ЕСЛИ БОГ СТАЛ ЧЕЛОВЕКОМ, ТО МЫ ВПРАВЕ ОЖИДАТЬ ОТ НЕГО БЕЗГРЕШНОСТИ
ЕСЛИ БОГ СТАЛ ЧЕЛОВЕКОМ, ТО МЫ ВПРАВЕ ОЖИДАТЬ ОТ НЕГО БЕЗГРЕШНОСТИ
Что говорит о Себе Сам Иисус
«Кто из вас обличит Меня в неправде?» (Иоан. 8:46).
Никто не ответил Ему. Христос мог спокойно задавать подобный вопрос, потому что был безгрешен.
Он говорил и другое: «… ничего не делаю от Себя, но как научил Меня Отец Мой, так и говорю» (Иоан. 8:28). Он, очевидно, пребывал в постоянной причастности к Богу.
Осознание Христом собственной чистоты резко отличает Его от других верующих. Чем ближе христианин становится к Богу, тем острее ощущает он тяжесть своих грехов. Иисус не испытывал ничего подобного. Он жил ближе к Богу, чем кто бы то ни было, и совершенно не чувствовал Себя грешником.
Отметим также, что об искушениях Христа прочитать в Писаниях можно (Лук. 4), а вот о грехах — нет. Он никогда в них не исповедуется, никогда не просит об отпущении прегрешений, хотя и велит это делать Своим ученикам. У него явно не было чувства вины, столь знакомого грешникам.
Свидетельства Его друзей
Все герои Библии в той или иной мере несовершенны. В Ветхом Завете даже Давид и Моисей несвободны от недостатков, а в Новом Завете мы на каждом шагу читаем о недостатках апостолов. Что же до Христа, то мы не найдем ни одного упоминания о Его грехах.
Почему следует в этом вопросе изучать свидетельства Его учеников? Этому есть несколько причин.
1. Они провели около трех лет рядом с Иисусом.
2. Будучи евреями, они с рождения знали о греховности всех людей, включая их самих.
3. Они подтверждают безгрешность Христа не прямо, а косвенно.
Апостолы не намерены были доказывать безгрешность Христа. Однако из их замечаний следует, что для них она как бы сама собой разумелась.
«Абсолютно невероятно, что кто-то из учеников мог бы вначале выдумать, а затем описать личность Христа, описанного в Евангелиях», — указывает А. Е. Гарви.
Находясь с Ним рядом, они не усматривали в Нем грехов, которые видели в себе. Они могли раздражаться, сердиться, спорить, но за Иисусом ничего подобного ни разу не замечали. В силу своего строгого иудейского воспитания они ни за что не признали бы Христа безгрешным, если бы в этом была хоть тень сомнения.
Его ближайшие ученики Петр и Иоанн так свидетельствуют о Его чистоте:
"… но драгоценною Кровию Христа, как непорочного и чистого агнца…» (1 Пет. 1:19).
«Он не сделал никакого греха, и не было лести в устах Его…» (1 Пет. 2:22).
«И вы знаете, что Он явился для того, чтобы взять грехи наши, и что в Нем нет греха» (1 Иоан. 3:5).
Интересно, что к греховности людей Иоанн достаточно беспощаден. «Если говорим, что не имеем греха, — обманываем самих себя, и истины нет в нас…. Если говорим, что мы не согрешили, то представляем Его лживым» (I Иоан. 1:8, 10). Однако на следующей же странице он призывает, что в Иисусе нет никакого греха (1 Иоан. 3:5).
Даже предавший Его Иуда признавал невиновность и благочестие Иисуса. Поняв Его правоту, он впал в глубочайшее раскаяние, потому что «предал Кровь невинную» (Матф. 27:3-4).
Апостол Павел в своих посланиях тоже писал о безгрешности Христа (2 Кор. 5:21).
Свидетельства врагов Христа, возможно, еще важнее, чем друзей
Один из разбойников, распятых вместе с Христом, упрекнул другого разбойника словами об Иисусе: «… Он ничего худого не сделал» (Лук. 23:41).
Сам Пилат подтверждает Его безгреховность, когда спрашивает:
"… Какое же зло сделал Он?» (Лук. 23:22).
"… истинно Человек Этот был праведник», — воскликнул у креста римский сотник (Лук. 23:47).
Естественно, что враги Иисуса были бы рады обвинить его в преступлениях, чтобы предать смерти. Однако им это не удалось (Map. 14:55-56).
Марк приводит четыре попытки врагов Иисуса очернить Его. Во-первых, его обвинили в богохульстве, поскольку Он отпускал грехи. Однако Божественность Иисуса давала Ему полное право прощать людей. Во-вторых, Его недруги ставили Ему в вину дружбу с грешниками, сборщиками податей, распутницами и т.д. Религиозные вожди того времени полагали, что праведник не должен соприкасаться с такими людьми. В ответ на это Иисус называл Себя исцелителем грешников (Map. 2:17). В-третьих, Его считали недостаточно религиозным, потому что Он не постился, подобно фарисеям. Однако вряд ли можно сомневаться в серьезном отношении Иисуса к Своей вере! И, наконец. Иисус постоянно нарушал субботу, то исцеляя страждущих, то срывая колосья. Нарушал ли Он этим заповеди Господа? Разумеется, нет. Будучи «Господином субботы». Он решил разрушить ложные обычаи и дать закону Божьему истинное толкование.
И, наконец, свидетельства истории
Мусульманская религия считает Христа безгрешным. В Коране (Мариам, стих 19) архангел Гавриил говорит Марии, что ее сын Иисус будет «чистым», т. е. безгрешным.
Филипп Шлафф называет Христа «святейшим из всех святых человечества».
«Никогда не жило на земле более безобидного создания. Он никому не делал зла, никого не использовал для своей выгоды. Он не произнес ни одного дурного слова, не совершил ни одного неверного поступка.
Совершенно невинная и безгрешная жизнь в гуще грешного мира — вот первое впечатление от жизни Христа. Он, и только Он, пронес незапятнанную детскую чистоту сквозь годы юности и зрелости. Вот почему лучшие символы, которые могут Его олицетворить — это ягненок и голубь.
Именно это полное совершенство возносит Его на высоту, недосягаемую для других, делает Его исключением из общего правила и нравственным чудом истории.
Христос — это живое воплощение идеала добродетели и святости, высокий образец всего самого чистого, доброго и благородного в глазах Бога и человека.
Таков был Иисус из Назарета — истинный муж телом, душой и духом, но все же отличный от других мужей. От раннего детства до зрелости это была совершенно особая и неповторимая личность. Он развивался в нерушимом союзе с Богом, преисполненный любовью к человеку. Он был свободен от грехов и ошибок, невинен и свят. Он посвятил Себя самым благородным целям. Он не только проповедовал добродетель, но и жил в ней. Эта непорочная жизнь закончилась величественной смертью и всегда признавалась с тех пор единственным образцом доброты и святости».
«Это безоговорочное самопожертвование во имя служения Богу и человеку Библия и называет любовью, — добавляет Джон Стотт. — У любви нет корыстных интересов. Ее сущность — в самоотдаче. Даже худшие из людей порой озаряются вспышкой подобного благородства, но жизнь Иисуса излучала Его с немеркнущим сиянием. Иисус был безгрешен благодаря Своей самоотверженности. Мы называем ее любовью. А ведь Бог и есть любовь».
Другой автор, Уилбер Смит, замечает: «Самым выдающимся свойством Иисуса в Его земной жизни было как раз то. чего, по всеобщему признанию, недостает людскому роду, и что мы считаем самой бесценной чертой человеческого характера, а именно: абсолютная доброта, иными словами — совершенная чистота, подлинная святость. все то, что в случае Христа превращается в ни что иное, как безгрешность».
«Какова основная причина нашей веры в безгрешность Иисуса? — пишет С. Е. Джефферсон. — Иисус не дал Своим ближайшим друзьям ни одного повода в ней сомневаться. Ни в одном из Его слов нет ни следа сожаления, ни намека на угрызения совести, ни одного признания в ошибках, ни следа раскаяния. Он учил других пониманию своей греховности и прямо говорил о грехе, гнездящемся в человеческом сердце. Он говорил ученикам, что молиться они должны прежде всего о прощении грехов. И однако Сам Он ни словами, ни поступками даже не намекает на то, что когда-либо сделал нечто, неугодное Богу».
Филипп Шафф делает следующий логический вывод: «Неоспоримо, таким образом, что Христос, если судить по Его служению, по Его неизменному поведению и нескрываемой самоотверженности, знал о Своей свободе от греха и вины. Единственным разумным объяснением будет то, что Он на самом деле был безгрешен».
«Будь на совести Христа какой-нибудь тайный грех или хотя бы память о прошлых грехах, — размышляет А. Е. Гарви, — в Его жизни появилась бы нравственная червоточина, которая непримиримо бы контрастировала с моральной тонкостью Его учения».
«Ничто в словах Иисуса не указывает на ощущение какого-либо чувства вины за совершенный грех», — замечает С. Е. Джефферсон.
Знаменитый историк Кеннет Скотт Латуретт свидетельствует: «За Христом часто замечали еще одну черту: отсутствие чувства Собственной греховности или ущербности… Весьма существенно, что Иисус, с Его острой чувствительностью к нравственным вопросам, Иисус, учивший Своих последователей просить о прощении грехов, не чувствует ни малейшей потребности в прощении для Себя Самого. Иисус никогда не обращается за прощением ни к Богу, ни к окружающим».
В Нагорной проповеди можно найти всю биографию Христа. Каждый слог этой проповеди Он воплотил в Своих делах. Она представляет собой всего-навсего перевод Его жизни на человеческий язык.
Как пишет Генри Моррис, «если Сам Господь, воплощенный в Своем единородном Сыне, не следовал бы собственным высоким заповедям, то наши поиски истины и спасения были бы заведомо тщетными».
Согласно Бернарду Рамму, «Иисус прожил самую благочестивую и святую из всех возможных жизней по единственной причине — потому, что Он был воплощением Бога».
Гриффит Томас добавляет, что «между Ним и Его Божественным Отцом ни на секунду не пролегло ни малейшей тени. Он был безгрешен… да и как же могло быть иначе, если Он был искупителем грехов человечества!»
«Чем лучше и святее человек, — читаем мы у Филиппа Шаффа, — тем острее он чувствует необходимость прощения и свое несоответствие собственному, достаточно несовершенному, идеалу. Однако Христос, с той же природой, что и у нас, подверженный тем же соблазнам, никогда им не поддавался, никогда не имел причины для сожаления о Своих словах или поступках. Он не нуждался ни в прощении, ни в обращении, ни в перевоспитании; Он всегда был в полной гармонии со Своим небесным Отцом. Вся Его жизнь была одним цельным актом самопожертвования во имя славы Божией и спасения людей».
«Я не знаю высшего, более искреннего и долговечного добра, чем то, что сиянием исходит от Иисуса Христа», — писал Уильям Чэннинг.
И, наконец, итог этим размышлениям находим у Уилбура Смита: «Пятнадцать миллионов минут жизни на этой земле, среди злого и совращенного поколения… и каждая Его мысль, каждый поступок. каждое дело, от того момента, когда Он открыл Свои младенческие глаза, вплоть до смерти на кресте, — все они были благословлены Богом. Господу нашему никогда не приходилось исповедоваться в грехах, поскольку грехов у Него не было».
Исторические свидетельства знаменитых скептиков
Знаменитый философ Джон Стюарт Милль задается вопросом: «Кто из Его учеников или последователей был способен придумать слова, приписываемые Иисусу, или вообразить Его жизнь и характер, описанные в Евангелии?»
Ральф Уолдо Эмерсон считал Иисуса «наиболее совершенным из всех живших покуда на земле людей».
Историк Уильям Леки писал, что Он «не только высочайший образец добродетели, но и сильнейший пример, зовущий к подражанию».
Даже Давид Штраус, пишет Уилбур Смит, наиболее решительный противник всех сверхъестественных элементов Нового Завета, тот самый Штраус, чьи работы сделали больше для разрушения христианской веры. чем труды любого другого из ученых нового времени, — даже Штраус, со всей своей злорадной, блестящей и резкой критикой Нового Завета, со своим всем отрицанием всего, что имело какое бы то ни было отношение к чуду. к концу жизни был вынужден признать Христа образцом добродетели, когда написал: «Этот Христос… историчен, а не мифологичен. Он является личностью, а не каким-нибудь символом… Он остается высочайшим образцом религии, доступным нашему воображению… и без Его присутствия в сердце невозможно никакое благочестие».
В заключение приведем слова Бернарда Рамма: «Безгрешное совершенство и совершенная безгрешность — вот то, чего мы вправе ожидать от воплощенного Бога. Именно это мы и обнаруживаем в Иисусе Христе. Факты находятся в полном согласии с гипотезой».