Таинство Покаяния
Таинство Покаяния
Как бы мы ни старались жить правильно и праведно, этот номер не пройдет. Ничего не получится. И наивернейшие рекомендации из предыдущей главы вы можете преспокойно забыть сразу же по прочтении.
Поймите меня правильно. Наверное, есть такие добрые и спокойные женщины, мудрые и любящие, кому нужно лишь чуточку подсказать что-то, объяснить, капельку поведение их скорректировать – и все у них будет в полнейшем порядке. Но я таких не встречала. Похоже, их не так уж много. А большинство из нас, дочерей Евы, горды и непреклонны. Мы точно знаем, кто и что нам должен, и на кривой кобыле нас не объедешь. С гордо поднятой головой идем по жизни, и склонить ее трудно до невозможности. Нет ни желания, ни навыка. Так что, даже вдохновившись христианскими ценностями, удержать их и удержаться в них мы не сможем. Слабо.
Ситуация была бы безнадежной, если б не было способа исправить, излечить, исцелить самоломаную нашу природу. Способ этот единственный – исповедь. Одно из церковных таинств.
В покаянии мы получаем вместо грязной заляпанной одежды души белую, новую и чистую.
Ясно, что зацепить нас можно только за то, что торчит наружу. Обидеть можно только того, в чьей душе обида свила уютное гнездо и выпустила наружу свой хвост. Удар по гордости нанести – гордому. Раздражить – раздражительного. Поэтому каждый тычок окружающих – диагноз: вот что во мне, оказывается, есть. Я, оказывается, злая! Ленивая! Прощать не умею и не хочу! Жадная! И прочая, прочая, прочая.
Список страстей и сопутствующих им грехов – чтение познавательное и шокирующее. Откроем, к примеру, маленькую – с ладошку – книжечку с правилом ко Святому Причащению,[17] и первое, что увидим, будет раздел «Восемь главных страстей с их подразделениями и отраслями». Страсти выделены следующие:
• чревообъядение;
• любодеяние;
• сребролюбие;
• гнев;
• печаль;
• уныние;
• тщеславие;
• гордость.
– Ах, я очень скромно живу! Сребролюбие – это не про меня.
Читаем, в чем проявляется данная страсть: «Любление денег, вообще любление имущества движимого и недвижимого. Желание обогатиться. Размышление о средствах к обогащению. Мечтание богатства. Опасение старости, нечаянной нищеты, болезненности, изгнания. Скупость. Корыстолюбие. Неверие Богу, неупование на Его Промысл… Любление подарков. Присвоение чужого… Жестокосердие к нищей братии и ко всем нуждающимся.»
– Ну как? Не цепляет? Меня так очень даже за душу берет. Коли я, к примеру, тщательно собираю на сберкнижку копеечку на черный день, а в стране грянул дефолт и я осталась без всего, всего, нажитого непосильным трудом и впала в стресс – кто и виноват, как не страна и правительство? А что при этом я по уши в своем сребролюбии – то не считается, в голову не приходит. Вот и страдаю, годами страдаю, что меня обокрала родная держава – а всего-то и надо, чтобы перестать страдать – просто покаяться в сребролюбии!
Ясное дело, что с одного проговора у аналоя душа не изменится.
Впрочем, нет, не так.
В Таинстве Покаяния душа меняется мгновенно – если покаяние было настоящим, искренним, глубоким, с ужасом от самого себя и желанием никогда, ни за что больше так не делать и не чувствовать.
Тогда от аналоя отходишь исцеленной.
Только очень, ну очень редко мы каемся по-настоящему.
Вот и таскаем на исповедь годами одни и те же грехи – и живем ими.
Однако если мы хотим, чтобы наш ребенок родился исполненным душевных сил, спокойным и полноценным человеком, – надо каяться. Хочется – не хочется. Можется – не можется, умею – не умею… Без разницы.
Учимся на ходу, на лету, на скаку. На практике.
Ибо времени на разгон у нас просто нет. Беременность длится всего девять месяцев. И многое нужно успеть! Итак, не откладывая в долгий ящик, благословясь, отправимся исповедаться.
Священное Писание и святые отцы о…
Ты только ужаснись себе!
Он был парень как парень. Старший брат работал не разгибая спины и не покладая рук. Кем работал, где работал, что именно делал – не суть важно. Пахал. Как сивка-бурка. На износ.
А младшему хотелось жить как люди. Пока молодой – нормально повеселиться, погулять, распотешить душеньку и плоть. И что тут плохого? Тем более что у отца большой дом и сад. Жить там он не собирался, посему предложил папе альтернативу: или ты продаешь дом и выделяешь мне мою долю, или не продаешь дом, но и выделяешь мне мою долю. Одно из двух.
И отец отдал младшенькому половину денег, которые стоило его имущество. Здраво рассудив, что проживут как-нибудь со старшим сыном, руки-ноги на месте, работать могут оба – заработают на отдачу долга, не инвалиды.
Так и получилось.
Прошло время, и постоянным трудом своих рук отец с сыном восстановили и даже расширили свое прежнее владение.
А довольный донельзя младшенький умотал, забрав денежки. Тратил их от души. Пил и ел, веселился вовсю. Наконец кошелек, как и следовало ожидать, опустел. Что делать? Идти домой было стыдно. Да и не примут, он же выделился и пообещал, что больше не вернется…
Нанялся пасти свиней. Пить-есть нужно? Спать где-то нужно? Спал со свиньями, ел из свиного корыта. Там не помои, правда, были – хрюшек кормили довольно вкусным блюдом – стручочками сладенькими, вроде сладкого крупного сахарного горошка. Немного однообразно, но выбирать не приходилось..
Пожил парень в пастухах неделю, другую, месяц, два…
И вдруг в один прекрасный день словно пелена с глаз упала: что я тут делаю? Мой отец и брат не так далеко. Они работают, живут нормально. По-людски. А я – из свиного корыта… в свином хлеву… на куче навоза, чтоб не замерзнуть холодной ночью… Как низко я пал. Из отчего дома – в навозную кучу…
Он пошел домой.
Шел и думал: «Я приду и скажу:
– Отец! Я виноват перед тобой. Все, что ты предназначал мне для долгой счастливой жизни, для моей будущей семьи и детей – я растратил, расшвырял, пустил на ветер. Я обидел тебя, решив расстаться с тобой и никогда больше не возвращаться обратно. Я не достоин быть твоим сыном. Но прими меня как раба, как последнего своего слугу. Я хочу работать на тебя, а не на чужого хозяина. Попытаюсь искупить свою вину. Если хочешь, проходи мимо меня, не замечая – а я стану день и ночь не покладая рук трудиться ради тебя, чтобы возместить ущерб, нанесенный твоему имению и твоей душе. Я не стану ждать даже приветливого взгляда, ибо не стою его. Но сам я на тебя буду смотреть лишь с любовью и заботой, а не так, как прежде, – с желанием урвать что-то себе…»
Задумался.
И не заметил, как дорога привела к родительскому дому.
А отец давно завидел фигуру вдалеке и до боли в глазах вглядывался в нее: кто идет? не сын ли потерянный? младший?
– Погляди, – просил старшего, – не брат ли твой возвращается?
И вот уже нет никаких сомнений: это он, потерянный милый сын, дорогой ребенок – он возвращается, приближается к дому…
У отца перехватило дыхание.
– Скорей, скорей жарьте мясо, накрывайте столы, зовите гостей! Это мой сын. Мой дорогой сын! Он был мертв и ожил, он уходил – и вернулся…
И отец бросился в дом… Мальчик мой! Что ему сейчас понадобится в первую очередь? Он наверняка обносился, измучен, может быть, в долгах… Вот новая одежда… Да, это его размер, подойдет. Вот драгоценный перстень – он так нравился ему когда-то… Кошелек, где же кошелек? Вдруг ему срочно требуются деньги.
Сынок! Ты вернулся, сынок!
Господь, Отец, Спаситель всегда нас примет – и не рабой, не прислугой, не побитой собакой с поджатым хвостом, а – сыном, дочерью. Любимой доченькой.
Каждую из нас – самой любимой. Лишь бы осознать, что без него бессильна. Он так и говорил, Он предупреждал, объяснял: «Я есмь лоза, а вы ветви; кто пребывает во Мне, и Я в нем, тот приносит много плода; ибо без Меня не можете делать ничего» (Иоан. 15:5). И это действительно так.
Раз за разом принимаешь решение – с этой минуты я. с завтрашнего дня ни разу. уж теперь-то ни за что.
И что? И ничего. Воз и ныне там.
А в Таинстве Покаяния рождается иная реальность.
Таинство – значит, тайна. Мы не знаем, почему – но почему-то – Он умеет изменить наши чувства, мысли, поступки.
И это ощущается. И это проживается.
Так и происходит.
Вот только дойти до аналоя с крестом и Евангелием очень и очень трудно. Как-то ни к чему. как-то не с руки. вроде бы не очень-то и надо.
И потому часто Он Сам приводит. Что-то случается – и мы бросаемся в храм: «Спаси, помоги!»
С точки зрения Церкви
«Существует в народе давняя поговорка – „Горе лечит“. Имеется в виду нравственное лечение. Горе лечит нравственно, т. е. позволяет человеку пробудиться на четвертом, пятом уровнях совести и душевных сил.
Что такое состояние горя? Горе переживает человеческое эго. Оно очень чего-то хотело, активно взялось, делало, строило, все получалось, и вдруг на последнем этапе – крах. Страшное горе! Крах потерпело эго-состояние гордости. И вот, переживая состояние краха, оно бессильно, энергетика эго кончилась, она в упадке. В этот момент возможно услышать движение совести, поначалу тончайшее движение ее.
Горе, пережитое человеком, – это единственная возможность услышать голос совести. Человек, переживший горе, т. е. когда в нем эговлечения пережили некоторый крах и затихли, вдруг становится чутким к окружающим людям. Это пробудились его душевные свойства и силы, их голос услышался. Душевные силы дали чуткость, человек слышит боль другого, нужду людей, потому что пережил горе, потому что через горе эго убавило свою энергетику».[18]
Данный текст является ознакомительным фрагментом.