ЗНАЧЕНИЕ ВОЗРОЖДЕНИЯ АНДЖУДАНА В ИСТОРИИ НИЗАРИТОВ

Практика такийа, которой следовали исма'илиты низариты и их имамы в Персии на раннем этапе посталамутского периода, была вполне успешной. Нехватка сведений об имамах, руководивших общиной вслед за Шамс ад-Дином Мухаммедом, которую испытывают современные исследователи, — один из плодов этого успеха. Однако достоверно известно, что низаритский имамат разделился на две ветви наследования Шамс ад-Дину Мухаммаду. К середине 1Х/ХУ века низаритские имамы линии касимшахи появились в Анджудане под видом суфийских пиров. На протяжении более двух столетий Анджудан, расположенный в Центральной Персии в окрестностях Махаллата и Кума, оставался резиденцией касимшахских низаритских имамов и центром деятельности их да'ва. Выбор Анджудана, несомненно, производился с особой тщательностью; эта местность занимала центральное положение, вдали от главных центров суннитских династий, правивших в Персии. К тому же Анджудан находился невдалеке от городов Кум и Катан, традиционных центров ши'итского учения. Наконец, он был родным домом одной из исма'илитских общин еще до того, как здесь поселились имамы. Действительно, персидские хроники времени правления Тимура упоминают об активности местных низаритов, а также отмечают экспедицию, возглавлявшуюся самим Тимуром в 795/ 1393 году против низаритов Анджудана, которые к тому времени должны были приобрести уже достаточную известность19.

Ислам-Шах, современник Тимура и Худаванд-Мухаммада, являлся, возможно, первым касимшахским имамом, осевшим в Анджудане. Однако именно при его внуке Мустансире Би'ллахе II, наследовавшем имамат приблизительно в 868/1463 году, имамы низаритов касимшахи окончательно обосновались в этой местности, положив начало анджуданскому возрождению низаритского исма'илизма. Мавзолей Мустансира Би'ллаха П, скончавшегося в 885/1480 году, сохранился в Анджудане до наших дней; позже в этом мавзолее было захоронено несколько других имамов20. Интересно отметить, что нынешнее население Анджудана остается в полном неведении относительно исма'илитского прошлого своего региона. Местные жители верят, что (низаритские) знаменитости, погребенные в их селении, были в действительности ши'итами исна'ашаритами саййидами. Это лишний раз свидетельствует, вероятно, о беспримерном успехе низаритской практики такийа.

Анджуданский период начался с того, что, воспользовавшись переменами в религиозно-политическом климате Персии — политической раздробленностью и распространением проалидских и ши'итских веяний силами ряда суфийских орденов, низаритские имамы (все еще скрывавшиеся), как и главы некоторых других религиозных общин и движений, решили заняться реформами. Имамы низаритов реоргани- зовали и придали импульс своему да'во, не только для того, чтобы привлечь новообращенных, но и для того, чтобы вновь заявить, что именно они осуществляли центральное руководство низаритскими общинами, особенно теми, что располагались в Центральной Азии и Индии. После падения Аламута эти общины находились под руководством наследственных династий пиров и миров. Пиры, действовавшие в определенных регионах как главные да`и, в действительности превратились в могущественные и независимые фигуры. В определенной мере они пользовались и некоторой финансовой независимостью, поскольку редко отправляли религиозные налоги, собранные в своих общинах, имамам, местонахождение которых держалось в секрете. По всем этим причинам имамы анджуданского периода уделяли значительное внимание ограничению позиций пиров на Индийском субконтиненте и в других местах, заменяя их при случае своими ставленниками. Такая политика была начата, по-видимому, Мустансиром Би'ллахом II, который направил ряд доверенных да`и в различные местности Персии, Афганистана и Центральной Азии. Его преемники поддержали эту политику и также периодически вызывали региональных да`и в ставку да'ва в Анджудане. Теперь да 'и получали свои инструкции непосредственно от имама, которому они регулярно отправляли религи озные налоги, собиравшиеся от его имени.

Анджуданский период явился временем возрождения также и литературной деятельности низаритов, особенно в Персии. Самыми ранними плодами этой творческой активности, представленными первыми сочинениями посталамутского периода о доктрине низаритов, явились персоязычные произведения Абу Исхака Кухистани, расцвет творчества которого пришелся на вторую половину ГХ/ХУ столетия, и Хайрхвах-и Харати, умершего после 960/1553 года. Мухаммад-Риза

б. Султан Хусайн Гурийани Харати, более известный как Хайрхвах-и Харати, был плодовитым писателем и поэтом. Как преемник своего отца, он был также назначен имамом своего времени в качестве местного да'и, или пир, в своем родном Западном Афганистане. Сочинения Хайрхваха имеют огромную историческую ценность не только для уяснения доктрины низаритов того времени, но и потому, что они содержат уникальные подробности о современной автору организации и руководящей структуре общины21. Хайрхвах, призванный в Анджудан лично имамом, описывает, как да`и Хорасана и других регионов приезжали в это селение, когда он там находился, доставляя религиозные взносы своих общин. К тому времени низаритский имам подтвердил свое руководство отдаленными общинами Бадахшана, Синда и других мест.

В ранний анджуданский период низариты ввели новую структур) организации общины, которая сыграла ключевую роль у утверждении и новой форме выражения (по крайней мере, тайного) их религиозном идентичности. Открытость имамов и их доступность общине осуществлялись через сеть надежных да`и, являвшихся основным движущим средством этого процесса. Еще до начала анджуданского возрождения и даже какое-то время спустя многие группы низаритов распадались или меняли свою идентичность в силу отсутствия контактов со своим имамом или его представителями. Однако низариты в преимущественно суннитской Персии по-прежнему считали необходимым практиковать такийа, прикрываясь личиной суфизма. Так, среди имамов вошло в обычай принимать суфийские имена, начиная с Мустанси-ра Би'ллаха П, известного как Шах-Каландар. Помимо этого низаритские имамы, как и суфийские наставники, часто добавляли к своим именам термины «Шах» или «'Али». Из чисто тактических соображений персидские низариты выступали теперь как суфийский тарика. В своей практике они использовали суфийскую терминологию, употреблявшуюся в отношениях учитель — ученик (муршид-мурид). В глазах посторонних низаритский имам, живший в Анджудане, выглядел как суфийский муршид, пир или шейх. Окружающие воспринимали их как набожных саййидов Алидов — потомков Пророка. Сходным образом рядовые низариты действовали как мурпд имамов, которых вел по духовному пуги, или тарика, к шкпка их духовный наставник, что было очень похоже на практику суфийских орденов. Для последних, с распространенными у них проалидскими взглядами и ши'итскими тенденциями и убежденностью их членов в собственной принадлежности к суннизму, низаритское почитание 'Али и других ранних алидских имамов не представляло особой опасносги с точки зрения размывания их подлинной идентичности. Чрезвычайная пестрота влияний некоторых из этих средневековых практик такийа оставила неизгладимый след в историческом развитии низаритской общины в постанджуданский период. Так, например, члены общины продолжали обращаться друг к другу как муриды их имама, а самое слово «тарика» продолжало употребляться исма'илитами для обозначения их толка в исламе.

С точки зрения изучения истории отношений низаритов и суфиев в ранний анджуданский период интерес представляют «Пандийат-и джаванмардй» («Указания духовного рыцарства», вар.: «Наставления относительно духовного молодечества») — книга, в которой сохранились ценные свидетельства о религиозных наставлениях имама Мустансира Би'ллаха П22. Эти проповеди, адресованные истинным верующим (му 'лшн) и тем, кто стремится к высоким стандартам этического поведения и духовного мужества, были собраны и записаны на персидском в период имамата сына Мустансира Би'ллаха и его преемника Абд ас-Салам-Шаха. Низариты ходжа, сохранившие на гуджарати записанный письмом ходжки «Пандийат…», считают, что это сочинение было послано им в качестве руководства имамом времени. К рукописным копиям «Пандийат…» на фарси и поныне обращаются низариты Бадахшана, Хунзы и других северных районов Пакистана

При упоминании в «Пандийат…» низаритов используются такие суфийские выражения, как «ахл-и хакк» или ахл-и хакикат, то есть «люди истины», в то время как имам обозначается словами «пир», «муршид» или «кутб». Наставления имама, проникнутые идеями, во многом схожими с суфийскими, начинаются с суфийского определения категорий шари'а — тарика — хакика, причем последняя описывается как батин шари'а, которое может быть достигнуто верующим посредством движения по духовному пути, или тарика. В соответствии с низаритским учением того времени, представленном, в основ ном, доктриной кийама, разработанной в аламугский период, «Пандийат…» объяснял, что, по своей сути, хакика состоит в признании духовной реальности имама времени. На всем протяжении «Пандийат…» особо подчеркивается принципиальная значимость призна ния нынешнего имама и подчинения его наказам. В этих «Наставле ниях…» отмечается и непременная обязанность верующих регулярно платить религиозные взносы имаму времени. Те же самые наставления повторяются в сочинениях Хайрхвах-и Харати. Ко времени жиз ни последнего, в Х/ХУ1 веке термин «пир», персидский эквивалент арабского «шейх», получил широкое распространение среди исма'илитов низаритов — так называли да`и различных рангов, равно как и самого имама. Впоследствии в Персии этот термин вышел из обращения, но остался в ходу у низаритских общин Центральной Азии и Индии.

Как уже говорилось, низариты анджуданского периода реформировали свою тайную организацию да'ва. Как и прежде, во главе этой иерархии да'ва встал имам. Современные низаритские тексты ветви касимшахи отмечают в иерархии да 'ва пять нисходящих рангов23. Вслед за имамом пгел единственный худжжа, живший, как правило, в штаб квартире да'и вблизи имама. Он выполнял функции административного главы да'ва и главного помощника имама. Вслед за этим следовал да'и, точнее — миссионер, в основном, ответственный за периодические инспекции различных общин, за представление отчетов о состоянии в них да 'ва, а также за передачу указаний имама и худжжа местным лидерам. Следующим более низким рангом в иерархии сто ял му'аллим, или учитель, который обычно нес ответственность за деятельность да'ва в отдельно взятой общине или регионе, получившем название «джазира». Му'аллим назначались худжжа с одобрения имама, подтверждавшего выдвижение надежного лица на данный пост. Каждый му'аллим, в свою очередь, имел помощников (ма'зун) двух категорий, одного старшего (ма'зун-и акбар), с правом обучать низа ритской доктрине и проводить обращение в исма'илизм по собственному усмотрению, и младшего (ма'зун-и асгар) — с правом осуществ лять те же функции, но лишь с согласия му'аллим. Обыкновенные обращенные, как и ранее, были известны как мустаджибы. К Х/ХУ1 ве ку термин «пир», как отмечалось, был введен в обращение в целом по отношению к имаму и более высоким постам в иерархии, то есть к худжжа, да`и и му'аллим.

Низариты ветви касимшахи анджуданского периода сохранили, в сущности, учение аламутского времени, особенно в той версии, какая закрепилась после провозглашения кийама. Исма'илитские сочинения фатимидского периода, сохранившиеся в коллекциях ветви таййибимуста'ли в Йемене, были уже недоступны низаритам Персии и прилегающих к ней земель. В результате низариты утратили всякий интерес к произведениям по космологии или «цикличной» истории — дисциплинам, разрабатывавшимся таййиби в средние века. Однако часть терминологии да'ва фатимидского периода, такие понятия как, например, «джазира», названия отдельных постов в да'ва, в частности «ма'зун», были возрождены низаритами, судя по всему, благодаря сочинениям Насир-и Хусрава, сохранившимся в Бадахшане. Под несомненным влиянием Насир-и Хусрава бадахшанские низариты стали проявлять, по крайней мере в раннеанджуданский период, некоторый интерес к космологическим сочинениям исма'илитов доаламутского периода24.

Имам времени сохранил свою значимость как центральная фигура низаритской доктрины анджуданского периода, признание же его подлинной духовной реальности, оставалось первоочередной заботой низаритов, чьи религиозные искания возобновились с новой силой в связи с проблемой достижения духовного знания25. Как и в аламутский период, оно предполагало следование по духовному пути: от видимого мира (захири) к сокрытому (батини) — универсальной реальности (хакика); от понимания внешнего значения шари'а — к истинам, заключенным в ее батин; безусловное следование на практике толкованиям, исходящим от действующего в данный момент имама времени.

Низариты анджуданского периода различали также три категории людей26: ахл-и тададд, то есть ненизаритов, представлявших противников имама; ахл-и тараттуб, называемых ныне также ахл-и хакк или ' хакикат — самих низаритов, подразделявшихся в свою очередь на «твердых», состоявших из людей, занимавших посты в да'ва сразу после худжжа, и «слабых» — рядовых членов общины; в последнюю категорию — ахл-и вахдат — входил лишь худжжа. По-видимому, только худжжа в действительности мог расчитывать на духовное царство хакика. Ведь еще низариты аламутского периода полагали, что даже во время сатр, или такийа, хакика могла быть доступной для нсмногих членов общины. Однако в анджуданский период эта элитная группа сократилась до одного человека, худжжа, наиболее близкого имаму приверженца, подбиравшегося, как правило, из числа родственников имама. Роль худжжа, значение которого было уже особо подчеркнуто Насир ад-Дином ат-Туси, приобрела теперь даже большую значимость в доктрине низаригов, уступая лишь имаму. Возможно, что некоторые из этих положений, сформулированных Хайрхвахом, не входили в общее низаритское учение анджуданского периода27.

Тем временем воцарение Сефевидов и провозглашение в 907/1501 году имамитской ветви ши'изма государственной религией Сефевидского государства обещали еще более благоприятные условия для деятель ности низаритов и других ши'итских движений в Персии. Действи тельно, исма'илиты низариты снизили интенсивность осуществления практики таким, в первые десятилетия правления Сефевидов. В ре зультате в посталамутский период впервые появилась возможность глубже проникнуть в особенности религиозной идентичности персид ских низаритов, несмотря даже на то, что они всё еще продолжали пользоваться терминами «муршид», «мурид» и другими суфийскими по нятиями. Новая волна оптимизма вскоре, однако, схлынула у низари тов, поскольку Сефевиды и их 'улама', блюстители шари'а, начали вскоре политику преследования всех народных форм суфизма, а так же тех ши'итских и проши'итских движений, что выходили за рамки поддерживавшегося государством имамитского направления ши'изма28. Эта политика была адресована даже против кызылбашей и туркмен ских бойцов-суфиев, которые привели Сефевидов к власти. Больший ство суфийских орденов Персии были практически уничтожены во времена правления шаха Исма'ила (907–930/1501—1524); лишь орден) ни'маталлахийа удалось избежать этой участи, как и очень немногим другим тарика, вскоре утратившим свое былое влияние. Между тем ряд законоведов-теологов, прибывших в Персию из Ирака и других мест, всячески инициировали процесс обращения местного население в имамитский ши'изм.

Вовлеченные в более открытую деятельность, низариты чересчур привлекали внимание ранних Сефевидов и их 'улама' и в результате не могли не избежать своей доли преследований. Шах Исма'ил подверг гонениям Шах-Тахира ал-Хусайни, самого известного низаритского имама линии мухаммадшахи29. Шах-Тахир был образованным теологом и завоевал огромную популярность благодаря учености и благочестию. Однако ширившиеся ряды его последователей в Персии лишь породили яростное недовольство сефевидского правителя и его ученых имамитов, обвинявших ученого низарита в пропаганде еретических учений и заговоре против монарха. В связи с этим шах Ис ма'ил издал указ о казни Шах-Тахира. Последнему тем не менее уда лось бежать в Индию в 926/1520 году. В 928/1522 году он перебрался и Декан и стал оказывать ценные дипломатические услуги Низам-Ша хам, правителям Ахмаднагара. Здесь Шах-Тахир был привечен как самый надежный советник Бурхана Низам-Шаха (915—9061/1509—1551), по чьей просьбе он читал каждую неделю перед большой аудиторией лекцию по различным религиозным проблемам. Интересно отметин что в Индии Шах-Тахир с самого Шчала выступал в защиту имами; ского ши'изма, коего он придерживался в Персии лишь как некой формы маскировки. Имамитский ши'изм устраивал и мусульманских правителей Индии, которые проявили интерес к развитию дружественных отношений с Сефевидами. Это объясняет, почему Шах-Тахир посчитал необходимым составить несколько комментариев на теологические работы хорошо известных имамитских ученых. Наибольшего успеха в религиозной деятельности в Декане Шах-Тахир достиг тогда, когда в 944/1537 году Бурхан Низам-Шах, перейдя в имамитский ши'изм, провозгласил его официальной религией своего государства. Это событие, безусловно, обрадовало сефевидский двор Персии. Впоследствии сын и будущий наследник Шах-Тахира, Хайдар, посетил столицу Сефевидов. Шах-Тахир скончался около 952/1545 года. В Индии его преемники продолжали соблюдать такийа, в основном, в форме имамитского ши'изма. В этой связи представляет интерес то, как автор «Лама'ат ат-тахирйн», одного из немногих сохранившихся трактатов, созданных низаритами ветви мухаммадшахи в Декане около 1110/1698 года, скрывает свои исма'илитские идеи под покровом выражений, присущих как имамитскому ши'изму, так и суфизму. Восхваляя ши'итских имамов, он одновременно ссылается на низаритских имамов мухаммадшахи.

Между тем второй сефевидский правитель, шах Тахмасп (930–984/ 1524–1576), подверг гонениям низаритов ветви касимшахи в Анджуданс и их тридцать шестого имама Мурад-мирзу30. Этот имам был явно активен в политическом плане, возможно, во взаимодействии с нуктавийа, малоизвестным религиозно-политическим движением, примыкавшим к ши'изму и бывшим ветвью хуруфийа, которая подверглась жестоким репрессиям со стороны Сефевидов31. И хотя Мурад-мирза имел множество приверженцев как в Персии, так и в Синде и других местах Индии, он в конце концов был пойман и казнен в 981/1574 году по приказу шаха Тахмаспа.

После кончины шаха Тахмаспа Сефевиды погрязли в династийных распрях, длившихся целое десятилетие. Это дало временную передышку низаритам и другим (не принадлежавшим к имамитам) религиозным общинам, пережившим прежние преследования. Порядок в Сефс-видском государстве был наведен шахом 'Аббасом I (995—1038/1587— 1629), приведшим сефевидскую Персию к вершине ее славы. Тем временем персидские низариты весьма успешно приспособились ко второй тактической личине — имамитскому ши'изму, поддерживавшемуся Сефевидами. Шах-Тахир, возможно, явился самым первым низарит-ским лидером, осознавшим необходимость изобретения новой формы сокрытия; она была с готовностью принята низаритами, разделявшими вместе с ши'итами двунадесятниками то же раннсалидское учение и традиции раннего имамитского ши'изма. Во всяком случае шах 'Аббас I не преследовал низаритов и их имамов, поддерживавших дружественные отношения с его администрацией. Более того, Халилаллах, преемник Мурад-мирзы, тридцать седьмой имам низаритов ветви касимшахи, известный также под суфийским именем Зу-л-Факар 'Али, был же нат на сефевидской принцессе, возможно, сестре шаха 'Аббаса I.

Успех низаритов в осуществлении практики сокрытия под видом ши'итов имамитов подтверждается одной надписью, обнаруженной автором данной монографии в Анджудане в 1976 году. Надпись воспроизводит текст государева указа шаха 'Аббаса I от раджаба 1036/ марта-апреля 1627 года. Согласно этому указу, адресованному на имл Амира Халилаллаха Анджудани (тогдашнего низаритского имама), ши'иты Анджудана, упоминаемые в указе как «исна'ашариты», были освобождены от уплаты определенных налогов наряду с другими ши'и-тами исна'ашаритами, проживавшими в окрестностях Кума. Амир Халилаллах, согласно посвященной ему эпитафии, скончался в 1043/ 1634 году. Халилаллах и его преемник Нур ад-Дахр 'Али (ум. 1082/ 1671) были прославлены их современником, низаритским поэтом Хаки Хорасани, лично посетившим Анджудан32. Хаки также упоминает успех исма'илитского да'ва в Центральной Персии и Хорасане, а также в Мультане и других частях Индии. Низаритские имамы в Персии, представленные к тому времени лишь ветвью касимшахи, продолжа ли практиковать такийа под двойным покровом суфизма и ши'изма двунадесятников, хотя суфийское обличье, по-видимому, было намного эффективнее маски ши'изма исна'ашаризма. Преемник Нур ад-Дина, Шах-Халилаллах II (ум. 1090/1680), стал последним имамом в своей ветви, имевшей корни в Анджудане. Анджуданское возрождение при несло реальные плоды в последние десятилетия Х1/ХУП столетия. Низаритский да'ва линии касимшахи добился роста низаритской об шины путем вбирания в себя последователей ветви мухаммадшахи. В то же время низаритский да'ва успешно распространился в Цент ральной Азии и некоторых районах Индийского субконтинета.