Предисловие к настоящему изданию

Предисловие к настоящему изданию

Праведники всегда гонимы при жизни; великие праведники часто бывают гонимы и посмертно ~ пока живы их гонители и пока память о них мешает богоборцам.

Самой большой клевете мира подверглась и подвергается святая Царская Семья Императора Николая II. Много лжи и неприятия досталось и людям, ее окружавшим. Мир, во зле лежащий, не желает знать доброе, боится света. Архиепископ Феофан, духовник святого царя Николая и его святой Семьи, был подлинным подвижником, он стал одним из новых славных угодников Христовых; претерпел гонения при жизни, но и поныне не принят даже всеми православными – теми из них, что более всего озабочены устройством внешнего благополучия.

Пример жизни Владыки ясно показывает, как тесен путь, ведущий ко спасению, и вдохновляет шествовать по этому пути сильные души.

Когда в девяностые годы мне попали в руки рукописи владыки Феофана – через моего духовного собрата Фому (православного американца Ричарда Бэттса) от отца Германа (Подмошенского), я не сразу понял, какое это сокровище. Но прошли месяцы совместного с Фомой труда по составлению жизнеописания, пришло понимание важности попавшего к нам – не по достоинству нашему – материала, и возникло опасение. Опасение, что книга не будет принята ни внешними людьми, ни многими церковными. Но Господь, чудом сохранивший рукописи Своего избранника и воспоминания о нем, указал нам и Своего угодника, который мог бы благословить этот труд: нам стало известно, что митрополит Санкт-Петербургский Иоанн (Снычев) является почитателем владыки Феофана, что он даже желал того, чтобы могила подвижника была перенесена из Франции в Россию.

И вот мы отправили рукопись в Петербург.

…Прошли недели.

В это время игумен Свято-Германовской пустыни в Платине в Северной Калифорнии (США) отец Герман (Подмошенский) был по делам в России.

Митрополит Иоанн (Снычев)

Батюшка попросил меня связать его по телефону с митрополитом Иоанном. Тогда мне довелось впервые говорить с Владыкой. Владыка Иоанн сразу же пригласил нас к себе в гости, и мне довелось побывать у него вместе с отцом Германом. Единственный раз в жизни удостоился я видеть этого подвижника и общаться с ним. Не буду рассказывать о подробностях, о главной цели нашего визита п том говорили владыка Иоанн и отец Герман. Меня же больше интересовало мнение Владыки о нашей рукописи. И вот я, улучив момент, с волнением спросил о ней. Владыка ответил, что к нему приходит так много рукописей, большой стол завален весь до потолка, что он физически не может прочитать и малую часть присылаемого. Он попросил не обижаться, но при этом спросил, что за рукопись. Когда я ответил, что о владыке Феофане (Быстрове), владыка Иоанн, весь переменившись, сказал: «Как же, я прочитал, и очень внимательно!» На мою просьбу написать предисловие к будущей книге он ответил, что сам до прочтения знал намного меньше, что добавить ему нечего. На просьбу о благословении на издание тут же преподал его и на мой уточняющий вопрос: «Значит, мы можем написать: Благословение Высокопреосвященнейшего Иоанна, митрополита Санкт-Петербургского и Ладожского?» – он ответил: «Если вы сделаете это, я буду счастлив».

Вячеслав Марченко