«Демифологизация» библейских текстов

«Демифологизация» библейских текстов

Последним словом аллегорического или символического толкования Библии явился лозунг демифологизации библейских сказаний, провозглашенный недавно протестантским богословом Рудольфом Бультманом. По поводу этого лозунга в богословской и вообще в буржуазной литературе был поднят большой шум. После выхода в 1948 г. основной работы Бультмана «Керигма и миф» в буржуазной печати даже утверждали, что по своему значению это событие не уступает такому, как выход в свет книги Д. Штрауса «Жизнь Иисуса». Что же проповедует Бультман своей пресловутой демифологизацией?

Он требует отделять керигму (по-гречески керигма означает провозглашение, проповедь, благую миссию ? Heilsbotschaft) от мифа. Керигму христианского вероучения следует, по его мнению, принимать и исповедовать, а мифы ? отбросить. Это не значит, что надо отказаться от Библии как священной книги; она остается таковой, но понимать ее следует не в мифологическом смысле, ее сказания и легенды надо трактовать не как сообщения об определенных событиях, имевших когда?либо место, а в некоем ином смысле.

Мифология, по Бультману, применяет образно?художественные приемы для выражения «другого мира в терминах этого мира, божественного ? в терминах человеческой жизни, потустороннего ? в терминах посюстороннего». Нельзя считать, что эти приемы точно рассказывают об исторических событиях так, как последние происходили. И то, что рассказывается в Библии о действиях бога, надо понимать «не мифологически, а аналогически», по аналогии с некими другими событиями. «Мифологию Нового Завета следует рассматривать не со стороны ее объективирующего содержания представлений (Vorstellungsgehalt), но со стороны соответствующего этим представлениям понимания существования (Existenzverstandnis); при таком понимании истина утверждает веру, которая не обязывает к признанию картины мира, изображенной в Новом Завете»[Rudolf Bultmann, Kerygma und Mythos, B. I, Hamburg-Volksdorf 1948, S. 16; цит. по книге: «Denker und Deuter im heutigen Europa, herausgegeben von Hans Schwerte und Wilhelm Spengler», Hamburg 1954, S. 83.].

Если понимать Библию не мифологически, а аналогически, то, как утверждает Бультман, открывается возможность «демифологизировать» библейские сказания, «сбросить их мифологическую оболочку». При таком подходе «парадоксы новозаветного учения приводятся к полному решению». Бультман неоднократно перечисляет ряд весьма конфузных противоречий и парадоксов, имеющих место в Новом Завете, причем делает вид, что его «демифологизация» полностью разъясняет их к вящей славе божией и в соответствии с истиной. На самом деле, конечно, ни та, ни другая цели не достигаются.

Бультман прямо говорит о своем стремлении найти такую «истину», которая, не противореча Библии, в то же время не обязывала бы к признанию тех очевидно несостоятельных библейских легенд, с которыми в настоящее время трудно согласится даже верующему. Но так как примирить Библию с истиной невозможно, то богослову приходится прибегать к словесному туману, в котором делаются неуловимыми ясные очертания действительной истины. В самом деле, по аналогии с чем следует толковать библейские сказания? Либо со сказаниями других религий, либо с некими мистическими «истинами веры», смысл которых вообще недоступен здравому человеческому разуму. Первое решение Бультман, безусловно, с негодованием отбросил бы, второе же, видимо, и составляет суть его концепции. Но во всех случаях эта «новейшая» концепция ничем существенным не отличается от других разновидностей аллегоризма.

В приведенной выше цитате из книги Бультмана обращает на себя внимание употребление терминологии, характерной для современной буржуазной философской школы экзистенциализма. Это не случайно, ибо по своим философским взглядам Бультман действительно примыкает к экзистенциалистам. И читатель не должен удивляться поэтому туманности его точки зрения. Когда он говорит, что в библейских мифах важно не «объективирующее содержание представлений», а «соответствующее этим представлениям понимание существования», то он этим только повторяет идеалистические выверты экзистенциалистов о том, что «существование» это не бытие, не объективная реальность, а прежде всего субъективное сознание человеком его собственного существования. Сами экзистенциалисты говорят, что эта центральная категория их философии не поддается более или менее определенному разъяснению и что они вообще не стремятся к ясности в формулировке своих взглядов. При таких исходных позициях мистика Филона, Тертуллиана и Бернара Клервосского при истолковании Библии заменяется или, пожалуй, дополняется не менее темной и по существу бессмысленной мистикой Ясперса, Габриэля Марселя и других экзистенциалистов.

Автор лозунга демифологизации стремится отделить Библию от мифологии всех остальных религий земного шара, показать, что библейские мифы представляют собой нечто принципиально иное, чем, например, древнегреческие или ассиро-вавилонские. Но сделать он этого никак не может. Почему, в самом деле, не демифологизировать любое из сказаний об Осирисе и Исиде, об Иштар и Мардуке, почему и им нельзя придать «аналогический» смысл? Произвольность этих приемов совершенно очевидна. С другой стороны, интересно отметить, что лозунг демифологизации вызывает явную настороженность со стороны христианских церковников и богословов. Так, например, в критической статье, посвященной работам Бультмана, английский богослов Рональд Хепборн обличает теорию демифологизации последнего в том, что принятое им «направление мысли заставляет его говорить уклончиво и двусмысленно о библейских сказаниях»[Ronald W. Hepburn, Demythologizing and the Problem of Validity, «New Essays in Philosophical Theology, ed. by Antony Flew and Alasdair Macintyre», London 1955, p. 232.]. Путь «аналогического», т. е. аллегорического, толкования Библии церковь всегда считала опасным и чреватым тяжелыми еретическими последствиями.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.