2. Христология: споры о Боговоплощении Христа

2. Христология: споры о Боговоплощении Христа

Признание в Никее извечности взаимоотношений Сына и Отца дало повод для разногласий о соотнесении человеческой и Божественной природы Христа во времени. И прежде чем окончательно сформулировалась ортодоксальная точка зрения, страстные споры доходили до жестокостей. Одни христиане присоединились к богословам Александрии, подчеркивающим Божественность Христа, а другие встали на сторону антиохийцев, которые возвышали Его человеческую природу в ущерб Божественной.

Взгляд на Христа, который неправильно истолковывал Его человековоплощение, был развит Апполинарием, епископом Лаодикийским, до обращения служившим преподавателем риторики. Апполинарий выступил со своим учением о природе Христа, когда ему было около 60 лет. До того времени он был добрым другом Афанасия и непревзойденным сторонником ортодоксии. Пытаясь избежать неверного разделения человеческой и Божественной природы Христа, Апполинарий пришел к выводу, что Христос обладал истинным телом и душой, но дух был замещен в Христе Логосом — Божественным элементом, который возвышался над пассивным элементом — телом и душой — в личности Иисуса Христа. Апполинарий подчеркивал Божественность Христа, но сводил к минимуму Его человеческое естество. Его позиция была официально осуждена на экуменическом соборе в Константинополе в 381 году.

Другого взгляда придерживался Несторий (ок. 381– ок. 452), ученый-монах, который в 428 году стал патриархом Константинопольским. Несторий предлагал вместо слова «богородица» (греч. theotokos) — использовать слово Christotokos («Христородица»), доказывая свою правоту тем, что Мария была лишь матерь человеческого тела Христа. То есть он делал Христа человеком, в котором, подобно сиамским близнецам, Божественное и человеческое естество сочетались в механическое, а не органическое единство. Христос фактически оказывался лишь совершенным человеком, который морально стал подобен Божеству, — скорее человеческим носителем Божественной сущности, а не Богочеловеком. В 431 году в Ефесе главы церквей под руководством Кирилла из Александрии осудили это учение, однако последователи Нестория продолжали свою работу в восточных частях империи и распространили свое понимание Евангелия в Персии, Индии и даже в Китае (А-Ло-Пен в 635 году). Это течение исчезло в Китае к концу IX века.

В противовес Несторию богословы стали вновь подчеркивать Божественность Христа, но в ущерб Его человеческой природе. Евтихий, архимандрит монастыря в Константинополе, утверждал, что после Боговоплощения два естества Христа, человеческое и Божественное, слились в одно — Божественное. Этот взгляд вел к отрицанию человекоподобия Христа. Он был осужден в длинном послании («Томос») Льва I, епископа Римского, между 440 и 461 годами, а также на Халкидонском соборе в 451 году. Собор помог разработать христологию, которая соответствовала бы Писанию, и в Халкидонском догмате указал, что Христос — «совершенство в Божестве и совершенство в человечестве, истинного Бог и истинно человек», «в двух природах неслитно, неизменно, нераздельно, неразлучно познаваемый». Эти два естества гармонично сочетаются в одной ипостаси, в одной сущности вследствие Боговоплощения. Эта формулировка и стала взглядом ортодоксии на данный вопрос со времени собора.

Учение Евтихия получило дальнейшее развитие в монофизитских разногласиях (monos — «единая», physis — «природа»), которые возмущали спокойствие Восточной империи вплоть до середины VI века. До сих пор существуют более 15 миллионов монофизитов в коптских церквах Египта, Эфиопии, Ливана, Турции и России.

За прояснением этого вопроса следовало обсуждение взаимоотношений между разными видами воли Христа (монофелитские разногласия). Обладал ли Христос как Божественной, так и человеческой волей? Если да, то были ли они равными или подчинялись одна другой? Эти разногласия окончательно разрешились на соборе в Константинополе (680–681) догматом, что обе воли Христа сосуществуют в гармоническом единстве при подчинении человеческой воли Божественной.

Однако после разрешения указанных разнообразных проблем Восточная Церковь перестала вносить сколь бы то ни было значительный вклад в христианство. Если не брать в расчет сочинения Иоанна Дамаскина, восточное богословие с тех пор до настоящего времени находится в застое.