2.1.1. Из истории русской богословской мысли XVI — начала XIX века

Апофатическая, «молчащая» культура Древней Руси не считала нужным всякий раз словесно, тем более систематически, излагать свои глубокие богословские интуиции. Богословие русской иконы, «монументальное богословие» церковного зодчества во многом лишь в XX веке были раскрыты и отчасти «услышаны» историками и мыслителями. Тем не менее, в богатом наследии средневековой русской церковной книжности есть и такие, пусть немногие, творения, которые можно отнести по жанру и содержанию непосредственно к предыстории систематического богословия. Это прежде всего две великие книги XVI века: «Просветитель» (первая редакция 1502 г., вторая, пространная, редакция 1511 г.) преподобного Иосифа Волоцкого [14] и «Истины показание вопросившему о новом учении» (1566) инока Зиновия Отенского [15].

Примечательно, что «Просветитель», или «Книга на новгородских еретиков», направлен прежде всего на защиту и обоснование всё того же богословия иконы, на обличение иконоборческой ереси жидовствующих. Но подобно тому, как победа над иконоборцами была осмыслена в Византии в свое время как Торжество Православия, так и книга преподобного Иосифа может считаться своеобразным «торжеством православия» в русской средневековой мысли. Иосиф Волоцкий собрал догматические свидетельства всех известных тогда на Руси отцов Церкви, так что его книга содержала почти полное изложение основных истин веры. Она была первой и долгое время единственной русской богословской книгой.

Замечательная по глубине и богословской насыщенности книга инока Зиновия, направленная против ереси Феодосия Косого, также содержит в своих 56 главах полное и последовательное раскрытие главнейших православных догматов.

Западно-русскую традицию представляют Острожская «Книжица о вере» (Острог, 1588) [16], «Катехизис» иеромонаха Захарии (Копыстенского) (Киев, 1619) [17], «Большой Катехизис» протоиерея Лаврентия Зизания (М., 1627) [18] и «Православное исповедание» митрополита Киевского Петра (Могилы), написанное в 1640 году (первое русское издание: М., 1696) [19].

Как бы на стыке этих двух — московской и киевской — традиций [20] возникает монументальный памятник русского полемического богословия начала XVIII века — «Камень веры» Местоблюстителя Патриаршего престола митрополита Стефана (Яворского; † 1722), написанный в 1708 году, но изданный лишь после смерти автора, в 1728 году, учеником митрополита Стефана архиепископом Феофилактом (Лопатинским) [21]. Последний успешно продолжил богословскую полемику, начатую его учителем, написав «Апокрисис или ответ на писание ответное Франциска Буддея к некоему другу, на Москве живущему, о лютеранской ереси на книгу “Камень веры”».

Архиепископ Феофан (Прокопович), преподававший догматическое богословие в Киевской Духовной Академии (1711—1716), первый отделил его от нравственного богословия как особую науку и представил в виде разработанной системы. И хотя система эта не была им завершена («Догматическое богословие» архиепископа Феофана было окончено, по составленному им плану, митрополитом Киевским Самуилом (Миславским) [22] и издано полностью на латинском языке в Лейпциге только в 1782 году [23]), митрополит Макарий (Булгаков) справедливо называл архиепископа Феофана «отцом систематического богословия в России».

Догматическая система архиепископа Феофана разделена на две части, в первой говорится «о Боге в Самом Себе» (de Deo ad intra), Едином по существу и Троичном в Лицах, во второй — «о Боге вовне» (de Deo ad extra), в Ero действиях, включая творение мира видимого и невидимого и Промысл Божий о твари, особенно о спасении падшего человека.

Следует заметить, что по такому плану написаны и все последующие русские догматические системы, за исключением системы архиепископа Филарета (Гумилевского) (1864), в которой творение мира и промышление о твари присоединены к общему учению о Боге, а вторую часть занимает собственно учение о спасении и воссоздании мира.

«В методе, каким написана догматика архиепископа Феофана (Прокоповича), — писал один из позднейших русских богословов епископ Сильвестр (Малеванский), — ясно замечается уже отрешенность от стеснительного формализма схоластики и стремление к изложению предмета в духе более свободном и приспособленном к потребностям времени. Такого рода пример, данный архиепископом Феофаном для дальнейших наших догматистов, не мог не иметь доброго влияния на судьбу догматической науки» [24].

За «Догматическим богословием» архиепископа Феофана последовали другие курсы православной догматики. Некоторые авторы при этом не шли дальше составления отдельных трактатов, другие — пытались систематизировать весь накопившийся материал [25]. В силу обилия материала и схоластического подхода к нему догматические курсы разрастались, преподаватели не успевали изложить их за три-четыре года, грандиозные системы оставались незаконченными. Примером такого величественного, но далеко не осуществленного замысла может служить догматическая система архимандрита (впоследствии архиепископа) Георгия (Конисского), преподававшего в Киевской Духовной Академии в 1751—1754 гг. [26]. После многих неудачных опытов Киевская Академия решила вернуться к догматике архиепископа Феофана (Прокоповича), которая в качестве стабильного учебного курса существовала до конца XVIII века. Дальнейшее совершенствование богословского образования в Киевской Академии связано с именем архимандрита (впоследствии епископа) Иринея (Фальковского; 1762—1823) [27]. Он в 1795—1801 годах осуществил радикальное преобразование всей богословской системы, задуманной и отчасти выполненной архиепископом Феофаном (Прокоповичем), самостоятельно ее переработав, дополнив новыми разделами и превратив в стройный концентрированный «Компендиум христианского православного догматико-полемического богословия» [28]. «Компендиум» епископа Иринея, как по содержанию, так и по форме, намного превосходил, по мнению позднейших исследователей, положенную в его основу догматику Феофана [29] и представлял «лучшую догматическую систему своего времени, не имевшую и не боявшуюся никаких соперников» [30].

В Московской Славяно-греко-латинской Академии в XVIII веке лучшим учебным курсом была богословская система ректора Академии, архимандрита, впоследствии епископа, Феофилакта (Горского; † 1788) [31], составленная из лекций, читанных им в Академии на латинском языке в 1769—1774 годах [32], и изданная в 1784 году в Лейпциге под заглавием: «Догматы Православной Восточной Церкви, или христианское учение о предметах веры (часть 1) и деятельности (часть 2), составленное и приспособленное для пользования тех, которые посвятили себя и предались богословскому учению» [33]. Система Феофилакта сохранила в Академии значение учебного руководства как по догматике, так и по нравственному богословию до начала XIX столетия, а в Духовных семинариях — и позже этого времени.

В последнюю треть XVIII века появляются первые учебники богословия на русском языке. Одни из них написаны в катехизической форме. Это катехизисы: иеромонаха (впоследствии митрополита) Платона (Левшина; † 1812) [34] и архимандрита Макария (Сусальникова; † 1787) [35]. Другие авторы — архимандрит Макарий (Петрович) [36] и иеромонах Ювеналий (Медведский) [37] — систематизируя материал, организуют его по главам.

Особо нужно сказать о трудах святителя Тихона Задонского [38], которые относятся преимущественно к области аскетического богословия, но в XVIII и XIX веках имели большое значение также и для уяснения общих истин христианского учения — прежде всего православного учения о спасении [39].

Следует также отметить переводные труды догматического содержания. В 1774 г. был издан перевод «Точного изложения православной веры» преподобного Иоанна Дамаскина, выполненный архиепископом Амвросием (Зертис-Каменским; † 1771) [40]. В последующие годы выходят переводы некоторых святоотеческих творений, принадлежащие перу архиепископа Иринея (Климентьевского; † 1818) [41], а также анонимно изданные «Поучения краткие о главнейших спасительных догматах веры» [42].

Со времени преобразования Духовных академий (то есть после 1809 года), когда латинский язык, в качестве учебного, решительно вытесняется русским, появляются новые русские самостоятельные курсы догматики — митрополита Григория (Постникова; † 1860) в Санкт-Петербургской Духовной Академии [43], архиепископа Иннокентия (Борисова; † 1857) — в Санкт-Петербургской, затем в Киевской Духовных Академиях [44], архиепископа Филарета (Гумилевского; † 1864) — в Московской Духовной Академии [45].

Вскоре выходят и первые книги, соответствующие новым программам и новой постановке богословского образования в Российской империи: «Богословие догматическое» профессора Московского университета протоиерея Петра Терновского [46] и «Догматическое богословие Православной Кафолической Восточной Церкви» ректора Киевской Духовной Семинарии архимандрита Антония (Амфитеатрова) [47].