Точки зрения, типичные для четырех тибетских традиций

Точки зрения, типичные для четырех тибетских традиций

Тексты каждой из четырех тибетских традиций буддизма склонны обсуждать тему нечистых и чистых видимостей преимущественно с одной или другой из этих трех точек зрения. Великий мастер движения риме Кункхьен Джамьянг Шепа Дордже объяснил, что гелугпинские наставники предрасположены говорить, исходя из точки зрения уровня основы, сакьяские наставники – с точки зрения уровня пути, а наставники ньингма и кагью – с точки зрения результативного уровня будды. На уровне основы смотрят со стороны нечистых видимостей; на уровне пути смотрят со стороны видимостей как нечистых, так и чистых, а на уровне результативном смотрят с чистой стороны. Этот анализ так сложен, потому что большинство авторов смешивают различные значения нечистого и чистого в своих представлениях.

Тексты кадам и ранней гелуг по отношениям ученика–наставника склонны обсуждать эту тему, исходя из точки зрения духовных наставников в целом и их нечистых видимостей. В них полностью признается, что наставник имеет нечистую человеческую форму с условными погрешностями, которые представляются как независимо существующие. На уровне основы, однако, мы не можем фокусироваться и на нечистых, и на чистых видимостях одновременно. Следовательно, без отрицания нечистой видимости наставника мы можем сфокусироваться в медитации о гуру на его чистой человеческой видимости как обладающей только благими качествами, но существующей зависимым образом. В конце концов, мы принимаем надежное направление в благих качествах наставника, а не погрешностях и при отречении решаемся освободить себя от недостатков, а не от благих качеств. Кроме того, мы можем развивать благие качества и устранять ошибки, только если они существуют зависимым образом.

Более поздние тексты гелуг по поэтапному пути также представляют эту тему отношений ученика–наставника с точки зрения уровня основы. Эти тексты объясняют, что под влиянием кармы наше сознание может заставить наставника проявляться в разнообразных формах, как с пороками, так и с исключительно благими качествами. Мы способны сфокусироваться только на благих качествах человека и игнорировать при этом изъяны личности, как бывает в случае с самодовольным человеком, который рассматривает себя как воплощенное совершенство. Личное мнение ненадежно. Поэтому, поскольку фокусирование только на благих качествах наставника имеет много преимуществ, как утверждается авторитетом священных текстов и логикой, то мы фокусируемся в медитации о гуру на чистой видимости нашего наставника.

Тексты сакья обсуждают отношения ученика–наставника почти исключительно в рамках контекста высшей тантры. Поэтому они толкуют их с точки зрения пути – нераздельности нечистой и чистой видимостей. Человеческая форма и форма образа будды в наших тантрических мастерах – это нераздельные факты относительно их внешности, их тел, природы речи и ума. Если одно является фактом, рассматриваемым с одной точки зрения, то другое – это тоже факт, рассматриваемый с другой точки зрения. Подобно этому, нераздельное – это нечистые видимости наших тантрических мастеров с относительными изъянами и их чистые видимости с одними лишь благими качествами. И то, и другое происходит и бывает достоверным с определенной точки зрения.

С другой стороны, в текстах ньингма и кагью наблюдается склонность представлять отношения ученика–наставника с точки зрения результативного уровня чистых видимостей будд. С этой точки зрения, наши тантрические мастера – это образы будды, с одними лишь благими качествами. На глубочайшем уровне, наши тантрические мастера, в действительности, – это внутренние гуру, то есть полностью реализованное сознание ясного света, свободное от пороков и совершенное полнотой всех качеств будды. Просветленные сознания будд дают происхождение только чистым видимостям зависимого существования, как на уровне тончайших видимостей самбхогакайи, так и на уровне грубых видимостей нирманакайи. Тонкие видимости включают формы образов будд, имеющих только лишь благие качества, в то время как более грубые видимости включают человеческие формы, внешне по видимости имеющие погрешности.