Глава XX Дорога от Акры в Тир

Глава XX

Дорога от Акры в Тир

«Кто якоже Тир умолкнувшый среде моря? Колику обрел еси мзду от моря?»

(Иез 27:32)

Мы выехали из Эль-Бехтдже в 6 часов; отсюда дорога идет, более трех четвертей часа, мимо живописных аркад водопроводов; они направлены от горы Эль-Капре. Мы проехали мимо селенья Есмерие. Тут везде местоположение ровное, но волнистое. Через четверть часа от Есмерие находится дача Абдаллы-паши называемая Джинетуль-Месра; туда опять сближаются отклонившиеся от дороги водопроводы. Сад Абдаллы-паши богат роскошью апельсинных, лавровых и кипарисных дерев и окружен виноградниками. Усадьба Эль-Фердже, с протекающим мимо нее ручьем, приближена уже несколько к горам. Впереди виден горный мыс Накур, заграждающий дорогу и далеко заметный по своей белизне. Направо горы живописно возвышаются амфитеатром. Влево от дороги, на берегу моря, расположено местечко Зиб, это древний Ахзиб или Ахзиф, упоминаемый в Книге Иисуса Навина (Нав 19:29; 12:20), где он говорит о границах колена Ассирова. Тут мы переехали чрез высохший поток.

К девяти часам мы достигли цепи гор, заграждающих дорогу; это мыс Накур. Он состоит из двух оконечностей; на одной из них есть небольшое каменное строение, в котором теперь бедный кофейный дом. Отсюда начиналась Финикия. Со второй оконечности открывается совсем другой горизонт: громады гор Друзов (часть Ливана) и изгибистый берег тирский; ближний берег усеян подводными камнями. Спустясь с мыса Накур, при начале малого залива, на самом взморье, стоит четверосторонняя башня, а несколько поближе кофейный дом. Мы тут расположились на отдых, под апельсинными деревьями. Можно предполагать, что здесь был финикийский город Суса. В Книге Иисуса Навина сказано: «И возвратятся пределы (племени Ассирова) в Раму, и даже до града тверда Тириан, и возвратятся пределы до Сусы, и будет исход его море, и от Ужа в Ахзиф» (Нав 19:29). Об этом городе говорится в актах Халкидонского Собора и в древних церковных историях под именем Созуса[189]. В нем было Епископство[190].

Отдохнув два часа в Накуре, мы направились далее. Через четверть часа оттуда, против середины залива, видны на холме значительные развалины, называемые Ом-Эль-Гамид; из них возвышаются две колонны белого мрамора, – одна с капителью коринфическою, а другая обломана; они похожи издали на привидения. В каменистых холмах при береговой дороге видны погребальные спэосы; здесь был некрополис. Должно предполагать, что там, где Накур, была гавань Сусы, а что самый город находился на том месте, где эти развалины. Поблизости отсюда видно разоренное селенье и при нем обильный источник, украшенный зодчеством; это место называется Айнус-Скандерани, то есть источник Александра. Самое названье показывает, что здесь должно поместить Alexandro-schoene, которое названо в древнем путеводителе из Бордо в Иерусалим mutatio, то есть станция. Вероятно, никогда не было города этого имени, а только военный пост поблизости от тирского дефилея. Некоторые писатели поместили Alexandro-schoene по ту сторону дефилея; но это было бы несогласно с расстоянием 12 миль итальянских от Тира, назначенных в путеводителе, и притом гораздо вероятнее, что дефилей был защищен спереди. Alexandro-schoene должен быть то же самое, что и Сандалиум в истории Крестовых походов. Напротив этого места, за вторым горным хребтом, за горою с округленным темем, находятся, по словам моих арабов, обширные развалины, где еще стоят тридцать колонн; это место называют они просто Дер, то есть монастырь; оно необитаемо. Судя по местоположению, там можно предполагать Завулон. Иисус Навин говорит, что Завулон принадлежал колену Ассирову (Нав 14:27); он находился близ пределов тирских[191]. Местность Завулона еще не определена; я жалел, что не мог посетить этих развалин.

Через час от Накура начинается подъем на Белый мыс – Бурджуль-Абиад, так называемый по причине белизны его известковых скал, далеко видных с моря и с земли, так как и мыс Накур. Белый мыс есть знаменитая Лествица Тирская (Scala Tyriorum). При подъеме на эти скалы заметны остатки древней мостовой. Лествицею Тирскою называют дорогу, высеченную с большим трудом в скалах Белого мыса, на самом краю моря, которое беспрестанно его осаждает. На этих отвесных высотах дорога защищена со стороны моря парапетом и в иных местах идет уступами; она имеет сажени полторы в ширину, а длину ее мы проехали в 20 минут. Здешние жители приписывают все необыкновенное Соломону; по их словам, этот путь принадлежит его времени; но и тогда должно отнести этот труд Гираму, царю Тирскому. По общему мнению, путь этот проложен при Александре Великом. Одно место этого дефилея, самое высокое и грозное, называют Бабуль-Могур (врата пещер), и рассказывают, как один знаменитый арабский наездник, преследуемый врагами, низвергся с отвесной высоты в море.

Отсюда открывается великолепный вид всего берега тирского, который образован полукругом. Тир представляется как остров. Здесь берег довольно плоск; издали горизонт обрисован хребтами невысоких гор, из-за которых видна одинокая громада Эрмона, блестящая снегом. Здесь называют эту гору Джебель-Санин (то есть острая гора).

Через полчаса от Тирской Лествицы мы проехали по древнему мосту чрез высохшее русло речки. Берег становится песчан, и вскоре представляется значительное местечко Расуль-Айн, то есть глава или ключ источника. Тут находятся весьма замечательные колодези времен библейских; они в числе пяти, восьмиугольного и квадратного образования, и соединены водопроводами, которые направлены в разные стороны. Три колодезя существуют и теперь в полном действии; они очень глубоки, и вода в них бьет очень быстро. Говорят, что доселе неизвестно место, откуда совокупляются сюда эти источники. Стены колодезей составлены из мелких камней, смешанных с морским песком. Эта мастика так крепка, как цельный камень; они возвышены аршин на пять от земли, и что удивительно, вода доходит до самых краев бассейнов и даже переливается через край. Глубину их трудно измерить, и она не определена; из этого некоторые заключают, что едва ли не финикийцы изобрели колодези, называемые теперь артезианскими. В этом месте был ключ водной системы, распространенной на все окрестности Тира; теперь еще видны аркады водопроводов, направленных в Тир, на бывший остров и на твердую землю. Расуль-Айн представляет веселое убежище среди роскошной зелени, под тенью развесистых дерев. Здесь, весьма вероятно, находился Пале-Тир (Palae Tyrus), или Старый Тир; здесь был лагерь Александра Великого[192]. Нынешнее правительство устраивает теперь в Расуль-Айне большую бумагопрядильную фабрику.

Расуль-Айн отстоит от Тира на расстоянии получаса; и по свидетельству Страбона, Пале-Тир отстоит от Тира на 30 стадий, или около 4 с половиною верст, и так это расстояние верно.

Тир является в библейском ужасе запустения. Он едва касается земли узким песчаным перешейком. Свирепое море осаждает его и старается сбить с последних оснований! В грозном реве волн, страшно наваливающихся на него, мне как будто слышалось: «Он моя добыча!» Со стороны твердой земли засыпающий его песок как бы отталкивает его в бездну… Это зрелище так меня поразило, что я, не въезжая в город, сошел на песчаный берег и сел под самый раскат морских волн. Орошаемый их брызгами, я долго глядел то на бунтующее море, то на сквозные развалины стен тирских.

Тир сохранил у арабов свое библейское имя Сор или Сур; оно, по его могуществу, сделалось именем всей земли Сирии или Сории. Я въехал в Тир через песчаный перешеек, который не существовал прежде; это насыпь, которую сделал Александр Македонский при взятии Тира после многотрудной осады. В город въезжают через башенные ворота, при которых есть гарнизонная стража. Мы остановились в доме одного грека, знакомого моему Якубу. Окна моей комнаты были обращены к берегу твердой земли, на внутреннюю гавань. Вдали высился снежный Эрмон, а передо мною тянулись по морю перерываемые обвалами стены и башни внутренней гавани. По ее развалинам были раскинуты рыбачьи сети возле причаленных и полупотопленных лодок. Не умолкло раздающееся в веках слово пророческое: «Сия глаголет Адонаи Господь: Се аз на тя, Сор! и приведу на тя языки многи, яко же восходит море волнами своими. И обвалят стены Сора, и разорят столпы твоя, и развею прах его из него, и дам его в гладок камень. Сушение мрежей будет среде моря, яко Аз глаголах, – глаголет Адонаи Господь» (Иез 26:3–6).

Колоссальный Эрмон, блистающий с надоблачных высот снежною вершиною, есть без сомнения та гора Санир, о которой говорит тот же Пророк: «Кедр от Санира истесася тебе, и тонкие доски кипарисные от Ливана взяты быша» (Иез 27:5)… Так как Тир называется арабами библейским именем Сур, то и гора эта называется ими, как финикиянами, Санин или Санир. Мы видим по свидетельству блаженного Иеронима, что тиряне в жаркие месяцы лета снабжали себя снегом с вершины Эрмона, а в книге Второзакония сказано ясно: «Финикиане прозывают Эрмон Саниором! Аморрей же, прозва его Саниром» (Втор 3:9)[193]. Имя Эрмон, по толкованию, значит Анафема. Есть предание, основанное на Книге Бытия (Быт 6:1–5)[194], что на эту гору сходили сынове Божии к дщерям человеческим. Эрмон прилегал к Ливану (Суд 3:3).