! Ибо алкал Я, и вы дали Мне есть; жаждал, и вы напоили Меня; был странником и вы приняли Меня в дом; был наг, и вы одели Меня; болен был, и вы посетили Меня, в темнице, — и вы пришли ко Мне». Праведные удивятся этому и скажут: «Господи, когда было все это? Когда мы видели Тебя алчущим и напитали? или жаждущим и напоили? Когда также мы видели Тебя странником и приняли? или нагим и одели? Никто из нас не помнит этого. Когда также видели мы Тебя больным или в темнице и посещали Тебя?» — «Истинно говорю вам, — скажет Царь, — все это вы сделали Мне, потому что все доброе, что вы делали для кого-либо из братьев Моих меньших, Мне Самому сделали».

После того Царь обратится и к тем, которые будут стоять на левой стороне: «Подите, — скажет Он им, — от Меня, проклятые, в огонь вечный, уготованный диаволу и ангелам его! Потому что вы не дали Мне есть, когда алкал Я; вы не напоили Меня, когда жаждал Я; не приняли в дом, когда был странником; видели Меня нагого и не одели; слышали, что Я болен и в темнице, и не посетили Меня». И грешники также, подобно праведным, удивятся и спросят Господа, когда они видели Его алчущим, или жаждущим, или странником, или нагим, или больным, или в темнице и не послужили Ему? Но Господь скажет им: «Вы, действительно, не сделали этого: потому что если вы не сделали ничего подобного братьям Моим меньшим, то это все равно, что вы не сделали Мне Самому».

— И пойдут, — заключил Господь, — праведные в жизнь вечную, а грешные в вечное мучение».

Окончив беседу, Богочеловек вдруг обратил речь к предмету, вовсе неожиданному для учеников. «Вы знаете, — сказал Он, что через два дня Пасха, ведайте же и то, что Сын Человеческий в это время предан будет на распятие». Такое решительное и определенное указание на род и день смерти Своей заключало в себе нечто крайне печальное, ужасное, чего не было во всех прежних предсказаниях Господа о Своей смерти. Но воображение учеников, наполненное множеством разных предметов, ими виденных и слышанных в продолжение целого дня, ослабло до того, что они не в состоянии уже были слишком трогаться самыми важными вещами: страшное предсказание Учителя о Своей смерти не произвело на них, сколько можно судить по обстоятельствам, особенного впечатления и не возбудило никаких вопросов, затерявшись, так сказать, в общем неопределенном ожидании печальных происшествий, которыми умы их давно были преисполнены. Лучи заходящего солнца, догорая на золотой вершине храма, напоминали о покое ночном. Все склоняло к отдохновению. Учитель и ученики еще раз взглянули на храм и город и пошли далее — в Вифанию.