Часть первая: контекст постижения пустотности

Часть первая: контекст постижения пустотности

This weekend I’ve been asked to speak about the Buddhist teachings on voidness.

В этот семинар в два выходных дня, в субботу и в воскресение, меня попросили рассказать вам о буддийском воззрении пустотности.

Voidness is a very difficult topic, but a very essential topic.

Пустотность, или пустота, сама по себе является весьма сложной темой для объяснения, для понимания, но является она и ключевой, наиважнейшей.

In order to approach it, we need to see where it fits into the general presentation of the Buddhist teachings.

Для того чтобы взяться за эту тему, разобрать её, прежде всего необходимо понять, какое место она занимает в общем изложении, в общей структуре буддийской доктрины, буддийского учения.

As we all know, Buddha taught his understanding, his realization in terms of what is known as the four noble truths.

Как все вы знаете, первое изложение Дхармы, первое учение Дхармы, данное Буддой, было сделано им в формате Четырёх благородных истин. Что означает «благородная истина» или «Четыре благородные истины»?

These are four facts, which are seen as true by any arya. An arya is somebody who has had nonconceptual cognition of voidness.

Итак, прежде всего, необходимо немножко разобраться с этимологией. Мы называем их «Четыре благородные истины» или «Четыре истины благородного»; «благородный» – это «арья» на санскрите. «Арья» означает то существо, которое обладает прямым, неопосредованным постижением пустотности, то есть знает реальность напрямую. Итак, Четыре благородные истины, или четыре истины арья, – это четыре факта о реальности, которые выступают как истинные, бесспорные факты для того, кто обладает таким видением, то есть для арьи это истины.

So ordinary beings like us, we don’t see these things as true. These facts are not so clear to us or obvious.

Обычные существа, такие как мы с вами, которые не обладают прямым постижением реальности, не видят эти вещи как истинные и для нас они бесспорными фактами априори не являются.

But those who have actually seen reality straightforwardly, these aryas, have seen that these facts are true.

Те же, кто воспринимает подлинную сущность реальности, те, кто воспринимает пустотность напрямую – арьи, или благородные существа, они видят эти вещи как бесспорные, истинные факты.

So what are these four facts?

Итак, каковы эти четыре факта?

The first is the fact of suffering.

Первый факт – это факт наличия страданий.

When we speak about suffering, we are talking about problems or unsatisfactory situations.

Говоря о страданиях, мы говорим о различных ситуациях: боли, переживаний, неудовлетворённости.

We have three varieties of suffering.

Существует три типа страданий, мы сейчас их перечислим.

The first of these is just ordinary, gross suffering, the suffering of pain.

Итак, первый тип страдания, который мы выделяем, – это самое грубое и очевидное страдание, которое дословно переводится как страдание страдания, или страдание боли.

Ordinary difficult situations that we all experience in terms of physical pain, mental pain, growing old, getting sick, dying, all these usual things.

Это то, что знакомо всем нам, то, с чем все мы сталкиваемся рано или поздно в нашей жизни. Это те очевидные, явные трудные ситуации, как на ментальном плане, так и на физическом: боль, страдания, переживания на физическом плане, телесные или умственные, – это болезнь, это различные болевые ощущения, это смерть и так далее.

The wish to overcome these types of sufferings, to avoid them, is not something terribly special. Even animals have that wish not to have physical pain.

И желание преодолеть эти страдания, избавиться от них навсегда, избежать их любой ценой, не является чем-то особенным и свойственно даже животным.

Some animals will store away food for the winter so they won’t be hungry. We can do much more than that to avoid this type of suffering.

Некоторые животные настолько умны, настолько находчивы, что даже запасают себе провиант на зиму, чтобы не голодать, не испытывать страдания боли – первого типа – зимой. Мы, люди, более развиты интеллектуально, можем гораздо больше себе позволить в плане действий по преодолению этих страданий.

The second type of suffering is called the suffering of change.

Второй тип страдания в данном контексте именуется страданием перемены.

This is referring to the ordinary type of happiness that we experience.

И это как раз относится к тому, что мы привыкли в наших мирских бытовых терминах именовать счастьем, мирским счастьем.

Although this ordinary type of happiness may be nice, it may be pleasant, it doesn’t last

И хотя это мирское счастье, эта мирская радость может быть действительно приятным переживанием, но по природе своей она преходяща, она не длится бесконечно,

and so we are always frustrated when it ends.

и рано или поздно мы испытываем разочарование и какую-то тревогу, раздражение, когда оно проходит.

And it never satisfies: we always have to have more. It is not sufficient to just eat once, but we always want to eat again, don’t we?

Мы никогда полностью не удовлетворены переживанием этого счастья, нам всегда хочется ещё и ещё, больше и больше. Поев однажды, мы не насыщаемся на всю жизнь, нам необходимо есть постоянно, снова и снова.

There is no security with it. We have no certainty of what we’re going to experience next, whether we’re going to have more happiness or whether we’re going to have pain.

И в этом типе страдания, в том, что мы именуем мирским счастьем, нет ничего определённого и гарантированного: мы никогда не можем знать, чем оно обернётся уже в следующее мгновение.

Now to wish to overcome that, to avoid that, to get to a situation that is free from that, is not particularly Buddhist either.

Стремление избежать этого типа страдания, второго типа страдания, также не является чем-то исключительным, и другие доктрины, небуддийские учения, также подразумевают выработку отвращения к этому типу страдания.

There are many non-Buddhist religions that teach paths to get to some sort of paradise, some sort of everlasting happiness that will be beyond, and much, much better than the so-called worldly happiness.

Существует великое множество небуддийских учений, различных религиозных доктрин, которые исповедуют духовный путь, ведущий к обретению некоего длящегося, постоянного, неизменного блаженного состояния, некоего рая, Чистой земли и так далее.

So to follow the Buddhist path just to overcome the first two types of suffering is really not taking the full essence of the Buddhist path, as we might overcome them in other ways as well.

Следовать буддийскому пути лишь для того, чтобы избавиться от этих двух первых типов страдания – от страдания боли и от страдания перемены – не будет являться чем-то разумным: мы не будем извлекать саму сущность буддийского учения, занимаясь лишь этим.

Although of course we could question “can you really overcome completely the first two types of suffering with other paths?,” but that is a big debate.

И далее весьма спорный вопрос: «А можете ли вы действительно избавиться в полной мере и окончательно от этих двух первых типов страдания: от страдания боли и от страдания перемены, следуя путям, предлагаемым другими религиозными традициями?» – большой вопрос.

In any case, Buddha was not emphasizing overcoming these first two types of suffering, because everybody else was talking about that as well.

Так или иначе, Будда не озадачивался объяснением необходимости освобождения или ограничения необходимости освобождения от этих двух типов страдания. Этим занимались и все другие религии, существовавшие в то время.

Buddha was pointing out a third type of suffering, which is much more serious and a deeper problem.

Будда был озабочен тем, чтобы указать своим последователям на третий, наиболее глубокий, наиболее тонкий уровень страдания.

This is what is known as the all-pervasive suffering.

Этот тип страдания именуется обычно и переводится как «всеобъемлющее страдание» или «всепроникающее страдание».

This is the underlying problem behind the first two,

По сути, этот тип страдания является тем фактором, который пронизывает, который служит основой первым двум типам.

which is namely that every moment of our existence is conditioned by, or affected by, or arises from our basic unawareness of reality, our confusion.

И по сути этот третий тип страдания – всепроникающее, или всеобъемлющее страдание, «обусловленность» также его иногда называют, – можно объяснить как то, что каждый момент, каждая частичка нашего бытия обусловлена нашим неведением относительно реальности.

Each moment of our existence is mixed with this confusion.

И каждый момент, каждое мгновение нашего бытия, нашей жизни обусловлены, пронизаны этим неведением относительно реальности.

And because of that, each moment of our experience perpetuates or produces more moments mixed with confusion.

И поэтому каждый момент нашего бытия, нашего существования порождает массу других, следующих за ним в качестве результатов моментов, также пронизанных этим неведением.

That’s the real problem,

Такова проблема в действительности.

because if everything is coming from confusion, mixed with confusion and produces more confusion, then what we experience because of that, we experience the ups and downs of samsara. Sometimes we have pain. Sometimes we have the worldly pleasure that doesn’t last. It goes up and down, up and down.

И если причина пронизана неведением, то результат такой причины будет также пронизан неведением. И если всё в нашем бытии, в нашей жизни, в нашем существовании – причина, предыдущие моменты и последующие моменты, – всё пронизано этим неведением, жизнь наша неминуемо будет наполнена страданиями, наполнена взлётами и падениями, перепадами ощущений и ситуаций.

Just staying in this situation, which is going to go on forever, this is called samsara.

И оставаясь в этой ситуации, в этой круговерти сансары, в круговращении, – то, что именуется на санскрите сансарой, – ситуация не изменится сама по себе, мы будем вращаться в ней бесконечно.

“Samsara” means uncontrollably recurring existence

Сансара дословно означает бесконтрольное или неподвластное нам повторение, циклическое круговращение рождений и смертей,

with no beginning.

без начала

It is going to go on forever, unless we stop it.

и без конца, если мы не приложим к тому, чтобы завершить её, закончить её сознательные волевые усилия.

So that’s the true suffering, that’s the true problem, this all-pervasive problem that we all have.

И вот где находится настоящая проблема, действительная причина нашей ситуации страдания: это третий тип страдания – всепроникающее страдание обусловленности.

That’s the real thing the Buddha was speaking about with the first fact, this first noble truth.

И это та тема, о которой говорил Будда, которую исследовал Будда, на которую он указывал.

The second fact is that this problem of recurring, recurring confusion, recurring difficulties and so on, comes from a natural cause.

Второй факт, или вторая Благородная истина, заключается в том, что у этой ситуации неподконтрольного круговращения, круговращения неведения, круговращения страдания существует определённая причина, вызывающая его.

It’s not coming from no cause.

Она не возникла беспричинно,

It’s not coming from a cause which is completely irrelevant or from some higher power that is punishing us.

она не возникла из причины совершенно иррелевантной этому круговращению, то есть никак с ним не связанной, типа какой-то, чей-то чуждой воли, некоего творца, создавшего всё это, наказывающего нас.

But it’s coming from a cause which is in harmony with what the problem is. And that cause is our unawareness of reality.

Но возникла она из причины, которая тесно связана и гармонична с порождённой ею ситуацией, а именно из нашего фундаментального неведения, незнания.

Often, that is translated as “ignorance.” The connotation of that word in English is “stupid.” And it’s not that it’s “stupid”: there is no connotation within that that is “stupid.”

И здесь необходимо разобраться в этимологии терминов. Когда мы говорим «ignorance» по-английски, что обычно переводится на русский как «неведение», то здесь присутствует определённая коннотация тупости. Говоря об этом, это не значит, что мы тупы изначально или глупы, – это скорее означает некое незнание. Русское слово «неведение», оно более соответствует здесь, нежели английское.

But in Russian “nevidya” – that’s much closer, because you have a negation word ["NE"] and then you have “vidya” which means “to know.” It’s the same thing in German ["Unwissenheit."]. It’s a Sanskrit word. [The Sanskrit word here is “avidya,” which starts with the negation prefix “a” plus “vidya,” also meaning “to know.”] So this is much closer to the original meaning.

Мне кажется, что русский текст гораздо ближе к оригинальному смысловому наполнению санскрита, где это звучит как «a» – отрицательная частица, «vidya» – ведать – «avidya», а у нас «неведение», то есть довольно близко и удачнее, чем в английском.

Now, there are two meanings of this word “unawareness,” which would be the closer English equivalent.

«Unawareness», или «неосознавание», «неведение» будет более подходящим, на мой взгляд, английским термином для передачи этого смысла.

The first is the meaning that we find in the abhidharma texts. These are the texts from the Sanskrit that deal about topics of knowledge, special topics of knowledge.

Существует два объяснения, или два смысловых наполнения этого текста. И первый из них мы находим в текстах традиции абхидхармы – это переводится как «особые темы познания», или «особые темы знания».

In those texts, we find this “unawareness” defined as simply not knowing, “we just don’t know,” either cause and effect, in terms of our behavior, or how things exist,

В текстах абхидхармы неведение объясняется как простое незнание: мы просто не знаем чего-то, каких-то фактов; мы не знаем связи между нашими действиями как причинами и последствиями как результатами; мы просто не знаем то, как вещи существуют на самом деле; то есть мы не знаем реальности.

mostly how we ourselves exist.

В основном здесь необходимо знать и, соответственно, мы не знаем о том, каким именно образом мы сами на самом деле существуем.

When we don’t know the actual effects of our behavior, understand cause and effect, then we act destructively, and that causes our gross problems of suffering.

Не зная о связях первого уровня, связях причин и последствий, мы не осознаём то, какие результаты повлекут за собой наши собственные действия. В результате этого мы из-за неведения действуем деструктивно, создавая причины для собственных очевидных страданий, переживаний, боли в будущем.

So, although that type of unawareness does produce true suffering and problems, it’s not the deepest level.

И хотя такая ситуация и неведение, лежащее в её основе, влекут за собой страдания, неведение это не является глубочайшим уровнем неведения, от которого необходимо избавиться.

But because we are unaware of how we exist, or if we look at it in a Mahayana, larger context of how everything exists, then that produces our all-pervasive problem, this more serious, underlying problem.

И гораздо более глубоко лежащая, более серьёзная проблема – это наше неведение относительно того, как, каким образом мы сами существуем, и, в более широком махаянском контексте, – неведение того, как всё вокруг или как все вокруг нас существуют, каким образом, какова реальность.

That is the first understanding of this unawareness: we simply don’t know.

Итак, это первое понимание, первое истолкование термина «avidya», «неведение» – просто незнание.

It’s not that we’re stupid. It’s just that it’s not obvious.

Мы не говорим, что это глупость или тупость, это просто незнание.

Our minds make things appear to exist in all sorts of ways that don’t correspond to reality,

И неведение это создаёт различные видимости перед нашим умом, видимости, которые в действительности не существуют. Мы воспринимаем вещи в ином свете, в ином виде.

like for instance that “I am the center of the universe.” We have this little voice going on in our heads and even when you close your eyes, that voice is still going. So it appears as though “obviously, I am the center of everything out there, I can just sort of shut it off by closing my eyes.”

И этот голос внутри нас, который тихо нашёптывает нам постоянно, непрестанно, что мы – это центр вселенной. Даже если мы закроем глаза – он продолжает, заткнём уши – он продолжает говорить нам, что мы – центр всего сущего и что всё остальное – это его периферия. Мы можем, блокировав свои органы чувств, отсоединиться от всего, что вокруг нас.

It is confusing: we just don’t know that that isn’t really how things exist.

И это действительно смущение ума, это действительно неведение, потому что это не соответствует тому, каким образом вещи существуют на самом деле.

Another Indian master, Dharmakirti, defined “unawareness” differently.

Но затем другой великий индийский учёный, мастер Дхармакирти описывает иным образом неведение.

He defined it as “knowing things in a reverse, or inverted, type of way” -- in other words, knowing things in a way which is opposite to the way in which they actually exist.

Дхармакирти объясняет неведение как извращённое, или перевёрнутое, неверное знание того, каким образом всё существует.

So that means that it’s not just simply that we don’t know how things exist, but we believe that they exist in the wrong way, the way that is exactly opposite to how it actually does exist.

Итак, в объяснениях Дхармакирти, неведение, или «avidya», не означает простого незнания; на месте простого незнания присутствует знание – нечто позитивное, знание, но знание извращённое, знание на самом деле прямо-таки противоположное тому, как вещи существуют на самом деле.

We can see that this is actually a much more serious cause of problems than that “we simply don’t know.” We are very convinced of what is incorrect.

И в этой версии мы видим, что ситуация наша действительно гораздо тяжелее, если это так. Это не просто незнание чего-то, а это знание, противоположное истинному положению вещей. И, соответственно, ситуация наша тяжелее.

So we can add, on to our naivety about not knowing, things like being very stubborn and antagonistic to anybody that tries to say that what we believe is wrong. It’s just complete garbage.

Таким образом, вместо того, что мы просто не знаем чего-то, мы добавляем к этому наше упорство, самонадеянность, веру в собственную точку зрения и всё, что говорят нам другие, то, что не соответствует нашей точке зрения, мы избавляемся от этого как от какого-то мусора.

We think, “What do you mean I am not the most important person? Of course I am the most important one. I have to get the best seat. I have to get the best of everything. I have to get my own way.”

Мы свято верим в то, что мы себе внушили посредством этого неведения, которое есть неверное знание. Когда кто-то говорит нам, что мы не центр вселенной, мы возмущаемся, мы противодействуем, мы пытаемся сделать всё, чтобы доказать свою правоту. Мы говорим: «Нет, мне нужно лучшее место, нет, мне нужно лучшее то, лучшее сё, и вообще, всё должно быть по-моему».

We can get quite an antagonistic attitude in terms of this.

Всё это укореняет в нас такое антагонистическое отношение ко всему.

The third fact, the third noble truth, is that it is possible to achieve a true stopping of these first two facts, the problems and their cause.

И третий факт о реальности, или третья Благородная истина, состоит в том, что возможно достичь пресечения первых двух.

In other words, the nature of the mind is something, which is pure of this cause of our problems and therefore pure of the problems and suffering itself.

Это подразумевает принятие того, что природа нашего ума изначально, априори чиста от всех этих омрачающих факторов второго класса, а именно причин страданий, и, очистив её должным образом, мы останемся в отсутствии этих причин.

In other words, this recurring uncontrollable situation, the confusion just goes on and on and on -- and that confusion itself is not part of the nature of the mind.

Иными словами, бесконечный, безначальный самовоспроизводящийся цикл рождений и смертей в страданиях сансары запускается и вращается нашим неведением, но это неведение не является имманентно присущей характеристикой природы нашего ума: это наносное, это внешнее относительно природы.

It is possible to get rid of these things

И, безусловно, мы можем избавиться от всех этих факторов.

and it is possible to get rid of them forever, so that they never recur.

И, более того, мы способны избавиться от всех них навсегда, и свобода эта будет вечной, непреходящей.

To understand that and to be actually convinced that it is true is not easy,

Никоим образом я не хочу сказать, что это очень легко – понять это, убедиться в этом и, тем более, осуществить это.

because it requires understanding the nature of the mind.

Необходимо понимать, что такое природа ума.

It requires understanding a great deal, actually, in order to become convinced that this third fact, true stopping, is actually possible.

На самом деле необходимы довольно обширные познания, обширные постижения, для того чтобы убедиться полностью, на все сто процентов, что действительно эта третья истина – истинное пресечение она называется, или истина пресечения страдания, – возможна и работает.

But Buddha didn’t say, “Just shut up and believe it.” He said that this is something which can be experienced, it can be understood through logic, and so we need to work on it.

Но Будда никогда и не говорил, что: «Просто замолчите и слушайте – это так». Он призывал своих последователей и говорил, что это возможно исследовать логически, анализировать, медитировать, убеждаться на личном опыте и принимать это лишь на основании личной убеждённости и опыта.

But unless we are actually convinced that it is possible to achieve this true stopping, then our work on the path to achieve it is something which is going to be insecure. We are not really convinced that we can achieve it, that it is possible.

Но до тех пор пока в нас не будет истинной непоколебимой веры, уверенности, убеждённости в том, что этот третий аспект достижим, наше продвижение по пути будет довольно зыбким мероприятием.

That brings us to the fourth fact, which is true path.

И это приводит нас к четвёртому факту о реальности, или к четвёртой Благородной истине, а именно к истинному пути.

When we call it a path, we have to understand what we mean by path.

Называя это путём, прежде всего необходимо разобраться в том, что именно подразумеваем мы, говоря слово «путь».

It doesn’t mean something that you walk on.

Это, прежде всего, не означает некую поверхность вроде дороги или тропинки, по которой мы перебегаем из одной точки в другую.

It refers to a mind, a mental state, a type of understanding.

Путь относится здесь скорее к сознанию, к уму, к определённым ментальным состояниям, к определённым ментальным уровням, которых мы достигаем.

That mental state will act as a path, or in English it comes out much more nicely if you call it a “pathway” that will lead us to a goal. So I call it in English “a pathway mind.”

В английском я называю это состояние «pathway» – дорога ведущая, дорога-путь. Эти состояния ума, эти ментальные уровни, которых мы достигаем, послужат тем путём, или тем проходом, который приведёт нас к желаемой цели, которую мы изначально для себя полагаем.

So there is an understanding that will actually bring about that true stopping and also the resultant state of mind which has achieved that true stopping.

Этот путь – это те понимания, те постижения, которые приводят нас к конечной цели, к пресечению страданий, к третьей Благородной истине, – и формирует у нас то состояние ума, ту ментальную форму, которая является этим третьим состоянием.

What is the way of understanding? What is the type of mental state that will bring about this true stopping?

Каково то ментальное состояние, или то состояние ума, сознания, которое способно осуществить третью истину, или истинное пресечение страданий?

It needs to be one that is exactly the opposite of the state of mind that is producing all the problems.

Прежде всего, это должно быть диаметрально противоположное состояние ума тому, которое производит страдания.

Not just the opposite like “black and white,” not like our opposites, which allow for the grey in between.

Не такой противоположностью, какую являет белому чёрное, позволяющее серому существовать где-то в промежутке.

But it has to be a state of mind that is mutually exclusive with the state of mind that is causing our problems; in other words, if you have one you can’t have the other.

Но оно должно являться диаметрально противоположным и взаимоисключающим состоянием ума. Таким образом, что наличие одного в нашем сознании автоматически полностью исключает наличие другого.

If we speak in general,

В общем и целом говоря,

we could say that if we understand our unawareness to be simply that we don’t know how things exist,

если мы ограничим своё понимание неведения как простого незнания того, как вещи существуют на самом деле,

then what would be the opposite of that would be to know how things exist, and to know correctly with total conviction,

что будет диаметральной противоположностью этого ментального состояния – это будет знание того, как вещи существуют на самом деле и полная убеждённость в этом знании.

based on logic and experience and so on, so it’s not just blind belief.

И это не будет какой-то слепой верой: это будет убеждённостью, знанием, верой, основанной на жёсткой, безупречной логике и на личном опыте, или переживании, достигнутом в медитации.

And we need to be able to sustain that understanding all the time, so that the lack of understanding never recurs.

Более того, это не должно быть каким-то разовым или эпизодическим переживанием, а мы должны быть способны постоянно, неустанно поддерживать каждое мгновение это знание реальности без его убывания, в полную силу.

That’s where the understanding of voidness comes in, because when we know voidness and we are convinced of voidness, then that is the opposite of the unawareness of how things exist.

Говоря об этом, мы как раз и начинаем говорить о пустотности, о постижении пустотности, о постижении истинной реальности, ибо она является как раз тем фактором, который позволяет нам изжить неведение.

The understanding of voidness is stronger than the understanding of confusion,

Знание пустотности гораздо сильнее и эффективнее, нежели наше знание в формате неведения, которое у нас сейчас есть.

because although the understanding of confusion is supported by habit and our understanding of voidness is not supported by habit, because we did not understand it before;

Даже несмотря на то что знание неведения, которое в нас присутствует сейчас, поддерживается эпохами, эрами, эонами привычки, это очень инертное знание, оно имеет огромную инерцию, а знание пустотности – истинное, верное знание реальности не поддержано никакой привычкой, потому что в нас его доселе не было.

nevertheless, the understanding of voidness is supported by logic, and reason, and valid perception, valid cognition.

Но, тем не менее, оно сильнее, поскольку оно, в отличие от знания в формате неведения, поддерживается логикой, безупречным анализом, доказательством, умозаключением и личным опытом, медитативным переживанием прямого видения реальности.

The more we analyze and investigate our confusion, the more we see that it is incorrect; it falls apart. Whereas the more that we analyze and investigate the understanding of voidness, the more we see that it is actually true.

А чем больше мы анализируем, исследуем, проверяем наше восприятие в контексте неведения, тем слабее оно становится, тем более шатким оно становится, тем дальше оно распадается на какие-то куски и фрагменты, и от него не остаётся в результате ничего. Но чем больше мы исследуем с помощью этих же инструментов: логики, опыта и так далее, постижение в русле верного знания пустотности, абсолютной реальности, тем крепче оно становится и тем меньше мы находим в нём каких-либо изъянов.

Even more convincing is the fact that the more we believe in our unawareness, the more problems and sufferings we create for ourselves. The more I believe that “I am the center of the universe” and that “I have to always get my way,” the more problems we have.

И ещё один аспект происходящего состоит в том, что, чем больше мы действуем, основываясь на первом типе видения, или на первом типе знания, – знания, основанного на неведении, – тем больше проблем возникает в нашей жизни. Чем более мы эгоцентричны, чем в большей степени мы считаем себя центром вселенной, тем больше страдания возникает из-за этого для нас и для окружающих.

Whereas the more convinced we are of the understanding of voidness, to put it very simply, that “no one is the center of the universe and we are all here together and have to live with each other,” then the less problems we have.

И с другой стороны, чем сильнее наша убеждённость, степень нашей убеждённости в знании в контексте мудрости, или верного постижения пустотности, и, соответственно, чем слабее наш эгоцентризм – понимание себя как центра вселенной, как «пупа земли», и чем больше наше понимание того, что все вокруг одинаковы, что все мы здесь вместе, тем больше счастья в жизни нашей и в жизни окружающих.

After all, that is what Buddha is talking about: what kind of understanding we can have that will enable us to get rid of all our problems so that they will not recur again.

Именно об этом говорил Будда, когда он вопрошал, а какой же именно вид знания необходим всем нам, для того чтобы избавиться от страданий, которые преследуют всех нас в этой круговерти смертей и рождений, жизней.

But simply to replace “not knowing” with “knowing” is not as deep as we could go.

Но в то же самое время простая замена «незнания» на «знание» не является глубочайшим уровнем духовного достижения, которого мы можем достичь.

The most sophisticated level of the Buddha’s teachings prefers Dharmakirti’s definition of unawareness, which is “to know things in an inverted way,”

Наиболее глубокое понимание буддийского учения склонно принимать позицию Дхармакирти по этому вопросу, понимавшего неведение как активное неверное знание.

because this is a much more active way of approaching the problem, eliminating the problem.

Это происходит оттого, что подобная точка зрения подразумевает гораздо более активный подход к решению проблемы, гораздо более действенный, деятельный подход.

This gets us into the topic of phenomena which we can call negations. They are things that we negatingly know: we know them by negating something else.

И это подводит нас к таким феноменам, которые принято называть отрицанием, – феномены, которые мы познаём, отрицая что-то или устраняя что-то.

For instance, there are certain things that we know in an affirming way and other things that we know in a negating way. Like for instance “apple” we know in an affirming way, but there is something else that is “not an apple.” How do I know that this is not an apple? To know “not an apple,” that is something we know in a negating way. We’ve negated “apple,” “it is not an apple.”

Наша вселенная наполнена предметами и явлениями, которые мы знаем, некоторые – через утверждение, через позиционирование, некоторые – через отрицание или устранение. Например, мы говорим о яблоке. Яблоко мы познаём через утверждение: «Это – яблоко». Как же мы познаём «не яблоко», например, указывая на стакан? «Не яблоко» мы познаём лишь через устранение того, что является яблоком: это познание через отрицание.

This is a very interesting question from the point of view of cognitive science. How does a baby learn the concept of “not food?” In the beginning, the baby thinks that everything is food. But eventually, it learns the concept of “not food.”

Это действительно очень интересный вопрос в свете когнитивной науки – науки, изучающей процесс познания окружающей действительности. Как младенец исследует и понимает понятие «не еда»? Ведь изначально для ребёнка всё еда и всё, что ни попадётся ему в руки, он тотчас тянет в рот. В какой-то момент в нём рождается понятие «не еды», через отрицание.

In order to know a negating phenomenon or negation, what you need to know first is what’s being negated and then you have to exclude or preclude it. First you have to know an “apple” in order to know “not an apple.”

Ситуация здесь такова, что для того, чтобы познать что-то путём отрицания, необходимо прежде всего хорошо разобраться с отрицаемым, или устраняемым, объектом. Для того чтобы понять, что такое «не еда», необходимо разобраться с едой; для того чтобы познать, что такое «не яблоко», прежде необходимо твёрдо знать, что такое яблоко, – тогда мы сможем это устранить успешно.

So the same thing is true in terms of our unawareness of reality.

И то же самое сто процентов верно и в отношении нашего неведения по отношению к реальности.

With this approach based on Dharmakirti’s definition of unawareness,

С позиции Дхармакирти, с позиции его понимания неведения,

then, we have to recognize first “what is this crazy, confused way in which I think that things exist,

мы прежде всего должны разобраться в том, каков тот способ восприятия, который столь силён во мне, – этот безумный, совершенно неподкреплённый реальностью способ видения себя и всего вокруг.

which my confusion makes me believe is true?”

Тот, в который моё неведение заставляет меня свято верить.

Then I have to negate it, exclude it and say, “That’s not right!

И затем вычленить его, сделать его явным. Необходимо его отсечь, устранить.

That doesn’t correspond to how things really exist.”

Понять, что это всё не так, это в действительности не то, каким образом всё существует, и разделаться с ним,

That negation phenomenon, that negation of this incorrect way in which things exist -- that is voidness.

ибо это неправильно – это наше неведение, наш неверный образ реальности. Устранение его и является постижением пустотности. Отсутствие его и есть пустотность, пустота.

“There is no such thing as this garbage that my mind is producing, no such thing as a real referent of it.”

«Не существует такой вещи, как этот ментальный мусор, который порождает моё сознание. Этого не существует, это всё фикция, рождённая моим невежественным умом».

When our mind is thinking in this way, “There is no such thing as this garbage,” and we cut it off very, very decisively

И мы думаем, что такого не существует. Ум наш знает это, что такого способа существования нет ни во мне, ни в иных феноменах; мы решительно и чётко отсекаем его, устраняем.

and we are able to focus with that and stay with that forever, then there is no way we can think in this distorted, confused way. Then we really achieve a true stopping.

Если мы действительно сможем всегда удерживать в фокусе своего внимания это отсечение невозможных способов существования, полное их устранение, пребывать в этом знании, в этом постижении, тогда мы действительно сможем достичь третьей Благородной истины, этого третьего факта, – пресечения страданий.

When we talk about voidness in Buddhism,

Итак, говоря о пустоте, или пустотности, в буддизме,

we are talking about what is it that a true pathway mind understands that will bring about a true stopping?

мы говорим о том, что же постигает этот ум, который является истинным путём, приводя нас к третьему факту – к истинному пресечению.

It’s not that first you understand this and then, one moment later, you achieve a true stopping.

Это не означает, что, поняв это, в следующий момент вы тотчас достигаете истинного пресечения, – это не так.

That understanding is the attainment of a true stopping.

Это постижение само по себе и является достижением истинного пресечения, оно не следует за ним – оно и есть оно.

It’s not that you turn the light on and then the next moment the darkness goes away. Turning on of the light is equivalent to the darkness going away.

Это подобно тому как, включая свет, включая выключатель, через мгновение тьма начинает куда-то уходить, или уходит. Включение света и исчезновение тьмы – это одномоментный процесс.

So we have that mind that understands “there is no such thing!” and we cut off this confusion: that is the true stopping.

Итак, ум, постигающий, что таких невозможных способов существования в природе не существует, их нет, и избавляющийся решительно от них, – и есть третья Благородная истина, пресечение страдания.

So when we speak about voidness, the real phrase that we have to understand -- what is it talking about -- it is talking about “no such thing,” “there is no such thing as this garbage that I am thinking, that my mind is projecting. There is no such thing; it is not referring to anything real!”

Произнося термин «пустота» или «пустотность», мы всегда должны понимать, о чём идет речь. Речь идёт о том, что не существует, невозможно так, таких вещей нет в природе: это всё нонсенс, это всё абсурд, это всё фикция, ментальный мусор, созданный моим собственным сознанием, этого нет. Вот что понимается.

The projection of course is occurring, the projection of confusion is occurring, but it is not referring to something real. That’s what we are cutting off, a real referent to it.

Омрачённые проекции нашего ума постоянно происходят, они постоянно функционируют, но это не значит, что если мы их видим, если они нам являются, что они действительно существуют, – это всё заблуждения. И это необходимо понять.

It’s like this small child thinks there is a monster under the bed. That fear, that belief that there is a monster under the bed of course causes the child to be very afraid, but that projection is not referring to anything real. There is no monster under the bed.

Это подобно тому как маленький ребёнок страшно боится монстра, который прячется у него под кроватью, какого-то чудовища. Чудовища на самом деле не существует и не может существовать под его кроватью, но это вселяет в него реальный страх, он сильно переживает по этому поводу, боится, трясётся, и для него это вполне реально.

This is the basic structure, the basic context within which we approach the study of voidness, namely the structure of the four noble truths.

Итак, это тот самый базовый, основополагающий контекст, та основа, из которой мы шагаем в изучение, собственно, пустотности, постижение пустотности – это Четыре благородные истины, – то место, та роль, которую играет в ней пустотность и её постижение.

And we need the full understanding of voidness to overcome two sets of obscurations.

И полное, всеобъемлющее постижение, понимание пустотности необходимо нам для того, чтобы преодолеть два набора, или два класса, препятствующих изъянов.

We see the habit, the constant habit -- it’s going on every minute -- of believing in this nonsense that our mind produces. That habit causes our minds to project appearances and confusion; it makes the mind think that there are monsters under the bed.

Та привычка, которая столь сильна в нас, – привычка воспринимать всё именно в таком свете, в свете, в картине, которую даёт нам неведение, – она чрезвычайно сильна, и поэтому образы эти, это проецирование внешней реальности в омрачённом, в невежественном свете постоянно возобновляется и происходит в нашем уме. Это подобно тому как ребёнок постоянно, привыкнув, думает о том, что у него под кроватью живёт какое-то чудовище.

So, first we have to overcome our belief that this projection is referring to something real,

Итак, прежде всего нам необходимо избавиться от веры, от убеждённости в том, что проекции, создаваемые нашим умом, они верны, они истинны, реальны.

because when we believe it, then that produces all sorts of disturbing emotions, like the child having fear, because it believes there is a monster under the bed.

До тех пор пока мы будем уверенны в том, что эти проекции истинны, что они не ложны, это будет порождать целый калейдоскоп различных омрачённых эмоций, которые будут бушевать в нашем сознании подобно тому, как страх охватывает ребёнка, который верит, что монстр под его кроватью действительно существует.

When we stop believing in this garbage,

Перестав верить в весь этот ментальный мусор,

then we gain what is called liberation or nirvana.

мы достигаем то, что именуется индивидуальным освобождением или нирваной.

But the habits are still there, the mind is still projecting all this garbage,

Но привычки до сих пор остаются в нас, и ум наш продолжает проецировать до определённой степени весь этот мусор.

and because of it projecting all this garbage, we are unable to really see – everything, to understand why somebody has this type of problem, what would be effective if I teach this person this, or that. Our mind is limited.

И потому, что в нас остаются эти привычки, эта инертность нашего ума, которая омрачает его до определённой степени, мы не в состоянии видеть всё во всей полноте. Например, то, почему тот человек действует таким-то образом или какие будут последствия у того, что я в данный момент преподам что-то конкретное вот этому человеку. Мы не в состоянии видеть реальность во всей полноте, какова она есть.

We have to become so habituated to this understanding of voidness that eventually we get rid of the habit of this unawareness, which is causing that projection. Eventually, our mind stops projecting this garbage.

Нам необходимо довести свою привычку видеть вещи в свете мудрости, в свете постижения реальности, в свете знания пустотности до такой абсолютной силы, которая полностью вытеснит противостоящую ей привычку видеть всё в омрачённом свете, в свете неведения. И тогда ум наш сможет воспринимать, избавившись от неё, всё во всей полноте.

That is the attainment of enlightenment –

И это будет именоваться достижением полного просветления.

we overcome these obscurations, which are preventing omniscience.

Это будет преодолением второго класса препятствующих изъянов – когнитивных изъянов, или изъянов, которые препятствуют всеведению.

To do that, to overcome this second set of obscurations, the understanding of voidness is the same as what’s necessary for overcoming just the obscurations preventing liberation.

Итак, для преодоления первого класса препятствий, а именно изъянов, или препятствий, мешающих нам достичь освобождения от сансары, и второго класса препятствий, а именно когнитивных препятствий, или препятствий к всеведению, необходимо одно и то же, ничем не отличающееся друг от друга постижение пустотности. То есть знание, философское наполнение знания пустотности, одинаково.

The difference is this strength of mind that is behind that understanding.

Разница – в силе ума, который стоит за этим постижением, или который это постижение осуществляет, который постигает пустотность.

To overcome both sets of obscurations, the second set particularly, what we need is the strength of what is known as “bodhichitta.”

Для преодоления обоих типов препятствий, и в особенности для преодоления второго типа препятствий – когнитивных препятствий, нам необходимо то, что именуется настроем, или умом, бодхичитты.

Bodhichitta is brought on by love and compassion, but it’s certainly not the same as love and compassion.

Бодхичитта – это ум, который взращивается посредством культивации любви и сострадания, но не следует понимать, что бодхичитта эквивалентна любви и состраданию.

Love is the wish for others’ happiness and the causes for happiness.

Любовь – это желание другим счастья. В буддийском контексте любовь объясняется как желание другим счастья и обладания причинами счастья.

Compassion is the wish for others to be free of their suffering and the causes of their suffering.

В то время как сострадание, или милосердие, является желанием освободить других от страданий и освободить их от причин, влекущих за собой эти страдания.

Compassion has a little bit of a sense of responsibility, “I am going to help them to overcome that.”

Соответственно, сострадание несёт в себе некую долю ответственности, или принятия на себя ответственности за других: мы хотим деятельное что-то совершить для того, чтобы они не страдали.

Then we have the extraordinary resolve. We resolve that “I am not going to help them just to overcome a little bit of suffering, I am going to really resolve to help them overcome all their suffering and to reach enlightenment” – a much larger commitment.

Затем на фундаменте любви и сострадания мы культивируем то, что именуется в буддийских терминах совершенной решимостью или возвышенной решимостью, которая решает, что: «Да, я люблю их, я им сопереживаю, и я не оставлю это лишь на таком уровне сочувствия, но я сделаю всё, что от меня требуется, я сделаю это сам, своими силами, чтобы избавить их от страдания и принести им счастье».

On the basis of that, we have bodhichitta.

И на основе уже этих трёх факторов мы обретаем то, что именуется умом бодхичитты.

Bodhichitta is a mind which is focused on enlightenment.

Бодхичитта – это ум, который устремлён к просветлению.

Not just on enlightenment in general.

Но не только на просветлении как таковом, в общем.

Not on the enlightenment of Shakyamuni Buddha,

Не на просветлении кого-то, например Будды Шакьямуни,

but on our own, personal, individual enlightenment, which has not yet happened,

но на нашем собственном, личном просветлении, которое наступит в будущем и которое пока не наступило,