VII Детские сказки[162]

VII

Детские сказки[162]

Одной женщине Аллах послал семеро сыновей, за что она была ему очень благодарна. Но все же она очень хотела иметь дочь и поэтому попросила Аллаха послать ей девочку. Как-то раз, проходя через рынок, женщина заметила ослепительно-белый сыр из козьего молока, выставленный на продажу. Сыр был настолько хорош, что женщина воскликнула: «О Господи! О Аллах! Заклинаю тебя, пошли мне дочь, такую же беленькую и хорошенькую, как этот сыр, и я назову ее Ажбайни».[163]

Молитвы ее были услышаны, и точно в срок она родила замечательную дочь: с белоснежной, точно сыр, кожей, с шейкой как у газели, голубыми глазами, черными волосами и румянцем на обеих щеках. Девочку назвали Ажбайни. Вся округа любила ее, и только двоюродные сестры завидовали девушке черной завистью.

Когда Ажбайни исполнилось семнадцать, она попросила сестер, чтобы они взяли ее с собой в лес, куда имели обыкновение ходить за ягодами зарур.[164]

Девушка, наполнив свою чадру ягодами, положила ее у дерева и отправилась собирать цветы. По возвращении она обнаружила, что кузины исчезли, а вместе с ними пропали и сочные ягоды, которые она собрала. На их месте лежали одни гнилушки. Долго бродила девушка среди зарослей, клича своих сестер, но так и не получила ответа. Тогда она попыталась отыскать дорогу домой, но безуспешно – тропинка лишь уводила ее дальше и дальше в чащу.

Наконец навстречу ей показался гуль, вышедший на охоту. Он непременно съел бы ее, но Ажбайни была даром Аллаха ее родителям, поэтому гуль пожалел девушку и в ответ на ее просьбу: «Ах, дядюшка, скажи, куда ушли мои сестры» – сказал: «Я не знаю, дорогая. Пойдем, поживешь со мной, пока твои сестры не вернутся и не кинутся тебя искать». Ажбайни приняла его приглашение, и гуль привел ее в свой дом, стоявший на самой вершине горы.

Девушка стала пасти овец и очень полюбилась гулю, а тот в ответ кормил ее принесенной из лесу дичью. Все бы хорошо, только очень уж девушка скучала по дому. У ее родителей были голуби, которых девушка прежде кормила. Голуби загоревали, когда Ажбайни пропала, и отправились ее искать. В один прекрасный день они, наконец, увидели свою любимицу. Они подлетели ближе, сели ей на плечи и прильнули к ее щекам, хлопая крыльями от радости. Увидев голубей, Ажбайни смахнула с глаз слезы счастья и воскликнула:

О голубки моих мамы и папы,

Передайте привет моим родителям,

Да скажите, что их любимая Ажбайни

Пасет овец среди высоких гор.

Тем временем нерадивые сестры Ажбайни вернулись домой и сказали, будто девушка потерялась в лесу, а ведь на самом деле они специально оставили ее одну. Отец с братьями повсюду искали девушку; мать все глаза выплакала, повторяя, будто Аллах наказал ее за то, что ей мало было семерых сыновей; даже голуби не ворковали весело, как раньше. Но однажды их поведение совершенно изменилось: они перестали грустить и оживленно порхали туда-сюда. Казалось, птицы что-то хотят сказать своим хозяевам. На их странное поведение обратили внимание соседи, один из которых предположил, что родителям Ажбайни стоит проследить, куда голуби летают каждый день. Отец, братья и несколько добровольцев последовали его совету.

Отправившись за птицами, они заметили, что голуби поднялись на самую вершину одной из гор. Друзья последовали за ними и, взобравшись на вершину, нашли там пропавшую девушку, которая, увидев их, очень обрадовалась. Счастливая компания, забрав скот, домашнюю утварь и все пожитки, принадлежавшие гулю, который ушел на охоту, отправилась домой. Гуль же, вернувшись с охоты, обнаружил, что его любимица пропала, а дом совершенно разграблен. Бедняга загоревал и вскоре умер.

Тем временем Ажбайни рассказала, что сестры намеренно бросили ее одну в глухом лесу, забрав с собой все ягоды. Вся округа пришла в негодование от ее рассказа. Выбрали глашатая, который принялся ходить по улицам и кричать: «Пусть каждый, кто любит справедливость, принесет с собой горящий уголь». Прямо посреди площади разложили огромный костер и сожгли в нем злобных ведьм. А наша Ажбайни выросла и так расцвела, что, когда сын самого султана увидел ее, он влюбился без памяти и женился на ней.

Давным-давно жил один мудрый человек по имени Ухдай-дун. Жил он в хорошо укрепленном замке на самой вершине крутой горы. Был у Ухдай-дуна опасный враг – злобная гуля, постоянно нападавшая на его страну. Жила гуля вместе с тремя дочерьми в темной пещере, расположенной в долине около пустыни. В те далекие времена у людей не было еще огнестрельного оружия, поэтому Ухдай-дун не мог застрелить гулю и ее детей из ружья. Зато у него был острый нож и длинная игла, вроде той, которой сшивают кожу. А у гули был только медный котел, в котором она варила еду для себя и своих дочерей. Большую часть времени котел этот пылился в углу, потому что гуле лень было готовить, и семейство питалось сырым мясом. Ножа у гуль не было, поэтому они разрывали мясо зубами, а кости разбивали камнем.

И все же было у гули одно важное преимущество перед ее противником: при желании она могла изменить свой облик.

Как-то раз, обернувшись дряхлой старухой, гуля подошла к подножию горы, на которой стоял замок Ухдай-дуна, и стала кричать: «Ах, Ухдай-дун, голубчик, не пойдешь ли ты со мной завтра в лес насобирать хворосту?» Ухдай-дун, не будь дураком, сразу смекнул, что его зовет не кто иной, как злобная гуля, и что, окажись он один на один с ней в лесной чаще, она непременно убьет его и съест. Поэтому он, чтобы не обидеть ее, сказал так: «Хорошо, бабушка, я схожу с тобой в лес. А ты пожалей свои старые кости и не заходи за мной завтра утром. Встретимся прямо на месте».

На следующее утро Ухдай-дун поднялся ни свет ни заря, взял с собой топор, иглу и мешок и отправился самой короткой тропинкой в лес. Он достиг условленного места задолго до того, как появилась гуля. Ухдай-дун нарубил дров, не теряя времени даром, уложил их в мешок и сам залез внутрь. Затем он крепко завязал мешок и, притаившись, стал дожидаться гули. Как ему удалось завязать мешок, находясь внутри, – бог знает, сказано ведь: мудрый человек был этот Ухдай-дун. Вскоре показалась гуля. Увидев мешок и почувствовав запах Ухдай-дуна, она принялась его искать, но не находила. В конце концов, совсем выбившись из сил, гуля сказала: «Отнесу-ка я сначала этот мешок с дровами к себе домой, а потом вернусь и убью моего врага».

Сказано – сделано. Гуля взвалила мешок на спину и тронулась в путь. Не прошла она и ста шагов, как Ухдай-дун достал из-за пазухи иглу и кольнул ею гулю. Решив, что ее уколола острая щепка, гуля переложила мешок и двинулась дальше. Однако, пройдя со своей ношей еще несколько метров, она почувствовала новый укол – это Ухдай-дун снова ткнул ее иголкой. Так продолжалось всю дорогу, и, когда гуля подошла к пещере, тело ее истекало кровью от бесчисленных ран.

– Мама, – в один голос закричали дочери, увидев свою мать, – принесла ли ты нам на обед Ухдай-дуна, как обещала?

– Нет, я не нашла его, дорогие мои, – ответила мать, – зато я принесла вот этот мешок, доверху набитый дровами. Теперь я вернусь обратно, разыщу Ухдай-дуна и убью его нам на обед.

С этими словами она положила мешок на землю, поставила на огонь полный воды котел и ушла.

Когда она удалилась на достаточное расстояние, Ухдай-дун принялся громко жевать, приговаривая: «Ах, до чего же вкусная у меня жвачка. Ох, ну и вкусная же у меня жвачка!»

– Кто ты такой? – спросили гулины дочери.

– Я Ухдай-дун, и у меня есть жвачка.

– Ах, пожалуйста, дай и нам немного жвачки, – взмолились маленькие гули.

– Развяжите мешок и выпустите меня, – отозвался Ухдай-дун.

Маленькие гули так и сделали: развязали мешок и выпустили Ухдай-дуна. А тот выпрыгнул из мешка, поймал всех троих, разрубил на мелкие кусочки и бросил прямо в стоявший на огне медный котел, в котором кипела вода, а головы спрятал под большим блюдом. Потом он вышел из пещеры и отправился в свой дом, что стоял на вершине горы.

Гуля рыскала тем временем по лесу в поисках Ухдай-дуна, но все напрасно. Вернувшись в пещеру и не найдя своих дочерей, но почуяв запах Ухдай-дуна и вареного мяса, она рассудила следующим образом: «Ага, наверняка враг мой пришел сюда, а мои дочери убили его и бросили вариться в котел. Теперь они, должно быть, пошли к своим двоюродным сестрам пригласить их на ужин. А я так проголодалась, что не буду их дожидаться и отведаю немного мяса из этого котла».

Так она и сделала и была немало удивлена, что мясо оказалось таким нежным, однако гуля не могла и подумать, что это было мясо ее собственных детей. Наевшись вдоволь, она осмотрелась по сторонам и заметила, что из-под большого блюда капает кровь. Гуля приподняла поднос и к своему ужасу увидела, что под ним лежали головы троих ее дочерей. От боли и отчаяния она принялась рвать зубами мясо на собственных лапах и поклялась во что бы то ни стало отомстить своему хитрому врагу.

Случилось так, что несколько дней спустя Ухдай-дуна пригласили на свадьбу его двоюродной сестры. Ухдай-дун, не имея ни малейшего сомнения в том, что гуля не упустит случая и попытается убить его, придя на торжество, притаился в укромном месте, откуда он мог видеть всех приезжающих, сам оставаясь при этом незамеченным. Через некоторое время он заметил, как к дому подкралось огромное свирепое чудовище, завидев которое все собаки убегали, поджавши хвост. Ухдай-дун понял, что это и есть гуля, которая пришла забрать его жизнь. Вскоре подали традиционное праздничное блюдо – куски мяса, приготовленные с рисом, и Ухдай-дун уселся к столу. Он выбрал самую большую кость, обглодал ее, подошел к входной двери и позвал собак. На его зов прибежала гуля. Тогда Ухдай-дун запустил в нее костью, да так точно, что она попала ей прямо в лоб и рассекла его так, что кровь ручьями потекла по ее морде. Гуля слизнула кровь языком и сказала:

– О, как сладок виноградный сироп в доме моего дядюшки.

– Ах, – отозвался Ухдай-дун, размахивая топором, – неужели ты думаешь, что я не знаю, кто ты такая? Это я убил твоих детей, это я колол тебя иголкой, когда ты несла мешок с дровами, и я же убью тебя. Подходи поближе, коли не боишься!

Гули боятся железа, как известно, поэтому нашей гуле ничего не оставалось, увидев, что противник ее вооружен топором, как убраться восвояси.

Через несколько дней она придумала способ выманить Ухдай-дуна так, чтобы он был безоружен. Обернувшись простой крестьянкой, она пришла к подножию горы, на которой стоял замок ее врага, и стала просить, чтобы хозяин одолжил ей сито.

– Поднимись и возьми его, – раздался голос Ухдай-дуна.

– Я не умею лазать по горам, – ответила гуля.

– Хорошо, тогда я скину тебе веревку, – предложил Ухдай-дун.

Так он и сделал, но вскоре заметил, что посетительница карабкается с необычной ловкостью. Присмотревшись получше, Ухдай-дун узнал в бедной крестьянке своего врага. Тогда он выпустил веревку из рук, монстр полетел вниз в бездонную пропасть и разбился на мелкие кусочки. Вот так Ухдай-дун спас свою страну от гули и ее потомства.

Жил да был бедный дровосек, у которого была жена и три дочери.[165]

Однажды, когда он работал в лесу, мимо случилось проходить незнакомцу, который остановился и заговорил с дровосеком. Услышав, что у дровосека есть три дочери, он принялся уговаривать его, чтобы тот отдал ему в жены за большой выкуп свою старшую дочь.

Придя на закате домой, дровосек похвастался выгодной сделкой своей жене и на следующее утро отвел свою дочь к пещере, где их уже ждал незнакомец, который сказал, что его зовут Абу Фрейвар. Как только дровосек удалился, он сказал девушке: «Должно быть, ты проголодалась. Поешь вот это». С этими словами он взял нож, отрезал себе оба уха и протянул их девушке вместе с отвратительным куском черного хлеба. Когда же та отказалась от такого кушанья, он схватил ее за волосы и подвесил к своду пещеры, которая в ту же минуту превратилась в чудесный дворец.

На следующий день Абу Фрейвар снова отправился в лес и опять повстречал дровосека.

– Знаешь, мой брат хочет жениться на твоей второй дочери, – сказал он. – Вот деньги. Приводи ее завтра утром к пещере.

Дровосек, обрадованный свалившейся на него удачей, привел Абу Фрейвару свою вторую дочь. Как только он ушел, Абу Фрейвар предложил девушке отведать его ушей, которые снова отросли, как будто их и не отрезали. Девушка сказала, что она пока что не хочет есть и отведает его ушей, как только проголодается. Девушка, когда Абу Фрейвар вышел из комнаты, спрятала уши под ковер. Вскоре Абу Фрейвар вернулся и спросил, съела ли она его уши.

– Да, – ответила девушка.

– Уши мои, – позвал Абу Фрейвар, – тепло ли вам или холодно?

– Мы холодны как лед, лежа здесь под ковром, – тут же откликнулись уши. Абу Фрейвар, вне себя от гнева, схватил вторую дочь за волосы и подвесил рядом с ее сестрой.

На следующий день он снова отправился в лес и попросил дровосека отдать ему младшую дочь, которую звали Зерендак, сославшись на то, что якобы его второй брат желает жениться на ней. Зерендак была избалованным ребенком и отказалась идти, пока ей не позволили взять с собой маленького котенка и шкатулку, в которой она хранила свои драгоценности. Прижав свои сокровища к груди, она отправилась с Абу Фрейваром к пещере.

Младшая дочь оказалась умнее своих сестер. Как только ее муж отвернулся, она бросила его уши котенку, который с удовольствием их съел, а сама Зерендак пообедала тем временем едой, которую она захватила из дому. Когда же злой огр заревел по обыкновению: «Уши мои, тепло ли вам или холодно?» – то услышал в ответ: «Тепло батюшка, нам очень тепло в этом маленьком уютном желудочке». Абу Фрейвар остался доволен и вскоре полюбил Зерендак.

Они прожили вместе несколько дней. Как-то утром Абу Фрейвар сказал: «Мне нужно отправиться в путешествие. В этом дворце сорок комнат. Вот ключи, которыми ты можешь открыть любую из них. Но только смотри не открывай ту комнату, которая запирается золотым ключом».

Зерендак принялась обследовать запертые комнаты, когда муж ушел. Добравшись до тридцать девятой комнаты, она случайно выглянула в окно, которое выходило на кладбище. Каково же было ее удивление, когда она увидела своего мужа, пожиравшего мертвое тело, которое он только что выкопал из могилы своими длинными, как когти, когтями. Муж Зерендак оказался гулем. Она стояла, притаившись за занавеской, словно прикованная, и наблюдала за страшной трапезой. Через несколько минут Абу Фрейвар вскочил с места и спрятался за одним из кладбищенских памятников: приближалась похоронная процессия. Когда люди подошли совсем близко, девушка заметила на их лицах сильное волнение и расслышала, как один из носильщиков сказал: «Давайте управимся как можно быстрее, чтобы на нас не напал гуль, который охотится в здешних местах».

Открытие Зерендак повергло ее в безумный страх. Ей не терпелось узнать, что же такое спрятано в сороковой комнате, куда запретил заходить ее муж. Теперь, когда она узнала, что он самый настоящий гуль, Зерендак решила во что бы то ни стало попасть в заветную комнату. Она отыскала золотой ключ и отперла дверь. Войдя в комнату, она обнаружила своих сестер, подвешенных за волосы к потолку. Девушки были все еще живы. Зерендак освободила их, накормила и, как только они оправились от случившегося, отправила несчастных домой к родителям.

На следующий день вернулся Абу Фрейвар, но не надолго: через несколько дней он снова ушел, сказав жене, что она может пригласить в гости любых своих родственников, которых ее сердце желает увидеть. Зерендак так и сделала: она пригласила к себе много друзей и родственников, но ничего не сказала им о своих злоключениях. Осмотрительность девушки пошла ей на пользу, ведь навестить ее приходили не родные, а коварный муж, который принимал самые разные обличья, чтобы испытать свою жену. В конце концов его ухищрения увенчались успехом. Обернувшись бабушкой Зерендак, он вошел в дом, и, как только девушка принялась жаловаться на свои несчастья, старуха превратилась обратно в Абу Фрейвара и пронзила своим ядовитым когтем девушке грудь. Зерендак тут же упала без памяти, но не умерла, а злодей положил ее в сундук и бросил в море.

У султана, который правил в тех краях, был сын, любивший кататься на лодке и рыбачить. Во время описываемых нами событий принцу случилось закинуть большую сеть как раз неподалеку от того места, где в самой глубине на дне морском лежал сундук с несчастной Зерендак. Сеть зацепилась за сундук, и рыбаки с трудом ее вытащили. Когда наконец сундук был в лодке, сын султана, прежде чем открыть крышку, сказал: «Если внутри деньги или драгоценности, берите их себе; если же в этом сундуке лежит что-то другое, оно станет моим».

Открыв сундук, принц был поражен увиденным и тут же принялся оплакивать горькую судьбу прекрасной девушки. Затем он приказал отнести бездыханное тело в комнату своей матери, чтобы там его подготовили к погребению. Когда процедура была в самом разгаре[166] и из груди Зерендак вынули ядовитый коготь, она чихнула и ожила.

Принц женился на Зерендак, и в скором времени она родила ему дочь. Как-то раз она осталась с ребенком одна. Неожиданно стена ее комнаты разверзлась, и внутрь вошел Абу Фрейвар. Не говоря матери ни слова, он выхватил у нее ребенка, разом его проглотил и тут же исчез. Вновь свалившееся на нее несчастье повергло Зерендак в такое отчаяние, что, когда ее спрашивали, куда делся ребенок, она не могла произнести ни слова и только горько плакала.

Та же самая страшная участь постигла и следующих ее детей – сына и дочь. Сожрав ее третьего ребенка, ненавистный огр испачкал лицо бедной матери его кровью. Зерендак вытерла кровь, но от спешки и бессилия упустила одно маленькое пятнышко, засохшее прямо у ее губ. Увидев кровь на лице Зерендак, ее муж и свекровь, которые уже давно начали подозревать недоброе, решили, что Зерендак – гуля и сама съела своих детей.

Зерендак рассказала, что с ней произошло, но никто не хотел ей верить. Муж, не желая ее убивать, приказал заточить женщину в темницу и по наущению своей матери принялся подыскивать себе новую жену. Принц, прослышав о красоте дочери султана из соседнего королевства, решил поехать просить ее руки. Но прежде чем отправиться, он послал к матери своих погибших детей служанку, чтобы она спросила Зерендак, что она хочет в подарок. Зерендак попросила коробку алоэ[167], коробку лавзонии[168] и кинжал.

Просьба ее была исполнена, и, когда принц вернулся с торжественной помолвки с дочерью султана, он привез с собой вещи, о которых просила Зерендак. Та принялась по очереди открывать коробочки, приговаривая: «О sabr, нет в тебе столько терпения, сколько терпела я. О henna, нет у тебя столько нежности, сколько дарила я». Вымолвив это, Зерендак уже собиралась пронзить себя кинжалом, как вдруг стены темницы разверзлись и появился Абу Фрейвар. За руку он вел хорошенького мальчика и двух милых девочек. «Живи, – закричал он, – я не убил твоих детей. Вот они». С этими словами он при помощи магических сил сделал потайной ход, соединивший темницу с парадным холлом дворца, затем выхватил у принцессы кинжал и вонзил себе в грудь.

Зерендак одела своих детей в богатые одежды, которые оставил ей Абу Фрейвар, когда начались празднования в честь грядущей женитьбы принца, и наказала им подняться по потайной лестнице в парадную залу дворца, где они могут шалить сколько душе угодно, не обращая никакого внимания на гостей и богатое убранство. Дети шалили, послушавшись совета матери, как только могли.

Мать принца заметила это, но не спешила их наказывать – очень уж эти милашки напоминали ей собственного сына, когда он был в их возрасте. Но в конце концов терпение ее лопнуло, и старуха уже замахнулась, чтобы отшлепать одного из ребят, как дети в один голос воскликнули: «Ах, госпожа Полная Луна, смотрите, как она повернулась!» Все гости бросились к окну, и, как только стали видны одни только спины, дети исчезли.

В день свадьбы дети явились вновь. В присутствии своего отца они бегали по залу, били китайский фарфор и бокалы, в общем, делали все, что хотели. Увидев шалунов, принц прикрикнул на них.

– Это наш дом, и все, что здесь есть, принадлежит нам и нашим родителям, – надменно ответили дети.

– Что вы хотите этим сказать? – удивился принц.

Тогда дети взяли его за руку и повели потайной лестницей в темницу, где их ждала Зерендак. Она рассказала принцу, что это были за дети и как они попали во дворец. Вне себя от счастья, принц нежно обнял свою жену и поклялся быть верным ей до конца своих дней. Дочь султана вернули обратно ее отцу с глубочайшими извинениями и щедрыми подарками, а принц и Зерендак жили долго и счастливо.

За окном стоял снежный день, когда у одной женщины на свет появилась девочка. Она назвала дочку Тальджия, что значит Снегурочка. Сразу после родов женщина умерла.[169]

Заботу об осиротевшей девочке взяла на себя ее бабка, присматривавшая за домом ее отца. Через некоторое время отец Тальджии снова женился – на вдове, у которой были две дочери, и бабушка, нашедшая такой поступок возмутительным, покинула их дом.

Новая хозяйка сделала из своей падчерицы служанку, заставляя ее выполнять самую тяжелую работу. Тальджия таскала на голове тяжелые кувшины с водой из отдаленного источника. Она вставала в полночь, чтобы помочь молоть муку, из которой на следующее утро пекли хлеб, а когда стала достаточно взрослой и сильной и могла сама этим заниматься, мачеха с сестрами не вставали с постели до полудня. Еще одной ее обязанностью было ходить с другими девушками собирать на холмах хворост, валежник и засохший навоз, топить ими деревенскую печь и выпекать на ней хлеб.

Когда же в доме не было никакой работы, что случалось очень редко, мачеха посылала Тальджию собирать черепки, толочь их и делать глину для новых горшков. Тальджию всегда оставляли дома, когда в деревне случалась свадьба или другое празднество, зато в ночь накануне торжества она, не смыкая глаз, сидела до самого утра, вышивая нарядные платья для своих злых родственниц.

Но Аллах одарил Тальджию добрым нравом. Она любила напевать, выполняя свою работу, и всегда была готова помочь другим. Но радостное пение Тальджии сильно раздражало мачеху и ее дочерей, ведь у них самих голоса были хриплые, а пение немелодичное, как уханье совы, поэтому они запретили ей петь.

Как-то раз вся семья уехала на свадьбу. На дворе стояла летняя пора, поэтому Тальджию отправили в башню смотреть за виноградником. Прямо у ворот виноградника, у края дороги стоял колодец для сбора дождевой воды, из которой Тальджия имела обыкновение носить воду в дом, а также наполнять кувшин для жаждущих путников. В тот день Тальджия, как обычно, опустила ведро в колодец, но веревка лопнула, ведро полетело вниз и упало на самое дно колодца. Девушке пришлось идти к соседям просить колодезное колесо.[170]

Тальджия привязала крючок к веревке, попросила Божьего благословения, чтобы отогнать духов, которые могли прятаться в колодце, и стала спускать веревку вниз, напевая:

О колодезное колесо! Ищи, ищи

И все, что ты найдешь, бери, бери.

Тальджия не знала, но эти слова обладали магической силой. Случилось так, что в том колодце сидели джинны, которым понравилась милая девушка. Тут же один из крючков зацепился за что-то очень тяжелое, и, когда Тальджия вытянула свое ведро, оказалось, что оно доверху наполнено чудесными драгоценностями – золотыми кольцами, тяжелыми ручными и ножными браслетами, ожерельями, с помощью которых мусульманки повязывают платок вокруг шеи, диадемами.

На седьмом небе от счастья, девушка унесла находку в башню, а когда возвратилась мачеха с дочерьми, отдала золото им. Те, однако, сделали вид, что не хотят принимать от нее подарок, но, когда Тальджия рассказала, каким образом драгоценности попали к ней, согласились взять себе некоторую часть. Затем они все по очереди отправились к колодцу. Каждая бросила вниз пустое ведро и надменно, командным тоном произнесла слова песенки, которую напевала Тальджия. Но как ни старались мачеха с дочками, ничего у них не вышло: всякий раз, когда они доставали ведро, оно оказывалось полным грязи, камней и отвратительных ползучих гадов. Тогда женщины, полные разочарования, забрали у Тальджии ее драгоценности и продолжали обращаться с ней с прежней жестокостью, а однажды вечером, когда отец ее умер, и вовсе выставили девушку за дверь.

Шел проливной дождь, и девушка боялась замочить свои хорошенькие туфельки, сшитые из красной дамасской кожи – ведь это был подарок ее покойного отца. Он связала их вместе, перебросила одну через плечо, так что та болталась у нее за спиной, а другая лежала на груди.[171]

Было совсем темно, и Тальджия не знала, куда ей идти. Завидев вдалеке мерцающий свет, лившийся из-за приоткрытой двери пещеры, девушка направилась прямо на него в надежде отыскать хоть какой-то ночлег.

У входа в это скромное жилище сидела старуха и пряла пряжу. Это была не кто иная, как бабушка Тальджии, которую девушка не узнала, потому что виделись они в последний раз, когда она была совсем маленькой. Старушка же сразу узнала в девушке свою внучку и с радостью предложила ей ночлег. «Дочь твоей матери, – сказала она, – не должна среди ночи бродить по улице. Конечно, ты можешь у меня остаться. Моя дочь умерла как раз в тот день, когда ты родилась, поэтому, если хочешь, можешь занять ее место в этом доме». С этими словами старушка выставила перед своей гостьей самую вкусную еду, которая у нее была, и, когда она рассказала девушке, что их связывают родственные узы, Тальджия охотно согласилась остаться у нее жить.

Случилось так, что по пути Тальджия потеряла свою туфельку. Шнурок, на котором она держалась, развязался, и туфелька, висевшая у нее за спиной, упала. А вторая, висевшая впереди, по странному стечению обстоятельств зацепилась узелком за крючок на платье, так что Тальджия обнаружила пропажу уже после того, как оказалась в доме у старушки. Теперь за окном была глубокая ночь, и Тальджия не могла отправиться на поиски пропавшей туфельки, но пообещала сделать это первым делом, как только рассветет.

Что касается старушки, то она в то самое время пряла пряжу, чтобы сделать абаю для сына одного богатого шейха. Этот юноша славился своей красотой, и многие матери, включая и злую мачеху Тальджии, всеми способами пытались женить его на своих дочерях, да все безуспешно. Тальджия как раз ужинала в тот момент, когда молодой человек приблизился ко входу в пещеру. Совершенно случайно на глаза ему попалась оброненная ею туфелька. Услышав мужские шаги, девушка быстро выбежала из-за стола и спряталась в темном углу пещеры, откуда могла видеть и слышать все, оставаясь при этом незамеченной.

– Тетушка, готова ли пряжа для моей новой абаи? – спросил юноша.

– Будет готова завтра к полудню, – ответила старуха. – Постой, а что это у тебя в руках?

– А, это женская туфелька, которую я только что подобрал у входа в твой дом, – пояснил молодой человек. – Она такая маленькая и изящная! Наверняка ее обладательница – привлекательная милая девушка, а раз так – трижды клянусь Богом! – я разыщу ее, и именно она, и никто другой, станет моей женой.

Старухе пришлась по душе его пылкая речь, но она была мудрой женщиной и поэтому ничего не сказала и лишь усмехнулась, велев юноше ждать ее на следующий день у красильщика.

На следующее утро, окончив работу, старуха ушла, наказав Тальджии закрыть за ней дверь, а если снова появится молодой человек, чтобы поинтересоваться, готова ли пряжа (а она была уверена, что он обязательно придет), не отвечать ему и не открывать.

Все вышло точь-в-точь, как предсказывала старуха. Юноша, который решил, что старуха хочет его надуть и не отдавать пряжу, не пошел на следующий день к красильщику, а направился прямиком к ней домой. Он постучал в дверь, но ему никто не открыл и не откликнулся на его зов, когда он спросил, готова ли работа. Тут он услышал голосок Тальджии, которая пела за прялкой; юноше стало любопытно, кто это так мило напевает, и он заглянул в замочную скважину проверить. Увидев очаровательную девушку, которая была дома одна, он сразу ушел, но крепко пожалел о своей поспешной клятве, которую произнес накануне вечером, и направился к красильщику, где его уже поджидала старуха. Та отдала ему вязанье, а когда он поинтересовался, кто была та девушка, которую он видел в пещере, ответила:

– Твоя невеста.

– Что ты хочешь этим сказать? – удивился юноша.

– Вчера вечером ты трижды поклялся Аллахом жениться на этой девушке, ведь она и есть хозяйка туфельки, которую ты нашел по пути ко мне.

Ликованию юноши не было предела. Его отец не стал возражать против их свадьбы, узнав, что Тальджия из хорошей семьи. По воле добрых джиннов из колодца все драгоценности, принадлежавшие невесте, нашли как-то утром у изголовья ее кровати в доме бабушки. А злая мачеха и ее дочери рвали на себе волосы от злости, слушая радостные крики и улюлюканье в честь скромной невесты, прекрасной Снегурочки, которую они так презирали и мучили и которая теперь гордо ехала на верблюде в составе свадебной процессии в дом своего жениха.

Думаю, среди моих читателей нет таких, кто не узнал в этой истории местную версию знаменитой «Золушки».

Данный текст является ознакомительным фрагментом.