XLIII
XLIII
«Понтитиан ушел. Тогда, обернувшись к Алипию, я воскликнул:
– Что это, что это было?.. Что такое мы слышали?..
Так говорил я, сам не зная, что говорю. Он же смотрел на меня молча, с удивлением… потому что лицо мое, и глаза, и звук голоса… говорили больше слов.
И вдруг, оставив его, я кинулся вон из дома. При доме нашем был садик хозяйский, но мы одни пользовались им, потому что хозяин куда-то уехал… Мне хотелось быть одному. Но Алипий побежал за мной… Я, впрочем, был и с ним вдвоем, как один… Сели мы как можно дальше от дома… Я был вне себя, рвал на себе волосы, бил себя по лицу… Алипий же все молчал и ждал, что будет со мною… Слезы душили меня, но я не хотел плакать при нем; встал, пошел в глубину сада… лег под какое-то дерево… и начал плакать, все повторяя:
– Господи, доколе? доколе же, Господи?.. Завтра, все завтра? Отчего же не сейчас, не сию минуту, вот на этом самом месте?..
И вдруг услышал я из соседнего дома детский голос, не знаю, мальчика или девочки, напевавший часто-быстро все одни и те же слова:
Возьми – читай!
Возьми – читай!
Tolle, lege!
Tolle, lege!
«Что это за песня? – подумал я, вдруг перестав плакать. – Не слыхал ли я, как дети поют ее в какой-нибудь игре?» – все хотел вспомнить и не мог.
Вдруг вспомнил – понял: глас Божий велит мне открыть книгу Павла и прочесть, чт? откроется.
Я встал, вернулся туда, где был Алипий и где я оставил книгу… Взял ее, открыл и прочел:
ни сладострастию, ни вожделению… не предавайтесь… но во Христа облекитесь и заботу о плоти не превращайте в похоть, libido.
Больше я не читал… Свет пролился в сердце мое, и мрак озарился».[201]
Тот же «Свет, превосходящий свет солнечный», что осиял Павла, на пути в Дамаск.
Данный текст является ознакомительным фрагментом.