Заглатывание чудовищем

Заглатывание чудовищем

Инсценировки, о которых мы только что рассказывали; вызывающие у новичков страх, ужас и другие сильные эмоции, должны рассматриваться как испытания. Мы уже приводили некоторые примеры достаточно жестоких испытаний; их число и разнообразие несомненно более значительны. В Юго-восточной Африке наставники безжалостно избивают посвящаемых, которые не должны показывать, что им больно⁶⁵. Некоторых мальчиков иногда забивают до смерти. Матери сообщают об этом только после возвращения неофитов из леса⁶⁶. Ей говорят, что ее сына убил Дух⁶⁷, или, как все новички, он был проглочен чудовищем, но ему не удалось выбраться из его живота. Пытки — это эквивалент ритуальной смерти. Удары, укусы насекомых, зуд, расстройство пищеварения, вызванное некоторыми ядовитыми растениями, — все эти многочисленные виды испытаний означают, что неофит не просто убит мифическим Животным, осуществляющим посвящение, но что он разорван на куски, разжеван у него в пасти и «переварен» в желудке.

Уподобление обрядовых пыток страданиям неофита, проглоченного и «переваренного» Чудовищем, подтверждается символикой хижины, в которой изолируют мальчиков. Хижина как бы представляет тело и открытую пасть морского Чудовища⁶⁸ —крокодила или змеи⁶⁹. В некоторых районах Серама отверстие, через которое новички проникают в хижину, называют «пасть змеи». Быть запертым в хижине равносильно тому, чтобы быть запертым в утробе Чудовища. На острове Роок, когда новобранцев изолируют в лесных хижинах, люди в масках сообщают женщинам, что их детей сейчас пожирает ужасное Существо по имени Марсаба⁷⁰. Иногда проникновение посвящаемого в тело Чудовища разыгрывается, как настоящая театральная постановка. У некоторых племен юго-востока Австралии новичок спит во впадине или яме, а перед ним помещают разрубленный надвое кусок дерева, символизирующий челюсти Змеи — распорядителя обряда⁷¹.

В Новой Гвинее символика хижины особенно красноречива. Для обрезания мальчиков там строят специальную хижину в виде чудовища Барлуна, которое собирается проглотить неофитов⁷²: она представляет «живот» и «хвост» животного⁷³. Вход новичка в хижину равнозначен его проникновению в живот чудовища. У племени Hop-Папуа (северный берег Новой Гвинеи) неофита проглатывает, а затем выплевывает Дух, голос которого похож на звук флейты. Внешне дух изображается в виде масок и маленьких шалашей из листьев, в которые проникают кандидаты⁷⁴. У племен Каи и Жабим хижины для посвящения имеют два входа: первый, довольно широкий, изображает пасть чудовища, другой, гораздо меньший, его хвост⁷⁵.

Существуют ритуальные входы в муляжи, похожие на морских чудовищ (крокодила, кита или большую рыбу). Так, например, у папуасов Новой Гвинеи из рафии делают чудовище по имени Каиемуну; во время посвящения мальчиков вводят в «живот» чудовища. Но в наши дни смысл посвящения утрачен, и мальчик может зайти внутрь Каиемуну до того, как его отец доведет работу над ним до конца⁷⁶.

Мы вернемся к символике проникновения в живот Чудовища, потому что этот мотив посвящения имел огромное распространение и постоянно возникал во многих культурных контекстах. Вообще символика хижины значительно сложнее, чем может показаться в наших первых примерах. Кроме утробы заглатывающего животного хижина посвящения представляет еще и материнское лоно⁷⁷. Смерть неофита означает его возвращение в эмбриональное состояние. Это возвращение не чисто физиологического порядка, по существу оно космогоническое. Это не повторение материнской беременности и плотского рождения, но временное возвращение в виртуальный, космический мир, символизируемый ночью и темнотой, за которым следует повторное рождение, тождественное «созданию мира»⁷⁸. Потребность в периодическом повторении космогонических событий и в отождествлении человеческого опыта с великими моментами космогонии являются характерной чертой древнего, первобытного мышления.

Воспоминание о хижине посвящения, спрятанной в густом лесу, сохранилось даже в народных сказках европейских стран, где обряды возмужания давно прекратили свое существование. Психологи подчеркивают важность некоторых сохранившихся обрядов-архетипов, таких, как хижина, лес, мрак. Они выражают вечную психодраму насильственной смерти и последующего возрождения. Лес, чаща символизируют одновременно Ад и Космическую Ночь, смерть и мнимые ценности. Если хижина — это утроба чудовища, в которой неофит размалывается и переваривается, вместе с тем она и место, где он рождается заново. Символы обрядовой смерти и возрождения дополняют друг друга.

Как мы говорили, некоторые народы уподобляют изолированных в лесу новичков душам мертвых. Их часто натирают белым порошком, чтобы сделать похожими на призраков⁷⁹. Они не едят своими руками, потому что мертвые этого не делают⁸⁰. Так, например, в некоторых районах Африки (племя Бабал и в области Итури)⁸¹ и на Новой Гвинее⁸² новички едят с помощью маленькой палки. На Самоа они пользуются такими палочками для еды до тех пор, пока рана после обрезания не заживет⁸³. Пребывание среди мертвых обогащает неофитов новыми знаниями, ибо мертвые знают больше, чем живые. Культ Предков растет, в то время как образы Высших Небесных Существ почти исчезают из религиозной практики. Растет и ценность ритуальной смерти, не только как испытания в обряде посвящения, необходимого для нового рождения, но и как самоценная ситуация, позволяющая неофитам жить среди предков. Эта новая концепция приобретет большое значение в религиозной истории человечества. Даже в развитых обществах мертвые будут рассматриваться как хранители тайн и пророчеств, поэтическое вдохновение будут искать вблизи могил.