Дивное слово философа Феодора Продрома о том, как честные вериги святого первоверховного апостола Петра были перенесены в Константинополь из древнего Рима

Дивное слово философа Феодора Продрома о том, как честные вериги святого первоверховного апостола Петра были перенесены в Константинополь из древнего Рима

Велик апостол Петр, да и кем иным может быть верховная глава и оплот всех учеников Христовых? Поистине велик апостол Петр, и трудно по достоинству восхвалить его человеческим языком. Так и я, недостойный и нечистый, никогда бы не смог дерзнуть составить слово похвалы апостолу Петру и его чудесам, если бы он сам не воодушевил меня, явившись в видении. Я был весьма напуган, и колебался, будучи не в силах дерзнуть совершить такой подвиг. Поскольку же от видения того я как бы получил силу, потому ныне и дерзаю рассказать вам о веригах апостола, и о том, как они были перенесены из Ветхого Рима в Новый, то есть в сей царствующий град. Как говорит Григорий Богослов, хорошо немного выказать свой отказ от составления слова по причине немощи, но потом снова с готовностью прибегнуть к апостолу, позвавшему меня силой Призвавшего.

Итак, кем был по рождению, судьбе и ремеслу сей великий и первоверховный апостол Петр? Он был иудеем, бедным рыбаком, которого призвал стать Своим учеником Иисус Христос. И он тотчас же оставил все и последовал за призвавшим его Иисусом, став, как я полагаю, примером и образцом совершенного отречения от мира для тех, кто переходит от соленого и горького моря грехов и сетей диавольских к сладости и простоте Святого Евангелия. Излишне рассказывать какую ревность и какую горячую любовь к учению Христову имел апостол Петр, и какими дарованиями обладал, благодаря чему и был предпочтен прочим апостолам. Вместо прежнего своего имени Кифа, он был назван Петром, сподобившись услышать от Господа, что он является непоколебимым камнем Церкви, и что ему доверены ключи Царства Небесного и духовное попечение о словесных овцах Христовых.

Кто из христиан, читавших Божественное Евангелие и Деяния святых апостолов, не знает о Петре, о том, как некогда вместе со своим Учителем ступал он по волнам моря, как громогласно исповедал Христа Сыном Божиим, как платил дидрахму вместе со Христом, как восходил вместе с Иаковом и Иоанном на гору Фавор и видел свет Преображения Божия, как не соглашался на умывание ног пречистыми руками Своего Учителя, как он сражался за преданного Христа и руками, и мечом, как его окликали по имени на горе Галилейской, и как он бежал вместе с апостолом Иоанном посмотреть на воскресение Господа, и как прежде Иоанна вошел в гробницу. О, сколько можно было бы рассказать об апостоле Петре, но я по собственной воле обхожу эти события по причине краткости. Упомяну лишь о хиротонии, которую совершил апостол Петр над Матфием, двенадцатым апостолом, избранным вместо предателя Иуды, но не могу не вспомнить и о страшном суде над Ананием и Сапфирой, и о Симоне Волхве, который давал ему за хиротонию серебро и которого апостол прогнал и проклял, не могу не сказать и о поучениях, преподаваемых Петром, и о его долгих путешествиях, которые апостол предпринимал ради проповеди, о том, как он исцелял различных больных, для чего иногда достаточно было только тени апостола, о хромом нищем, который исцелился от одного слова Петра и ходил на прямых ногах, об Энее расслабленном из Лиды, которого апостол исцелил от болезни, и о Тавифе из Иопии, которая воскресла по одному слову Петра. Я умалчиваю о прочих чудесах, о которых повествует божественный Климент, ученик и преемник Петра, потому что, если я захочу перечислить все подвиги святого и поведать о них в точности, то мне не хватит не только дня, но и целого века.

Итак, если вам покажется это справедливым, в настоящее время мы все это оставим и расскажем об этом в другом слове. Мы умолчим так же о хождениях первоверховного в Рим, о его поучениях и чудесах, о собеседованиях с Симоном Волхвом и о кресте, на котором он был распят вниз головой, и о его смерти, и перейдем к предмету слова, то есть поговорим, насколько это возможно, о веригах Петра или, лучше сказать, мысленно представим себе апостола, закованного в цепи и заключенного в темницу, мысленно увидим, как он освобождается от вериг, Ангелом Божиим изводится из темницы и ступает свободными ногами. Можно сказать, что мы перенесем эти честные вериги Петра из ветхого Рима в новый, царствующий.

Если после спасительных для мира страданий и смерти Спасителя нашего Иисуса Христа,«нашего ради спасения», мертвое тело Его испросил у Пилата благообразный Иосиф, благоговейно снявший Его со Креста, который помазал Его миром, завернул в чистый саван и положил во гроб, то тело первоверховного апостола, после его смерти на кресте головою вниз, у правителя Нерона для погребения никто не спрашивал. Несколько благочестивых христиан, увидев, что тело оставлено без присмотра, тайно взяли его и, положив в плетеный короб, похоронили, из–за боязни, как я думаю, дышавших желанием убийства бесчеловечных идолопоклонников. Христиане опасались, что они могут бросить останки апостола либо в огонь, либо в море, и верующие христиане лишились бы тогда великого сокровища. До времени земля в своих недрах укрывала мощи апостола сокрытыми, поскольку тот, которого Учитель назвал Петром, был камнем, на котором Он построил Свою Церковь. Следовательно, согласно правилам строительства, основание постройке полагают в земле, и апостолу, как основанию, должно было сначала лечь в землю. Но однажды возникла необходимость, чтобы этот медоточивый источник потек из земли, и на поверхность ее вышла манна, подобная той древней манне, которая сходила с неба в пустыню во времена Моисея. Рим был почтен апостолом Петром намного более Палестины, потому что эта земля не источала мед, как Палестина, но исторгала манну из сокровенных своих глубин. И вот снова появляется на земле прежде сокрытое, и посредством землетрясения изводит из земли мощи апостола, когда немного успокоилась брань идолопоклонников. И снова засиял миру первопроповедник Евангелия, и совосстал Христу, с Которым был соединен смертью (см. Рим 6: 4–10).

Так как Учитель уподобил его пшенице, как видно из Святого Евангелия, когда Христос говорит: «се, сатана просил, чтобы сеять вас как пшеницу» (Лк. 22: 31), то апостол и приемлет свойства пшеницы; так же как зерно, которое, упав в землю и будучи сокрыто в земле, умирает, и таким образом приносит плод в тысячу и много тысяч крат. Подражая Учителю Своему, из страха перед Иродом и идолопоклонниками, он ищет убежища в земле, как бы в некоем Египте, а после гибели гонителей снова идет на горы Галилейские. Как Учитель его из страха перед Иродом ушел в Египет, а после его смерти снова вернулся в Назарет Галилейский, так и апостол из страха перед идолопоклонниками сокрылся в подземных частях земли, а после гибели гонителей снова вернулся на землю. Но перейдем к нашей теме. Когда прекратились гонения и воцарился Константин Великий, верующие вынули из гроба мощи первоверховного апостола и построили во имя его великолепный храм, в верхней части которого возвели сводчатую кафедру, наподобие некоего алтаря, куда нельзя было входить, а внутри поставили трон, на котором и поместили святые мощи, показывая, как я думаю, с помощью трона и кафедры следующее. Во–первых, что сидящий на троне жив во Христе, хотя по законам человеческого естества умер, а во–вторых, что именно он, на будущем всемирном Суде, будет восседать на первом из двенадцати апостольских тронов и судить двенадцать колен Израилевых. Галилеянам, которые во время Вознесения дивились плотскому восхождению на Небеса Владыки Христа, небесные Ангельские силы говорили:«Мужи Галилейские! что вы стоите и смотрите на небо» (Деян.1:11), как Иисус восходит? Что вы дивитесь новому и чудному восхождению, видя тело невесомое, поднимающееся ввысь? С этим телом, которое ныне восходит, Он снова придет судить весь мир». А предстоящим римлянам, которые удивлялись, что на троне находятся мощи апостола, как мне кажется, римские архиереи говорили:«Мужи римляне, что вы стоите, дивясь сей апостольской кафедре? В этом же образе, восседая на троне не сооруженном, не созданном рукою человека, апостол будет судить народ Иудейский».

Кафедра, приявшая мощи апостола, и престол, на котором, подобно живому, восседали святые мощи в подтверждение слова Господа: «верующий в Меня, если и умрет, оживет» (Ин. 11: 25), не были ограждены льняными или другими завесами, подобно тому как оградил Веселеил святилище древней скинии, но были надежно закрыты двойными дверями. И если остальная часть храма была открыта для всех, то это святилище открывали только три раза в год для поклонения святым мощам. Все римляне почитали мощи апостола, любовь к ним усилилась из–за редкой возможности их лицезрения, а также из–за того, что святые мощи были украшены всевозможными драгоценностями. Поэтому хранить святые мощи решили за двойными дверями, под замками, чтобы оградить их от воров, святотатцев и расхитителей могил. Ибо подошвы обуви святого были из чистого золота, а сверху обувь украшали светлые жемчуга и драгоценные камни. Одежда апостола была расшита золотом и тоже украшена жемчугами. Бедный рыбак после смерти был одет как царь, и тот, кто не знал, где найти дидрахму, чтобы заплатить сборщику налогов, теперь лежал весь в золоте. Апостол при жизни имел власть только над галькой, что рассыпана по берегу моря, а теперь был облачен в одежду, расшитую жемчугом, и поистине был прекрасен тот, кто благовествовал миру мир и блага, согласно слову пророка Исайи: «Как прекрасны на горах ноги благовестника, возвещающего мир» (Ис. 52: 7).

В то время когда мощи апостола, украшенные таким образом, хранились со всевозможными предосторожностями в святилище, божественные вериги апостола обретались вне храма. Они всегда были на виду и им мог поклониться каждый в любое время, и бывали от них различные чудеса тем, кто просил с верою. Премудрость Духа такова, что уловляет софиста злобы, диавола, в его собственные сети и низвергает его в ров, который сам же он и выкопал, и умерщвляется он своим же мечом, подобно тому, как Давид убил Голиафа. Замыслил сатана Крест как смертоносное орудие против Господа нашего Иисуса Христа, но ошибся несчастный, потому что Крест оказался орудием нашего спасения, а для него самого орудием погибели. То же самое он испытал и когда ковал вериги в качестве орудия мучения для апостола Петра. Но не знал жалкий, что сделал орудие чудотворений, от которого произойдут бесчисленные исцеления верующих.

Много чудес сотворил первоверховный с помощью этих вериг, множество дивных чудес произошло от них. Нам же достаточно поведать только о том чуде, которое более других показывает неизреченную их силу. Эти вериги исцеляют не только телесные болезни, но ими прощаются и разрешаются грехи, что уж совсем невероятно.

В то время пришел к тогдашнему Папе, мужу дивному и премудрому в вещах Божественных, некий христианин, который исповедал ему великие и смертные грехи. Со многими слезами он просил у него прощение. Папа с радостью принял исповедание и покаяние и дал ему правило, которое тот должен был совершать. Разрешение же грехов Папа оставил во власти первоверховного. Потому он повелел связать веригами апостола руки, ноги и все тело раскаявшегося, и так он должен был семь раз проползти по храму, а в конце подойти к святилищу, где находились святые мощи, и биться головой о закрытые двери. Если двери откроются сами собой, то это чудо и будет признаком прощения его грехов. Если же не откроются, тогда грешник оставался бы под данной ему епитимией. Христианин сделал, как повелел ему папа и стал биться лбом о двери святилища, призывая на помощь апостола. О скорый на сострадание первоверховный апостол Христов Петре! Ты в тот же час сломал печать, открыл замки, открыл двери и ввел внутрь связанного, избавив его от уз верижных, разрешил от грехов и возвратил его в дом в радости и веселии. Если тебе были доверены Христом ключи от Царствия Небесного, и ты открываешь его, когда хочешь и кому хочешь, что странного в том, что двери теперешнего святилища ты по справедливости затворяешь для недостойных и отверзаешь для тех, кто очистил себя подобающим покаянием? И теперь то, что Папа, движимый Богом, велел делать тому христианину, стало нерушимым законом, для Пап — образом действия, а для тех христиан, кто исповедовался, способом узнать, прощены ли им грехи.

Вот так и вы должны хорошенько внимать умом повествованию, потому что далее я расскажу вам приятнейшую историю. Когда весть об этом чуде распространилась по всем странам, что лежат вокруг Рима, другой христианин, бывший некогда богатым купцом и перевозивший товар морем, а потом ставший последним бедняком, потому что море поглотило весь его товар, ибо таково свойство золота — быстро обогащать и так же быстро делать нищим. Итак, тот христианин, о котором я сказал, неоднократно попадавший в бурю на море и едва спасшийся, испытал другую бурю — помышлений, по причине забот о хлебе насущном. Он нигде не мог заработать на хлеб, — ни себе, ни тем более своей семье. Он придумывал разные способы заработка, но у него ничего не получалось. В конце концов, он вспомнил о веригах апостола и о том чуде, которое произошло. Мысленно он представил мощи первоверховного апостола, те драгоценные одежды, которые были на нем, золотые подошвы обуви и отделку жемчугом верха. Мысленно обращаясь к апостолу и проливая слезы в молитве, он беззвучно беседовал с ним, прося скорее движением сердца, чем звуком губ:

— Ты, о человече Божий, когда жил в этом мире, выбрал бедность по собственному произволению и, по заповеди своего Учителя, не имел не только золота и серебра, но и меди. По этой причине ты отверг серебро Симона волхва и проклял его вместе с самим Симоном, который тебе его принес. И часто в поучениях своих ты осуждал золото и вместе с Учителем Твоим ублажал нищих, убеждая всех: Удобнее «верблюду пройти сквозь игольные уши, нежели богатому войти в Царствие Божие» (Мк.10: 25). И если кто–то из верующих предлагал тебе золото или серебро, ты раздавал его нищим, вдовам и сиротам, для себя самого навсегда выбрав бедность, нищету, бич и розги, и все то, что ты испытал ради любви ко Иисусу Христу. Так все и было, пока ты был жив, а сейчас, когда ты мертв, то носишь обувь златую и одежды, которые сияют от многоценных камней и жемчугов. Я же, который вчера и позавчера казался богаче других людей, ныне много страдаю от нищеты и голода. Приходя к богатым, я ищу утешения в своей бедности, но не нашлось ни одного, который бы посмотрел на меня с участием и услышал бы мою просьбу. Все отворачиваются от меня. Я отчаялся получить помощь от людей, и поэтому пришел к священным твоим стопам и, как некогда божественный Моисей, говорю тебе:«Сними обувь твою с ног твоих» и дай мне, чтобы облекся я в одежду спасения»(Исх. 3: 5). Ты знаешь очень хорошо, божественный апостол, беды тех, кто терпит кораблекрушения. Так и я перевозил товары морем, и часто попадал в бури, и дважды подвергался опасности утонуть. Однажды, когда ты был вместе со своим Учителем Иисусом Христом, Который спал в лодке твоей, ты вместе с другими учениками испугался смерти, поэтому подбежал и разбудил Иисуса, чтобы Он спас вас. А в другой раз, когда ты бросился в море встретить своего Учителя, то чуть не утонул, если бы Иисус не опередил тебя и не подал руку помощи, избавив от смерти. Я же прошу у тебя сапожок не туне, а взаймы. Если ты мне отдашь его, то я куплю товары и ныне, уверен, удачно доплыву. И так я избавлюсь от бури нищеты, а ты получишь долг свой с процентами, потому что, с помощью Божией, вернувшись из поездки, я сделаю для тебя великолепную и намного более драгоценную обувь, твоя же нога, которая будет без обуви некоторое время, ни замерзнет, не попадет в нее шип, не запнется она о камень и не испачкается грязью. Место сие, в котором ты обретаешься, сверху имеет крышу, а снизу пол, покрытый блестящими плитками, тем более, что ты давно уже завершил земной путь и ничто не может заставить тебя отправиться в дорогу.

Так говорил тот несчастный купец, а поскольку нужда заставляет такового быть более изобретательным, чем любого другого, купец нашел способ, как войти в святилище.«Если тебе угодно, о первоапостоле, я притворюсь, что смертно согрешил и пойду к Папе ложно исповедоваться в смертном грехе. Он, как я хорошо знаю, предпишет мне, согласно обычаю, обвязаться твоими веригами и обойти храм семь раз, а затем стучаться головой о двери твоего святилища. А дальше все уже будет зависеть от твоего человеколюбия и сострадания — может быть, ты откроешь мне дверь, впустишь меня и согласишься на похищение священного твоего сапожка». Так, со слезами рассказывая апостолу о своих планах и горестях, купец уснул. Во сне ему явился апостол и одобрил его план. Купец пошел исповедовать притворный грех, получил епитимию, связал себя веригами, обошел семь раз вокруг храма и начал стучаться лбом в двери святилища. А что же было после этого? «Кто изречет могущество» апостола, «возвестит все хвалы» его? (ср. Пс. 105: 2). Двери святилища открылись сами по себе, и сам апостол позволил совершить кражу. Потому что как только открылись двери, вор был как бы приглашен самим божественным Петром войти внутрь (поистине, братья, у меня встают дыбом волосы при этом страшном повествовании). Тогда, говорю, апостол слегка протянул ногу и по собственной воле отдал купцу свой сапожок. Купец, с обувью под мышкой, вышел из святилища исполненный радости и благодарности к своему благодетелю.

Знаю, что вы, читатели, удивляетесь странному этому чуду, да я бы и сам удивился крепости и силе вериг апостола, которые совершают такие чудеса, если бы не знал до этого, что одной тенью апостола Петра воскресали мертвецы. А то, что посредством вериг, которые соприкасались с телом Петра и освятились, совершаются такие чудеса, это не так уж и странно. То, что чудеса совершались от тени, следовавшей за Петром, вот это было более странно. Но если то чудо совершилось, и в него уверовали, то несомненно благоразумные уверуют и в это чудо, и всегда будут почитать его.

Итак, как я уже сказал, радуясь и благодаря апостола купец вышел из святилища вместе с сапожком, а сила, прежде открывшая двери, теперь снова их закрыла. Ни римляне, ни даже сам Папа не узнали о краже, пока не пришел день, когда по обычаю отверзают святилище с мощами апостола для поклонения народа. Войдя внутрь, Папа увидел, что на одной ноге у апостола нет обуви. Он удивился и сильно опечалился из–за этого святотатства, ибо не мог понять как оно совершилось — двери были закрыты, а печати оказались не взломаны. Размыслив, что все произошло не без воли Божией, потому что без воли апостола никто бы не посмел такое, Папа повелел сшить другой такой же сапожок для ноги апостола.

А купец, выручив много денег от продажи обуви апостола, закупил много товара, продал его и стал необычайно богат, но вместо того, чтобы поспешить как можно скорее отдать заимодавцу долг и поблагодарить своего благодетеля, согласно обещанию (не знаю, может быть, развратилась его душа от большого богатства и ему стало жалко денег, или он услышал, что папа велел сшить другой сапожок), купец подумал, что излишне будет шить третий сапог, рассудив, что три сапога апостолу, у которого только две ноги, не нужны. Поэтому он не стал воздавать благодарностью за благодеяние, поленившись, так сказать, оплатить свой долг. Но апостол Божий Петр не долго позволил ему пребывать в этом небрежении и лени. Он явился к нему ночью и напомнил о долге, прося обещанного. После этого купец изготовил великолепный сапожок и отправился в Рим. После того, как он снова исповедался папе, его снова связали веригами, и он снова стучался в двери, которые вновь открылись. Купец вошел и тут случилось чудо. Апостол снова вытянул ногу, и купец, сняв изготовленный по повелению папы сапог, надел ему свой, новый. Сапог же папы он со страхом положил между ногами апостола, которые сами по себе были как живые, одна чуть приподнялась над другой, освободив место для третьего сапожка. Исполнив свое обещание, купец вышел в радости и веселии.

Украшенные мощи апостола пребывали так долгое время, а затем, неизвестно, почему так устроил Бог — «ибо кто познал ум Господень? или кто был советником Ему?» (Рим. 11: 34), — целостность мощей нарушилась, и все отделилось: голова, хребет, предплечья, бедра, лопатки, пальцы — возможно для того, чтобы наказать народ Римский за его беззаконие, потому что они убрали из святилища трон, отменили прежние меры предосторожности, сняли украшения и сапожки апостола, а мощи его положили в ковчег и поставили при дворе храма.

Прошло много лет, и некий житель Константинополя высокого звания, богобоязненный, лучший архонт синклита, придя по какой–то необходимости в Рим, сподобился поклониться мощам апостола, и из любви к родине и Богу замыслил совершить дело дерзкое и опасное. Он захотел похитить мощи и перевезти их в Константинополь. Возможно, у него и получилось бы задуманное, если бы он поступил как тот купец, сначала сообщив апостолу о своем намерении и испросив у него разрешения. Но этот архонт приступил к делу с бесстыдством. Похитив мощи, он положил их в чистый новый мешок, и отправился на муле в Константинополь. Что же сделал божественный Петр на этот раз? Уж не знаю, потому ли, что не хотел, чтобы его мощи были в Константинополе, поскольку похищение прошло без его разрешения, потому ли, что хотел навсегда остаться стражем и спасителем Рима, но ночью он явился во сне Папе Римскому и рассказал обо всем: сообщил о краже мощей, назвал имя похитителя и сказал, что он направляется в Константинополь. Весьма смутившись от этого сна, Папа тотчас же собрал множество конников и воинов и отправил их в погоню за вором. Вскоре они догнали вора и вернули мощи апостола в Рим. Архонта с позором бичевали и связанным привели к Папе. Узнав, что архонт знатного рода, имеет высокую должность, а мощи похитил из любви к Богу и апостолу, Папа повелел его развязать и стал говорить с ним кротко, как духовный отец, направляя свои усилия к миру. Мощи апостола надежно положили под Святой Престол, а архонту вместо мощей Папа даровал честные вериги апостола Петра для того, чтобы, с одной стороны, подарком уменьшить сильную печаль архонта из–за причиненного ему бесчестья, а с другой стороны, утешить в любви, которую архонт имел к апостолу. Вот таким образом и были перенесены к нам честные вериги — душ некрадомое сокровище, источник неистощимый исцелений, река чудес приснотекущая и дар благочестивым — лучший и драгоценнейший всякого другого дара. Для города Константинополя вериги являются путами, удерживающими и укрепляющими, которые со всех сторон сжимают и охраняют его, для иноплеменных — цепью для удушения, которая угнетает и покоряет их, а для наших душ — цепью, возводящей на Небо, которая соединяет нас с божественным Петром и со Спасителем Христом.

О первоверховный апостол Петр, ты, который был открыт Самим Безначальным Отцом и проповедовал Единородного Сына, ты, который все, что разрешал и связывал на земле, разрешаешь и связываешь на Небе, ты — основание Церкви, ключарь Царствия Небесного, которому доверен рай, но не для того, чтобы охранять двери его, как Херувиму, и препятствовать тем, кто хочет войти, но для того, чтобы открывать и облегчать вход желающим, ты, который есть изумление Небесных, похвала земных, страх преисподних, великий Петр, тебя просим мы, посети нас свыше кротким взглядом и укрепи Церковь, сотрясаемую кознями диавольскими, Церковь, которую Твой Учитель искупил Своею Кровию и построил на тебе — неподвижном камне. И град сей сохрани и удержи всеобъемлющими веригами мира, благочестивым царям нашим буди споборник и помощник, став для них камнем твердым и пригодным ко отгнанию врагов; иноплеменным будь камнем соблазна и претыкания. Молим тебя, тому благочестивому христианину, который подвиг меня на написание сего слова, щедро воздай за пламенную любовь, которую имеет к тебе, а меня с благосклонностью прими за то, что я, по немощи языка моего, а не от хладности мысли не восхвалил по достоинству преестественные твои величия, но скуден был в том, что подобает тебе. И здесь, в нынешней жизни, молим тебя, исправь грехи мира, исцели немощных телом, а в другой жизни положи груз твоих ходатайств на правую чашу весов, умилостивляя для нас Судию и Бога нашего, Которому подобает слава во веки. Аминь.