Крещение Киевской Руси. Период полного подчинения Русской Церкви Константинопольскому патриархату. Возникновение монашества. Гибельное последствие удельного княжения для Киевской Руси. Перемещение центра княжества на северо-восток. Начало московского периода в истории России и ее Церкви. Нашествие т

Крещение Киевской Руси. Период полного подчинения Русской Церкви Константинопольскому патриархату. Возникновение монашества. Гибельное последствие удельного княжения для Киевской Руси. Перемещение центра княжества на северо-восток. Начало московского периода в истории России и ее Церкви. Нашествие татаро-монголов

1. Из Херсонеса (Корсуни) Владимир, после своего крещения и церковного брака с царевной Анной, вернулся в Киев «новым человеком». Сейчас нет достаточных оснований, и вряд ли они когда-нибудь найдутся, утверждать что-либо определенное по поводу этой перемены в жизни Владимира: совершилось ли чудо обращения, подобное произошедшему с ап. Павлом, как писал митрополит Иларион в своем «Слове», или это был тонкий политический ход умного, расчетливого правителя, решившего ввести свое молодое государство в семью могучих христианских государств Европы? Вот как «Повесть» описывает это событие, несомненно, важнейшее в истории русского Православия: «Взял Владимир царицу, и священников корсуньских с мощами св. Климента и Фива, ученика его, взял и сосуды церковные и иконы, поставил и церковь в Корсуни на горе, которую насыпали посреди города. Корсунь же отдал грекам как вено за царицу, а сам вернулся в Киев. И когда пришел, повелел опрокинуть идолы, одних изрубить, а других сжечь. Перуна же приказал привязать к хвосту коня и волочить его с горы по Боричеву взвозу к Ручью и приставил двенадцать мужей колотить его жезлами для поругания беса, который обманывал людей в этом образе… Затем послал Владимир по всему городу сказать: «Если не придет кто завтра на реку – будь то богатый, или бедный, или нищий, или раб – будет мне врагом». На следующий день вышел Владимир с попами царицыными и корсунскими на Днепр, и сошлось там людей без числа. Вошли в воду, некоторые держали младенцев, попы же совершали молитвы. И была видна радость на небе и на земле по поводу стольких спасенных душ, а дьявол говорил, стеная: «Увы мне! Прогоняют меня отсюда! Здесь думал я обрести себе жилище, ибо здесь не слышно было учения апостольского, не знали здесь Бога. И вот уже побежден я невеждой, а не апостолами и не мучениками, не буду уже царствовать более в этих странах». Владимир же был рад, что познал Бога сам и люди его, посмотрел на небо и сказал: «Христос Бог, сотворивший небо и землю! Взгляни на новых людей этих и дай им, Господи, познать Тебя, истинного Бога, как познали Тебя страны христианские. Утверди в них правую и неуклонную веру, и мне помоги, Господи, прогнав дьявола, да одолею козни его, уповая на Тебя и на силу Твою». Сказав это, приказал рубить церкви и ставить их по тем местам, где прежде стояли кумиры. И поставил церковь во имя св. Василия на холме, где стоял идол Перуна. И по другим городам стали ставить церкви и определять в них попов и приводить людей на крещение по всем городам и селам. Посылал он собирать у лучших людей детей и отдавать их в обучение книжное». Родители отданных в обучение детей оплакивали их, как погибших, считая книжное учение чародейством. Далее «Повесть» заключает: «Так по Божьему устроению и по милости Своей помиловал нас Бог; как сказал пророк: «Помилую, кого хочу». Ибо помилованы мы святым крещением и обновлением по Божьему изволению, а не по делам нашим. Благословен Иисус Христос, возлюбивший землю Русскую и просветивший ее крещением своим!»

Еще при Владимире Святом, ласково названном потому в народе Красным Солнышком, вся Киевская Русь покрылась сетью, пусть не очень многочисленной, крещенных городов и сел: кроме Киева и Новгорода были крещены жители Владимира-Волынского на западе, Чернигова, Белгорода, Турова, Полоцка и Ростова Великого на северо-востоке. В похвальном слове князю Владимиру монах-летописец Иаков в середине XI в. писал: «Крестил он всю землю Русскую от края и до края… и сокрушил идолов, и отверг всю их безбожную прелесть», а митрополит Иларион патетически восклицает: «Труба апостольская и гром евангельский огласили все города, и вся земля наша в одно время стала славить Христа!» Правда, при этом остро чувствовалась нехватка священнослужителей, тем более что с Византией отношения оставались натянутыми. Были приглашены клирики разного ранга из Болгарии, некоторое количество прежде гонимых миссионеров вышли из Киевского подполья, а способные к священству местные христиане наспех рукополагались. Епископ Иоаким, посланный Владимиром в 991 г. в Новгород, не без труда обратил свободолюбивых граждан этого приверженного язычеству города, сбросив, по примеру Владимира, идол Перуна в Волхов. Среди церквей, воздвигнутых в то время в Киеве, Владимир выделял заботой построенный им храм Пресвятой Богородицы, расположенный недалеко от того места, где по преданию водрузил крест ап. Андрей; эта церковь была прозвана Десятинной, поскольку великий князь давал на ее содержание десятую часть своих доходов.

Как повествует предание, после крещения и венчания по православному обряду с царевной Анной в характере и образе жизни Владимира произошли разительные перемены – из жестокого, своевольного, сластолюбивого и мстительного язычника он превратился в добросердечного православного христианина. Он предложил отменить суровые наказания для преступников, заменив их словесными увещеваниями, но вскоре, согласившись с придворными и представителями Церкви, что кара необходима, просто значительно смягчил прежние меры наказания. Он отпустил всех своих многочисленных жен и наложниц, а любимой жене Рогнеде, как пишет Тверская летопись, велел передать: «Я теперь христианин и должен иметь одну жену; ты же, если хочешь, выбери себе мужа между боярами».

Киево-Печерская лавра – первый монастырь на Руси. Основан в XI в.

На что гордая Рогнеда ответила: «Я природная княжна. Ужели тебе одному дорого Царствие Небесное? Я хочу быть невестой Христовою» – и постриглась в монахини под именем Анастасии. Следуя евангельским заповедям сострадания и милосердия, Владимир повелел развозить пищу всем нуждающимся в ней больным, нищим и убогим. Тем из них, кто мог прийти на княжеский двор, кроме еды давали деньги. Для людей придворных – бояр, сотских, посадников и старейшин – устраивал Владимир по воскресеньям общие трапезы, наподобие трапез первохристиан, чтобы склонные к коллективизму славяне почувствовали, что во Христе имеют они «общее сердце и общую душу». Поэтому, когда после смерти князя Константинополь на просьбу русских иерархов канонизировать Владимира ответил, что людям неизвестны чудеса, им сотворимые, иерархи, по словам монаха Иакова, свою просьбу оправдали так: «Не удивляемся, что Владимир по смерти чудес не творит, т. к. многие праведные святые не творили чудес, но святыми были. О том сказал св. Златоуст: «Как узнаем святого человека? От чудес ли или от дел?» И сам отвечает: «От дел познаем, а не от чудес» – так что чудеса не являются единственным критерием святости.

После своего обращения Владимир Святой воевал мало: в 992 г. он совершил короткий и не очень успешный поход против хорватов; остальные же войны были с печенегами, часто нарушавшими границы и грабившими жителей государства. Как пишет «Повесть», летом 1000 г. «преставилась Рогнеда, мать Ярослава», а в 1011 г. – «Владимирова царица Анна». От разных жен у Владимира было двенадцать сыновей, которым он раздал уделы в Киевской Руси, оставаясь великим князем и практически самодержцем. Пока все сыновья беспрекословно подчинялись великому князю, их удельное княжение имело несомненные достоинства. Они, каждый в своем уделе, заботились о его благосостоянии, следили за порядком, возводили храмы, распространяли книжное образование. Однако со временем в некоторых из них проснулось губительное в такой ситуации властолюбие. Последние годы жизни Владимира были омрачены раздором с сыном Рогнеды Ярославом, правившим тогда в Новгороде и отказавшимся платить Киеву установленную дань. Владимир решил идти с войском против непокорного сына, а Ярослав призвал на помощь варягов. Но не суждено было разразиться войне между отцом и сыном – в 1015 г. Владимир заболел и скоропостижно скончался. Умер Владимир в Берестове под Киевом, а в Киеве в это время был Святополк, сын убитого Владимиром Ярополка и гречанки, которую Владимир взял в жены беременной после убийства своего старшего брата. По праву старшинства Святополк стремился к власти над остальными братьями, поэтому смерть Владимира от него скрыли, положив тело великого князя в мраморный гроб и тайно похоронив его в Десятинной церкви. Узнав о смерти Владимира, Святополк, задобрив киевлян подарками, все же сел на великокняжеский престол, хотя всем было известно, что Владимир, не успевший оставить завещание, собрался поставить великим князем любимого им сына Бориса, матерью которого была христианка, родом из Болгарии. Здесь начинается история о страстотерпцах свв. Борисе и Глебе, вероломно убитых в борьбе за великокняжескую власть Святополком, который за свою жестокость и коварство получил прозвище Окаянный. Борис и Глеб стали первыми святыми, прославленными Русской Церковью и не совершившими при жизни никаких подвигов, подобающих этому акту, кроме подвига христианского смирения и самопожертвования.

Святополк решил также убрать всех остальных возможных соперников: сперва он убил Святослава, правившего над древлянами, а затем стал собирать войско против Ярослава, включив в него большой отряд печенегов. В это время Ярослав находился в трудном положении: новгородцы отказались защищать его, поскольку перед тем Ярослав коварно убил многих жителей города за их кровавые стычки с варягами, которых Ярослав призвал в Новгород и всячески опекал. Собрав вече, князь стал слезно умолять граждан города: «Друзья мои! Мой отец скончался, а Святополк овладел престолом и хочет погубить своих братьев» – на что новгородцы великодушно ответили: «Государь! Ты убил наших близких, но мы готовы идти против твоих врагов». Собрав войско в 40000 человек, к которому присоединился отряд варягов, они тут же выступили в поход со словами: «Да окончится злоба нечестивого». Битва произошла на Днепре возле Любеча. Ярослав, не зря прозванный позднее Великим и Мудрым, придумал хитрость и разбил войско Окаянного. Святополк бежал в Польшу к своему тестю королю Болеславу Храброму и уговорил его пойти войной на Киевскую Русь. Поляки с охотой воспользовались предлогом, и в августе 1018 г. Болеслав со Святополком вступили в плохо укрепленный Киев, который не успел оправиться от недавнего большого пожара. Когда Болеслав разослал воинов по городам, коварный Святополк стал плести заговор против своего спасителя, сказав дружине и жителям: «Сколько есть поляков по городам, избивайте их». Узнав о заговоре, Болеслав бежал из Киева. Он унес с собой церковные богатства и другие награбленные сокровища, а также оставил за собой некоторые города Галиции. Новгородцы вторично проявили великодушие по отношению к Ярославу, вновь предложив ему войско и деньги для похода на Киев. Войска встретились в 1019 г. на реке Альте невдалеке от того места, где коварно был убит св. Борис. Здесь Ярослав усердно помолился, а затем со словами: «Кровь невинного брата моего вопиет ко Всевышнему» – дал знак начинать битву. Святополк был разбит и бежал за границу. Об этом событии Карамзин пишет так: «Гонимый Небесным гневом, Святополк в помрачении ума беспрестанно видел за собою грозных неприятелей и трепетал от ужаса. Не дерзнул он вторично прибегнуть к помощи Болеслава; миновал Польшу и закончил гнусную жизнь свою в пустынях Богемских, заслужив проклятие современников и потомства, ибо злодейство есть несчастие».

После разгрома Святополка и изгнания поляков Ярослав, по словам летописца, «сел в Киеве, утер пот с дружиною своею, показав победу и труд великий». Однако сравнительно спокойное самодержавное правление Ярослава длилось недолго – его младший брат Мстислав, правящий в Тмуто-рокани (совр. Керчь) и прозванный за удачи в битвах Удалым, пошел в 1024 г. на Киев и в сражении под Черниговом победил Ярослава, который бежал в Новгород. Ярослава спасло, как это случалось и раньше, великодушие недругов. Как пишет «Повесть временных лет»: «Послал Мстислав за Ярославом, говоря: «Садись в своем Киеве, ты старший брат, а мне пусть будет эта сторона Днепра». Ярослав собрал воинов многих, и пришел в Киев, и заключил мир с братом своим Мстиславом у города. И разделили по Днепру Русскую землю, и начали жить мирно и в братолюбии, и затихли усобица и мятеж, и стала тишина великая в стране».

По этому договору Ярославу достались земли к западу от Днепра, а Мстиславу – к востоку. Ярослав построил много церквей и заложил несколько городов. Победив чудь, он в 1030 г. основал город Юрьев (ныне г. Тарту в Эстонии). Позже Ярослав и Мстислав, объединившись, разгромили польское войско и освободили занятые поляками русские города. В 1036 г. на Киев напали печенеги; из жестокой битвы, которая состоялась у стен города, там, где сейчас храм Софии, Ярослав вышел победителем. В том же 1036 г. во цвете лет скоропостижно умер Мстислав, и на долгие годы Ярослав становится самовластным, по выражению летописца, правителем Руси. Карамзин считал, что до конца XV в. полновластными самодержцами на Руси были только Владимир Святой и Ярослав Мудрый, после которого его многочисленные сыновья, получив свои уделы, сразу же затеяли братоубийственные войны за власть. Княжеское генеалогическое дерево со временем становилось все пышнее, а затем пришла беда – началось татаро-монгольское иго. Все это препятствовало объединению раздробленного на уделы государства.

В 1037 г. Ярослав заложил у стен Киева новый город и в нем – церковь Святой Софии, митрополию. Возвел Золотые ворота, на них – церковь Благовещения Богородицы, затем построил монастыри Св. Георгия и Св. Ирины. Автор «Повести» называет Ярослава христолюбцем и восхваляет его за любовь к мудрости: «И стала при нем вера христианская плодиться и расширяться, и черноризцы стали умножаться, и монастыри появляться. И любил Ярослав церковные уставы, попов любил немало, особенно же черноризцев, и книги любил, читал их часто и ночью и днем. И собрал писцов многих, и переводили они с греческого на славянский язык… Как иные жнут и едят пищу не оскудевающую, – так и этот. Отец ведь его Владимир землю вспахал и размягчил, т. е. крещением просветил. Этот же засеял книжными словами сердца верующих людей, а мы пожинаем, учение принимая книжное… ибо кто часто читает книги, тот беседует с Богом или со святыми мужами… Ярослав любил книги и, много их написав, положил в церкви святой Софии, которую создал сам. Украсил ее золотом, серебром и сосудами церковными, и возносят в ней к Богу положенные песнопения в назначенное время. И другие церкви ставил по городам и по местам… и умножились пресвитеры и люди христианские. И радовался Ярослав, видя множество церквей и людей христианских, а враг сетовал, побеждаемый новыми людьми христианскими». Не считая ряда военных столкновений Ярослава с соседями и кочевниками, обычных для того времени, его самодержавное правление прошло для государства благополучно. Можно упомянуть о неудачном походе Владимира, старшего сына Ярослава, на Константинополь в 1043 г., в результате которого многие воины были взяты в плен и ослеплены, что в отношении к военнопленным было противозаконной жестокостью, и Ярослав этой обиды не забыл. Спасшийся Владимир вернулся в Новгород, где он княжил, и заложил там в 1045 г. второй по значимости в России храм Святой Софии. Ярослав отправил в Константинополь поставленного греками митрополита Феопелита, и в 1051 г. собор русских епископов впервые избрал митрополитом русского; им стал монах Иларион, один из образованнейших людей своего времени, богослов и писатель, автор замечательного памятника древнерусской литературы «Слово о законе и благодати», выдержки из которого были приведены выше.

Богоматерь Печерская (Свенская). Около 1280 гг.

При Ярославе возник крупнейший в России того времени монастырь – Киево-Печерская лавра, на месте, где еще при Владимире молодой Иларион, «муж благочестивый, книжный и постник», выкопал себе тесную пещеру для совершения монашеского подвига. Незадолго до своей смерти Ярослав оставил своим сыновьям такое наставление: «Вот покидаю я мир этот, сыновья мои, имейте же любовь между собой, потому что все вы братья, от одного отца и одной матери. И если будете жить в любви, Бог будет в вас и покорит вам врагов. Если же будете жить в ненависти, в распрях и ссорах, то погибнете сами и погубите землю отцов своих и дедов своих, которые добыли ее трудом великим». Великокняжеский престол он завещал Изяславу, старшему (после скоропостижной смерти в 1052 г. Владимира) из сыновей, со словами: «Если кто захочет обидеть брата своего, помогай тому, кого обижают». В 1054 г. в возрасте семидесяти шести лет св. Ярослав Мудрый скончался и был похоронен в построенном им храме Софии в Киеве, оплакиваемый народом.

Первые годы правления Изяслава, принявшего по праву старшинства великокняжеский престол в Киеве, прошли спокойно. Его двоюродный брат Всеслав княжил в Полоцке, а между четверыми сыновьями Ярослава была поделена остальная часть Руси. При Изяславе продолжалось строительство Киево-Печерской лавры. Датой ее основания считается 1051 г., когда в Киев с Афона вернулся преп. Антоний Печерский; постригший Антония преп. Феоктист, игумен Эсфигменского монастыря на Афоне, напутствовал его словами: «Иди снова на Русь, и да будет на тебе благословение Святой Горы, ибо от тебя многие станут чернецами». Однако возведение знаменитого Успенского собора на территории лавры и строительство первых зданий общежительного монастыря относятся по времени к правлению Изяслава.

С конца 60-х годов XI в. на Руси начинаются жестокие братоубийственные междоусобицы, о чем летописец в «Повести» под годом 1068 написал так: «Наводит Бог, в гневе своем, иноплеменников на землю, и только в горе люди вспоминают о Боге; междоусобная же война бывает от дьявольского соблазна. Бог ведь не хочет зла людям, но блага, а дьявол радуется злому убийству и кровопролитию, разжигая ссоры и зависть, братоненавидение, клевету. Когда же впадает в грех какой-либо народ, казнит Бог его смертью, или голодом, или нашествием поганых, или иными казнями, чтобы мы покаялись, ибо Бог велит нам жить в покаянии». В одном из списков «Повести» этот пассаж продолжен словами: «Небо правосудно! Оно наказывает россиян за их беззакония. Мы именуемся христианами, а живем, как язычники: храмы пусты, а на игрищах толпятся люди». «Нашествие поганых» автор «Повести» описывает несколькими страницами ранее: «В 1061 г. впервые пришли половцы на Русскую землю. То было первое зло от поганых и безбожных врагов». В приведенных выдержках летописец указывает на две главные причины ослабления Киевской Руси, результатом совместного действия которых стало перемещение центра государства на северо-восток и смена киевского периода России московским. В этом процессе, несомненно, – и здесь нельзя не согласиться с автором «Повести» – одну из главных ролей сыграли постоянные нападения половцев на юго-западные и южные области Киевской Руси, разрушавших и грабивших государство в течение двух веков, вплоть до татаро-монгольского нашествия. Половцы, как и печенеги, были народом, принадлежащим тюркоязычной семье, родственным, по-видимому, современным киргизам. В земли Киевской Руси они пришли еще при Владимире Святом и жили там при Ярославе Мудром, но тогда их разбойные набеги удавалось сдерживать. Почувствовав слабость государства при княжении Изяслава, они начали нападать на Русь, коварно нарушая заключенные договоры о перемирии. От печенегов они отличались своим жестоким и диким нравом. Как пишет Карамзин в «Истории государства Российского», мир с такими варварами мог быть только опасным перемирием. Так, например, зимой 1061 г. половцы, нарушив заключенный мир, победили Всеволода, княжившего на территории нынешних Белгородской и Харьковской областей, ограбили эти земли и вернулись на Дон. С середины XIII в., после нашествия татаро-монголов, разгромивших половецкое войско, половцы исчезли с исторической сцены, по-видимому, растворившись в возникшем тогда родственном им конгломерате народов.

С 1067 г. начинается беспорядочная череда братоусобиц: сперва двоюродный брат Ярославичей, полоцкий князь Всеслав, завоевал Новгород, за что против него поднялись Изяслав, Святослав и Всеволод и разгромили Всеслава, а самого князя и его сыновей заточили в темницу; затем войско Ярослава потерпело тяжелое поражение от половцев. В 1073 г., как пишет летописец: «Воздвиг дьявол распрю в братии Ярославичей. И были в той распре Святослав со Всеволодом заодно против Изяслава, и ушел Изяслав из Киева, Святослав же и Всеволод вошли в Киев и сели на столе в Берестовом, преступив отцовское завещание. Святослав же стремился к еще большей власти и сел в Киеве, против брата своего, преступив заповедь отца, а больше всего Божью». Несправедливо изгнанный из Киева, Изяслав отправился в Польшу, рассчитывая нанять там войско и с его помощью возвратить себе великокняжеский престол. Поляки золото взяли, но воинов не дали, а Изяслава с семьей выслали из страны. Да и помощи от германского императора Генриха VI, которого за Изяслава просил его близкий родственник маркграф саксонский, князь не получил. Помог Изяславу, после разделения церквей 1054 г., папа св. Григорий VII, реформатор Церкви, тонкий политик, стремившийся всеми силами подчинить римскому престолу весь христианский мир, о чем говорилось в первой части книги; по ходатайству папы польский князь Болеслав II Смелый послал с Изяславом войско против Всеволода, занявшего великокняжеский престол вместо умершего в 1076 г. Святослава. Всеволод помирился с братом, и Изяслав в 1077 г. по праву старшинства стал княжить в Киеве, однако правил недолго, т. к. в следующем году был убит в очередном сражении. «Повесть» так продолжает эту историю: «Всеволод же сел в Киеве, на столе отца своего и брата своего, приняв власть над всей русской землей. И посадил сына своего Владимира в Чернигове, а Ярополка во Владимире, придав ему еще и Туров». Рассказ об этой борьбе за власть приведен здесь как введение к описанию деяний старшего сына Всеволода, Владимира Мономаха, сумевшего прекратить усобицы, раздиравшие и ослаблявшие государство, и восстановить, пусть лишь на некоторое время, единство и силу Киевской Руси. В начале поучения своим детям Владимир говорит: «Я, худой (недостойный), дедом своим Ярославом, благословенным и славным, нареченный в крещении Василием, а русским именем Владимир, отцом возлюбленным и матерью своею из рода Мономахов». Так что «Мономах» не есть прозвище Владимира, данное за его стремление вновь объединить Русь (???? – единый), а есть имя, данное при рождении по роду матери, дочери греческого императора. Миролюбивый и мудрый Владимир Мономах после смерти отца в 1093 г. отказался от великокняжеского престола в пользу Святополка, сына Изяслава, не желая повторения новых братоусобиц, заявив: «Отец его был старше и княжил в столице прежде моего отца; не хочу кровопролития и войны междоусобной», и продолжал княжить в Чернигове. Однако при Святополке продолжались несчастья, связанные с борьбой братьев-князей за власть и набегами половцев, и в 1097 г. по инициативе Мономаха в городе Любече собрались князья Святополк, Владимир, Давыд Игоревич, Василько Ростиславич, Давыд Святославич и его брат Олег для «устроения мира». Туда же приехали митрополит св. Николай и вдова Всеволода; митрополит обратился к собранию со словами: «Князья великодушные! Не терзайте отечества своего междоусобием, не веселите врагов его. С каким трудом отцы и деды ваши утверждали величие и безопасность государства! Они приобретали чужие земли, а вы губите собственную». Князья целовали крест и решили: «Если теперь кто-нибудь из нас поднимется на другого, то мы все встанем на зачинщика и крест честной будет на него же», и все повторили: «Крест честной на него и вся земля Русская». После любецкого съезда князей усобицы заметно утихли, но не прекратились вовсе, особенно на Волыни, на западе Руси. В 1110 г. «думою и похотением» Мономаха князья пошли к Дону на половцев войной, сказав друг другу: «Помереть нам здесь; потому станем крепко», и возложили всю надежду на Бога. После жестокой и кровавой битвы превосходящие численностью войска половцев были разбиты. Летописец говорит, что Бог помог русским князьям: перед полком Владимира Мономаха половцы бросились бежать в панике, невидимо поражаемые стрелами, и многие видели, как летели их головы, отсеченные невидимой рукой. Пленные половцы признавались: «Как же нам биться с вами? Ведь другие ездят над вами в светлой броне и помогают вам». Летописец разъясняет, что это были ангелы, посланные Богом помогать христианам, и Бог вложил в сердце Владимиру силу уговорить братьев своих идти походом на грозных иноплеменников. Доверие и любовь народа к Владимиру Мономаху были настолько велики, что после смерти Святополка в 1113 г. он сразу же был призван править государством. Даже Святославичи, дети старшего сына Ярослава, отказались от своих прав в пользу Мономаха, оставшись удельными князьями. Приведем замечательные слова, написанные Мономахом для своих сыновей в его завещании и поучении – в них изложено отношение великого князя к Богу, созданному Им миру и к назначению человека в этом мире: «Приближаясь ко гробу, – пишет он, – благодарю Всевышнего за умножение дней моих. Рука Его довела меня до старости маститой. И вы, дети мои, помните заповеди Божии, ходите по стопам отцов ваших. Страх Божий – основание добродетели. Велик Господь и чудны дела Его. О, дети мои! Всегда хвалите Бога и любите человеков. Не пост, не уединение, не монашество спасут вас; спасут дела добрые. Не забывайте бедных, кормите их и знайте, что всякое достояние принадлежит Богу, а нам дано только на время. Сиротам будьте отцами, не давайте сильным губить вдов и слабых. Не убивайте ни правого, ни виновного; жизнь и душа христианина священны перед Спасителем. Принимайте с любовью благословения пастырей духовных, творите им добро, да молятся за вас Всевышнему. Не имейте гордости в уме, ни в сердце, и думайте постоянно: «Мы тленны, ныне живы, а завтра во гробе». Бойтесь лжи, пьянства и любострастия, равно пагубных для тела и души. В пути, на коне, не имея дела, читайте наизусть молитвы или чаще повторяйте «Господи, Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй меня, грешного!»

Княжение Владимира Мономаха по сравнению с другими, близкими по времени, было мирным и благополучным. После Владимира Святого и Ярослава Мудрого он, несомненно, был достойнейшим правителем России киевского периода ее истории. Скончался Владимир Мономах в 1125 г. на 70-м году жизни, искренне оплакиваемый всем народом. Наследовал ему благочестивый Мстислав Владимирович, прозванный Великим, который княжил весьма недолго, с 1125-го по 1132 г., но успел оставить после себя много добрых дел. До киевского престола Мстислав правил в Новгороде; когда Святополк собрался послать в Новгород своего сына, новгородские послы сказали ему: «Новгороду нужен Мстислав, его дал нам еще Всеволод, мы вскормили его для себя и любим его, а сына твоего не хотим». Мстислав заботился о делах Церкви: он построил в Новгороде каменные храмы Благовещения на Городище и великолепный собор в честь Николая-чудо-творца, мощи которого незадолго до того были перенесены на юг Италии в город Бари. Во время княжения Мстислава и при участии св. епископа Никиты в Новгороде на правом берегу Волхова был основан общежительный монастырь, древнейший в России после Киево-Печерского. Основателем его считается уроженец Рима, православный монах, Антоний-чудотворец, который, если верить житийному сказанию о нем, был перенесен чудесным образом из египетской пустыни к храму Святой Софии в Новгороде.

Святой Георгий. Икона конца XI – начала

Будучи уже великим князем, Мстислав успешно воевал с половцами, решившими, что после смерти Мономаха им на Руси бояться некого. Однако несмотря на миролюбие Мстислава и справедливый характер его войн, братоусобицы и разбойные нападения кочевников при нем вспыхнули с новой силой, причем в борьбе за власть князья часто использовали половцев как союзников. Отчасти вследствие этих тяжелых неурядиц с середины XII в. центр России начал смещаться в более спокойные северо-восточные области. Интенсивный сдвиг центра произошел при Юрии (Георгии) Долгоруком, одном из сыновей Владимира Мономаха, который вступил на киевский престол в 1155 г. и княжил на нем до 1157 г. Лучшие годы своей жизни он провел во Владимире и Суздале и сделал для этого края очень много доброго, но постоянно тосковал по Киеву. В 1147 г. он основал городок Москва, в 1152 г. – Юрьев-Польский и Переяславль-Залесский, строил много храмов во Владимире, Суздале, на берегу Нерли. При нем значительно выросло число священников, которые в те времена были единственными наставниками в деле книжного образования и благонравия народа. Однако наряду с этим Юрий часто проявлял дурные черты своего характера – властолюбие, беспечность, склонность к предательству, за что и получил полупрезрительное прозвище Долгорукого. Киевляне возненавидели Долгорукого настолько, что в день его смерти разграбили великокняжеский дворец, умертвили некоторых из его бояр, а тело погребли за городом в Берестовской обители Спаса, не желая, чтобы оно лежало рядом с телом Мономаха.

Решающие шаги в процессе перемещения центра государства из Киева на северо-восток Руси, начатом Долгоруким, были сделаны его старшим сыном Андреем по прозвищу Боголюбский. Суздальская земля была его родиной, он любил ее природу, ему близки были характер и нравы живших там людей. Переезжая в 1155 г. на великокняжеский престол в Киев, Юрий взял с собой сына, но Андрей уже через год вернулся во Владимир и тайно увез с собой чудотворную икону Богоматери, присланную его отцу из Константинополя патриархом Лукой Хризовергом и написанную, согласно преданию, евангелистом Лукой. Эта так называемая Владимирская икона Божьей Матери – одна из главных святынь Русской Церкви, – не раз помогала в трудные минуты. По известной легенде, кони, которые везли икону, остановились на берегу Клязьмы возле Владимира и никакая сила не могла сдвинуть их с места. На этом месте Андрей построил храм и перенес туда икону, а близлежащее поселение переименовал в Боголюбово.

Став великим князем в 1157 г. после смерти Юрия Долгорукого, Андрей Боголюбский отказался переезжать в Киев, где до того жили все великие князья, и продолжал жить во Владимире, маленьком провинциальном городке. Этот шаг следует считать поворотным в истории России – столица с великокняжеским престолом отныне перестала связываться с определенным местом и могла переноситься по желанию государя. Продолжая пользоваться примерами из области физики, можно сказать, что приведенная ситуация напоминает процесс бифуркации, т. е. раздвоения; этот процесс возникает в теории катастроф, теории фазовых переходов и в ряде других важных явлений. Бифуркация обычно сопровождается хаотизацией системы в течении некоторого времени, пока выясняется результат конкуренции двух притягивающих центров. Как было видно, процесс перемещения центра Руси из Киева на северо-восток страны сопровождался беспорядочными братоубийственными распрями; кровавые разборки, жертвой которых стал сам Андрей, несколько утихли при его младшем брате Всеволоде III Великом, в правление которого Киев окончательно потерял свою доминирующую роль среди русских городов.

Нововведения Андрея Боголюбского были важной вехой на пути превращения России в единое самодержавное государство. Этому процессу в дальнейшем способствовало также, как ни странно звучит подобное утверждение, татаро-монгольское иго, поскольку оно заставило князей прекратить распри и объединиться для борьбы с завоевателями.

Однако любое серьезное историческое событие, даже если оно в целом благоприятно, неизбежно имеет теневую сторону – так уж устроен наш греховный мир. Перенос центра России на северо-восток удалил ее от просвещенных государств Европы, обладающих глубокими и древними культурными традициями. Это обстоятельство пагубно сказалось на распространении и качестве общего образования россиян и на уровне произведений богословской и светской литературы. Грамотность населения в киевский период была довольно высокой, а такие жемчужины древнерусской литературы, как «Слово о полку Игореве», фольклор XI–XII вв., «Слова» и «Притчи» Кирилла Туровского и «Слово о законе и благодати» митрополита Илариона, созданные в этот период, для российских книжников надолго остались недосягаемыми образцами. На востоке государства глубже укоренилось язычество, так что широкое распространение христианского вероучения среди простого народа нередко служило источником двоеверия. Разумеется, пространственное удаление от Запада не привело к такому «железному занавесу», который по словам Розанова, «опустился над Россией» после прихода к власти большевиков в 1917 г., но связи Руси с Западом в результате переноса центра на восток стали заметно слабее. Общение же с Римским престолом практически прекратилось после 1204 г., когда войска крестоносцев захватили и разгромили Константинополь, а патриархом поставили католика. Уже тогда впервые на Руси возникли горделивые идеи о ней как законной преемнице византийского Православия в случае окончательного падения слабеющей империи, что через два с половиной столетия вылилось в знаменитую формулу «Москва – третий Рим».

Андрей Боголюбский предпринял преждевременную попытку создать во Владимире новую митрополию, независимую от киевской или ее заменяющую, а в качестве митрополита предложил угодного ему белого женатого священника Феодора, поднаторевшего в Св. Писании и обладавшего способностями проповедника. Эта княжеская затея провалилась, главным образом из-за неудачного выбора кандидатуры нового митрополита: представители киевской митрополии на приеме у Константинопольского патриарха Луки не без оснований охарактеризовали Феодора как человека невоздержанного и склонного к ереси. Разъяренный поведением киевских послов и отказом патриарха утвердить его митрополитом, Феодор стал срывать свою злобу на осуждающих его действия монахах и прихожанах, «очи выжигая и языки вырезая», а однажды запер все владимирские церкви, чтобы «не было ни звона, ни пения по всему городу». В результате Феодор лишился покровительства великого князя и был перевезен в Киев на церковный суд, где митрополит-грек Константин по решению собора епископов «за хулу на Богородицу повелел ему язык урезать, как злодею и еретику, и руку правую отрубить, и глаз лишить».

По мнению современников, Андрей Боголюбский был миролюбив, набожен и склонен к благотворительности, но строг с преступниками, которых сурово наказывал вне зависимости от их положения. В смутное время, которое переживала Россия, эти добрые качества не спасли великого князя от мученической смерти в результате заговора, устроенного его ближайшими придворными. Последними словами благоверного князя были: «Господи! В руки Твои предаю дух мой!» Жители Владимира и окрестностей, которые при жизни государя всячески его восхваляли и, казалось, были ему преданы, в день подлого убийства, забыв о заговорщиках, стали жечь и грабить дома богатых людей.

Владимирская икона Божьей Матери.

Начало XII в. Византийское письмо

В церковной жизни Андрей поддерживал культ Богородицы: главные храмы, построенные им, – соборный храм Успения Богородицы во Владимире, где находилась чудотворная икона Пресвятой Девы, на содержание которого Андрей выделял десятую часть своих доходов, как делал его предок св. равноапостольный Владимир для церкви Десятинной, и жемчужина древнерусской архитектуры очаровательная церковь Покрова Богородицы на Нерли, возведенная в честь победы войска над волжскими болгарами. Андрей считал, что победу над болгарами обеспечило заступничество Богородицы, чудотворную икону которой он взял с собой в поход. В 1165 г. Андрей Боголюбский ввел на Руси Великий православный праздник Покрова Пресвятой Богородицы.

После убийства Андрея Боголюбского в 1174 г. претендентами на великокняжеский престол стали его младшие братья Михаил и Всеволод, сыновья Юрия Долгорукого от византийской принцессы. Во времена жестоких усобиц они со своей матерью были вынуждены некоторое время жить в Константинополе, и эти юношеские годы, проведенные в Византии, наложили заметный отпечаток на характер их правления. Михаил II Георгиевич занимал великокняжеский престол недолго, в 1176 г. он тяжело заболел и скоропостижно скончался. Главным делом, совершенным Михаилом, было возвращение сокровищ соборной Успенской церкви и других церквей, разграбленных после убийства Андрея. Это ему удалось сделать, прежде всего он вернул чудотворную Владимирскую икону Божьей Матери в Успенский собор. Как свидетельствуют летописцы, Михаил казнил убийц своего старшего брата. Украшение заложенных им храмов он поручил греческим иконописцам; был он чрезвычайно набожен и миролюбив.

В 1176 г. великим князем стал младший сын Юрия Долгорукого Всеволод III Георгиевич, прозванный Великим, а также Большим Гнездом, поскольку имел многодетную семью и за свое долгое и сравнительно спокойное правление значительно расширил границы государства, установив в нем твердое единовластие. Всеволод, как и его старшие братья, отличался набожностью; он построил много храмов – следует упомянуть Дмитриевский княжеский собор во Владимире с изумительной каменной резьбой и изящные пристройки к Успенскому собору (в этом виде он сохранился до наших дней).

На период, рассматриваемый в этой главе, приходится основная часть эпохи крестовых походов. И хотя папа Иннокентий III осудил разграбление крестоносцами в 1204 г. Константинополя и его православных храмов во время IV крестового похода, но тем не менее утвердил венецианца Фому Марозини на константинопольском патриаршем престоле, рассчитывая этим распространить свою власть на православную Церковь. Это укрепило Русскую Церковь во мнении о папской власти как о силе, враждебной Православию, и способствовало ослаблению связей с Западом. Крестовые походы оказали и непосредственное воздействие на Россию и ее Церковь. Это произошло во времена правления Всеволода III. Дело в том, что крестовые походы имели своей целью не только освобождение христианских святынь, захваченных мусульманами, хотя эта цель была для них главной. Они устраивались также для борьбы с ересями и христианизации язычников. В 1200 г. такой поход был организован для обращения языческих народов Прибалтики – литовцев и германского племени пруссов. Крестоносцы в 1200 г. основали город Ригу, а в 1202 г. епископ Альберт Рижский возглавил созданный им рыцарский орден меченосцев, иначе – Ливонский орден, взяв устав ордена храмовников. Христианизация Прибалтики сопровождалась активной немецкой колонизацией этих земель. Для России это беспокойное соседство служило в течение ряда веков источником многих войн, в том числе религиозных; особенно страдали от него княжества Новгородское, Псковское и некоторые другие области государства.

После смерти Всеволода III Великого северо-восточная Русь была поделена между двумя его сыновьями: Георгию достались Владимир и Суздаль, а Константину – Ростов и Ярославль. Однако каждый из этих двух из десяти сыновей Всеволода считал себя законным наследником великокняжеского престола – Константин по праву старшинства, а Георгию престол обещал отец перед смертью. В 1216 г. на Липецком поле состоялась битва между войсками братьев, в которой победа досталась Константину, ставшему таким образом единоличным правителем. Старший брат, чувствуя скорую смерть, не стал мстить Георгию, и оставил ему в княжение Суздаль. Скончался Константин в 1219 г., тридцати трех лет от роду, оплакиваемый, как пишет летопись, «боярами, слугами, нищими, монахами».

В Суздальской летописи говорится, что Константин не только любил читать душеспасительные книги, но и жил по указанным в них правилам.

В 1219 г. великим князем стал Георгий II Всеволодович, который затем погиб в битве с татарами в 1238 г. В 1223 г. в России впервые услышали о монголах. В самом начале XIII в. этот народ обитал в забайкальских степях на территории нынешней Монголии и Северного Китая. Их предводитель Темучин, которому, как говорят легенды, было предсказано стать владыкой мира, назвал себя Чингисханом, т. е. Великим ханом, и собрал огромное войско. В 1215 г. он разорил и ограбил Китай, а затем двинулся на запад. Сперва Чингисхан овладел Средней Азией с Бухарой и Самаркандом и частью Персии. Религией жителей этих мест был ислам. Здесь нужно сказать, что отношение Чингисхана к различным религиям было не безразличным, а, скорее, уважительным. В своде созданных им законов, «Книге запретов», или «Ясе», утверждалось равноправие всех конфессий. Согласно «Ясе», каждый человек сам имеет право выбирать способ поклонения Богу в соответствии с требованиями своего народа или собственными склонностями. Среди подданных Чингисхана были буддисты, мусульмане, язычники и даже христиане-несториане, а в покоренных странах он освобождал религиозные учреждения от уплаты дани. Это свидетельствует о том, что монголы не были безграмотной дикой ордой.

Обосновавшись в плодородных областях Средней Азии, Чингисхан в 1223 г. отправил часть своего войска на разведку в сторону Каспийского моря. Обитавшие там половцы были разбиты и бежали вместе с семьями в Россию, умоляя князей помочь им освободить свои земли. Мстислав Галицкий, зять одного из половецких правителей, собрал совет князей южных областей; решено было, не ожидая прихода монголов в Россию, схватиться с ними в половецких степях. Княжеские отряды встретились с полчищами татаро-монгол на реке Калке вблизи нынешнего Мариуполя. Первым в бой бросился отряд Мстислава Удалого, князя торопецкого, до этого не знавшего поражений в междоусобных войнах и битвах с половцами, но был разбит, как и все остальное русское войско. Такой кровавой сечи Русь еще не знала; народ отчаянно молился в храмах. Но монголы внезапно повернули на восток и ушли в Среднюю Азию. В 1227 г. умер Чингисхан, незадолго до смерти разделив свою державу между сыновьями. Его старший сын Джучи получил во владение земли западнее Урала, но Джучи умер еще при жизни отца, и эта территория досталась его сыну, Батыю.

Верховная же власть над монголами после смерти Чингисхана перешла к Угедею. Эти династические перипетии примерно на десятилетие задержали вторжение татаро-монголов на русскую землю, и только в конце 1237 г. полчища Батыя, разгромив войско волжских болгар и разорив их столицу, вступили в южную часть Рязанского княжества. Разорение монголами Руси и последовавшее за этим событием более чем двухвековое татаро-монгольское иго – предмет следующей главы.

В заключение отметим, что переселение при смещении центра Киевской Руси на северо-восток государства проливает свет на важные аспекты сложной проблемы разделения единого славянского племени руссов на русский, украинский и белорусский народы. Эта проблема стала особенно актуальной после распада Советского Союза в 1991 г. Главными причинами начавшегося с середины XII в. перемещения центра Руси и запустения приднепровских земель, как уже говорилось, были постоянные княжеские усобицы и вызванные ими кровавые войны, а также разорительные набеги половцев и других степных орд. Ключевской отмечает некоторые внутренние обстоятельства процесса, среди которых выделяет социальное расслоение общества, начавшееся сразу после христианизации страны, – появление слоя богатых и, как правило, хорошо образованных землевладельцев, уделявших мало внимания ведению своего хозяйства и использовавших неэффективный рабский труд; в XIII и XIV вв., разумеется, надо добавить нашествие татаро-монголов. Миграция беженцев происходила преимущественно в двух противоположных направлениях – на северо-восток и на запад, причем движение в Галицкое и Волынское княжества и юго-восточные области Польши было интенсивнее, чем на восток и север. Примерно через три столетия, в конце XV в., потомки беженцев начали возвращаться в сравнительно спокойные тогда области Приднепровья, принеся с Запада элементы европейской ментальности, культуры и некоторую склонность к католичеству; это обстоятельство сыграло, по-видимому, важную роль при формировании украинской нации. Правда, население Левобережной Украины имеет иное происхождение, особенно Слободской, или Украйны, как ее называли авторитетные историки XIX и начала XX вв.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.