§116. Латинские поэты и гимны
§116. Латинские поэты и гимны
Поэты рассматриваемого периода, кроме Пруденция, — все священники, и лучшие из этих поэтов — выдающиеся богословы, отличившиеся в первую очередь в этом последнем занятии, а не в поэтическом творчестве.
Иларий, епископ Пуатье (поэтому именуемый Пиктавийским, умер в 368), западный Афанасий в арианских спорах, по свидетельству Иеронима[1256], является первым автором гимнов в Латинской церкви. Во время ссылки во Фригию и Константинополь он ознакомился с арианскими гимнами и после возвращения начал писать ортодоксальные гимны для использования в Западной церкви. Таким образом, он стал основателем латинской гимнологии. Он написал прекрасный утренний гимн, Lucis largitor splendide, гимн в честь Пятидесятницы, Beata nobis gaudia, и, возможно, латинский вариант знаменитого Gloria in Excelsis. Ему приписывается множество гимнов, но часто авторство вызывает сомнения, особенно в тех случаях, где уже присутствует регулярная рифма, как в гимне в честь Богоявления:
Jesus refulsit omnium
Pius redemptor gentium.
Мы приводим в пример первые три строфы его утреннего гимна, который часто переводился на немецкий и английский языки[1257]:
Lacis largitor splendide, 0 славный Отец света. Cuius serene lumine От Чьего сияния, спокойного и ясного, Post lapsa noctis tempora Когда убегают часы ночи, Dies refusus panditur: Разливается сверкающий рассвет. Tu verus mundi Lucifer, Ты воистину несешь свет миру, — Non is, qui paivi sideris, Не свет того малого древнего светила. Venturae lucis nuntius Которое возвещает в начале утра Augusto fulget lumine: Восшествие нашего более мрачного света, Sed toto sole clarior, Но того, которое ярче полуденного жара. Lux ipse totus et dies, Ты — самое полное сияние дня, Interna nostri pectoris И самые глубины нашего существа Illuminans praecordia. Ты освещаешь Своей благодатью.Амвросий, знаменитый епископ Милана, живший несколько позже (ум. в 397), до сих пор считается родоначальником латинских церковных песен в силу количества и ценности созданных им гимнов. Он стал примером для подражания у своих последователей. Его слава как создателя гимнов была так велика, что слова Ambrosianus и hymnus некогда были почти синонимами. Его гимны отличаются силой веры, благородным достоинством, возвышенной, хотя и грубоватой простотой, проникновенностью, подлинным церковным и литургическим духом. Размер еще неровный, рифма появляется только в зачатке; в этом отношении, конечно, его гимны стоят гораздо ниже, чем более мягкие и богатые произведения Средних веков, более приятные для слуха и души. Это алтарь из неполированного, грубого камня. В них великие предметы веры представлены с кажущейся холодностью, им поклоняются издалека, но страсть в них есть, хотя и скрытая, и огонь сурового энтузиазма пылает, хотя и не на поверхности. Многие из них имеют не только поэтическую, но историческую и богословскую ценность, как свидетельства в пользу ортодоксии и против арианства[1258].
Из всех гимнов, которые приписывают Амвросию[1259] (от тридцати до сотни), только двенадцать, по мнению бенедиктинских издателей его трудов, действительно принадлежат ему, а остальные являются более или менее успешными подражаниями неизвестных авторов. Нил сокращает количество подлинно Амвросиевых гимнов до десяти, исключая оттуда все, где регулярно используется рифма, а также все, которые не являются метрическими. Среди подлинных — утренний гимн, Aeterne rerum conditor[1260] («Боже, Творец всего сущего от века»); вечерний гимн, Deus creator omnium[1261] («Боже, Творец всяческих…»); и гимн в честь Адвента, или Рождественский, Venu Redemptor gentium («Гряди, Искупитель народов»). Последний справедливо считается лучшим. Его часто переводят на современные языки[1262], и мы даем его в качестве примера:
Veni, Redemptor gentium. Гряди, Искупитель народов, Ostende partum Virginis; Рожденный от Девы Пречистой; Miretur omne saeculum: Пусть мир изумится подлунный. Talis partus decet Deum. Узрев Твой Божественный образ. Non ex virili semine, Не мужеским плотским хотеньем. Sed mystico spiramine, Но веяньем Духа Святого Verbum Dei factum est саго, Соделалосъ Плотию Слово Fructusque ventris floruit. И плодом Девичьего чрева. Aluus tumescit Virginis, Се, чрево наполнилось Девы, Claustrum pudoris permanet. Но девства затворы не пали; Vexilla virtutum micant, Блистают знамена победно, — Versatur in templo Deus. В Ней Бог пребывает, как в храме! Procedit e thalamo suo. Покинув с великою славой Pudoris aule regie, Чертог целомудренной Девы, — Geminae Gigas substantiae, Пречистое лоно Девичье, — Alacns ut currat uiam[1263]. Ты стал ради нас человеком. Egressus ejus a P?tre, Христе, от Отца изошедший, Regressus ejus ad Patrem, К Нему возвратившийся в славе, Excursus usque ad inferos Нисшедший до самого ада, Recursus ad sedem Dei. Вое шедший к престолу Господню, Aequalis aeterno Patri, Соравный Отцу! Ты облекся Carnis tropaeo[1264] cingere, В трофей человеческой плоти Infirma nostri corporis И наши тела исцеляешь Virtute firmans perpeti. Великим победным деяньем. Praesepe jam fulget tuum. Се, ясли Твои воссияли, Lumenque nox spirat novum, И ночь новый свет озаряет: Quod nulla nox interpolet, Он верою полнит всю Церковь, Fideque jugi luceat. Тьма ада его не сокроет.Самый знаменитый гимн, которого одного было бы достаточно, чтобы обессмертить имя миланского епископа, — это славословие Амвросия Те Deum laudamus. Он, вместе с Gloria in Excelsis, как мы уже отмечали, является наиболее ценным наследием древнекатолической церковной поэзии. Во всех частях христианского мира его будут читать и петь с верой до конца времен. Древнее предание гласит, что Амвросий сочинил его в честь крещения святого Августина, в соавторстве с ним; якобы они оба, без предварительной договоренности, по очереди пели его слова перед собранием, словно под действием Божьего вдохновения. Но биограф Амвросия Павлин ничего о подобном не сообщает, а более поздние исследования показывают, что этот возвышенный христианский псалом, как и Gloria in Excelsis, является свободным переложением и развитием более древнего греческого гимна в прозе, отдельные фрагменты которого присутствуют в Апостольских постановлениях и других местах[1265].
Амвросий ввел также в Милане новый способ пения, с сообразным использованием греческих симфоний и антифоний и народных мелодий. Cantus Ambrosianus (амвросианский распев) вскоре вытеснил предыдущую манеру монотонной декламации псалмов и молитв без музыкальных акцентов и изменения тона голоса. Он распространился по большей части западных церквей как способ песнопения на собраниях. Потом он пришел в упадок, был улучшен и упрощен папой Григорием Великим (григорианский хорал) и уступил место так называемому Cantus Romanus, или choralis.
Говорят, что Августин, величайший богослов среди отцов церкви (ум. в 430), обладавший душой поэта, сочинил гимн в честь воскресения, Cum rex gloriae Christus, гимн во славу рая, Ad perennis vitae fontem mens sitivit arida, и другие. Но возможно, он просто снабдил возвышенными поэтическими образами и мыслями, рассеянными по его прозаическим трудам, особенно в «Исповеди», как materia carminis, поэтов более позднего периода, таких как Петр Дамиани, епископ Остии (XI век), который поэтически пересказал рассуждения Августина о небесном блаженстве[1266].
Дамас, епископ Римский (ум. в 384), друг Иеронима, также сочинил несколько священных песен и считается изобретателем рифмованных гимнов[1267].
Келий Седулий, родом из Шотландии или Ирландии, пресвитер, живший в первой половине V века, сочинил гимны Herodes, hostes impie и A solis ortus cardine, а также большие поэмы.
Марк Аврелий Климент Пруденций (ум. в 405), адвокат и императорский губернатор в Испании при Феодосии, последние годы жизни посвятил религиозному созерцанию и созданию священной поэзии. Он является родоначальником более пылкой и страстной испанской школы. Бентли называет его Горацием и Вергилием христиан, Нил — «князем раннехристианских поэтов». Пруденций, без сомнения, — самый одаренный и плодовитый из древнекатолических поэтов. Он владел классическим стихосложением, но прекрасно умел облечь новые идеи и чувства христианства в новое одеяние. Его поэмы неоднократно издавались[1268]. Иногда это длинные дидактические или эпические произведения, написанные гекзаметром и обладающие большой исторической ценностью[1269]; есть также сборники эпических поэм, такие как Cathemerinon[1270] и Penstephanon[1271]. Отрывки из последнего использовались в церковном богослужении. Самые известные гимны Пруденция — Salvete, flores martyrum, в память об избиении младенцев в Вифлееме[1272], и великая погребальная песнь, Jam moesta quiesce querela, описывающая древнее поклонение в пустынях и катакомбах, о которой Хердер говорит, что никто не может читать ее без сердечного волнения[1273].
Мы должны упомянуть еще двух поэтов, творчество которых образует переход от древнекатолической к средневековой церковной поэзии.
Венантий Фортунат, итальянец по рождению, друг королевы Радегунды (которая жила отдельно от мужа и руководила монастырем), популярный во Франции поэт и, ко времени своей смерти (около 600), епископ Пуатье, написал одиннадцать книг поэм на разные темы, эпос о жизни святого Мартина Турского и богословский труд в оправдание августиновского учения о Божьей благодати. Он первым стал использовать рифму с некоторой степенью мастерства и регулярности, хотя еще достаточно вольно, так что многие его рифмы — просто аллитерации согласных или повторения гласных[1274]. Он первым освоил четырехстопный хорей — размер, который, с различными модификациями, позже стал славой средневековой гимнологии. Пруденций уже использовал его раз или два, но Фортунат первым сгруппировал его в строфы. Его самые известные композиции — гимны о страстях: Vexilla regis prodeunt и Fange, lingua, gloriosi proelium (lauream) certaminis, которые, с некоторыми изменениями, вошли в римский бревиарий[1275]. Vexilla regis исполняется в страстную пятницу перед шествием, когда на алтарь несут освященную гостию. Оба гимна поются на праздниках обретения креста и крестовоздвижения[1276]. Любимый католический гимн, посвященный Марии, Ave maris Stella[1277], иногда приписывается ему, но появился гораздо позже.
Мы приведем в качестве примера знаменитый гимн Фортуната о страстях, сочиненный около 580 г.
Vexilla Regis Prodeunt[1278]
Vexilla regis prodeunt. Царские знамена устремляются вперед, Fulget crucis mysterium, Крест сияет мистическим светом, Quo carne carnis conditor Где Он, сотворивший нашу плоть, во плоти Suspensus est patibulo[1279]. Принял наш приговор, уплатил за нас выкуп. Quo vulneratus insuper Где за нас окрасилось кровью копье. Mucrone diro lanceae, И жизнь потоком излилась из Его бока, Ut nos lavaret crimine Чтобы омыть нас драгоценной кровью, Manauit unda et sanguine. Откуда потекла вода, смешанная с кровью. Impleta sunt quae concinit Исполнилось все, о чем говорил Давид David fideli carmine В древней истинно пророческой песне. Dicens: in nationibus Он говорил: среди народов Regnauit a ligno Deus. Бог воцарился и одержал победу на древе. Arbor decora et fulgida 0 древо красоты! Древо света! Ornat a regis purpura. 0 древо, окрашенное в царский пурпур! Electa dig no stipite Избери среди верующих Tam sancta membra tangere. Тех, чьи святые члены найдут покой. Beata cuius brachiis На чьих дорогих руках, широко раскинутых, Pretium pependit saeculi, Покоилась вся тяжесть выкупа за мир, Statera facta saeculi Чтобы искупить человечество Praedamque tulit tartans[1280]. И лишить грабителя награбленной добычи!Гораздо менее значимо поэтическое творчество Григория I (590 — 604), последнего из отцов церкви и первого из средневековых пап. Ему приписывалось много гимнов, происхождение которых точно не выяснено и которые включены в бревиарий. Лучший из них — воскресный гимн Primo dierum omnium[1281].
Гимны — самые прекрасные цветы поэзии древней церкви. Но, помимо них, возникало много эпических и дидактических поэм, особенно в Галлии и Испании, где шла борьба с вторжениями варваров и население пыталось сохранить связь с древней культурой. Ювенк, испанский пресвитер времен Константина, сочинил первый христианский эпос, евангельскую историю в четырех книгах (3226 строк), подражая Вергилию, но поэтические достоинства этого труда в лучшем случае средние. Намного превосходит его по таланту Пруденций (ум. в 405); помимо уже упомянутых гимнов, он написал несколько дидактических, эпических и полемических поэм. Святой Понтий Павлин, епископ Нолы (ум. в 431), посвященный в тайны муз поэтом Авзонием[1282], друг Августина и Иеронима, написал около тридцати поэм, проникнутых духом благочестия; лучшая из них посвящена празднику святого Феликса, его покровителя. Проспер Аквитанский (ум. в 460), мирянин и друг Августина, создал дидактическую поэту против пелагиан и несколько эпиграмм; Авит, епископ Вьенны (ум. в 523), — эпос о сотворении мира и происхождении зла; Аратор, придворный Юстиниана, а потом иподиакон Римской церкви (около 544), — переложение Книги Деяний героическим стихом, в двух книгах, около 1800 строк. Заслуги Клавдиана Мамерта[1283], Бенедикта Павлина, Элпидия, Оронтия и Драконтия менее важны.
Данный текст является ознакомительным фрагментом.