[Вторая половина 1977]

[Вторая половина 1977]

Дорогая Юлия Николаевна! Я не послал Вам I и II частей, т. к. у меня не было под рукой и мне казалось, что у Вас есть. I–я «Богослужение», а II «Как читать Библию. Ветхий Завет»[206]. Первая, по–моему, у Вас есть, а вторая — не знаю. Если нет — постараюсь сделать и послать. Тейяра мне самого очень жалко. Для него столько читателей есть! Он все больше и больше привлекает людей. Хочу сделать его сборник, но нужна серьезная редактура. А времени мало.

М.6., с Л. и уладится. Всего это следовало, наверно, ожидать: ее образ жизни, раненая психика, безделье и пр. Ну, Бог даст, оправится, и тогда я Т[ейяра] возьму, если удастся. А Ропса, как, кажется, я писал, уже переводят.

Относительно С. О.[207] я имел в виду следующее. Тяжелую болезнь, которая его сейчас уже побеждает. Трудное состояние его души. Я знаю его много лет. Это человек огромной одаренности. Но, сколько помню, у него всегда было «дух бодр — плоть немощна». Но «плоть» не только в смысле тела, но и души, психики. Конечно, сыграли роль годы изгнания и невзгод. Но что?то было и болезненно. Это, видно, у них родовое (дочь психически больна). Выросший в «подполье», он всегда был склонен к мрачности, депрессии, хотя, когда я с ним встречался, он оживлялся и был светел необычайно. Нужно дивиться, сколь сильна энергия духовного, что могла поддерживать такого меланхолика (законченного). Это ясно сквозит в его произведениях, которые я высоко ценю. Там говорит по большей части его дух, а не «плоть». Характерный штрих: он был как?то у меня в ц[еркви] в 58 году с сыном и невесткой. И они сказали: нам всегда казалось, что Ц[ерковь] — это крошечный, загнанный, почти агонизирующий мирок, а теперь — иное чувство (они там встретились с людьми, которые на них произвели впечатление). Но примечательно, какое настроение было прежде!

Хорошо понимаю Вашу печаль о таинстве, сила которого как бы затмевается темным облаком окружающей атмосферы. Но каждый раз хорошо возвращаться мыслью к Тайной Вечере. И тогда всё очищается от туч. То, что «видимая реальность довлеет, — как Вы пишете, — над невидимой», — есть призыв к нам. Мы не на готовое пришли. И нас зовут к борьбе, открытию реальности духа, к движению, к подвигу. На этом стоит вера, «обличающая невидимое».

Вы пишете о матери–мусульманке. Но она настоящая мусульманка или только номинальная? Таких много, как и христиан. Если же нет — все же настаивать на единстве веры и Бога можно, нужно, возможно. Кстати, сейчас идут в мире активные диалоги мус[ульман] и христ[иан] и «триалоги» м[усульман], х[ристиан] и иуд[еев].

Храни Вас Господь и укрепи.

Ваш пр. А. Мень

Данный текст является ознакомительным фрагментом.