Поездка в Америку

Поездка в Америку

Руководители баптистского миссионерского союза в Америке неоднократно приглашали Павлова посетить их Страну, познакомиться с жизнью церквей, обменяться опытом евангельского служения.

Весной 1898 года в Румынскую общину Павлова пришло извещение о предполагаемом заседании Миссионерского комитета. Усмотрев в этом волю Божию, Василий Гурьевич быстро собрался в дорогу. Ни жена, ни сын не препятствовали намерениям Павлова. Прощаясь с Василием Гурьевичем, они молитвенно предали его путешествие в руки Господа.

Добравшись до австрийской станции Ицканы, он взял билет на Гамбург. Поезд шел по горным районам Буковины. Пестрые от снеговых островков склоны гор сменялись темными долинами и перелесками. На железнодорожных станциях виднелись вывески на трех языках: немецком, польском и русском. Миновав прусскую границу, поезд долго стоял в Мысловце. Всех пассажиров из вагона третьего класса, где находился Василий Гурьевич, перевели в специальное привокзальное отделение для переселенцев. От духоты и многоязычного гомона у Павлова болела голова. Служители таможни, протиснувшись в середину, объявили: "Кто не приобрел пароходные квитанции, пусть купят у агента!"

Таможенники тщательно проверили наличие документов и денег у Павлова, заставили его заплатить еще сто сорок марок. К вечеру процедура осмотра закончилась и Василий Гурьевич сел в экспресс-поезд, который на следующее утро доставил пассажиров в Гамбург.

Шагая по улицам, Павлов вспоминал годы юности, учебу в семинарии Онкена. За двадцать с лишним лет город сильно изменился. Застроились окраины, появились новые шикарные магазины. Вместо конок юрко снуют электрические трамваи. Без труда Василий Гурьевич смог отыскать друзей по вере. Кое-кто помнил его по первому приезду в Гамбург из России.

Управляющий баптистским книгоиздательством семидесятилетний старец Филипп Бимель отговаривал его от поездки в Америку, но Павлов был уверен в том, что она необходима ему для пополнения духовных знаний и для расширения дела Божия.

Преподаватели семинарии устроили Василия Гурьевича на квартиру в студенческом общежитии. Среди учащихся были и два меннонита из России: Реймер и Браун. Павлов быстро сошелся с ними. Вскоре к братскому сообществу присоединились голландец Лукас и чех Новотный.

Приезд Павлова совпал с предпаехальной неделей, поэтому его новые друзья, освободившись от занятий, вызвались показать гостю местные церковные достопримечательности.

Шумные гамбургские улицы в пятницу почти совсем затихли, в знак благоговения перед Жертвой Христа все торговые лавки и большинство магазинов прекратили работу. Василий Гурьевич с друзьями зашел в Альтисскую общину баптистов. Он удивился тому, что богослужение там носило характер литургии. Пастор прочитывал краткие отрывки из Священного Писания, присутствующие пели гимны и молились.

Василию Гурьевичу очень хотелось попасть в церковь, где двадцать три года тому назад он принял рукоположение от Онкена. Приехав туда в воскресенье утром, он был радушно встречен служителями. Они предложили ему рассказать обо всех переживаниях, выпавших на его долю в России.

Тепло принимали Василия Гурьевича и в Эльбекской общине, где нес служение профессор богословия Раушенбуш. Беседуя о Премудрости Божией, почтенный старец вспоминал о своем обращении. Дух богоискательства загорелся в нем от соприкосновения с жизнью примерного христианского семейства. Павлов тоже привел характерные эпизоды из своей жизни, как он познал Бога, как Господь помог ему пройти тяжкий путь в долине тени смертной.

До отправки в Америку оставалось несколько дней. Пройдя медицинский осмотр и проверку документов, Василий Гурьевич 2 апреля сел на большой океанский пароход. Приятно было путешествовать вдоль берегов Франции и Англии. Погода стояла безветренная, солнечная, но как только пароход вышел в открытый океан, небо помрачнело, громадные волны начали сильно кренить судно и заливать палубу. Все пассажиры попрятались в каюты, закрыв наглухо двери. У многих открылись приступы морской болезни. Василий Гурьевич тоже не знал куда себя деть, страдая от рвоты и острых головных болей. Когда шторм затих, качка уменьшилась, мучительное состояние постепенно спало.

На девятый день плавания объявили, что пароход приближается к Нью-Йоркской гавани. Вечером пассажиры увидели яркие гирлянды прибрежных огней. Гудзонов залив жил суетливой жизнью, усердно пыхтели пароходы, скользили взад-вперед паромы. К иностранному судну пришвартовался сбоку маленький пароходик. Он привез доктора, который всем новоприбывшим сделал прививку от оспы.

Утром все ожидали таможенного досмотра. Чиновники спрашивали каждого о цели приезда, О сумме личных денег. В случае какой-то неувязки на берег попасть трудно, подозрительных могут выпроводить обратно.

Василий Гурьевич проходил контрольный пункт вместе с лютеранскими миссионерами. Покинув пароход, они предложили Павлову временно остановиться в лютеранском переселенческом доме. Василий Гурьевич согласился. В Гамбурге ему дали адреса немецких баптистских проповедников. Пообедав у лютеран, он отправился на поиски Готлиба Фрецера. Квартиру нашел легко, но хозяина дома не оказалось. Его супруга сказала, что он придет только вечером. Целый день Василий Гурьевич бродил по городу, осматривая необычные дома и улицы. В глаза бросалось обилие рекламных объявлений. Они красовались не только на стенах, но и на спинах торопливых прохожих.

Брат Фрецер посоветовав ему сходить в немецкую общину. Павлов заметил, что по воскресным дням уличная жизнь принимает совсем иной ритм. Магазины закрыты, торгуют только некоторые торговые лавки. В общине Василия Гурьевича встретили как давно знакомого брата. Проповедник Шульте попросил его сказать проповедь, а после богослужения провести беседу в детской воскресной школе. Слезы умиления застилали глаза, когда Василий Гурьевич смотрел на детей, радостно и свободно поющих духовные гимны. Их собралось более ста человек. Дети исполняли песню "О как радостно в хваленьи" и Василий Гурьевич пел вместе с ними. Такое семейное собрание напомнило ему праздничные общения в Тульче. Дети сидели не шевелясь, когда Павлов рассказывал о суровой и тяжкой жизни их верующих сверстников в России.

В тот же день Василия Гурьевича пригласили на еженедельную встречу американских проповедников.

— Наш русский брат Павлов восемь лет был в ссылке за веру и проповедь Евангелия, — сказал Шульте, представляя гостя собранию.

Когда Василий Гурьевич поднялся на платформу и сказал несколько приветственных слов по-английски, зал разразился рукоплесканиями.

В середине апреля Павлов приехал в Бостон, где располагался Комитет баптистского общества внешней миссии.

Утром в воскресенье посетил Тремонтский храм. Это одна из крупнейших протестантских церквей в Америке, которая может вместить более трех тысяч слушателей. Помимо нижнего зала сверху устроены две галереи. Павлов занял место на втором этаже. Он с удивлением рассматривал расположенные над кафедрой большие изображения ангелов и Спасителя, огромные окна, украшенные портретами знаменитых баптистов. Порядок совершения Вечери Господней тоже поразил Василия Гурьевича.

Служители вначале разнесли тарелки с кусочками хлеба, а потом подносы с крошечными стаканчиками вина. Делается это, как узнал Василий Гурьевич, во избежание заражения. Гигиена — дело нужное, но плохо то, что хлебопреломление может потерять свое значение великого символа общения святых. Павлов отметил для себя, что богослужение в русских общинах стоит ближе к апостольскому образцу.

После обеда брат Питер отвел Василия Гурьевича в воскресную школу. Учителя и учащиеся попросили гостя рассказать о гонениях на христиан в России. Со скорбным изумлением слушали Василия Гурьевича американцы. Один из учителей в конце встречи горячо молился о страждущих русских братьях.

На конференции баптистских проповедников, которая проходила в одном из залов Тремонтского храма, Павлов увидел индейцев, принявших христианство. Среди них были два вождя племен с характерными кличками: "Одинокий волк" и "Буйволово мясо". Одетые в европейскую одежду, они свидетельствовали о том, как им удалось отыскать путь к Живому Богу;

Василий Гурьевич несколько раз присутствовал на заседании Миссионерского комитета. Ответственные служители внимательно рассмотрели просьбу Павлова о помощи, они пожелали иметь у себя письменный текст необычной биографии Василия Гурьевича, сведения о составе его семьи.

Кроме деловых собраний Павлов старался посещать различные общины и духовные мероприятия.

Особенно благоговейная атмосфера чувствовалась в церкви, где долгое время нес служение доктор богословия Гордон. Этот муж Божий известен русским христианам как автор глубоких сочинений о сущности молитвы. Являя пример благочестивой жизни, Гордон помогал членам церкви духовно развиваться в меру полного возраста Христова.

Попав на богослужение в американскую баптистскую церковь, Василий Гурьевич увидел 200 молодых китайцев и 45 монголов. В сопровождении фортепьяно китайцы пели на своем языке гимн: "День Господень наступает", а в конце все вместе прочитали молитву "Отче наш".

На годовое собрание Миссионерского союза Василия Гурьевича доставил специальный баптистский поезд. Дорога в Роче-стер напоминала Павлову Закавказье: кругом тянулись горные массивы, долины, поля.

В Рочестере его встретил брат Шульте с местным немецким проповедником Даниэлем. Много лет подряд собрания устраивались в большой английской церкви. Здание выложено из песчаника в виде крепости с четырьмя башнями. Кроме зала для богослужений внутри размещались всевозможные помещения: телефон, телеграф, справочное бюро, книжные киоски.

Заседания начались с работы женской секции, где сестры-миссионерки делились опытом служения. Второй день был посвящен христианскому студенческому движению. На платформе сидели десять молодых людей из различных университетов и колледжей. Каждый из них поочередно говорил о Божьем призыве молодежи на миссионерские поля. Все собрания открывались чтением Слова Божия, пением и молитвой.

Когда доктор богословия Мэби, огласив статистику баптистов на европейском континенте, начал рассказывать о страдальческом пути русских верующих, в зале не было слышно ни малейшего шороха.

— Дорогие братья и сестры! — сказал Мэби. — Мы привезли сюда человека из России. Он проповедник Евангелия и основатель баптистских общин. Его жизнь, отданная на служение Христу, известна многим. За веру в Искупителя его не раз заточали в тюрьмы и отправляли в ссылки.

Василий Гурьевич неторопливо поднялся со своего места. Могучий гром рукоплесканий сотряс стены зала.

Павлов познакомил христианских работников с некоторыми эпизодами из своего служения. Когда он упомянул о тюремных нарах и ботинках, подложенных под голову вместо подушек, зал вновь загремел от аплодисментов. Рассказывая о вынужденном переселении в Румынию, Василий Гурьевич посетовал на недостаток проповедников.

— Мы взываем как македонцы, — сказал он. — Придите и помогите нам!

Павлова сменили на платформе миссионерки из Индии: большая труженица Пандит, одна американка и шесть девушек-индусок в национальных костюмах. Они говорили о тяжелом положении женщин.

В случае смерти мужа по местным обычаям жена должна сжечь себя вместе с ним при погребении. Благодаря тому, что английское правительство запрещает это делать, несчастных вдов в Индии насчитывается до шести миллионов. Подвергаясь всеобщему презрению, они не могут вступить в новый брак. Отрадно то, что многие из этой категории индийского населения обращаются ко Христу и, служа Ему, обретают внутренний покой.

Вечером руководители съезда ознакомили собравшихся с текстом письма русскому императору. Баптисты просили самодержца о даровании религиозной свободы иноверцам.

Не совсем обычное мероприятие было включено в программу встречи. Павлов присутствовал на освящении миссионерского вагона, построенного на средства женщин-христианок. По внешней конструкции он ничем не отличался от других вагонов, только на передней стороне бросались в глаза крупные буквы призйва: "Идите по всему миру и проповедуйте Евангелие всей твари!" Прямо внутри вагона состоялось богослужение. Проповедник Андерсен, став за железный пюпитр около фисгармонии, говорил о необходимости христианского свидетельства. Миссионер Ниль вместе с женой вдохновенно спели несколько гимнов.

Встречаясь с преподавателями баптистской семинарии, Василий Гурьевич размышлял о судьбе сына, который хотел бы получить основательное богословское образование. Профессор Ромачер обещал принять Пашу, если он сможет приехать в Америку.

Приятная встреча ожидала Василия Гурьевича в городе Буффало. Польский проповедник Антошевский познакомил Павлова с русскими переселенцами из Киева. Дома была только одна хозяйка, муж находился на работе. Она с горечью рассказывала гостям обо всех бедах и гонениях, постигших их семью в России за веру. Прямо сразу после уверования ее арестовали и вместе с малыми детьми заточили в монастырь. Ее мужа судили в окружном суде, но неожиданно вынесли оправдательный приговор. Вскоре и она была выпущена из монастыря. Оказавшись на свободе, они всей семьей поспешили за границу.

В немецкой баптистской церкви Павлов увидел еще одного беженца из России. Его звали Теодор Майер и жил он раньше в Тифлисе. Друзья показали Василию Гурьевичу широко известную местную достопримечательность — Ниагарский водопад. Сияя на солнце радужными брызгами, водяная лавина с шумом скатывается вниз. Самых смелых одевают в непромокаемые плащи и, посадив на маленький пароходик, дают возможность приблизится к самой пучине и коснуться края гудящего облака. С канадского берега живописно вырисовывается арочный мост через Ниагару. Василий Гурьевич нарвал букет полевых цветов и взял со дна речки на память два белых камешка.

Отправляясь в Америку, Павлов мечтал побывать у меннонитов. Со многими из них он переписывался, еще живя в России. Переехав из Буффало в Гильборо, он остановился у меннонитского проповедника Гармса. Этот брат переселился сюда из Таврической губернии. Хорошо зная нужды русских верующих, он регулярно посылал в Россию деньги для ссыльных.

Шесть исповеданий приютил маленький городок Гильборо. Меннонйты старые, меннониты новые, баптисты, лютеране, адвентисты и методисты имеют свои церкви.

Оказавшись на миссионерском празднике у старых менно-нитов, Василий Гурьевич был несколько разочарован. Духовное собрание проходило слишком однообразно и уныло, на баптистских праздниках намного больше живости и разнообразия. Меннонитское крещение в некоторых общинах тоже отличается от баптистского. Они погружают новообращенных в воду, наклоняя им голову вниз. Такую особенность священнодействия они объясняют ссылкой на слова Евангелия: "Он склонил голову". Подобную практику крещения применяет так называемая Крымская община. Ее основатели перебрались в Америку из Таврии. Василий Гурьевич отметил благочестивый образ их жизни, но из-за чрезмерной сектантской узости отдельные общины обречены на вымирание.

Меннониты трудолюбивы, как муравьи. Они с любовью обрабатывают землю, строят животноводческие фермы. Василий Гурьевич видел прекрасно ухоженные поля, дворовые хозяйства с безупречной чистотой и порядком. Меннониты, за редким исключением, по-братски относятся к баптистам. В меннонитских поселениях Василий Гурьевич чувствовал себя, как дома. Ему предлагали проповедовать, проводить занятия в воскресных школах, участвовать в пресвитерских совещаниях. Погостив у меннонитов, Павлов в начале июня отправился в Южную Дакоту. Ожидая поезда во время пересадки, он впервые наблюдал уличное собрание Армии Спасения. Впереди большой толпы шел молодой человек с барабаном. На плечах двух дам, одетых в простые синие платья, красовалась лента с надписью: "Армия Спасения". Замедлив шаги на углу улицы, они громко запели духовный гимн. Пение сопровождалось игрой на обыкновенной гармонике и ударами в бубен с бубенчиками.

— Придите ко Мне все труждающиеся и обремененные! — выкрикнул молодой человек, вставая с колен. — Это слова нашего Спасителя! Он дает душам мир и избавление от греха!

— Мы счастливы, что уверовали в Господа! — свидетельствовали дамы. — Вкусите и познаете, как благ Господь!

Уличное служение продолжалось в течение часа. Затем под барабанный бой и пение группа организованно проследовала в палатку, где стояли стулья. Дама обходила каждого присутствующего с вопросом: "Спасен ли ты?" Если кто говорил, что знает Бога, она желала ему небесного благословения. Многие выходили вперед и свидетельствовали о личном духовном возрождении. Василий Гурьевич тоже кратко рассказал о своем обращении к Богу.

В Южной Дакоте Павлова встретил Август Либиг, немецкий баптистский проповедник, который в 1884 году рукоположил Василия Гурьевича на служение пресвитера Тифлисской общины. Либиг рассказал, как в Лодзи его арестовали и выслали за границу. В одном доме с ним живет дочь с ребенком, ее муж-миссионер умер на пути из Африки в Америку.

Василий Гурьевич непременно хотел посетить и город Кульм в Северной Дакоте, где обосновался брат Рейхерт, проживавший ранее в Тифлисе. Кульм оторван от железной дороги и Павлову пришлось добираться на извозчике. На каменистых степных просторах кое-где появлялись посевы пшеницы, но очень скудные, без наливных колосьев. Твердая земля, блеклая растительность, холодный климат — все это напоминало Оренбургские степи.

Рейхарта не застали, но в его доме Павлов познакомился с Нибуром, студентом баптистской семинарии из Рочестера, который проповедует в местной церкви во время летних каникул. По случаю приезда гостя братья решили устроить собрание. Люди быстро собрались в дом Божий по звону церковного колокола, но радостное торжество омрачило печальное известие. В соседней общине у одного брата умер одиннадцатилетний мальчик. Много детей в этой местности погибало ежедневно от дифтерита и Василия Гурьевича приглашали проповедовать на траурных богослужениях.

Вернувшись в Кульм, Павлов наконец-то встретился с Рейхартом, который был очень рад видеть представителя Тифлисской общины. Рейхарт сразу же повез Павлова в окрестные церкви, где Василий Гурьевич проповедовал и рассказывал о своей трудной судьбе.

Немало пришлось потрудиться Павлову и у переселенцев из Тульчи. Это были в основном немецкие баптисты, но в городе Горвей Павлов встретил и русских верующих. Алексей и Федор Николаевы после выезда из Тульчи жили вначале в Канаде, но там сильные морозы побивали пшеницу и они решили перебраться сюда. Беседуя и молясь с Василием Гурьевичем, они расспрашивали о своих родственниках в Тульче.

Брата Кривцова Павлов увидел в Чикагском отеле. Он принадлежал к секте скопцов и за это был сослан в Сибирь. Познакомившись с баптистами после ссылки, он принял евангельское учение и был крещен братом Василием Васильевичем Ивановым. Из-за частых преследований он выехал в Америку.

В Чикаго главная христианская достопримечательность — это Библейский институт Муди. Братья предоставили Василию Гурьевичу возможность осмотреть этот центр христианского образования. Когда Павлов прибыл в Филадельфию, брат Шульте показал ему Баптистское издательское общество. Громадное шестиэтажное здание включает в себя редакцию, типографию, склады и книжный магазин. Финансовую базу для этого учреждения заложил богатый баптист Крозер. Беседуя с секретарем общества, Павлов просил помощи об издании маленького духовного журнала на русском языке. Выехав из Филадельфии, Павлов на несколько дней сделал остановку в Нью-Йорке.

Посетив местные немецкие общины, он 10 июля сел на пароход, отправляющийся в Бремен.

На обратном пути погода была тихая и морская болезнь не мучила Василия Гурьевича. Изредка побаливала голова, но по мере приближения к Европе, самочувствие улучшалось. Среди палубных пассажиров было очень много славян — поляков и русских из Галиции. После долгого плавания, увидев маяк у английского берега, все пассажиры высыпали наверх и закричали: "Земля! Земля!"

Утром 28 июля бросили якорь в Бремергафоне. Из-за отлива пассажиров до берега возил малый пароход. В Бремен Василий Гурьевич приехал на поезде.

Встречи с братьями немецких городов были кратковременными и 7 августа Василий Гурьевич оказался среди своих домашних и друзей в Тульче.

Не успев как следует оправиться от заокеанского путешествия, Павлов осенью собрался навестить верующих в России.

Девятого октября вместе с женой они переправились через границу и прибыли в Одессу. Стоило Василию Гурьевичу добраться до Таврической губернии, как сразу почувствовалась старая затхлая атмосфера духовной несвободы. После утреннего богослужения в Астраханке верующие спрятали Василия Гурьевича в чулане, потому что уряднику уже кто-то настрочил донос о приезде небезызвестного Павлова.

До Ростова и Царицына доехали без приключений. На хуторе Тамбовка, недалеко от станции Котельниково братья упросили его остаться на неделю, предлагая вызвать Богданова из Владикавказа для свидания. Богданов приехал утром в воскресенье. На послеобеденное богослужение явился пристав и пригласил Богданова и Павлова проследовать в полицию. Прибывший через три часа полицмейстер вместе со своим помощником снял допрос с проповедников.

— Были ли Вы в Гамбурге для получения образования? — спросил помощник пристава у Василия Гурьевича. Павлов ответил утвердительно.

Порывшись в своих бумагах, полицейские чины приказали задержать благовестников до особого распоряжения. Богданова и Павлова заперли под замок в тесной комнате, где находилась жесткая кушетка и кусок рогожи под голову. Утром Василия Гурьевича оштрафовали на 10 рублей за просроченный паспорт и вместо него выдали проходное свидетельство с правом следования 25 верст в сутки, нигде в пути не останавливаясь.

Богданову выдали такое же свидетельство до Лодзи, несмотря на то, что он здешний мещанин.

Только в конце ноября Павловы смогли попасть в Тифлис. Василий Гурьевич проповедовал среди молокан и баптистов. 11 декабря была устроена совместная вечеря любви и Василий Гурьевич подробно рассказал о необычной поездке в Америку.

Заезд на родину был как мимолетное сновидение.

На следующий год Павлова вынудили опять удалиться в Румынию.