МЕЧ СВЯТОГО МИХАИЛА

МЕЧ СВЯТОГО МИХАИЛА

В фильме «Дюна», визионерском фильме, в котором предсказано американское вторжение на Ближний Восток[117], духовного лидера Сопротивления спросили:

— У нас хоть когда-нибудь будет мир?

— У нас будет победа, — ответил он.

Действительно, захватчик возможно и смягчит свою позицию, пытаясь установить мир, тогда как захваченным ничего не остаётся, как добиваться полной победы, до тех пор, пока захватчик не запросит перемирия. Так, во время Вьетнамской войны, сознательные американцы требовали «мира», но народ Вьетнама и его сторонники повсюду добивались победы над захватчиками. Этот закон часто забывают современные сторонники пацифизма и ненасилия. Они проповедуют ненасилие притесняемым как панацею от их бед. Неудивительно, что это движение ненасилия встречает понимание и хорошее освещение средств массовой информации и в больших дозах подаётся растоптанным.

В Святую Землю недавно прибыл внук Махатмы Ганди, приехавший учить ненасилию палестинцев в Рамалле. Идея-то хорошая, но место выбрано неподходящее: ненасилие — ежедневный чёрствый кусок хлеба для подавляющего большинства палестинцев, тогда как «насилие угнетённых» здесь очень редкая и драгоценная вещь, и «ненасилие» без неё не имело бы смысла. Львиную долю насилия вносит еврейское государство, в том числе и когда это «отложенное насилие», как назвал это явление один израильский философ и друг Палестины, Ади Офир: насилие, отложенное, как Дамоклов меч, как отсроченный тюремный приговор, который может быть приведён в исполнение в любой момент. Пацифисты ничего не могут поделать с отложенным насилием, вот почему мы должны вместо мира добиваться победы.

Больше всего возмущает попытка представить ненасилие как единственный приемлемый путь, как религиозно-ортодоксальную норму диссиденства. «Ничто не оправдывает насилия» или «два неправых не сделают правого» — всякий может ежедневно слышать эти мудроствования. Эти суждения ошибочны с любой точки зрения, даже с вершины высочайших моральных установок: насилие оправдано во имя спасения жизни и достоинства другого человека. Безгрешный человек скрупулёзно следует совету Нагорной проповеди, подставляя свою правую щеку под удар, но способен ли он пройти мимо насильника или убийцы, совершающего своё гнусное деяние, не обуздав его? Возможно, придётся убить его, если нет другого способа предотвратить убийство. Мы вольны отдать свою собственную жизнь и достоинство, но наша моральная обязанность защищать других. Если рассуждать, как фанатичные пацифисты, то тогда нам должно быть всё равно, а правосудие тогда «поступает неправедно», помещая в тюрьму, штрафуя, или казня человека за такие «проступки», как убийство или-изнасилование. В такой логике действительно «два неправых не сделают правого».

Это простое правило иногда забывается (часто — умышленно) проповедниками ненасилия. В одной дискуссии на T-Net (воспроизведённой ниже) индо-канадский пацифист Ардешир Мета утверждал, что «можно быть христианином, или тем, кто оправдывает насилие, но невозможно быть и тем, и другим одновременно». Он не был ни тем, ни другим, но слова Христа часто цитируются с той же лёгкостью, с какой Ницше цитировал Заратустру Радикальный южноафриканец Джон Доминго остроумно заметил на это: «Разве я оправдываю «насилие» палестинцев? Нет, я поддерживаю его».

Разве вооружённое сопротивление неправедно и не является христианским поступком? Этот вопрос приводит на ум картину, которую я видел в Медина-дель-Кампо, маленьком городке в Кастилии, что поддерживает музей в память Изабеллы Католички, королевы Колумбии и Гренады. Картина с её изображением, «Е1 Maestro de Zafra» (художник Алехо Фернандес) — одно из самых потрясающих и впечатляющих произведений искусства того периода, или, точнее говоря, любого периода. В самом центре апокалипсической баталии, среди святых и ангелов, дьяволов и драконов, на глубоком синем фоне, сияет симпатичное, спокойное, сохраняющее безмятежное выражение лицо Святого Михаила. Мы видим святого с занесённым мечом в одной руке и гофрированным щитом в другой. (Лицо высшей красоты, в каком-то смысле двуполое.) Безмятежный святой Михаил не знал ненависти и злости, ярость не затуманивает его спокойных синих очей, злость не изгибает его бровь, увенчанную крестом, но его меч не игрушка и он занесён, чтобы разить.

Укрытая в глубокой долине, раскинулась палестинская деревня Эн-Карим, где красные и пурпурные пучки бугенвиллия обнимают Гостинную Церковь, воздвигнутую в память о встрече двух ожидающих ребёнка матерей. На втором этаже там есть большое полотно, изображающее морскую битву у Лепанто, с Девой — духом битвы, командиром Небесного Воинства и Защитницей Веры, которая сродни святому Михаилу в Кастилии, Нике в Греции, Валькириям на Севере. Все они соответствуют словам Христа: «Я принёс вам не мир, но меч», меч святого Михаила. Христианская вера заключает в себе внешне противоречивые идеи, и это — одно из её уникальных качеств. Она ставит в пример святого Франциска из Асизи, который с умилением позволил унизить себя и бросить в снег. Но есть в ней и меч святого Михаила. Эти две противоположности уравновешены и гармонизированы нашей любовью к Богу и к простому человеческому существу. Эта любовь может заставить нас пожертвовать всем, включая собственную жизнь, и в то же время может заставить нас лишить жизни другого.

Как заметил наш друг и философ Михаил Нейманн, «христианство — это религия любви, но не слащаво-приторной, игривой любви. Раскаявшийся грешник любим. Погрязший в грехе претим, но встретит любовь Бога, как только удостоится раскаяния. Подумайте о Тертуллиане: только в Судный День мы узрим того, кто ненавидим. Мы обязаны всегда любить своих врагов, но не врагов Бога».

Очень часто ненасилие — продукт не гуманизма или самопожертвования, но самосохранения и страха, страха поддержить правую сторону в битве. Легче быть «против войн и насилия» вообще, чем подняться против агрессора и захватчика, тем более когда агрессором и захватчиком стала твоя собственная страна.

Так, в Италии лидер коммунистов, Фаусто Бертинотти, объявил, что он «против войны в Ираке потому, что он пацифист и против любой войны». После такого заявления у него нет права требовать возвращения домой итальянских солдат. А он и не требует. Какая резвая перемена в партии, что некогда учила звенящие слова великого бунтовщика, председателя Мао: «Власть вырастает прямо из дула винтовки!»

Верно, итальянцы оказались загнаны в угол. Второй раз за последние 60 лет их страна выбрала плохого партнёра, а «дважды — это слишком много». 60 лет назад молодые итальянские солдаты отправлялись воевать за Гитлера в Сталинград, сегодня их сыновья и внуки отправляются «с Бушем» в Багдад. И как тогда, так и сейчас, болезненная обязанность итальянца, не забывшего ещё, что такое совесть, — желать победы людям, которые стреляют в него и его соотечественников, будь то русские воины на берегах Волги, или иракские повстанцы на берегах Евфрата.

Некоторые войны — глупость: никто не знает точно, отчего вспыхнула Первая мировая война, ведь не за Елену Прекрасную же с берегов Ширея. В такой войне никто не должен воевать. Но в войне, где имеется правая и неправая стороны, наша обязанность оказать поддержку правой стороне.

Учитывая, что Третья мировая война уже бушует в Палестине, Ираке, Афганистане, и повсюду, недостаточно быть «против войны», и проповедовать ненасилие «обеим сторонам». Каждый должен оказать всяческую поддержку бойцам, которые сопротивляются захватчикам, так же, как русские оказывали сопротивление немецким и итальянским агрессорам во Второй Мировой. Подобным же образом сознательные американцы поддерживали Вьетконг против своей собственной армии, а сознательные французы, такие как наши друзья Жинет Скандрани и Серж Тион, поддерживали алжирское сопротивление. Пацифизм предлагает трусливое бегство от морального выбора. Нравственная история пацифизма далека от совершенства.

Многие читатели должно быть слышали об американской книге военного времени, написанной доктором Кауфманом, который предложил стерилизовать немцев, чтобы избавиться от их военного потенциала. Немецкое министерство пропаганды переиздало эту книгу миллионными тиражами, чтобы укрепить дух своих бойцов и напомнить им, что они защищают не только свою Родину, но и своё Отцовство. Не многие, однако, знают, что тот же самый доктор Кауфман предложил стерелизовать и американцев — он был убеждённым пацифистом, и полагал, что нет ничего эффективнее стерилизации в деле борьбы за мир во всём мире.

Другой «большой пацифист», лорд Бертран Расселл, ратовал за атомную бомбардировку Советской России, лишь бы добиться мира. Отец доктрины пацифизма и отказа от насилия, Махатма Ганди советовал евреям совершить массовое самоубийство к позору их нацистских угнетателей, тогда как его собственная политическая карьера окончилась едва ли не самыой жуткой резнёй в человеческой истории. Короче говоря, пацифизм — изворотливая, сомнительная и неудачная идея.

В далёкие времена враги Христоса с помощью разных уловок пробовали убедить христиан (в моём представлении мусульмане — такие же христиане, поскольку они полагают, что Иисус — это Христос[118]) отказаться от всякого насилия и принять пацифизм. «Развлекательный» (и едва ли не крайне «антихристианский») иудейский бестселлер четвёртого столетия «Толедот Ешу», рассказывает нам про хитрого еврея, пришедшего к первым христианам и заявившего им, что он был послан самим Христом. Он излагает им своё учение от имени Иисуса:

«Христос принял муки от евреев, но он не сопротивлялся. Вы, как и он, должны терпеть и страдать, что бы евреи с Вами ни делали, и не причинять им никакого ущерба — ведь так делал Иисус. Если еврей потребует, чтобы Вы прошли целую милю или даже две мили, если еврей Вам нанесёт увечье, не отвечайте ему тем же. Если еврей ударит Вас по правой щеке, подставьте ему вашу левую щеку ради вашей любви к Иисусу и не причиняйте евреям никаких бед, больших или малых. Если еврей оскорбит Вас, не наказывайте его, но скажите ему: «Это говорит в Вас ваше высокомерие», и позвольте ему уйти. Если Вы хотите оказаться в Лучшем Мире вместе с Иисусом, Вы должны перенести любые страдания, причиняемые Вам евреями, и отвечать на них добрыми деяниями и милосердием».

Нам неведомо, действительно ли такая попытка идеологической обработки имела место когда-либо в толще тёмной пучине времени, в годы, предшествующие преобразованиям Константина, но если она всё же имела место, то потерпела сокрушительное поражение, о чем многие наглые евреи узнали на собственном горьком опыте. Нет, христиане не забыли слов Иисуса (его пацифистская заповедь не относится только к евреям), но христианская вера — это не просто собрание его высказываний; она проявляется в живом организме Церкви, в её доктрине и практике, и включает в себя как цветочки святого Франциска, так и меч святого Михаила.

Общество, как и все остальное во Вселенной, находится в лучшем состоянии, когда сохраняется баланс между «инь» (пассивное, женское начало) и «янь» (активное, мужское). Христианский мир был силён, Когда был силён «янь». Тогда церковь благословляла воинов и была благославляема ими. Святой Георгий-Победоносец (Победитель Дракона) и святой Иоанн-Лучник владели оружием. Западная Церковь знала тамплиеров и иоаннитов, а ВосюЧНая Церковь благоговела перед Александром Невским, победившим немецких рыцарей, и святым Сергием, который молился за победу над татарами.

Ибо война может иметь духовное значение, и мы вынуждены признать, что «война — один из возможных путей к аскетизму и бессмертию», по словам Юлиуса Эволы, который подводит таким образом итог средневековой христианской традиции. Наши мусульманские братья имеют в виду то же самое, когда учат двойной концепции Джихада — Малого (война за веру против угнетателя) и Большого (война за веру в душе человека).

А теперь начало «инь» овладело духом Запада, тогда как «янь» расстался с гармонией. Движением за мир заправляют женщины, и это не случайно. В своей статье «Little Old Ladies for Рeасе», обозреватель Pardes Оуэн Оуэне обращает внимание на состав толпы «лагеря мира», характеризуя её так: «одни лишь представительницы женского пола, старые и низкорослые». Вне всякого сомнения, они благословенны, но их превосходящее число— признак потери равновесия. Ведь кроме Движения за мир «инь», должно присутствовать и Движение за победу «янь». Это они, бойцы с автоматами АК, осторожно шагающие по узким улицам Наблуса и Фалуджи, это они, французские фермеры из Бува, сокрушающие бульдозерами американские «макдоналдсы», манифестанты Сиэтла и Генуи, приверженцы Че Гевары и мятежники Мисимы — воины Последнего Дня, сдерживающие самую страшную антихристианскую силу в истории христианского мира. Приветствуйте воинов, а не висите на их разящей руке. Возможно, у нас не будет мира, зато будет победа.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.