Глава IV. Православие в период Македонской династии. Миссия среди славян. Патриархат и папство. Великий церковный раскол

Глава IV. Православие в период Македонской династии. Миссия среди славян. Патриархат и папство. Великий церковный раскол

В двух коротких главах, завершающих первую книгу, рассматривается история Православия от воцарения в Византии Македонской династии до падения Константинополя и захвата Византии турками.

Русская Церковь восприняла падение Константинополя как божественный знак, смысл которого заключается в перемещении центра Православия из Второго Рима, Константинополя, в Москву – Третий Рим. Истории Православия в России посвящена вторая книга, потому в первой эта тема не обсуждается.

Период, рассмотренный в заключительных главах, богат важнейшими для православной Церкви событиями, однако в отличие от предыдущего периода это события преимущественно внешнего порядка. Что касается внутренней, духовной жизни Церкви, то она переместилась в монастыри, но и там богословская и религиозно-философская мысль развивалась далеко не так интенсивно, как в предыдущие века. В церковной литературе широкое распространение получили агиографические труды – в этот период были созданы многочисленные житийные сборники, образцом для которых часто служили «Диалоги» св. папы Григория Двоеслова. В монашеской среде возродилось и быстро расширилось движение «священнобезмолвствующих», исихазм, идеологической основой которого в XIV веке стало учение св. Григория Паламы о Фаворском свете, иначе говоря, о силах и энергиях Бога. Исихасты разработали изощренную технику мистических действий, напоминающую упражнения индийских йогов, практическую веданту, и позволяющую, как они полагали, вместе с истинной верой и непрерывной молитвой достичь желанного обожения.

В начале интересующего нас периода взаимосвязь Церкви и Византийского государства стала более тесной, приобрела характер, близкий к упоминавшейся ранее «симфонии». Несомненная заслуга в создании подобных отношений принадлежит патриарху Фотию; именно с его политикой связано также резкое обострение отношений между Восточной и Западной Церквами.

Святой Георгий.

Медальон с иконной рамы. XI–XII в.

Дальнейшее наше изложение уместно предварить словами из «Церковной истории» греческого историка V века Сократа Схоластика, которые в полной мере относятся к материалу IV и V глав: «Обращаюсь к тем, кому случится пользоваться настоящим сочинением, пусть не посетуют на меня за то, что я, предполагая составить историю Церкви, привношу в нее изложение фактов общей истории. На это есть много причин: первая, чтобы полнее выяснить существо фактов; вторая, чтобы не наскучить читателю описанием епископских раздоров и козней. Наконец, самая главная – чтобы довести до сознания, каким образом политические смуты отражаются, как бы по некоторой симпатии, и в церковной истории. Если внимательно присмотреться, то нельзя не заметить, что общественные смуты идут рука об руку с церковными».

Если попытаться охватить единым взглядом историю Православия в период IX–XV веков, то создастся впечатление, что в предвидении грядущих катастроф и падения Византийской империи Провидение всячески старалось уберечь для будущего православную веру. Примеров тому много, но важнейший из них в начале периода – миссионерская деятельность среди славян равноапостольных святых Кирилла и Мефодия, создавших славянскую азбуку и переведших на славянский язык Святое Писание; тем самым Православие распространилось на значительных территориях к западу, северу и северо-востоку от Византии. Об этом же, по сути, хотя и в другом контексте, пишет известный историк-византолог Ф.И. Успенский: «Во второй половине IX века народились и подготовились новые люди с новыми задачами, которые придали особый характер истории Византии. Как произошел перелом и как объяснить появление людей творческого духа и большой инициативы среди того общества, которое казалось погрузившимся в беспробудную спячку и погрязшим в невежестве и суевериях, это остается не поддающейся разрешению проблемой».

Как уже отмечалось в предыдущей главе, интенсивное влияние православных идей на богословие Западной Церкви после длительного перерыва возобновилось в конце IX века благодаря замечательным трудам

Иоанна Скота Эриугены, который перевел на латинский язык корпус «Ареопагитик» с комментариями к ним св. Максима Исповедника и сам находился под сильным их влиянием.

1. В конце предыдущей главы говорилось о важном событии в истории христианства – установление 11 марта 843 г. в Константинополе праздника торжества Православия. Произошло это событие при вдовствующей императрице Феодоре, которая способствовала восстановлению иконопочитания и в своей церковной политике ревностно заботилась о чистоте православной веры. Эта «забота» сопровождалась жестокими преследованиями инакомыслящих – серьезно пострадали иконоборцы и были казнены десятки тысяч павликан. В результате спасшиеся павликане бежали в мусульманские страны и в составе войска эмира участвовали в походах против христиан. Примерно через столетие павликане, несколько изменившие свое вероучение, но сохранившие в нем дуалистические черты манихейства, переселились во Фракию, а затем широко распространили свою ересь вплоть до Боснии и даже до южной Франции, где их последователи именовались катарами и альбигойцами.

Получив в 842 г. власть, Феодора прежде всего сместила поставленного Феофилом в 831 г. патриарха Иоанна VII Грамматика, приверженного иконоборству и готовившего в молодые годы по поручению императора Льва V Армянина материалы для отмены решений VII Вселенского Собора. Будучи сильной личностью, человеком властолюбивым и при этом широко образованным, Иоанн своим характером и еретическими склонностями не раз вносил смуту в жизнь Церкви. Современники приписывали ему способность управлять демоническими силами и гипнотически подчинять себе окружающих. Так, в византийской летописи есть любопытный эпизод, повествующий о нападении Руси на Византию, одним из участников этих событий выступает патриарх Иланн: «Однажды дикое языческое племя с тремя предводителями во главе опустошало и грабило ромейскую землю. Царь и народ были в отчаянии. Тогда Иоанн успокаивает царя, советуя не терять присутствия духа и выполнить его указание: между медными статуями, поставленными на ипподроме, была одна с тремя головами, которую он по своей тайной науке относил к вождям того племени. Итак, приказав приготовить три молота и вручив их трем сильным людям, в ночной час, в светской одежде, он приходит с этими людьми к той статуе. Произнеся чародейственные слова, он приказал каждому сильно бить молотом по одной из голов. Две оказались отбитыми, а одна уцелела. Соответственное произошло и с вождями. Между ними вспыхнула ссора, и один обезглавил двух других. Само же племя в позорном бегстве удалилось в свои места».

Страстный противник иконопочитания, Иоанн в монастыре, куда он был сослан после низложения и где вскоре умер, выскоблил глаза у нескольких икон. На патриаршию кафедру после Иоанна Грамматика был возведен престарелый монах Мефодий, под председательством которого был созван собор, восстановивший православную веру. Сам Мефодий, как и большинство монахов, ревностно почитал иконы и немало сделал для утверждения иконопочитания в империи. После смерти Мефодия в 846 г. патриархом избрали монаха Игнатия, сына свергнутого в 813 г. царя Михаила Рангави. В четырнадцать лет Никиту, как звали в миру Игнатия, оскопили и заточили в монастырь, где в строгом уединении и молитвах он провел тридцать три года. В 875 г. после скандала, вызванного незаконными связями всесильного кесаря Варны, в котором обвинителем выступил Игнатий, патриарх был без суда и следствия низложен по личному распоряжению Михаила III и отправлен в отдаленный монастырь. На его место выдвинули Фотия, личность во всех отношениях замечательную, сыгравшую значительную роль в истории Церкви периода Македонской династии. В течение шести дней он прошел все необходимые ступени церковной иерархии и в канун Рождества Христова 875 г. был возведен на патриарший престол.

Поскольку при его избрании были нарушены некоторые церковные каноны, то партия, поддерживавшая Игнатия и состоявшая в основном из монашеской верхушки, весьма влиятельной в империи, учинила в патриархате серьезный раскол. Он длился долгие годы и в него оказалась вовлеченной Римская Церковь, что привело к серьезным последствиям. Усилившаяся за первые десятилетия патриаршества Фотия вражда между Восточной и Западной Церквами стала началом бесповоротного разрыва между ними. Несмотря на внутренний раскол, ни один патриарх в Византии не пользовался таким авторитетом и не смог так возвысить церковь, как Фотий. В его внешней церковной политике важнейшим успехом стала миссия святых Кирилла и Мефодия, которых Фотий благословил на дела обращения славян.

Такое возвышение Церкви и независимая позиция патриарха не могли понравиться взошедшему на императорский престол в 867 году основателю Македонской династии властолюбивому Василию I Македонскому, тем более что Фотий открыто обличил нового императора, умертвившего своего предшественника Михаила III, хотя правление последнего сопровождалось разрушением империи и чудовищным развратом двора. В конце 867 г. Фотий был заключен под стражу и отправлен в монастырь, а на патриаршью кафедру был возвращен Игнатий. Не последнюю роль в отстранении Фотия сыграла его вражда с папой, потому что в начале своего правления Василий намеревался восстановить испорченные отношения с Римом в лице вновь избранного папы Адриана II. Правда, вскоре Василий призвал Фотия ко двору в качестве воспитателя наследников престола, ведь Фотий считался одним из образованнейших людей своего времени, и вскоре сам император подпал под его влияние. Поэтому в 877 г. после смерти Игнатия, с которым Фотий успел к тому времени примириться, ему вновь предложили патриарший престол, а в 879 г. представительный собор, в котором участвовало 383 епископа, признал Фотия законным патриархом.

Монастырь Пантократор. 1118–1136 гг. Ныне мечеть Зайрек. Стамбул

Новый папа Иоанн VIII через своих легатов объявил об отмене прежних определений Ватикана, осуждавших Фотия. К сожалению, эта отмена длилась недолго, и уже в следующем году папа опять отлучил Фотия от Церкви. Сменивший Василия I шестнадцатилетний Лев, которого Фотий учил и однажды спас от гнева отца, собиравшегося ослепить сына, заплатил ему черной неблагодарностью, сместив с патриаршей кафедры и отправив в монастырь, где Фотий и закончил свои дни.

О воцарении Василия I и его правлении следует рассказать подробнее. Родился Василий Македонянин около 812 г. в крестьянской семье на востоке Македонии, вблизи Адрианополя, там располагалось небольшое армянское поселение. Житийные легенды по понятным причинам склонны возводить род Василия к знаменитым царственным особам: согласно одним, его предком был сам Александр Македонский, другим – армянский царь Тиридат; арабские же источники говорят о его славянском происхождении. Однако все эти версии современная историография отвергает.

Около двадцати лет семья Василия находилась в болгарском плену на берегу Дуная. В двадцать пять лет будущий император возвращается в Македонию, а затем попадает в Константинополь, и с этих пор судьба неуклонно ведет Василия к вершинам власти.

Первую ночь в Константинополе он провел у стен монастыря, расположенного вблизи Золотых ворот. Согласно легенде, игумен монастыря в эту ночь имел видение, повелевшее ему встречать царя Василия. Выйдя за ворота, игумен позвал: «Василий!» и рассказал удивленному пришельцу о чудесном предсказании. Василий обладал огромной физической силой, ловкостью и острым природным умом; все это при неизменной удаче привело его вскоре в близкое окружение царя Михаила III. Михаил был склонен к импульсивным поступкам – однажды после пирушки он неожиданно назначил Василия патрикием и тут же обручил его со своей любовницей Евдокией, дочерью одного из приближенных к нему сановников.

Дальнейшие события развивались молниеносно. Кесарь Варда, опасаясь стремительного возвышения Василия, решил его оклеветать перед императором, но Василий опередил Варду. В результате во время военного похода Варда был обвинен в измене и убит, причем первый удар, как полагают, нанес сам Василий, которого вскоре назначили соимператором. В следующем 867 г. Василий устроил заговор против императора, его соучастниками стали представители власти, недовольные бездарным и распутным правителем: в ночь на 24 сентября Михаил III был зарублен в своей постели. Это произошло в загородном дворце, и в ту же ночь Василий со своими сообщниками занял дворец в Константинополе и объявил себя единовластным правителем империи.

Цели, которые поставил перед собой основатель новой, так называемой Македонской, династии были разумны и своевременны. Он решил перенести центр тяжести своих интересов в Европу, где к началу его правления империя имела лишь небольшие территории. За время двухвекового правления Македонской династии задача расширения империи на север, запад и юг была решена – к началу XI века, то есть к началу царствования Василия II Болгаробойца, к Византии отошли Сербия, Болгария, Венгрия и даже юг Италии. На востоке дела тоже шли неплохо, к сожалению, однако все эти завоеванные земли оказались почти полностью потерянными после смены династии. При Василии I высокие государственные и церковные посты начали занимать люди новых взглядов. Сложная ситуация возникла с отстранением от престола патриарха Фотия – Василий был вынужден это сделать, поскольку за возвращенным на патриаршество Игнатием стояла сильная партия упомянутых «новых людей»; кроме того, на возвращении Игнатия настаивало весьма влиятельное в государстве православное монашество; смещения Фотия требовал также Римский престол, которому патриарх с нелицеприятным характером доставлял много хлопот.

Хотя приоритетное внимание в завоевательной политике Василия I и его преемников обращалось на западные и северные территории, состояние Багдадского халифата, распавшегося к этому времени на ряд небольших и часто враждующих друг с другом государств, позволило империи вернуть себе некоторые из завоеванных мусульманами восточных областей. Василий послал на восточную границу своего зятя Христофора, который разгромил войско из мусульман и павликан.

В 873 г. поход на Восток возглавил сам Василий I; он отвоевал крупные города на реке Евфрат, где победители захватили богатую добычу и освободили много пленников-христиан. Успешным оказался и поход против мусульман в 879 г. Дойдя до Армении, Василий отправил основателю династии Багратидов Ашоту царскую корону и заключил с ним договор о дружбе. Затем он овладел Кипром, где ввел византийские порядки и поставил во главе администрации острова армянина Алексея.

Во время второго восточного похода Василия I скоропостижно с кончался его любимый сын и наследник престола Константин, который, вероятно, родился еще в первом браке, заключенном в Македонии и расторгнутом перед женитьбой на Евдокии. Ко второму сыну, будущему царю Льву VI, Василий относился холодно и подозрительно; ходили слухи, что настоящим отцом Льва был Михаил III. Поэтому после смерти Константина соимператорами были объявлены одновременно Лев и предпоследний сын императора Александр. Младший сын Василия, Стефан, родившийся в 870 году, с юных лет стремился к монашеской жизни, а в 886 г. был избран патриархом, самым молодым из всех, занимавших этот престол.

Недостатки собственного образования, а точнее – отсутствие оного, Василий I старался возместить блестящим образованием своих сыновей, которые были к этому склонны. Сам Василий тоже не стоял в стороне от культурных движений своего времени. Особое внимание уделял он строительству и украшению церквей. Он очень любил живопись и мозаику. Церковные стены облицовывал мрамором, потолки галерей украшал росписью, где изображались подвиги мучеников, сцены из жизни апостолов, пророков и патриархов; иконостас украшался драгоценными камнями. Особенно впечатляла церковь под названием «Новая», от которой внутренние переходы вели во дворец. Помимо великолепных украшений самого здания, вокруг церкви были устроены террасы, на которых росли деревья и цветы, доставленные из разных стран. Этот уголок современники нарекли «Новым Эдемом». Девизом для Василия служили слова: «Царское величие украшается не оружием только, но законами и науками». И основатель Македонской династии, и его преемник Лев Мудрый, и внук Константин Порфирородный своими литературными и законотворческими трудами, а также поощрением наук и искусств этот девиз постоянно утверждали.

Христос Пантократор Милующий.

Мозаичная икона. XII в.

В 886 г. Василий I, еще полный сил и замыслов, участвовал в охоте. Погнавшись за оленем, он отделился от свиты, и загнанному животному удалось поднять его на рога. Рана оказалась настолько тяжелой, что Василий вскоре скончался.

Наследовавший трон его сын Лев VI в отличие от отца не имел призвания и склонности властвовать. Широко образованный, он много времени уделял литературной деятельности и был неплохим церковным оратором. Для государственных дел он обычно использовал чиновное окружение, старался поменьше воевать и проводил умеренную политику. Поэтому при нем Византия не испытывала серьезных потрясений, особенно внутри империи. Однако та решительность, с какой он в первый год своего царства устранил от патриаршества Фотия, вызывает много вопросов. После Собора 879 г. Фотий восстановил высокий авторитет вселенского патриарха и не без успеха старался создать «симфонию» церковной и государственной властей, сделав православную Церковь в значительной степени независимой как от воли императора, так и от Римского папы. На Западе смириться с этим не могли, а Лев не хотел ссориться с Римом, который восторженно приветствовал замену ненавистного Фотия на молодого Стефана, надеясь подчинить последнего своей воле.

Низложение патриарха было совершено без соблюдения соответствующих канонических правил; его дело не обсуждалось ни в суде, ни на соборе. Но Фотий не сопротивлялся действиям императора, хотя имел возможность протестовать и быть услышанным в обществе, которое его поддерживало. Этого удара патриарх, вероятно, не ожидал, и его реакция напоминает реакцию Юлия Цезаря, который, увидев среди убийц своего любимца и воспитанника Брута, произнес знаменитые слова: «И ты, Брут!» и перестал сопротивляться.

Лев VI не обладал талантами своего отца. Даже его литературная деятельность, за которую он позднее был прозван «Мудрым», редко выходит за рамки подражательности; «мудрыми» считаются приписываемые ему сочинения, в которых содержатся предсказания трагической судьбы империи и Константинополя. Более века предметом церковных споров, в которых также активно участвовало византийское общество, был четвертый брак Льва с Зоей Карбонопси. Дело в том, что согласно церковным канонам, которые формально поддерживались Василием и самим Львом, осуждался даже третий брак, а четвертый считался совершенно недопустимым. Церковь отказывалась признать легитимным четвертый брак Льва, а значит, и рожденного в этом браке Константина, будущего императора. Попыткой узаконить этот брак и соответствующие притязания наследника было, в частности, добавление к его имени титула Порфирородный. В этом вопросе Рим полностью поддерживал патриархат, но Лев был неумолим и сразу же после венчания возложил на Зою царскую корону, чем вызвал серьезное брожение и в церковных кругах, и в обществе.

Очень важным для истории Церкви во время правления Василия I и его преемников была активизация миссионерской деятельности среди живших вокруг империи языческих народов. В этот период обостряется конкуренция между православными проповедниками и посланцами Римского престола; нередко конфессиональные симпатии различных правителей играли особую роль – одних миссионеров изгоняли из государства, а других призывали. Так, например, когда власти Болгарии сменили римских проповедников на византийских, на имя патриарха Фотия из Рима отправили ультиматум: «Если хочешь, чтобы мы содействовали тебе, возврати Римской Церкви Болгарию. Но если ты будешь продолжать назначать новых епископов и священников для этой страны, то вместе с ними будешь подвержен отлучению от Церкви».

Несмотря на тон послания, оно означало, что папа впервые, хотя и условно, согласился признать вторичное вступление Фотия на патриарший престол. Кроме условия не посылать православных священников в страны, которые Рим считал своими, в письме содержалась требование к Фотию покаяться перед Собором за прежние действия по отношению к Риму.

Заседания Собора открылись в храме Св. Софии в ноябре 879 г.; на нем присутствовало 380 представителей всех восточных патриархатов и папских легатов. В своей речи председательствующий патриарх Фотий высказал положения, которые никак не отвечали притязаниям Римской Церкви, но сделал это настолько тонко, что легаты остались довольны, чему способствовали также переводчики, выбранные для плохо знавших греческий язык римских кардиналов и епископов. В результате почти единодушно было поддержано заключение: 1. Считать недействительными бывшие в Риме и Константинополе соборы против Фотия. 2. Признать отлученными от Церкви тех, кто отделился от Фотия и не признает его патриархом. Однако на этом разногласия между Церквами не закончились, и вскоре они вновь обострились. Вступивший на папский трон в конце 882 г. папа Мартин начал свое правление с очередной анафемы против Фотия, а тот, в свою очередь, отказался признать каноничным избрание нового папы.

Владимирская икона Божьей Матери. Нач. XII в. Византийское письмо

По совету Фотия царь Василий написал в Рим резкое письмо, однако ответ оттуда получил уже Лев VI в конце 886 года. Это послание, возможно, также стало одной из причин второго низложения Фотия, поскольку Лев старался поддерживать дружеские отношения с Римом. Но усилия Льва успехом не увенчались – избранный в 885 г. папа Стефан VI не пожелал пользоваться дипломатическими церемониями в отношении Восточной Церкви. Вскоре он запретил употребление славянского языка в богослужении, стараясь подорвать великое дело равноапостольных Кирилла и Мефодия, и тем самым вызвал новый виток разногласий между Римским престолом и Константинопольским патриархатом.

Вернемся к связанным с нашей темой событиям светской истории. Лев VI умер в 912 г., когда его наследнику Константину было всего семь лет. Так что вначале вместо него правили регенты: сперва его мать Зоя, а после ее ссылки в монастырь – опекунский совет из семи членов, родственно близких к малолетнему царю. Долгие годы царствования Константина VII Порфирородного византийская летопись описывает так: «Семь лет он управлял царством при регентстве вместе с матерью, двадцать шесть лет вместе с тестем своим Романом, находясь в подчинении у него, единодержавия его было пятнадцать лет, всего же царствования сорок восемь лет». Упомянутый в летописи Роман Лаканин в 919 г., когда Константину было четырнадцать лет, командовал византийским флотом, который по его вине потерпел тяжелое поражение от болгар. Военный суд приговорил Романа к лишению зрения, но за него решительно заступились все члены регентства, кроме Зои. Опасаясь, что власть перейдет к командующему сухопутными войсками Льву Фоке, имевшему в своей родословной представителей царствующей династии, Роман, стоявший с флотом у стен Константинополя, решился на переворот, объяснив народу, что это не смена власти, а, напротив, ее защита от Льва Фоки, который вместе с Зоей пытался отстранить от царства Константина. Роман был властолюбив, но осторожен и хитер. Он возвысился, сосватав за Константина свою красивую и умную дочь; этот брак оказался на редкость счастливым и долгим. В 920 г. Романа объявили соимператором, и он правил империей практически единолично в течение четверти века, предоставив Константину заниматься любимой литературной деятельностью.

В 921 г. Роман короновал свою супругу с титулом августы, а затем причислил к императорскому сану своего старшего сына Христофора. Однако вскоре Христофор – главная надежда Романа – неожиданно умер, а остальные его сыновья оказались неспособными занимать высокие государственные должности, которые он им раздал. Против Романа зрело недовольство, и в 944 г. в результате заговора, во главе которого стоял его сын Стефан, Романа взяли под стражу и сослали на отдаленный остров. В том же году Константин Порфирородный решил окончательно избавиться от семьи Лакапинов и приказал схватить сыновей Романа и постричь их в монахи.

Таким образом, для законного преемника престола закончились долгие годы невольного отречения от власти, и с 945 г. Константин VII становится единодержавным правителем империи, хотя по характеру своему он плохо подходил для этой роли. Летописцы хвалят Константина VII за доброту, мягкость, за его семейные добродетели, за интересные литературные труды, за покровительство образованию, науке и искусствам, но не скрывают, что в течение пятнадцати лет его единовластия в Византии пышным цветом расцвели беззаконие и связанные с ним коррупция и воровство. В период его правления империя потеряла значительные территории: на востоке в результате войн с мусульманами, на севере и западе – с болгарами и уграми; много хлопот империи одно время доставляли славяне.

Однако после 950 г. восточные границы империи укрепились благодаря победам византийских военачальников и особенно прославившегося впоследствии Иоанна Цимисхия.

Выдающимся византийским императором Македонской династии был Василий II Болгаробойца; при нем империя значительно расширилась и достигла могущества. Время его полувекового правления считается периодом расцвета Византии. В пределах империи к концу периода оказался весь Балканский полуостров до Адриатического моря и Южная Италия, а также Малая Азия вплоть до Кавказского хребта и Месопотамии. Василий II был внуком Константина Порфирородного и сыном Романа II. Его отец правил всего четыре года и умер в 963 г., оставив двух малолетних сыновей – Василия и Константина, которым было соответственно пять и три года, так что в течение долгого времени власть находилась в руках людей, к Македонской династии не принадлежавших, но объявивших себя царями.

После смерти Никифора II Фоки в 969 г. и Иоанна I Цимисхия в 976-м императорский трон формально перешел к братьям, которым к тому времени было соответственно восемнадцать и шестнадцать лет. Но их окружение в течение почти десятилетия всячески пыталось не допустить царевичей к власти. Выдающийся византийский историк и философ XI века Михаил Пселл в своей «Хронографии» так описывает приход к власти Василия II: «Большинству моих современников, видевших Василия, царь представлялся человеком угрюмым, грубого нрава, вспыльчивым и упрямым, в жизни скромным и чуждым роскоши. Но из сочинений историков, писавших о нем, я узнал, что поначалу он был не таким и от распущенности и изнеженности перешел к твердости под влиянием обстоятельств, которые укрепили его нрав, сделали сильным слабое, твердым мягкое и изменили весь его образ жизни. Если в первое время он без стеснения бражничал, часто предавался любовным утехам, увлекался дружескими пирушками, уделом своим считал легкомысленные царские развлечения и отдых и вполне пользовался своим юным возрастом и царским положением, то с тех пор, как Склир начал домогаться царской власти, а за ним Фока, затем снова Склир и другие со всех сторон выступили против царя, Василий пустился прочь от изнеженней жизни и отдался серьезному делу: нападая на своих близких, захвативших власть, царь стал решительно изводить их род».

Важнейшим из военных успехов Василия II, давшим ему титул Болгаробойцы, было покорение Болгарии, которая в то время представляла собой сильное государство и занимала большую территорию от Ченого моря на востоке да Адриатического на западе. Умер Василий II Болгаробойца в 1025 г., в возрасте около семидесяти лет. В последние годы он занимался подготовкой похода на Сицилию. Его младший брат Константин VIII правил после Василия всего три года и ничем примечательным не отличился. Соимператором Константина VIII был его зять Роман Аргир, человек крайне ограниченный, который после смерти Константина в 1028 г. стал византийским императором.

Святой Иоанн Златоуст. 2-я половина XII Синай.

Последующие сорок лет, вплоть до воцарения династии Комнинов, Византией правили временщики, в основном мужья или любовники цариц Македонской династии. Их нисколько не заботило состояние империи, а тем более дела Православия, которое всегда служило стержнем византийской государственности. На фоне этого бесцветного течения общей истории второй трети XI века произошло событие, которое без преувеличения следует считать одним из важнейших в жизни Вселенской Церкви, – ее раскол на Восточную и Западную, Православие и Католичество, Великая схизма. Главным поводом случившейся трагедии послужили не столько богословские или литургические разногласия, сколько непомерно раздутые амбиции двух властолюбивых личностей, стоявших тогда во главе Церквей, – патриарха Михаила Керулария и папы Льва IX. Здесь можно вспомнить описанный в начале главы подобный спор между патриархом Фотием и папой Николаем I, каждый из которых требовал признания догматического авторитета своей Церкви.

К моменту Великого раскола единство Церквей было чисто внешним, начало же периодически обострявшейся тяжбы между Римским и Константинопольским престолами можно отнести еще к V–VI векам. Вот как церковный историк начала XX века М. Е. Ковальницкий описывает состояние Восточной и Западной Церквей и их взаимоотношения к моменту схизмы:

«Со времени Халкидонского Собора, практически уравнявшего канонически Константинополь с Римом, Церковь греческая все более становится в своих стремлениях узконациональной, все яснее отождествляет идею Вселенской православной Церкви с идеей ромейской византийской нации, называя еретическим все неромейское. Рим, подчинивший себе молодые национальные церкви Запада, и Константинополь, национально-церковно-иерархическими стремлениями к господству оттолкнувший от себя оберегавшие свою изначальную независимость национальные церкви Востока, – стоят друг против друга, ревниво наблюдая один за другим, то вспыхивая враждой, то протягивая друг другу объятия во имя вселенского единения. Нить, связывающая греческий Восток и латинский Запад, то до крайности натягивалась, то немного ослаблялась; разрыв ее был вопросом только времени».

Сразу после разрыва этой «связующей нити» в 1054 году дистанция между Церквами стала быстро расти, а пропасть между ними углубляться. Последующие неоднократные попытки создать унию не увенчались успехом; такие эрзацы, как, например, греко-католическая Церковь, созданные с целью подчинить Риму побольше верующих, вряд ли способны существовать полноценно. Лишь в последние десятилетия церковные иерархи начинают понимать, что в таком тонком деле прежде всего необходим доброжелательный диалог, результатом которого стала бы своеобразная «симфония» различных христианских конфессий. Что же касается их полного объединения, то наиболее вероятный сценарий этого события, по мнению автора книги, содержится в пророчествах Владимира Соловьева, высказанных им в «Трех разговорах»; там такое объединение происходит лишь в последние, апокалипсические времена для общей борьбы с антихристом. Более обстоятельному рассказу о Великом расколе ввиду чрезвычайной важности темы будет посвящен отдельный, заключительный раздел этой главы.

2. В период правления Македонской династии монашество испытало заметный подъем как на Востоке, так и на Западе. Одной из главных причин, вызвавших этот всплеск в Византии, было заселение в X веке Афона и постройка на территории полуострова первых монастырей.

Начало интенсивного развития монастырского движения на Западе в этот период принято связывать с основанием монастыря в Клюни, вокруг которого в 910 г. возникла так называемая клюнийская конгрегация; в ее рамках удалось кардинально реформировать монашескую жизнь. Эта реформа значительно приблизила характер подвижничества в западных монастырях к стилю монастырей восточных. Так, монахи Клюнийской конгрегации высоко ценили созерцание и священнобезмолвие; их жизнь проходила в постоянной молитве. В монастырях создавались обширные библиотеки; с X в. монастыри начинают играть первостепенную роль в культурной жизни Европы; и эта роль принадлежала им в течение всего средневековья. Появилась новая плеяда богословов и религиозных философов, чему способствовали переводы восточных текстов на латинский язык. Одним из первых и наиболее известных переводчиков этих творений стал Иоанн Скот Эриугена, который познакомил Запад с корпусом Дионисия Ареопагита и комментариями к нему св. Максима Исповедника; собственная богословская система Эриугены целиком основана на идеях восточных Отцов. Тем самым православная Церковь в преддверии тяжелых испытаний поделилась своими духовными богатствами с западной сестрой, столь нелюбимой с некоторых пор.

Афон – признанный центр православного монашества, он занимает территорию самого восточного из трех полуостровов на северо-востоке Греции и назван по имени горы на юге полуострова. Заселение святой горы, как называют Афон, относится, скорее всего, ко второй половине VII в., т. е. произошло это сразу после вторжения мусульман в Египет, Палестину и Сирию, хотя предание относит первые поселения отшельников к более ранним временам. Из известных анахоретов Афона первым, согласно преданию, был св. Петр, безмолвник, проведший там на рубеже VII–VIII вв. более пятидесяти лет. Первые документальные сведения об афонских монахах относятся ко времени правления Василия I Македонянина, который своей грамотой 872 г. передал весь Афонский полуостров во владение монахам. С этого времени начинается интенсивное заселение Афона и строительство там первых общежительных монастырей.

Распятие Христа с изображениями святых на полях. Икона 2-й половины XII в.

Устроителем монашеской жизни на Афоне и ее законодателем считается св. Афанасий Афонский, хотя раньше его там жил замечательный подвижник и организатор монашества св. Евфимий. К XV в. число монастырей на полуострове достигло сорока, из которых до настоящего времени сохранилось двадцать. С середины XV в., после турецкого завоевания, и до XIX в. монашеская жизнь на Афоне заметно угасла, несмотря на относительную свободу, представленную христианству. В конце XVII в. афонский монах Никодим совместно с митрополитом Макарием Коринфским, подвизавшемся тогда на Афоне, составили очень важный для Восточной Церкви сборник «Добротолюбие», в который вошли творения великих православных подвижников. В XIX в., во время борьбы Греции за независимость, от пожаров на Афоне серьезно пострадали богатейшие монастырские библиотеки. В настоящее время Афон формально входит в Константинопольский патриархат и имеет греческого губернатора, но реальная власть принадлежит собственному органу самоуправления – Священному Киноту из 20 человек, по числу крупнейших монастырей, из которых каждый год избираются пять членов наблюдательного комитета, осуществляющих исполнительную власть монашеской республики. Стиль Афона отличается строгим консерватизмом: здесь решительно отвергаются попытки унии с католической Церковью, правда, последние десятилетия подобная непримиримость несколько смягчилась. На полуостров не допускаются женщины, самки животных, а также мальчики и скопцы.

Теперь вернемся к истории Афона. В 956 г. на Афон пришел св. Афанасий, уроженец Трапезунда, и в 963 г. основал там первый общежительный монастырь – Великую Лавру, куда отовсюду стали стекаться монахи. Он написал правила для монашеской общины («Типикон»), основанные на уставах Василия Великого и Феодора Студита, о которых уже было сказано выше. Монахи, жившие на Афоне до Афанасия, восприняли новые преобразования как посягательство на их прежние обычаи и недопустимую попытку обмирщить монашескую жизнь. Дело дошло до императора Иоанна I Цимисхия, который для разбора дела отправил на Афон группу монахов наиболее уважаемого в империи Студийского монастыря. Их отчет вошел в Типикон Иоанна Цимисхия, где, в частности, говорится: «Когда мы прибыли на место, то в присутствии обеих сторон, при участии всех игуменов Горы и при собрании всей братии выслушано было дело и тщательно исследовано в течение целой недели, и оказалось, что обе стороны не виновны по существу дела, ибо спор между ними был сатанинским наваждением». При жизни св. Афанасия, избранного протосом (по-гречески – «первый») Горы, сперва было 80 монахов, но их число уже при основателе начало быстро расти. Афанасий погиб в 1000 г. во время обрушения здания, в котором он собирался устроить новый монастырь. Он написал ряд руководств: дополнения к Типикону, о процессе передачи власти в монастыре, о проведении пасхальных литургий.

При Василии II Болгаробойце и последующих императорах избранные общим собрание протосы стали получать посох и мантию от царей без участия в этой процедуре патриархов, что означало автономию Афона от церковных властей. В 1015 г. число монахов в Лавре уже доходило до семисот.

В этот период наиболее авторитетным монастырем Византии считался Студийский в Константинополе. Сюда ежегодно совершался торжественный выход императора; он сам и члены царской фамилии постоянно пользовались советами старцев монастыря по вопросам церковной политики и богословия. По поручению Иоанна I Цимисхия студийский игумен Евфимий уладил конфликт на Святой горе и с его помощью был откорректирован афонский устав, который с внесенными поправками устроил обе стороны.

Во второй половине X в. в Студийском монастыре поселился молодой Симеон, которого со временем православная Церковь в числе четырех святых (свв. апостолы Иоанн и Павел и каппадокиец Григорий) стала именовать Богословом, но в отличие от первых трех – Новым. Он заложил богословские основы мистики исихазма, священнобезмолвия, с его «видением божественного света». В Студийской обители Симеон Новый Богослов подвизался под руководством знаменитого старца Симеона Благоговейного. После перехода в монастырь св. Мамонта в качестве игумена Симеон ежегодно отмечал память своего наставника и составил в его честь похвальные слова, песни и каноны и даже написал икону Симеона Благоговейного. Наиболее строгие монахи сочли такое неумеренное поклонение соблазном, поэтому во избежание волнений Симеон Новый Богослов удалился в Хризополис возле Константинополя, где основал обитель и где скончался в 1022 г. Симеону принадлежат многие послания и наставления, богословские и подвижнические. Подвижнические наставления начали оформляться в виде глав его учениками еще при жизни преподобного; часть из них вошли в греческое «Добротолюбие». Вот содержание некоторых характерных глав: «Вера есть готовность умереть Христа ради за заповедь Его, в убеждении, что такая смерть приносит жизнь, – нищету вменять в богатство, худость и ничтожество в истинную славу и знаменитость, и в то время как ничего не имеется, быть уверенным, что обладаешь всем; это все есть стяжание богатства познания Христа и взирание на видимое, как на прах или дым». «Христос есть начало, средина и конец. Он есть и в первых, и в средних, и в последних. Для Него нет разности между ними, как несть у Него ни варвара, ни скифа, ни эллина, ни иудея, но всяческая и во всех Христос» (см. Гал 3:28). «Крещение не объемлет самовластия и самопроизволения нашего, не дарует нам свободу от тиранства диавола, который уже не может более против воли нашей властвовать над нами. По крещении в нашей состоит воле: или пребывать в заповедях Того, в Кого крестились, Христа, Владыки и Бога, и ходить путем повелений Его, – или, уклоняясь от правого пути сего, опять возвратиться к диаволу, противоборцу и врагу нашему». «Иное вносится в жизнь спасительную нами самими, иное дается нам Богом. Чем больше мы очищаемся посредством собственных наших трудов и подвигов, тем более светимся божественным светом». «Бывает смерть прежде смерти физической, и прежде воскресения тел бывает воскресение душ – делом, опытом, силою и истиною. Ибо когда смертное уничтожается бессмертным умом и мертвенность изгоняется жизнью, тогда душа, как бы воскресшая из мертвых, выходит за пределы чувств и всего мира, преисполненная неизреченной сладости, и тем заставляет утихнуть всякое мертвенное движение». Много пишет Симеон Новый Богослов о любви как о спасительном даре Бога человеку. Любовь к Богу невозможна без любви к ближним: «Знаю я такого человека, – говорит он, – который так сильно желал спасения братий своих, что много раз с теплыми словами умолял Бога, чтобы или и они спасены были, или и он вместе с ними предан был мукам… Ибо так соединился с ними духовно, что и в Царствие Небесное не желал войти, отделясь от них». А вот слова одного из гимнов преподобного Симеона о любви: «О любовь превожделенная! Блажен, кто возлюбит тебя, потому что такой уже не захочет полюбить страстно никакой красоты человеческой… Блажен, кто пленился красотами твоими и наслаждался ими полным желанием, ибо такой освятится в душе пречистого кровию и водою… Блажен, кто стяжал, ибо такой будет ставить ни во что все сокровища мира, т. к. ты сама – воистину богатство неоскудевающее. Похвален, кто тебя ищет, еще похвальнее тот, кто тебя обретет, но блаженнее всех тот, кто возлюблен будет тобою, кого посадишь ты одесную себя, кто научен будет тобою, кто обитать будет в тебе, кто напитан будет от тебя бессмертною пищею Господом нашим Иисусом Христом… Ты наставница пророков, шественница апостолов, сила мучеников, вдохновение Отцов и Учителей, совершенство всех святых».

Гелатский монастырь. 1125–1130 гг. Грузия.

К первой половине X в. относится начало так называемого клюнийского движения, которое коренным образом реформировало западное монашество и оказало благотворное влияние на характер всей Западной Церкви. Это было время после катастрофического распада Каролингской империи, время частых и разрушительных набегов венгров, норманнов и арабов, время войн между многочисленными княжествами, на которые тогда разбилась Западная Европа, время мрака и хаоса. Одни монастыри были разграблены, в результате чего погибли огромные религиозные и интеллектуальные ценности, другие попали в кабальную зависимость от местных феодалов. В сентябре 909 г. герцог Гильом III основал на своей вилле в Клюни (Верхняя Бургундия) бенедиктинский монастырь, который был подчинен непосредственно Римскому престолу и независим от местных властей, церковных и светских. Аббат монастыря Одон в 931 г. получил от папы разрешение принимать под свою юрисдикцию окрестные монастыри, с чего началась клюнийская реформа, которая в период анархии, охватившей Европу, позволила объединить церковные силы и создать клюнийскую конгрегацию. В начале XI в. в состав конгрегации входило более тысячи монастырей с почти пятидесятитысячной армией монахов, главным образом во Франции, а также в Англии, Ломбардии, Испании и Португалии. Клюнийская конгрегация стала первым централизованным образованием в рамках Западной Церкви и послужила примером и основанием для кардинальной реформы католицизма, проведенной папой Григорием VII в конце XI в. Клюнийская реформа была активно поддержана как Римским престолом, так и французскими королями из династии Капетингов. Многие из монахов Клюни стали крупными церковными иерархами; в том числе трое – Римскими папами.

3. Самой крупной фигурой в истории Восточной Церкви IX в. православные писатели называют Фотия. Как уже говорилось, перед приходом к власти Македонской династии в византийском обществе появилась группа «новых людей», настоятельно требующих существенных перемен для деградирующей империи как в области мирской жизни, так и в области церковной. Таким реформатором состояния Церкви и общества, а также принципов их взаимоотношений был Фотий, деятельность которого вызывала жесткое сопротивление со стороны консервативных кругов. Отчасти в результате препон, чинимых противниками Фотия, он дважды был отстранен от патриаршего престола.

Царь Давид IV Строитель.

Фреска Гелатского монастыря

Данный текст является ознакомительным фрагментом.