VI Подземный народ – ради всего святого – да пребудет с нами имя Аллаха

VI

Подземный народ – ради всего святого – да пребудет с нами имя Аллаха

Жители Палестины, как христиане, так и мусульмане, верят в существование особой категории живых существ преадамического происхождения, объединяемых под общим названием «джинны».[147]

Известно, что ангелы живут на небесах. Они наделены различными обязанностями и имеют разнообразные формы, соответствующие их месту на небесах (например, те, кто живет на нижних небесах, похожи на соколов; ангелы, обитающие на вторых небесах, напоминают коров; на третьих – орлов, на четвертых – лошадей и т. д.).

Джинны, по свидетельству мудрецов, были сотворены из ядовитого огня, который не обладает ни теплом, ни дымом.[148]

Считается, что обитают они преимущественно в районе Кавказских гор, опоясывающих Землю. Некоторые джинны – добрые мусульмане, которые не обижают людей, своих собратьев по вере, однако большинство из них – нечистые безбожники, населяющие реки, ручьи, искусственные водоемы, руины, оставшиеся от различных построек, купальни, подвалы, печи, пещеры, сточные трубы и отхожие места. Некоторые из них селятся в трещинах стен или под порогами жилых домов, поэтому очень опасно, особенно женщинам, сидеть вечером на ступеньках своего дома, потому что рыщущие в ночи злые духи могут причинить им страшное телесное увечье.

Мусульмане верят, что джинны могут принимать любую форму и менять ее по своему желанию. Среди крестьян в ходу еще одна легенда, объясняющая происхождение джиннов. Наша праматерь Ева, да пребудет мир с ней, производила на свет по сорок детей за один раз, но так как она не могла вынянчить такое количество, то отбирала ровно половину лучших из них, а остальных выбрасывала и всякий раз говорила Адаму, что родила лишь двадцать. Но Адам ей не верил. Он попросил Аллаха, чтобы он позволил всем детям, которых выбросила Ева, жить под землей и выходить на поверхность ночью, когда люди спят. Вот так появились джинны.

Джинны завидуют людям. Они так и норовят сделать нам какую-нибудь гадость, поэтому если, например, вы собираетесь вынести какие-нибудь вещи из своего магазина, обязательно скажите при этом «бисмилля» («во имя Аллаха»), иначе джинны могут напасть на вас и ограбить.

В деревне Айн-Карем[149] жил один человек, который в полной мере познал ценность этого совета.

У него была глупая и нахальная дочь, которая, несмотря на постоянные увещевания со стороны родителей и соседей, никогда не упоминала имени Аллаха. Будучи человеком состоятельным, муж этот приносил домой много провизии, однако в доме его не задерживалось благословение Аллаха. Наконец, доведенный до отчаяния, наш герой решил обратиться за помощью к великому шейху, который поинтересовался, кто живет в его доме.

– Моя жена и дочь.

– Произносит ли твоя жена имя Аллаха?

– Я бы не женился на ней, если бы она этого не делала.

– А твоя дочь произносит имя Аллаха?

– К сожалению, нет.

– В таком случае, – сказал шейх, – не позволяй ей ни к чему притрагиваться в твоем доме и поскорее постарайся от нее избавиться.

Отец последовал совету шейха, и не успел он избавиться от дочери, выдав ее замуж, как джинны перестали его тревожить. Зато у его зятя, до этого преуспевающего мужчины, – не стало хватать денег даже на масло, чтобы поддерживать ночью огонь в лампе.[150]

Джинны не только похожи на людей, но и могут заключать с ними смешанные браки, часто против их воли, в том случае, если дочери и сыновья Адама забывают просить о защите Аллаха. В подтверждение этого я расскажу одну историю, которая приключилась несколько лет назад.

Жил один человек в деревне Эль-Исавия, расположенной к северу от долины горы Оливок. Как-то раз отправился он собирать урожай в окрестности города Ашван, недалеко от селения Артуф, и пропал на девять лет. Поговаривали, что его сожрали гиены, но наконец он вернулся и рассказал такую историю.

Как-то ночью он по обыкновению спал на полу молотильни, чтобы уберечь свое зерно от воров. Неожиданно среди ночи его разбудил шум голосов, раздававшихся неподалеку. Предположив, что это сборщик налогов и его помощник, один из кхуяла[151], мужчина, из страха, что они его изобьют, затаился. Однако предположения его оказались ошибочными.

На самом деле это была толпа джиннов. Мужчина не попросил Аллаха защитить его: сначала, перед отходом ко сну, он был совсем без сил, а теперь ему тем более было не до молитвы, так как он весь дрожал от страха. В результате он оказался целиком во власти демонов. Он долго не мог понять, кто перед ним на самом деле, пока не было уже поздно. Все, что он понял с самого начала, – это то, что вошла какая-то женщина и так сильно хватила его чем-то по голове, что удар отнял у него всю силу воли. После этого женщина приказала следовать за ней, и мужчина слепо подчинился ее приказу.

Когда они отошли на некоторое расстояние от гумна, женщина назвалась его женой и пригрозила, чтобы он делал все, что она скажет, иначе ее братья, которые видели, как он следовал за ней, устроят ему страшную смерть. Вскоре явились и сами братья, и наш герой понял, что перед ним джинны. Они сказали, что теперь он один из них и поэтому невидим для людей.

В течение девяти лет мужчина служил джиннам, принимая участие во всех их бесчинствах, пока с ним не произошел один любопытный случай. Как-то раз, прячась вместе с другими джиннами среди руин какого-то здания, он обратил внимание на то, что его соратники стараются держаться подальше от одной из стен, у которой в изобилии росла рута.[152]

Из любопытства он решил подойти к этой стене, как вдруг раздался пронзительный крик одного из джиннов: «Не приближайся к этим растениям!» Но мужчина тут же рванулся к стене и сорвал целую охапку руты. В тот же миг джинны исчезли, и наш герой смог вернуться к своей семье.

Однако крестьяне, его соседи, отказались верить этому странному рассказу. Однако мужчина упомянул женщину по имени Аиша, на что ему сказали, что от нее отрекся ее муж, которого она обокрала, отдав весь его товар его братьям: другого объяснения тому, что из их дома не переставали пропадать вещи, не находилось. Например, однажды ее муж доверху наполнил закрома ячменем, а на следующий день обнаружил их пустыми. Несмотря на уверения жены в собственной невиновности, он решил, что воровка именно она. На это мужчина, живший у джиннов, сказал, что он намеренно упомянул эту женщину, желая доказать ее невиновность, а заодно и правдивость своего рассказа. По его словам, он лично присутствовал в тот момент, когда джинны уносили ячмень, зная, что в доме этого человека не часто упоминают имя Аллаха. Точно так же и другие вещи, пропадавшие в деревне в его отсутствие, были украдены джиннами. С тех пор все жители деревни старались собирать большие охапки руты и постоянно держать это растение у себя дома; ни один человек не принимался за дело, не обратившись сначала за помощью к Аллаху, Милостивому, Милосердному, а каждая уважающая себя женщина и горсти муки не брала в руки, не помолившись.

Одна молодая чета, несмотря на то что оба супруга были очень трудолюбивы и бережливы, никак не могла достичь процветания, ибо из их дома постоянно пропадали вещи самым таинственным образом. Оставляла ли жена на ночь мешок зерна у колодца, наутро он исчезал, запасала ли она жаркое и различные заготовки, они тоже словно испарялись.

У ее мужа была кобылица, которую он очень любил. Каждый вечер перед тем, как лечь спать, он лично кормил ее, тщательно запирал дверь конюшни и клал ключ под подушку. Однажды утром, отворив дверь конюшни, он обнаружил, что кобылица исчезла. Муж обошел все рынки близлежащих городов, где продавали скот, решив, что ее украл кто-нибудь из его врагов, в надежде отыскать свою любимицу и вернуть ее обратно, но тщетно. В конце концов он заключил, что это бедуин из Белки каким-то образом завладел ключом и воспользовался им, чтобы ограбить его конюшню. Рассудив так, муж отправился на восток Иордании, надеясь найти свою пропавшую кобылицу в каком-нибудь арабском лагере.

Уже сгущались сумерки, когда он оказался в узком ущелье, по сторонам которого было расположено несметное множество пещер. Наш путник, увидев в одной из них свет и решив, что это, должно быть, пастухи или погонщики верблюдов остановились на ночлег, поспешил присоединиться к ним. Однако, войдя в пещеру, он понял, что попал в логово джиннов. Побоявшись обидеть их своим поспешным уходом, пришелец поприветствовал джиннов, изо всех сил пытаясь выразить при этом радость. Те вежливо ему ответили и, как и подобает, произнесли: «Наш дом – твой дом. Будь добр, распоряжайся нашим скромным жилищем и всем, что в нем находится, словно это принадлежит тебе».

Наш герой зашел как раз в тот момент, когда демоны садились ужинать. Поэтому они пригласили его присоединиться к трапезе, и тому ничего не оставалось, как скрепя сердце и дрожа от страха согласиться.

Среди множества блюд на столе было одно, наполненное рисом и чечевицей. После настойчивых упрашиваний со стороны джиннов, не перестававших повторять: «Мы же тебе сказали, что все, что ты видишь, твое», – несчастный гость осторожно отведал этого кушанья. Через некоторое время оробевший гость набрался смелости оглядеться вокруг. Внимательно осмотревшись, он приметил, что весь интерьер странным образом напоминает те вещи, которые, словно по колдовству, пропали у него из дома.

После ужина завязалась беседа, во время которой муж рассказал хозяевам о пропаже своей кобылицы и о том, куда он направляется в надежде вернуть ее обратно. На это джинны ответили, что он уже у цели, потому что кобылица находится у них и он может забрать ее, как только пожелает. Гость, с трудом выдавив из себя просьбу, тут же получил свою кобылицу назад и тут же попытался, несмотря на спустившуюся ночь, взобраться на лошадь и пуститься вскачь, но хозяева предложили ему остаться у них до утра. Побоявшись нанести им обиду, он, привязав кобылицу, остался. Проснувшись на следующее утро, муж обнаружил, что пещера абсолютно пуста, и только лошадь его стоит на привязи там, где он ее накануне оставил.

Муж вернулся домой целым и невредимым. Там его встретила жена, которая радостно сообщила, что этой ночью все их пропавшие вещи вернулись в дом таким же чудесным образом, каким и исчезли. Радость ее еще увеличилась при виде возвратившейся кобылицы. Муж, который еще не завтракал, сказал, что очень голоден. Жена тут же принесла чечевицу с рисом. Она сказала, что приготовила кушанье еще вчера вечером, но была не голодна и поэтому отставила еду до возвращения мужа. Открыв кастрюлю, она вскрикнула от удивления. «Что это? – проговорила она. – Вчера я оставила еду нетронутой и плотно ее закрыла, а теперь посмотри, кажется, кто-то попробовал ее. Это не могла быть кошка. Ведь если бы она и сдвинула крышку, то обратно уж точно не положила бы». Муж тоже был озадачен. Он осмотрел блюдо и понял, что это то же самое кушанье, которого он отведал по просьбе джиннов вчера вечером. Тогда в голове его все прояснилось. «Дорогая жена, – прокричал он, – теперь я знаю, в чем секрет наших несчастий. Мы пренебрегали религиозным обычаем наших предков, которые никогда не забывали произносить имя Аллаха. Поэтому джинны крали наши вещи. Давай же с этого дня исправимся». Наверное, нет нужды говорить, что с тех пор молодая чета старалась всегда просить Божьего благословения перед любым начинанием, и поэтому до конца своих дней они счастливо прожили под защитой и покровительством Всевышнего.

Рискованным считается не только сидение на крыльце или пороге. Очень опасно звать какое-нибудь животное, даже мельчайшее насекомое, не указывая при этом на него пальцем. Дело в том, что многие джинны носят имена животных или других природных объектов, поэтому, услышав свое имя, произнесенное без соответствующего жеста в сторону того или иного животного, они могут решить, что зовут их, и причинить зовущему их человеку вред. Вот так невольно можно призвать целую тьму джиннов, потому что среди них, так же как и среди людей, есть очень распространенные имена. Вот одна занимательная история.

Одна женщина, у которой не было детей, но которая очень хотела потомства, сидела как-то вечером на крыльце своего дома, не подозревая об опасности. Тут она заметила черного жука, ползущего по дороге. «Я так хочу ребенка, – сказала она, – пусть даже это будет девочка такая же черная, как этот жук. О жучок! Может, ты приползешь ко мне и станешь моей дочерью?» С этими словами она встала и пошла в дом.

Через некоторое время, к ее величайшему удивлению, эта женщина действительно понесла. У нее родилась целая куча черных жуков.

– О Господи! – воскликнула женщина. – Я же просила только одного. Что мне делать с сотней этих жуков? Брошука я их в корзину для хвороста и сожгу в большой печи.

Так она и сделала. Однако на пути домой женщина обнаружила, что одному жуку удалось спастись, ухватившись лапками за прут. «Ну да ладно, – решила женщина, – я же просила одного. Пусть этот жук станет моим домашним животным, ведь, в конце концов, это я его родила». С этими словами она подняла жука и отнесла домой. Жук рос и рос, пока, к радости матери, не превратился в хорошенькую темненькую девушку, которую она назвала Хануфси[153]. Однако на самом деле это существо было гулей, одним из злейших врагов человечества.

Гуля очень быстро стала огромной и сильной. Спустя некоторое время матери случилось попросить дочь отнести ее предполагаемому отцу, который в то время был в поле, четыре лаваша и тарелку творога. По пути на поле гуля сожрала весь хлеб и творог, придя к пахарю, проглотила и его, и пару запряженных волов. Потом она вернулась домой и сказала матери:

– Я проглотила четыре хлеба с творогом и пахаря с волами. Хочешь, теперь я съем и тебя с квашней?

– Давай, – улыбнулась мать, решившая, что ее драгоценное дитя шутит.

Гуля тут же сожрала мать, тесто и квашню. На следующее утро она отправилась к своей бабке, которая в то время пряла пряжу, и сказала:

– Бабушка, я проглотила четыре хлеба с творогом, пахаря с волами и пекаря с тестом. Хочешь, теперь я съем и тебя с прялкой?

– Давай, если хочешь, дитя мое, – только и успела ответить старушка, потому что гуля в мгновение ока проглотила ее вместе с прялкой.

Затем Хануфси направилась за пределы деревни и встретила по пути умудренного годами старца, сидящего, по обычаю местных стариков, на навозной куче. В руках у него был обоюдоострый кинжал, но гуля этого не заметила. Поприветствовав его, она сказала:

– О шейх, я проглотила четыре хлеба с творогом, пахаря с волами, пекаря с тестом и бабку с прялкой. Хочешь, теперь я съем и тебя?

На этот раз ее собеседник оказался мудрым и опытным. По разговору смуглянки он сразу сообразил, с кем имеет дело. Он сказал:

– Хорошо, доченька, глотай меня, если тебе так угодно.

Но как только гуля приблизилась, он заколол ее кинжалом. Потом он вспорол ей брюхо и… о, чудо! Оттуда появились целы и невредимы четыре хлеба с творогом, пахарь с волами, мать с тестом и бабка с прялкой.

С тех пор люди научились не сидеть по вечерам на крыльце[154] и не говорить ни с одним живым существом, если это не человек, не указывая на него при этом жестом.

А вот другая популярная история, которая иллюстрирует, почему не следует звать животное по имени, не показывая на него пальцем.

У одной молодой крестьянки выдался как-то раз такой суматошный день, что лишь поздно вечером она улучила время испечь хлеб. К тому времени, когда она замесила тесто, спустилась ночь и все вокруг окутала такая темень, что хоть глаз выколи, поэтому женщина побоялась в одиночку идти к деревенской печи и начала слезно просить мужа проводить ее.

Но тот лишь посмеялся над ее страхами и в тот момент, когда жена уже пустилась в путь, крикнул, обращаясь к привязанному неподалеку козлу: «Эй, козел! А ну-ка, забери мою жену!» Он хотел всего лишь пошутить, и каково же было его удивление, когда его жена не вернулась. Муж сходил к деревенской печи, но и там ее не нашел. Он опросил всю деревню – никто не видел его жены. Он заглянул в каждый дом, обыскал всю округу, но все напрасно. Бедный муж, отбросив мысль о том, что его жена могла убежать с другим мужчиной – ведь он знал, что сердце ее принадлежало ему, – не мог объяснить причину исчезновения своей супруги ни себе, ни соседям, которые стали поговаривать, будто он сам убил ее, покарав за неверность.[155]

Однажды, когда осиротевший муж пахал землю, к нему подошел пожилой дервиш и завел с ним беседу. Крестьянин принялся оплакивать свою исчезнувшую жену.

– Сколько ты мне заплатишь, если я подскажу тебе, как ее вернуть? – поинтересовался старик.

– Бери эту упряжку волов, – с готовностью ответил крестьянин.

– Какой мне в них толк, – усмехнулся отшельник. – Лучше дай мне чего-нибудь поесть, и я буду доволен.

Крестьянин завел дервиша в дом и поставил перед ним все лучшее, что у него было.

– Я уверен, что твою жену похитил злой джинн, которому ты дал власть над ней своей глупой шуткой.

Поэтому советую тебе сегодня вечером пойти в такую-то пещеру в такой-то долине, ибо это излюбленное место встречи джиннов, обитающих в здешних местах. Как только увидишь после захода солнца освещенную пещеру, смело заходи внутрь и требуй у хозяев вернуть тебе жену, – наказал дервиш.

Крестьянин сделал все так, как ему было сказано. В тот же вечер он притаился у назначенной пещеры и, лишь только увидел, что в ней загорелся свет, попросил помощи у Аллаха и смело вошел внутрь. В пещере в тот момент повелитель джиннов собрал своих подданных на совет. Крестьянин, ничуть не испугавшись, потребовал вернуть ему жену. Казалось, его властный тон ничуть не удивил и не задел властелина демонов, напротив, он спокойно поинтересовался у своих подчиненных, не видел ли кто жену этого крестьянина.

– Я видел ее в нашей стороне, в районе Кавказских гор, на такой-то горе, – отозвался один джинн.

– Сколько тебе понадобится времени, чтобы принести ее сюда, Верблюд? – спросил монарх.

– Кавказские горы далеко отсюда, думаю, путь туда и обратно займет года три, – ответил джинн.

Тогда повелитель джиннов обратился к другому джинну, которого звали Конь, и спросил, сколько тому понадобится времени на то, чтобы доставить в пещеру жену крестьянина. Конь ответил: «Три месяца». Когда же главный джинн задал тот же вопрос третьему джинну по имени Ветер, то услышал ответ «Три недели». Все остальные джинны тоже по очереди называли сроки, в которые они готовы были выполнить данное им поручение. Наконец повелитель джиннов, обратившись к крестьянину, попросил его подробно изложить все детали тех обстоятельств, при которых была похищена его жена, особенно его интересовали последние слова крестьянина, обращенные к ней. Тогда муж сознался, что бездумно передал свою жену «Козлу». Услышав эти слова, повелитель джиннов тут же приказал джинну с таким именем немедленно возвратить женщину ее законному супругу, что и было исполнено.

Как-то раз один пастух загнал свое стадо овец на ночлег в овчарню, а сам отправился ночевать в пещере. Среди ночи его разбудил шум. Открыв глаза, пастух увидел, что в пещере заседает целая толпа джиннов. Боясь им помешать, да и просто из любопытства, он снова прикрыл глаза и притворился спящим.

Тем временем главарь банды отправил нескольких посыльных раздобыть чего-нибудь поесть, и, как только те вернулись с богатой провизией, вся компания принялась уплетать ее за обе щеки.

Среди множества яств было круглое блюдо с пахлавой, вокруг которого и собралась под конец ужина вся ватага.

Тут одна молоденькая девушка предложила разбудить спящего пастуха и пригласить его к ужину. Однако все остальные возразили, сославшись на то, что пастух решит благословить еду, заставив их тем самым испариться и бросить все, что им удалось с таким трудом стащить из домов людей, не привыкших произносить имя Аллаха. «Давайте положим побольше еды на отдельную тарелку и поставим ее около пастуха. Пусть поест, когда проснется. К тому времени мы уже уйдем и его благословения будут нам не опасны».

Услышав эти слова, пастух внезапно вскочил и воскликнул, как будто спросонья: «Бисмилля, рахман, рахим!» («Во имя Аллаха, милостивого, прощающего!») При имени Аллаха джинны закричали и тут же исчезли, а пастух спокойно проспал до утра, а проснувшись, нашел в пещере столько еды, что ему и его семье хватило бы ее на целый год. Он решил, что это дар Аллаха, и взял все, что было, с собой домой.

Совершенно необходимо всегда помнить, что к джиннам следует относиться с уважением. Входя в пустую комнату, на чердак или в пещеру и даже подметая комнату, которая какое-то время пустовала, нельзя забывать произносить: «Дустуркум йа мубараким» («С вашего разрешения, блаженные»), или, для краткости, просто «Дустур» («Разрешение»). Та же самая формула действует, когда у вас в руках огонь или вода, иначе духи могут сделать так, что вы разольете воду или обожжетесь. А безопаснее всего взять в привычку почаще произносить имя Аллаха и просить его о защите.

Англичане удивляются той частоте, с которой восточные люди упоминают Аллаха, считая это нарушением третьей заповеди. Они не осознают, что едва ли следуют той практике, к которой были приучены с самого детства и которая составляет, можно сказать, самую суть религии. Цель этой практики, а вместе с ней и религии, заключается в том, чтобы уберечь человека от темных сил.[156]

Насколько важно придерживаться этой практики, было показано выше. Дальше следует еще несколько занимательных примеров.

Давным-давно жила одна добрая женщина. Ее муж был настолько беден, что, когда их единственный нож сломался, он не смог купить новый. Жить без ножа женщине стало совсем туго, потому что соседи не очень-то охотно одалживали свои вещи. Однажды ее муж принес домой овечьи глаза и печень и попросил ее приготовить из них ужин. Женщина отправилась к своей соседке, чей муж был очень богат, и попросила у нее нож, однако та отказала, и ей пришлось возвратиться домой ни с чем, обиженной и злой.

Женщина, так и не найдя ножа, была вынуждена разорвать сырое мясо зубами и ногтями, совсем как гуля, ведь гули не пользуются ножами. В досаде она забыла произнести имя Аллаха, и джинны тут же воспользовались ее упущением. Неожиданно поднявшийся ураган сбил ее с ног и повалил на пол. Когда в конце концов ветер стих и она смогла оглядеться по сторонам, то обнаружила себя в просторной, богато меблированной комнате, в которой не было никого, если не считать хорошенькой персидской кошки, которая сидела неподалеку[157]. Заметив, что кошка скоро должна окотиться, женщина погладила ее со словами:

– Да поможет тебе Аллах! Да пошлет он тебе счастливое разрешение от бремени!

Казалось, кошка поняла ее слова, потому что она начала мурлыкать от удовольствия и тереться о ее ноги.

Внезапно послышался такой шум, как от приближавшейся толпы, и кошка, заговорив на человеческом языке, заметила:

– Забирайся вон под то кресло и ничего не бойся.

Лишь только гостья успела последовать ее совету, в комнату вошла группа джиннов. Нюхая воздух, они сказали:

– Мы чуем запах человека. Если это пожилой мужчина, пусть он будет нашим отцом; если пожилая женщина, пусть станет нашей матерью; если юноша или молодая девушка, будет нашим братом или сестрой; если маленький мальчик или девочка, окружим ее братской лаской и заботой. Кто бы ты ни был, выходи, не бойся, мы не обидим своего гостя.

При этих словах женщина покинула свое убежище и поздоровалась с вошедшими. Те тоже обошлись с ней очень приветливо и выставили перед ней всевозможные кушанья.

Повременив немного, чтобы не обидеть хозяев, женщина робко попросила, чтобы ее отпустили домой. Джинны послали за ветром, который и сам был джинном, а когда тот прибыл, поинтересовались у него, по своей ли воле оказалась у них в доме эта женщина. Ураган признался, что это он принес женщину против ее воли, потому что в нужный момент она не произнесла Имени.[158]

– В таком случае она может вернуться домой, – распорядился главный джинн. Однако прежде чем она ушла, он приказал ей ослабить завязки ее панталон и наполнил их, словно мешок, луковой шелухой. После этого ветер отнес женщину домой.

Оказавшись дома, женщина неожиданно для самой себя почувствовала, что содержимое ее панталон весит слишком много для простых луковых очистков. Она даже с места не могла двинуться, такие они были тяжелые. Тогда она принялась их вытряхивать и вдруг, к своему изумлению и неописуемому счастью, увидела, что луковые очистки превратились в золотые монеты. Будучи благоразумной женщиной, наша героиня ни слова не сказала соседям о своей удаче. Она спрятала золото и стала дожидаться мужа, а когда он пришел, рассказала ему, что с ней произошло, и показала сокровища. Супруги посовещались и решили, что будут постепенно покупать скот и землю, так, чтобы соседи решили, что процветания они достигли лишь собственным усердным трудом. Так они и поступили, а окружающие лишь удивлялись их трудолюбию.

Однако один человек им не поверил. Этим человеком была та самая женщина, которая отказалась одолжить своей бедной соседке нож. От зависти она стала настолько подозрительной, что не оставляла свою соседку в покое, пока та не поведала ей свою тайну. Узнав секрет чужого успеха, она тут же побежала домой и заставила своего мужа принести ей овечьи глаза и печень. Получив желаемое, она принялась раздирать сырое мясо зубами и ногтями, не произнося при этом имя Аллаха. Сначала результат ее умышленных и продуманных действий ничем не отличался от того, который вызвала оплошность ее соседки: внезапно налетевший ураган сбил женщину с ног, бросил ее в самые недра земли и уже через несколько секунд она оказалась в той же самой комнате напротив персидской кошки. Однако дальнейшие ее действия были совершенно противоположны тому, как вела себя добрая женщина. Она пнула ногой кошку и пожелала, чтобы та не дожила до того времени, когда появятся на свет ее котята. Услышав из-под кресла слова джиннов о том, что они ее не обидят, женщина покинула свою засаду и даже не позаботилась о том, чтобы поздороваться с ними. С жадностью проглотив всю еду, которую перед ней поставили хозяева, она потребовала, чтобы ее отправили домой.

Джинны, не обратившие никакого внимания на ее грубость, позвали ветер и спросили у него, по своей ли воле оказалась у них эта женщина. «Да», – ответил им ветер. Тогда главный джинн приказал женщине спустить панталоны, доверху набил их золотыми монетами и отправил ее домой. Но лишь только нахалка оказалась дома, заперла все ставни и двери и развязала свои панталоны, оттуда посыпались пауки, скорпионы и сороконожки, которые и положили конец ее нечестивой жизни.

Приметив, что местный продавец молока, крестьянин из Силоама, имел привычку произносить имя Аллаха всякий раз, когда он передавал молоко нашему слуге, я спросил его как-то, зачем он это делает.

– О, всегда хорошо обращаться к Аллаху, – сказал он. – И мы, крестьяне, непременно делаем это всякий раз, когда прикасаемся к какому-нибудь сосуду или совершаем какую-нибудь работу.

На что я ответил:

– Я совершенно согласен, что мы всегда должны просить Божьего благословения на любое дело. Однако мне интересно, что, по-твоему, может произойти, если мы не сделаем этого?

– Тогда мы непременно окажемся во власти джиннов, – уверенно ответил мой собеседник и добавил: – Да пребудет с нами имя Аллаха.

– И как же? – поинтересовался я.

Тогда крестьянин поставил на землю свой кувшин с молоком и поведал мне следующую историю:

Один влиятельный арабский шейх отправил своего сына, прекрасно воспитанного и образованного юношу, поездить посмотреть мир. В один прекрасный день тот, прибыв в большой город, подыскал место для своего шатра, приказал слугам разбить лагерь, а сам тем временем отправился бродить по рынкам. Никогда прежде не доводилось ему бывать в стенах города, поэтому юноша настолько увлекся прогулкой, что, когда сообразил, что пора возвращаться назад, было уже поздно: на город спустилась ночь, и он не мог отыскать обратной дороги. Случайно оказавшись на пустыре, он решил заночевать прямо там. Молодой человек улегся прямо на голую землю, закутавшись получше в свою абаю и произнес: «Во имя Аллаха, милостивого, милосердного. Я полагаюсь на волю Аллаха и вверяю себя под защиту владельца этого поля».

Получилось так, что как раз в ту ночь джинны праздновали свадьбу, на которую пригласили и джинна – хозяина того самого поля. Тот отказался, сославшись на то, что у него сейчас гость, которого он не может покинуть.

– Бери его с собой, – тут же отозвались джинны-весельчаки.

– Не могу, – возразил джинн. – Он произнес священное Имя. Теперь я несу ответственность за его безопасность.

– Слушай, тогда сделаем вот что, – предложил один джинн, – у султана есть красавица дочь, которую он запер в замке. Перенеси к ней этого юношу и оставь там на ночь. А прежде чем забрезжит рассвет, вернешь его на место. Он останется доволен, пребывая при этом в полной безопасности.

Хозяину-джинну понравилась эта идея, поэтому он тут же отнес юношу в замок. Тот, проснувшись около полуночи, обнаружил, что лежит на роскошной кровати рядом с прекрасной спящей незнакомкой, на чьи прелестные очертания лился мягкий свет от изящных свечей в высоких золотых канделябрах. Он совсем растерялся от радости и удивления, как вдруг красавица открыла глаза, и юноша увидел в них радостный блеск. Они предались любви, после чего обменялись перстнями с печатями и безмятежно уснули. Когда юноша проснулся во второй раз и увидел, что снова лежит на пустыре у городской стены, то первой мыслью, которая пришла ему в голову, было то, что ему приснился чудесный сон. Однако, обнаружив на пальце ту самую печатку, которую надела на него девушка, он понял, что все было наяву, и решил не покидать города, покуда ему не удастся разрешить эту загадку.

Принцесса была не меньше поражена, когда, проснувшись на следующее утро, обнаружила у себя на пальце мужское кольцо – единственную вещь, подтверждавшую, что события той ночи не были сном. Через некоторое время она понесла, но султан никак не мог решиться лишить ее жизни, как того требовал его долг, ибо у принцессы не было братьев. Султан решил сохранить дочери жизнь, услышав ее странный рассказ и увидев именное кольцо, надетое ей на палец неизвестным возлюбленным, ведь султан прекрасно знал о силе и хитрости джиннов, на чей счет он и отнес вину за случившееся. После успешного разрешения от бремени отец отправил ее вместе с сыном в другой город в изгнание и запретил принимать любых посетителей, приставив к ней лишь престарелую няню.

Город, в который была сослана несчастная принцесса, оказался тем самым, в котором жил ее возлюбленный, все еще пытавшийся отыскать свою прекрасную незнакомку. Женщина жила в безвестности, полностью посвятив себя сыну, никого к себе не подпускавшему, кроме матери: как только чужой человек приближался к нему, он тут же начинал плакать. Однажды, устав потешать своего сынишку, принцесса приказала няньке, чтобы та сама вынесла ребенка на улицу погулять, несмотря на его плач. Подчинившись ее приказу, нянька так и сделала. Во время прогулки ей случилось проходить мимо того самого места, где сидел с равнодушным видом наш молодой бедуин. Плач ребенка тронул его сердце, и он попросил няню позволить ему покачать малыша. В тот момент, когда он брал ребенка на руки, тот, как по волшебству, перестал плакать и залился смехом. Это так умилило ничего не подозревавшего отца, что он, прежде чем вернуть мальчика его няне, купил ему целую кучу сладостей у проходившего мимо торговца.

Вернувшись домой, нянька принялась нахваливать своей хозяйке красоту и добрый нрав юноши, которому удалось успокоить малыша. В сердце принцессы блеснула искорка надежды, и она попросила служанку, чтобы та проводила ее к этому молодому человеку.

Встретившись, влюбленные тотчас узнали друг друга, а кольца с печатями подтвердили их догадки.

Рассказывают, что они, с благословения султана, немедленно обручились и жили долго и счастливо.

Когда продавец молока окончил свой рассказ, я сказал:

– Разве не лучше было этому юноше произнести имя Аллаха и не просить защиты у джинна? Доверься он одному Аллаху, ничего бы этого не произошло.

– Нет, – последовал ответ. – Аллах творит лишь добро. Если бы сын шейха не попросил защиты у хозяина поля, джинны могли бы его обидеть или даже унести куда-нибудь, пока он спал. Он предотвратил все эти несчастья, потребовав гостеприимства, поэтому закончилось все хорошо.

Несколько лет назад одна крестьянка из Аль-Валей[159] лишилась глаза при следующих обстоятельствах, о которых я узнал от другой крестьянки.

Как-то раз, проходя мимо источника Айн-аль-Гания на пути из Иерусалима, эта женщина услышала звук, похожий на кваканье. Оглянувшись вокруг, она заметила у самого ручья беременную лягушку и, не подумав, бросила: «Да будет на то воля Аллаха, чтобы ты не разрешилась от бремени, пока меня не попросят быть твоей повивальной бабкой».

Произнеся эти недобрые слова, женщина пошла дальше. Вечером она мирно уснула рядом со своими детьми, чей отец погиб на войне, и как же она перепугалась, когда, проснувшись среди ночи, поняла, что лежит в пещере в окружении странных и совсем не приветливых людей, один из который сухо сказал, что если она попытается произнести Имя, то ей не поздоровится.

– Если мы, те, кто обитает под землей, – пояснил он, – поднимаемся наверх, туда, где живете вы, тогда Имя действительно может послужить вам хорошей защитой. Но если только кто-то из вас, как в твоем случае, без надобности вторгается в наше царство, никакие призывы к Богу не помогут. Чем обидела тебя моя жена, что заслужила твое проклятие, которое ты послала на нее сегодня днем?

– Я понятия не имею, о чем ты говоришь. Я и в глаза не видела твою жену, – в ужасе ответила женщина.

– Моя жена – это та лягушка, с которой ты говорила у источника Айн-аль-Гания. Когда мы, подземный народ, хотим выйти на поверхность земли в дневное время, то обычно принимаем форму какого-нибудь животного. Вот моя жена решила превратиться в лягушку. Ты же послала на нее проклятие и при этом упомянула Имя. У нее уже начались схватки, но из-за твоего жестокого проклятия она не сможет родить, пока ты ей не поможешь. Так вот, я тебя предупреждаю о том, что тебе придется туго, если у нее не родится мальчик.

С этими словами джинн отвел крестьянку туда, где лежала его жена, окруженная повитухами.

Женщина из Аль-Валей, хотя и до смерти напуганная, попыталась сделать все возможное, чтобы помочь своей необычной пациентке, которая вскоре родила чудного мальчика. Счастливый отец, услышав радостную новость, подал крестьянке краску для век (махаля) и приказал нанести ее на глаза ребенку, дабы они стали темными и блестящими.

Принявшись исполнять его просьбу, женщина заметила, что глаза у мальчика, как и у всех остальных джиннов, отличаются от глаз обычных людей. Отражающиеся в них предметы выглядели вытянутыми и продолговатыми.

Окрасив сурьмой глаза малыша, женщина вытащила из своих волос шпильку, набрала на нее немного краски и нанесла на свое веко. Однако, прежде чем она успела накрасить второй глаз, одна из женщин-джиннов заметила это и выхватила краску у нее из рук. Затем ей было приказано ослабить свой длинный ниспадающий рукав, в котором она, по обыкновению всех сирийских крестьянок, часто переносила различные вещи, после чего джинны наполнили его какой-то неведомой смесью, завязали женщине глаза и вывели из пещеры.

Когда ей позволили развязать глаза, женщина осмотрелась по сторонам и поняла, что стоит совершенно одна у источника Айн-аль-Гания. Сгорая от любопытства, крестьянка развязала рукав, однако внутри обнаружила лишь горсть луковой шелухи, которую тут же выбросила. Через несколько минут она была уже дома, где дети все еще спали. Женщина собралась было лечь в постель, как вдруг из ее рукава что-то выпало. Она подняла с пола упавшую вещь. Это оказался кусок золота. Крестьянка тут же сообразила, чем были луковые кожурки, которые она достала из своего рукава. Мигом бросилась она обратно к источнику, где все еще лежали нетронутые те самые луковые очистки. Все они превратились в золото. Охотно собрав золотые монеты в кучу, крестьянка отнесла их домой. До рассвета оставалось несколько часов, поэтому она тут же легла в постель и уснула.

Проснувшись на следующее утро, женщина решила, что ей приснился странный сон. Но, услышав от одного из своих сыновей, что у нее в одном глазу есть краска, а в другом нет, и увидев в углу кучу золотых монет, она поняла, что все это был не сон и теперь она богата.

Спустя некоторое время женщина отправилась в Аль-Кудс[160] за покупками.

Стоя около магазина торговца тканями – того самого еврея, у которого есть магазин прямо напротив рынка, где торгуют пшеницей, – она заметила то странное существо, которому она помогала во время родов. Женщина пыталась смешаться с толпой и, переходя от одной лавки к другой, потихоньку таскала оттуда вещи. Крестьянка из Аль-Валей подошла к ней, тронула ее за плечо и поинтересовалась, зачем та это делает. Она тут же прикусила язык, испугавшись сердитого взгляда женщины-джинна, и поцеловала ее дитя. Находившиеся вокруг люди решили, что она лишилась рассудка, им показалось, что она целует воздух: у них ведь не было на глазах специальной краски, которую используют джинны, поэтому они не могли видеть всего, что происходит.

Женщина-джинн тем временем свирепо прорычала: «Что?! Ты хочешь нас опозорить?» – и ткнула пальцем крестьянке в глаз – в тот самый, на котором была краска, – и выколола его.

Одному Аллаху известно, что было бы, нанеси несчастная женщину сурьму на оба глаза. Одно ясно наверняка: именно благодаря своим необычным глазам джинны способны видеть вещи, недоступные взору простых смертных, а специальная краска, которую они наносят на глаза, дает им некий дар ясновидения, которым мы не обладаем.

Очень редко можно встретить человека с таким даром. Возможно, такой найдется один на десять тысяч, и ему одному дано замечать и делать такие вещи, на которые другие люди не способны. Поэтому магрибинцы (арабы – жители Северной Африки), которые с помощью магии узнают, где можно найти спрятанные сокровища, всегда ищут таких людей, надеясь получить от них помощь.

В одно утро некий каменщик, который приходится близким родственником одному из моих соседей, проснулся очень рано и отправился на работу. В ту ночь светила полная луна, поэтому было трудно понять, который час.

Во время пути нашего героя догнала свадебная процессия. Все гости держали в руках факелы, а женщины издавали характерный пронзительный крик.[161]

Свадьба направлялась в ту же сторону, что и каменщик, поэтому он из любопытства присоединился к шествию, отметив, однако, что лица мужчин были свирепы и угрюмы.

Одна из женщин протянула новоиспеченному гостю тонкую восковую свечу, которую он с готовностью принял. Тут-то он понял, кто были эти люди, которых он сперва принял за черкесов. Каменщику хватило присутствия духа немедленно призвать к помощи Бога и святых (сам он принадлежал к греческой православной церкви), и его грозные спутники сразу исчезли, а он остался стоять один посреди улицы с ослиной костью в руках. Каменщик, напуганный до смерти, бросился наутек и еще долго болел после этого случая*.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.