Часть 1 Грани духовной жизни

Часть 1

Грани духовной жизни

I

Духовную жизнь, как и всё живое, хранит и питает то истинно сущее, что есть вокруг и выше нас. Пребывание в мире иллюзий поистине губит ее. Тот, кто питается призрачным бытием, обречен на голодную смерть; и нет горше участи, чем принять эту напрасную гибель за плодоносную, жертвенную «смерть», ведущую в жизнь.

Смерть, ведущая в жизнь, - это не бегство от истинного бытия, а всецелая преданность ему, самопожертвование. Ее начало - в отречении от мнимого бытия, которое мы сами творим, глядя на мир сквозь призму эгоистических желаний. Но прежде, чем мы поймем, что мир, особенно материальный, полон иллюзий, мы должны ясно увидеть, что он реален. Материальное «призрачно» только в сравнении с высшей реальностью духовного. Отречение от тварного начинается с того, что мы пытаемся разглядеть, каково оно само по себе, и отходим в сторону. Только отстранившись от тварного, обретя перспективу, мы дойдем до реального, действительного, истинного в нем. Нельзя разглядеть то, что сжимаешь в объятиях. Отпустив тварное на свободу, мы по-настоящему его оценим и ощутим в нем Божие присутствие. Так мы ступим на пролегающий во мраке путь созерцания. В конце этого пути мы обретем тварное таким, каково оно в Боге*.

Отцы-пустынники думали, что пустыня потому так дорога Богу, что ее совершенно не ценят люди. Она пуста, и ее нельзя опустошить еще больше. Она ничем не привлекает и не сулит наживы. Избранный народ скитался по ней сорок лет, водимый Богом. Если бы евреи шли прямо, то попали бы в землю обетованную всего через несколько месяцев. Но Бог задумал иное. Он хотел, чтобы люди полюбили Его в пустыне, а потом вспоминали свои скитания, как прекрасное время, прожитое с Ним наедине.

Пустыня - как и горы, и море - сотворена для того, чтобы оставаться собой, а не для того, чтобы ее преображали. Поэтому и обитают в ней те, кто хочет быть самим собой, или, попросту говоря, одинокие, нищие, полагающиеся только на Бога; те, кто не возводит великих замыслов между собой и Творцом.

Так, по крайней мере, должно быть. Но есть и другая сторона. Во-первых, пустыня - это страна безумия, а во-вторых - прибежище дьявола, изгнанного в «пески Верхнего Египта» скитаться по «безводным местам»*. Жажда сводит с ума; да и сам дьявол обезумел от жажды. Заточив себя в собственном величии, он потерял его и теперь жаждет вернуть потерянное.

Уходя в пустыню, чтобы оставаться самим собой, надо быть настороже. Там нередко становятся слугами того, кто обитает в бесплодном раю пустоты и ненависти, и сходят с ума.

Взглянем на сегодняшнюю пустыню. Чем она стала? Колыбелью для нового и страшного творения; полигоном для силы, с помощью которой человек хочет «рас-творить» то, что Бог благословил. Пустыня добилась своего: Бог человеку больше не нужен. В век, когда техника творит чудеса, люди полагаются только на себя. Забыв о Творце, они возводят в пустыне невиданные доселе защищенные поселения, где ставят свои опыты и предаются пороку. Но эти вырастающие в мгновение ока помпезные города не похожи на Град Божий, сходящий с небес, дабы просветить землю явлением мира. Не похожи они и на Вавилонскую башню, воздвигнутую некогда в пустыне Сеннаар, высотою до небес, чтобы сделать себе имя (ср. Быт 11, 4). Они - перекосившая лик земли мерзкая ухмылка дьявола. В них всё секретно и брат шпионит за братом; сквозь них - как кровь по венам - текут деньги; их утроба чревата новейшим и гибельным оружием.

Можно ли, глядя на эти города, не стремиться очистить свое сердце? Люди со своими деньгами и машинами бегут в пустыню, оседают в ней, польстившись на власть и богатство. Они не противостоят дьяволу, как Христос, а верят его посулам, поклоняясь бесовской мудрости. Теперь повсюду пустыня. Повсюду и одиночество, где нужно бы плакать о своих грехах, вести брань с врагом, очищать сердце, исполняясь Божией благодати.

Пустыня - также прибежище отчаяния, а оно тоже повсюду. Но не станем думать, что внутреннее одиночество - то же, что поражение. Молчаливо признавая себя побежденными, мы ни от чего себя не спасем, ведь отчаяние - бездонная пропасть. Если мы сдадимся на его милость и постараемся об этом забыть, оно поглотит нас.

Итак, наша пустыня - глядеть отчаянию в лицо, но не уступать; попирать его крестным упованием; неустанно вести с ним брань. Без страха вступая в бой, мы увидим рядом с собой Христа; сложив оружие, мы так Христа и не найдем.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.