Глава XI Начало христианской веры в Британии и Галлии

Глава XI

Начало христианской веры в Британии и Галлии

Британия, покоренная римлянами, еще в первые века христианства слышала благовествование слова Божия. Предание считает первыми проповедниками веры в Британии то святых апостола Петра, то Павла, то Аристовула и Иосифа Аримафейского. Многие предполагают, что затем с Востока прибыли новые благовестники. Это предположение подтверждается тем, что Британская Церковь долго хранила обычаи древнейших Малоазийских Церквей. Римляне несколько веков владели Британией, но никогда не могли покорить себе севера страны. В горах Валлиса, в лесах Каледонии (Северной Шотландии) и на острове Ерине, или Ибернии (нынешней Ирландии, называвшейся тоже и Новой Шотландией), жили первоначальные обитатели Британии, вытесненные с юга пришельцами: гаелами и Кимрами, больше известными под названием пиктов и скоттов. Они мужественно отстаивали свою независимость и часто тревожили своими набегами области, покоренные римлянами. Христианство почти не проникло к ним, а если и было проповедано, то утратилось и слилось с местной религией. Жрецы (или друиды) были главными правителями народа и поддерживали в нем воинственный дух и ненависть к чужому владычеству. Вольнолюбивые горцы с презрением смотрели на бриттов, покорных римской власти и римскому гражданскому порядку. В опустошительных набегах они разрушали города и веси и увозили с собой богатую добычу и множество пленных, которых частью продавали в рабство, частью использовали на полевых работах.

В первой половине V века горцы вместе с другими пленными захватили шестнадцатилетнего юношу, по имени Суккат (или Патрик)[252], и увели его в Ирландию. Патрик сделался рабом одного из вождей и почти шесть лет пас его стада. Он родился в южной части нынешней Шотландии, был сыном диакона и воспитан в христианском законе, но среди спокойствия домашней жизни был равнодушен к вере. В бедствии же вера его стала единственным утешением, и он беспрестанно возносился молитвой к Господу, Которого пламенно возлюбил. Он писал впоследствии: «Мне было шестнадцать лет, и я не думал о Боге, как бы не зная Его; но в чужой стране Господь открыл душу мою к святой вере; я вспомнил грехи свои и всем сердцем обратился к милосердному Богу, Который призрел меня в бедствии, сжалился над моей юностью и неопытностью, Который хранил и утешал меня, как отец сына». Это впечатление уже не изгладилось, а, напротив, крепло с каждым днем в душе Патрика, готовя будущего апостола Ирландии. Лет через шесть Патрик был освобожден, но потом опять попал в плен и был увезен в Галлию, где христиане его выкупили. Среди всех этих превратностей судьбы вера поддерживала его. После возвращения в отечество и семью Патрик решил оставить все, чтобы служить Богу, возвещая слово Божие стране, в которой жил невольником. Он опять посетил Галлию, где обозревал монастыри. Северная область Галлии (Арморика) уже тогда называлась Малой Британией или Бретанью – от британцев, переселившихся туда еще в III веке и перенесших с собой в чужой край и веру Христову, и родной язык. Вера свободно распространялась между туземцами, и Патрик мог много позаимствовать из учредившихся там монастырей.

Некоторые историки сообщают, что Патрик ездил в Рим, чтобы получить от папы благословение на проповедание в Ирландии, но это опровергается дальнейшими событиями. Это известие, почти несомненно, позднейший вымысел латинян, желавших подкрепить авторитетом древности притязания пап. Более чем через столетие после смерти Патрика папа Григорий I Двоеслов относится к Британии, как к стране, ему неизвестной. Да и власть папы в то время еще не достигла той степени, чтобы проповеднику в отдаленной стране нужно было обращаться к нему за благословением. Есть также предание, что будто еще до Патрика папа посылал в Ирландию проповедника Палладия, но о деятельности его не сохранилось ни малейшего известия. Деятельность же Патрика была в высшей степени плодотворна, и его справедливо считают просветителем Ирландии.

Знание наречия и обычаев страны очень помогло проповеднику, Бог благословил труды его, и в короткое время ему удалось обратить к истинной вере огромное число душ. Он собирал народ в открытом поле, в лесу и простыми словами рассказывал о жизни, чудесах и учении Спасителя, призывал всех к спасению и жизни вечной. Толпы слушателей становились с каждым днем многочисленнее, слова жизни озаряли и согревали сердца. Идолы низвергались, и строились христианские церкви. Жрецы возненавидели Патрика, видя успех его проповеди, которая отнимала у них прежнее влияние на народ. Не раз его жизнь была в опасности, но благовестник не боялся ничего, лишь бы преуспевало дело Божие. Чтобы упрочить успехи благовествования, он составил азбуку, выписал из Галлии книги Писания, основал несколько монастырей, чтобы в них учились наставники и проповедники. Он трудился неутомимо до самой смерти (около 460 года)[253]. Его святая деятельность была так плодотворна, что впоследствии, когда почти вся Британия утратила христианское просвещение под владычеством идолопоклонников, святые начала веры хранились и развивались лишь в Ирландии. Там, в монастырях, занимались наукой и изучением Священного Писания, много благовестников, в них воспитанных, озаряли светом истины всю Средне-Западную Европу: часть Галлии, Германии, Швейцарию, Голландию. Далекая Ирландия была известна под именем «Острова святых».

Около 420 года Рим, нуждаясь в войске для собственной защиты, вызвал из Британии свои легионы. Тогда британцам стало еще труднее защищаться от воинственных жителей севера, и они решили призвать к себе на помощь англосаксов с берегов Эльбы, смелых и предприимчивых мореплавателей, которые часто приставали к берегам Британии то для торговли, то для разбоя. Англосаксы под предводительством двух братьев, Генгиста и Горзы, высадились в Британии около середины V века, отразили северян, но за оказанную помощь выпросили себе несколько прибрежных округов и островов. Вскоре несчастные британцы убедились, что призвали к себе не союзников, а властителей. Англосаксы встали твердой ногой на чужую землю. К ним прибывали все новые и новые силы, и, уже не довольствуясь уступленными им землями, они настойчиво подвигались вперед, вытесняя туземцев, и основали несколько мелких королевств, связанных между собой союзом. Часть британцев покорилась их власти. Некоторые уехали в Арморику, где нашли родственное население. Многие искали убежище на севере, где общая ненависть к пришельцам примирила их с бывшими врагами. Воинственные горцы Северной Каледонии и Валлиса не захотели покориться чужой власти, как никогда не покорялись римским силам, и долго вели славную борьбу против пришельцев. Но силы их истощались в неравном бою. От Саксонского приморья прибывали на ладьях свежие дружины, и постепенно почти весь край перешел под власть англосаксов, кроме самой неприступной горной части Валлиса. Британия стала называться Англией – от названия одного из племен завоевателей.

Завоеватели были идолопоклонниками. Вражда покоренного племени к чужим властителям долго препятствовала распространению среди них христианской веры, да и в самих британцах она видимо оскудевала. С самого начала V века Британская Церковь заразилась ересью Пелагия. В горах севера христианская вера, отчужденная от общей церковной жизни, все больше и больше смешивалась с мифологическими преданиями каледонцев, поддерживаемыми народными жрецами-друидами и певцами. Только неутомимая деятельность ирландцев поддерживала в стране духовную жизнь. Ревностные проповедники Ниниан, а позднее ирландец Колумба[254] принесли слово Божие к пиктам каледонским; на прибрежных островах устроились монастыри наподобие ирландских. Среди них стал наиболее значительным монастырь, устроенный Колумбою на острове Ионе. Он сделался средоточием духовной деятельности местных благовестников; иноки занимались наукой и изучением слова Божия. Колумба, апостол каледонских пиктов, управлял всей Каледонской Церковью, соблюдая древние обычаи, сохранившиеся, по преданию, от Малоазийских Церквей. После его смерти ученики продолжали действовать в том же духе.

Из этих монастырей благовестники ходили на юг. Благовестник Вильфрид ходил из Валлиса в южные области, и часть англосаксов обратилась к истинной вере. Но вообще сближение между покоренным народом и победителями было невелико, и британское духовенство, поддерживая народную вражду, не делало почти ничего для распространения веры. Так продолжалось полтора столетия.

Между тем важные события совершались в соседней стране, Галлии, которая уже давно приняла христианскую веру. В ней было много монастырей; во всех главных городах находились епископы, которые пользовались значительной властью. В V веке римляне утратили свою власть в Галлии, и в страну нахлынули чуждые племена. Вестготы и бургунды овладели ее южными областями, саксонцы – частью северных, алеманны и франки делали беспрестанные набеги, британцы, покинувшие родину, заняли Арморику. Завоеватели значительнейшей части Галлии, бургунды и вестготы, были арианами, но не тревожили и не угнетали православных епископов, которые свободно правили Церковью и по делам церковным сносились с папой, значение которого особенно усилилось с тех пор, как большая часть западных областей перешла во власть ариан. Православные видели в нем единого сильного представителя Никейского вероисповедания на Западе, и власть его расширялась все больше и больше.

Хотя ариане и не угнетали православных, однако, духовенство в Галлии тяготилось их владычеством и потому воспользовалось первой возможностью избавиться от него. Казалось, что из всех завоевательных племен страшнее всех для Галлии должны были быть франки. Эти идолопоклонники отличались столько же храбростью в битвах, сколько свирепостью, коварством и безмерным корыстолюбием. Их набеги были опустошительными для края. Они не щадили ни старцев, ни жен, ни детей, жгли города и села, разоряли и грабили церкви. Совесть их не смущалась никаким преступлением. Однако же именно франки нашли себе в Галлии союзников в духовенстве, которое увидело возможность через них подавить еретиков и усилить свое значение.

В то время вождем франков был юноша из дома Меровингов, по имени Хлодвиг, властолюбивый и жестокий. Он был женат на христианке Клотильде, которая часто убеждала его оставить идолопоклонство и обратиться к Богу истинному, но слова ее были долго тщетны. Так же тщетными оставались и убеждения епископов, которые часто посещали лагерь франков. Однако Хлодвиг позволил крестить своего сына. Ребенок вскоре после того скончался, и это еще больше удалило короля от христианства. Но однажды, во время битвы с алеманнами при Тольбиаке, когда победа уже заметно клонилась на сторону его врагов, Хлодвиг дал обет креститься, если Бог Клотильды поможет ему. Победа осталась за ним, и он исполнил свое обещание. Реймский епископ Ремигий торжественно совершил над ним Святое Крещение (496); три тысячи человек из его дружины последовали примеру вождя. Папу известили об обращении короля франков, который в знак сыновней покорности послал в Рим богатые дары[255].

Король Хлодвиг. Династия Меровингов

Христианство, однако, нисколько не смягчило свирепых обычаев Хлодвига и его дружины. Новый закон был принят без внутреннего убеждения, лишь из суеверия. К стыду франкского духовенства надо сказать, что оно мало старалось об его истинном обращении, просто уступило искушению приобрести власть и выгоды и ради этого пожертвовало своим нравственным влиянием и чистотой христианского учения, потворствуя порокам новообращенных. Духовенство, обрадованное обращением сильного вождя франков, что сулило ему много выгод, деятельно употребляло для того свое влияние на жителей края. С их помощью франки вскоре завладели почти всей Галлией. Епископы благословляли предприятия Хлодвига, сопутствовали его войскам и после кровавых битв делили с ним добычу, получая от него обширные земли и сокровища, отнятые у арианских церквей. Таким образом, обе стороны находили выгоды в этом союзе: духовенство приобретало власть и богатства, Хлодвиг же прикрывал свое властолюбие и страшные злодеяния притворной ревностью к службе Божией; страдала только чистота христианского учения. Хлодвиг ходил войной на короля бургундов и овладел его землями. При этом его войска совершали ужасные злодеяния, убивали беззащитных, жгли села, грабили церкви. Но епископы называли это священной войной за веру истинную и убеждали короля бургундов оставить арианские заблуждения и обратиться к вере истинной. «Может ли быть вера истинная там, где столько свирепости и алчности?» – воскликнул побежденный вождь бургундов.

В другой раз, желая отнять у вестготов их области, Хлодвиг сказал своей дружине: «Не нравится мне, что эти готы, ариане, занимают лучшую часть Галлии; пойдем на них и с помощью Божией возьмем их земли, которые так хороши и плодородны». И вестготы были действительно побеждены с помощью епископов, которые вели тайные переговоры и побуждали народ к восстанию в пользу франков. Таким образом, шаг за шагом, почти вся Галлия была побеждена и стала называться Францией.

Церковь получила поместья в разных областях. Папа присылал тому епископу, которого считал достойнее других, омофор – как знак архиепископской власти над духовенством округа, но мало вмешивался в церковные дела.

Полное покорение страны совершилось уже при наследниках Хлодвига. Дольше всех других областей свою гражданскую и церковную независимость отстаивала Бретань. Она отказалась платить дань королю франков и признать над своей Церковью права Турского архиепископа, который от имени папы требовал себе покорности бретанского духовенства. До этого бретанцы твердо держались древних церковных преданий, привезенных из-за моря ревностными благовестниками, которые первыми распространили в их области веру Христову. Время празднования Пасхи, образ монашеской жизни и многие их обычаи были не сходны с обычаями остальной Галлии. Они ставили себе епископов, не советуясь ни с папой, ни с другими епископами. Требование Турского архиепископа удивило их, и они ответили отказом. Тот отлучил их от Церкви, но они остались к этому довольно равнодушны, не дорожа общением с теми, кого считали чуждыми пришельцами и союзниками своих врагов. Но несчастная область дорого поплатилась за свою любовь к независимости. Она постоянно опустошалась набегами франков. Епископы побуждали франкских вождей к войне с непокорным племенем как к святому делу; иноки и священники вооружались и на конях следовали за войсками, как бы освящая своим присутствием жестокие поступки победителей. Наконец и Бретань была покорена и приведена в послушание духовной власти Рима, но не ранее, чем в X веке.

Наследники Хлодвига были, как и он, христианами только по названию: кровавые летописи дома Меровингов представляют ужасную картину разврата и свирепости. Но, несмотря на это, папы, имея во франкских королях полезных союзников, относились к ним в высшей степени благосклонно, называя их «любимыми чадами своими», «старшими сынами Церкви». Каковы были вожди, такова и дружина. Грубые и необразованные франки почти уничтожили в стране даже следы того образования, которое существовало при римском владычестве. Грамота осталась в пренебрежении; война и грабеж считались главным делом жизни. Ради добычи франки разоряли гробницы, силой отбирали имущество у покоренных туземцев, в своих набегах на села уводили пленных и продавали их в рабство. Жизнь их была развратной, вера – суеверием. Подаянием в пользу церкви, сооружением монастыря, совершением какого-нибудь внешнего обряда искупали они преступления, потому что духовенство, мало проникнутое духом истинной веры, продолжало смотреть довольно равнодушно на кровавые поступки вероломства, измены и разврат новообращенных франков, требуя только наружной набожности, только покровительства служителям Церкви. Оно принимало участие в распрях князей, пользуясь ими для своих выгод, не заботилось о распространении просвещения, поддерживало выгодные для себя суеверия. Таким образом, однако, росло внешнее значение. Епископы принимали довольно деятельное участие в делах правления, угрозой отлучения от Церкви иногда покоряли своей власти самых строптивых вождей, но не имели на народ того благотворного нравственного влияния, которое могли бы приобрести, если бы меньше заботились о земных выгодах. Народ неохотно признавал служителями Христа тех, которые являлись в союзе со свирепыми завоевателями, угнетали его и обогащались добычей. Таким образом, христианство во Франции долго имело характер внешней власти и не приносило столько благих плодов, как в других странах.

Нельзя, конечно, предполагать, чтобы оно оставалось вовсе без доброго влияния. Среди епископов были истинные служители Христа, ревностные проповедники, которые с опасностью для жизни трудились над обращением язычников. Сила веры особенно была заметна в женщинах. Жены высших классов во Франции были в ту пору несравненно образованнее мужчин, более проникнуты духом христианской веры. Но лучшие из них удалялись от общественной жизни, полной грубого разврата, и в монастырях предавались молитве, подвигам милосердия, занимались наукой. Множество монастырей было основано женами и дочерьми франкских королей. Одним из замечательнейших был монастырь Корбий в Пикардии, основанный королевой Батильдой в VII веке.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.