«Век волкодав…»

Революция 1917 г. стала трагическим рубежом в более чем двухвековой деятельности евангелическо-лютеранской общины Св. Петра в Санкт-Петербурге. В связи с войной с Германией и революционными потрясениями происходил значительный отток немцев из Петрограда. Значительное число членов общины вследствие тяжелых потрясений революции и Гражданской войны покинуло Россию. Принудительному выселению подвергся председатель церковного совета в Петрограде граф К. фон Пален[687]. Здание церкви, ее учреждения, всю недвижимость национализировали. Если еще в 1918 г. в Петербургской консистории насчитывалось 8 служащих, то уже через год управлять консисторией остался один 60-летний епископ Артур Мальмгрен[688].

С 20 по 24 ноября 1920 г. в Петрограде проходила Объединительная конференция, созванная епископом Фрайфельдом. На этом важнейшем для воссоединения лютеран России церковном форуме утверждены «Временные постановления» и образован Епископский совет[689]. Очередную попытку сохранить единство общин в новых условиях предпринял от имени Епископского совета епископ С. Фрайфельдт. В апреле 1921 г. из Петрограда разослали циркулярное письмо всем председателям и пасторам евангелическо-лютеранских общин в России[690]. В силу тяжелых обстоятельств предлагалось принять временный церковный устав до созыва Генерального Синода.

2-е заседание Епископского совета (во главе с епископом Фрайфельдтом) имело место в ноябре 1921 г. в Петрограде, на квартире у инспектора Петришуле профессора А. Вульфиуса[691]. В июле 1922 г. в Петрикирхе состоялось 3-е заседание Епископского совета.[692] Но советские органы власти усиливали давление на церковную общину. В июле того же года члены Петроградской комиссии по изъятию церковных ценностей реквизировали имущество прихода Св. Петра. Общий вес изъятых из кирхи драгоценностей составил 17,8 кг[693]. Началась подготовка к судебному процессу против главы Евангелическо-Лютеранской Церкви России – суперинтенданта Генеральной Консистории в Петрограде епископа Фрайфельдта. Однако этот процесс не состоялся – 31 мая 1923 г. 76-летний епископ скончался[694].

Несмотря на гонения, которым подвергалась община, в 1925 г. в Ленинграде организовали семинар для подготовки проповедников. Среди слушателей семинара (семинарии) – 14 немцев, 2 латыша и 1 русский[695].

В 1920-е гг. богослужения в Петрикирхе еще продолжались, но репрессии в отношении христиан всех конфессий все время усиливались. Тяжелый урон христианскому служению нанес декрет «О религиозных объединениях» от 8 апреля 1929 г. Под угрозой преследования он запрещал всякую работу с детьми и молодежью по христианскому воспитанию, религиозно-просветительскую, а также диаконическую деятельность. Разумеется, пасторы не могли совершенно отказаться от важнейших задач своего служения и старались обходить запреты. Последовали аресты. Именно за это в 1929 г. арестовали служившего тогда в церкви Св. Петра пастора Гельмута Ганзена[696].

29 января 1930 г. студентам семинарии предписано в течение 48 часов покинуть пределы Ленинграда. Ранее, 5 января 1930 г., распоряжение выехать из Ленинграда получил директор семинарии пробст Ф. Ваккер, а 18 января за пределы города выслали епископа Мальмгрена[697]. С этого времени будущие пасторы вынуждены жить за 30 км от Ленинграда в деревне Мартышкино; они ежедневно тратили на дорогу 4 часа[698]. Судьба выпускников этого полуподпольного учебного заведения сложилась трагично. Из выпускников двух первых курсов, 22 – впоследствии арестованы и осуждены, а 4 – расстреляны[699]. Саму семинарию закрыли в 1934 г.[700] А летом 1936 г. тяжелобольной 75-летний епископ А. Мальмгрен покинул СССР и выехал в Германию[701].

Приход Св. Петра, до Первой мировой войны состоявший из 16,5 тысяч прихожан, в 1930 г. объединял всего 4 тысячи верующих[702]. Постепенно один за другим протестантские храмы, а также и церкви других христианских конфессий в тогдашнем Ленинграде насильственно закрывались.

Окончательно уничтожили «немецкую» особенность города репрессии НКВД по национальному признаку в конце 1930-х гг. Завершились они массовым выселением ленинградских немцев с началом войны с фашистской Германией в 1941 г. в Казахстан и в Среднюю Азию (с запретом возвращения после войны обратно в Ленинград). Это стало тяжелейшей трагедией для тысяч советских граждан, виновных лишь в своей национальности.

Дольше других лютеранских церквей действовала церковь Св. Петра, однако очередь дошла и до нее. Осенью 1937 г. Пауля Райхерта (пастор Петрикирхе с 1933 г.) и его сына Бруно Райхерта арестовали органы НКВД. 24 декабря 1937 г. прихожане Петрикирхе, пришедшие на богослужение в Сочельник, увидели двери церкви закрытыми. Об обстоятельствах закрытия Петрикирхе в начале 1990-х гг. рассказал очевидец этих событий архиепископ Михаил (Мудьюгин):

«…Из-за прессинга со стороны карательных и репрессивных органов в 30-х годах замерла церковная жизнь. Священнослужителей арестовывали, прихожане реже посещали церкви. Среди евангелическо-лютеранских храмов дольше всех „держалась“ немецкая община Петрикирхе. Но наконец и она была закрыта. Верующие, которые пришли в храм 24 декабря 1937 года на самое торжественное богослужение церковного года – Сочельник Рождества Христова, оказались перед закрытыми дверями. И не было никого, кто взял бы на себя ответственность объяснить причину этой горестной неожиданности.

Прихожане разошлись по домам, а некоторые отправились в еще тогда действующую латышскую церковь на Загородном проспекте. Здесь молилось множество собравшихся со всех концов города лютеран. Не былo ни пастора, ни органиста, но думается, что Господь Бог слушал раздававшееся в храме беспорядочное песнопение с не меньшим милосердием и благостью, чем во времена торжественных богослужений, когда пронизанные рождественской радостью гимны возносились под мощное звучание органных труб.

Этот Сочельник 1937 года был последним за два столетия, в течение которых жители Петербурга евангелическо-лютеранского вероисповедания могли торжественно встречать Рождество Христово в церковной обстановке. Наступили другие времена»[703].

Членов церковного совета вынудили написать заявление в райсовет об отказе использовать храм из-за отсутствия пастора. 20 февраля 1938 г. церковную утварь и ключи от церкви передали властям. Формальное решение о закрытии церкви Ленинградский облисполком принял 2 августа 1938 г. Пастора Пауля Райхерта расстреляли 3 января 1938 г.[704]

…Последним годом существования старой Петришуле считается 1928 г. Положение церковных лютеранских школ летом 1918 г. описывал директор Петришуле Эрих Кляйнбергер: «Материальное положение школ отчасти разрушено… катастрофа близка»[705]. Тем не менее в 1920 г. в Петришуле смог побывать английский писатель Герберт Уэллс. В 1928 г. Петришуле преобразовали в «единую советскую трудовую школу». Ее, как «образцовое» учебное заведение, посещал нарком просвещения А.В. Луначарский[706].

Большую часть преподавательского состава Петришуле уволили и арестовали в ходе кампании борьбы с «буржуазным западным влиянием и национализмом»[707]. В мае 1928 г. «Ленинградская правда» поместила статью со злобными нападками на ленинградских пасторов Ганзена и Мусса.

«В центре города, сотворившего революцию, – писал автор статьи, – рядом с марксистскими семинариями, на проспекте 25-го Октября (Невский пр. – а. А.) в древней облупившейся кирхе, как 400 лет назад… сумрачные мистерии служб, экзальтированные выкрики проповедей… Гельмунд Ганзен – воинственный проповедник, лукавый философ. Цитирует Лютера, Кальвина, Ницше, Конфуция, и даже, о боже, Маркса. Воинственные призывы, откровенная проповедь антисемитизма и контрреволюции – вот что прививает добрый пастор детям… В его контрреволюционной работе подпевает младший пастор Мусс. Этот примечательный субъект уже раз был выслан на три года за шпионскую передачу каких-то сведений в Англию… Пастор Ганзен пока еще не ушел в подполье, чтобы „проповедовать и бороться“. Он живет в своей квартире, занимаемой им бесплатно в доме финляндского консульства… где творятся мистерии… и собирается всякий, кто обижен советской властью…

Позволяем себе обратиться к трезвым проповедникам из прокуратуры, дабы они оградили нас от контрреволюционного шипения, которое исторгается из желчного рта пастора Г. Ганзена»[708].

Через несколько месяцев пасторов Курта Мусса и Гельмута Ганзена арестовали… В начале 1930-х гг. бывшее немецкое Училище преобразовано в обычную общеобразовательную школу (ныне – школа № 222).

Что же касается Петрикирхе, то после ее закрытия ценнейшее убранство церкви, драгоценные предметы изобразительного и прикладного искусства конфисковали и разграбили. Алтарная картина Гольбейна-младшего попала в Эрмитаж, а «Распятие» кисти Карла Брюллова – в Русский музей. Трагична судьба органа фирмы «Валькер»: после окончания Великой Отечественной войны его перевезли в Москву для Концертного зала имени П.И. Чайковского. Мастера, которым поручили сборку органа, недостаточно квалифицированно ее выполнили. На инструменте был дан единственный концерт. Затем орган заменили новым, изготовленным чешской фирмой «Ригер-Клос», а некоторые детали старого использовали при постройке органа для филармонии в Донецке. Эта утрата особенно печальна, ведь на органе церкви Св. Петра, будучи студентом органного класса Петербургской консерватории, играл сам Петр Чайковский[709].

В 1938 г. в бывшем храме устроили склад театральных декораций, а в 1940 г. решили устроить здесь студию кинохроники. В 1940–1950-е гг. в церкви находились различные склады – от театральных декораций до овощей. В это время храмовый интерьер лишился почти всего своего внутреннего убранства. В 1958 г. началось переоборудование здания храма под плавательный бассейн, что повлекло за собой коренную перепланировку и перестройку интерьера, гибель остатков росписей[710]. Бассейн открыли в 1962 г.

Приходило в запустение и Волковское лютеранское кладбище; многие захоронения были утрачены. Лишь некоторые могилы в наше время были приведены в порядок. В 2010 г. исполнилось 150 лет со дня рождения Ивана Михайловича Гревса, известного историка-медиевиста, одного из основоположников петербурговедения. Его могила на Волковском кладбище долгие годы находилась в полном запустении: за ней некому было ухаживать – родные Гревса (жена и дочь) умерли от голода в блокадном Ленинграде. Давно ушли из жизни и его ученики. К юбилею Гревса Санкт-Петербургский союз краеведов обратился в дирекцию кладбища с просьбой привести надгробие ученого в достойный вид, а Фонд им. Д.С. Лихачева выделил средства на благоустройство захоронения[711].

Данный текст является ознакомительным фрагментом.