Глава XI Дорога от Наблуса в Севасту или Самарию

Глава XI

Дорога от Наблуса в Севасту или Самарию

«Ирод, взял Иоанна, связал его и посадил в темницу, за Иродиаду, жену Филиппа, брата своего».

(Мф 14:3)

Я оставил Наблус в половине пятого часа утра и направился на Севасту или Самарию, древнюю столицу самарян.

Дорога туда от Наблуса идет сначала на запад, по узкой лощине вдоль потока, который мы полагаем за Фафвов; он осенен фруктовыми деревьями. Мы выехали к селенью Бет-айва (то самое, которое мы видели с дороги, ехав в Наблус); оно построено на скате горы; ниже – древний водопровод с разрушенными аркадами по направлению к Сихему. Весьма вероятно, что древний Сихем простирался по этой лощине далее на запад. Отсюда мы поднялись направо на горы, прямо на север; мы были тогда за час расстоянием от Наблуса. Когда мы взъехали на гору, нам открылась внизу засеянная долина и на холме деревня Дер Шераб, а вдали на горе большое местечко Рамина. Может быть, это есть та гора Ремман, поблизости от Самарии, о которой говорит Пророк Амос (Ам 4:3)[123]. Горная дорога оттенена прекрасными фиговыми и шелковичными деревьями; ручьи ключевой воды текут в желобах по крутым скатам. Этот свежий ландшафт оживлен веселым населением. Поднявшись на другую высоту, я увидел другой хребет гор и холмов, а на передовой живописной и лесистой горе, которая отделена от других и идет, склоняясь от запада к востоку, открываются развалины древней Самарии или Севасты. Целый лес белых колонн? встающих из-за дерев, занимает всю оконечность западной части горы; это необыкновенное зрелище поражает взор, который сначала не разгадывает столь большое совокупление столпов. На противном конце горы возвышаются прекрасные развалины готической башни; желтоватый оттенок камней отлично рисует их по голубому небу и по зелени окружных дерев. Вся лощина и подошва горы одеты рощами фиговых, гренадных и масличных дерев. Не доезжая подошвы горы Самарийской, показывают основание ворот древнего города. Мы достигли Самарии слишком чрез полтора часа езды от Наблуса.

Самария основана злобным Израильским царем Амврием; она получила свое название от горы Семерон, на которой она построена. Амврий купил ее у Семера, господина горы, за два таланта серебра (3 Цар 16:24). Ему наследовал Ахав, муж нечестивой Иезавели, дочери царя Сидонского; он превзошел в злодействах отца и всех царей Израилевых, бывших прежде его; он воздвигнул идольское требище Ваалу, которое имело 550 жрецов. Сверх того находились в Самарии жрецы дубравные, так называемые потому, что их кумиры находились среди дубрав и вообще под деревами (3 Цар 18:22). Капище Ваалово было разрушено Ииуем (4 Цар 17). Пророк Илия следил, как грозный мститель, за преступлениями Ахава. «Обрел ли еси меня, враже мой, говорил Ахав Илие, пришедшему к нему, когда он завладел виноградниками умерщвленного Навуфея», и рече Илия: «Обретох!» Но ни глаголы, ни чудеса Пророка не обратили нечестивого царя и жену его, которых постиг суд Божий. Царствование царей Самарии есть сцепление ужасов; Гофолия истребила поколение царское за исключением Иосии. Нечестивый род Амврия, владычествовавший около 200 лет, прекратился с Иосиею. Салманасар, царь Ассирийский, поработил и разрушил Самарию, которая была в соперничестве с самим Иерусалимом. Впоследствии город был разрушен Иоанном Гирканом, возобновлен Габинием и даже назван, на малое время, его именем; наконец римский император Август уступил его врагу младенца Иисуса – Ироду, который совершенно восстановил город, великолепно украсил, и из благодарности к Августу назвал его Севаста – это греческое имя Августа. Таким образом, престол самарийский не преставал быть занимаем извергами! В христианские времена здесь было Епископство.

Готические развалины суть остатки великолепной христианской церкви времен святой Елены. Башня, имеющая основанием скалу, построена закругляющимся многоугольником. Пять стен многоугольника еще сохранились до самого верхнего карниза; в них существуют еще три окна, украшенные коринфическими колоннами и огивами. Алтарь, обращенный на восток, сохранился; остальные стены до половины разрушены, но еще служат для мечети; вход туда с запада, где построено несколько хижин. Мой драгоман, коротко знакомый с нравами и обычаями жителей, склонил за несколько пиастров бедного имама допустить меня туда. Слой земли сделался теперь выше входа во храм, и потому перед входом туда есть небольшое квадратное углубление, обложенное камнем. Войдя во внутренность, можно видеть все обширное пространство от входа до алтаря, среди полуобрушенных стен, под открытым небом. Еще осталась часть стены, отделявшая паперть от алтаря. Во многих местах сохранился мраморный помост. Направо, в паперти, есть небольшой придел, которого стены обложены мрамором; в них вделаны квадраты с крестными изображениями, которые искажены мусульманами. Налево видна отдельная часовня с куполом, она стоит над входом в подземелье. Там заключается теперь настоящее святилище храма. Там были погребены Авдий, Елисей и тот, которого нет больше из рожденных женами, – тот, Который шел пред лицем Господа уготовать пути Его, – святой Креститель Иоанн!

Спустясь ступеней на 15, мы вошли под свод темничный или погребальный. Это подземелье затворялось, так же как и погребальные пещеры царей Иерусалимских, каменною дверью, на каменных вереях; дверь эта была из цельного гранитного куска; теперь она лежит повержена; на ней высечены кресты в квадратах, на верхней и на нижней половине; глубокая древность двери не сомнительна; крестные изображения сделаны, вероятно, позднее, но не менее того оно удостоверяет в том, что это подземное жилище приобщено с первых годов после Страстей Господних к Святыням христианства и что оно ознаменовано великим событием. Подземелье имеет шагов 15 в длину и около 10 в ширину. На другой оконечности, против входа, видны три гробовые свода или ниша, один возле другого, они заделаны; лишь только оставлено небольшое круглое отверстие в каждом. По преданиям, там покоится прах Авдия, Елисея и Иоанна Крестителя. Гробница Крестителя находится посередине. Возле этих священных гробниц налево, есть особенный ниш, но не заделанный, – говорят, что это есть место усекновения Предтечи[124]. Священная повесть кончины Иоанна была прочтена мною под этими мрачными сводами.

Авдий, как известно, есть тот богобоязливый домостроитель нечестивого Ахава, который укрыл в двух вертепах сто Пророков Господних от убийства Иезавели. Чудеса Елисея в Самарии были столь же велики, как и чудеса учителя его, Илии: труп убитого человека оживился, коснувшись костей его! Чем более было нечестия, тем более восставало Пророков Господних в этой стране для спасения нечестивых. Михей также пророчествовал в Самарии. Блаженный Иероним, которому так хорошо были знакомы святые места Палестины, определяет несомненно место погребения святого Иоанна Крестителя в Самарии, то же говорят и Евсевий, Епископ Адон[125], Феодорит[126], Юлиан Отступник[127] и некоторые другие. Многие писатели перенесли горестное событие усекновения Предтечи в Махерус за Иордан, основываясь на сказании иудейского историка Иосифа Флавия; но надобно припомнить, что сам Иосиф Флавий не говорит, что Иоанн Креститель был умерщвлен в Махерусе, но только заключен в темницу[128]; и это не опровергает того, что Святой Иоанн мог кончить жизнь свою в темнице самарийской. То же самое подтверждается местными преданиями и свидетельством самых древнейших и достовернейших христианских писателей.

Из храма Иоанна Крестителя мы направились прямо на западную часть горы Семерон, к развалинам Севасты; я говорю Севасты, потому что оставшиеся развалины принадлежат построению Ирода. Мы следовали по южной оконечности горы; целый сонм обезглавленных колонн вставал перед нами; мы едва пробирались по узкой тропинке, потому что высокий, сплошной репейник заграждал нам путь. Колонны являются сперва в один ряд с одной стороны дороги, а потом в два ряда и, кажется, возрастают беспрестанно; они все без капителей, которые скрыты в глубине репейника; многие из колонн повержены, но, конечно, более ста высятся на своих основаниях и в своем запустении представляют вид поразительный! Эта колоннада тянется до самой западной оконечности горы и оканчивается двумя привратными квадратными башнями, которых остатки хорошо сохранились; они сложены из очень больших камней. С этой оконечности горы открывается вид очаровательный на обширную, низменную долину, состоящую из роскошных лугов. Тут были сады царские; тут возле источника показывают доселе место, где остановилась окровавленная колесница нечестивого Ахава, убитого в этих полях в битве против ассириан. Вероятно, что эти ряды колонн составляли портик храма, воздвигнутого Иродом цесарю Августу; этот храм занимал главную высоту и средину города[129]; портик огибал, вероятно, и другую половину горы с севера, потому что, возвращаясь по той стороне, я находил там изредка обломки точно таких же колонн, из которых многие еще стоят. Это также согласно со словами иудейского историка, который говорит, что храм Августов был обнесен оградою в 1 с половиною стадии в окружности (131 сажень). Тут же в садах и огородах разбросано несколько карнизов и капителей, а у подошвы горы, на северной же стороне, несколько правильных рядов колонн обрисовывают четверостороннее здание. Мы видим из Библии великолепие древней Самарии; Ахав соорудил здесь храм из слоновых костей (3 Цар 22:39). Ирод, возобновив Самарию под именем Севасты, едва ли не употребил более роскоши в своих зданиях. Его страсть к зодчеству известна. Один храм Соломонов в Иерусалиме есть уже верхняя степень его великолепия.

Лист рукописи «Путешествие» с планом гробницы Иоанна Крестителя

Иосиф Флавий полагает окружность стен Севасты в 20 стадий (3 с половиною версты), что согласно с окружностью горы Семерон у ее подошвы. Самария, даже по одному своему местоположению, могла, конечно, быть в соперничестве с первыми городами Сирии. Бродя по ее развалинам, раскройте книги пророческие: «Сокруши тельца твоего, Самарие, разгневася ярость Моя на ня!.. Поглощен бысть Исраиль, ныне бысть в языцех яко сосуд непотребен (Ос 8:5, 8). Извергнутся требища Онова, согрешения Исраилева». Терние и волчец возникнут на требищах их (Ос 10:8). И положу Самарию в овощное хранилище сельное и в сад винограда и развергу в пропасть камение ея и основание ея открою» (Мих 1:6). Я прочел эти строки после, когда я уже написал виденное мною в Самарии, и ужаснулся, полный благоговения, видя самое точное и подробное исполнение боговдохновенных глаголов.

По воскресении Спасителя здесь был Апостол Филипп и крестил большую часть жителей, между которыми находился Симон волхв, привлекавший дотоле всех своим чародейством. За Филиппом последовали сюда Апостолы Иоанн и Петр (Деян 8).

Бедная деревенька заступила место Самарии; несколько арабских семейств живут здесь в глуши и питаются плодами своих садов и овощей. Дорога сюда проселочная.