Глава 2

Глава 2

Смелое заявление, содержащее духовный факт, Истину, сделанное Аштавакрой в первых двадцати стихах без малейшего желания защитить или оправдать сказанное, могло вызвать различные реакции на интеллектуальном уровне:

а) реакцию прямой оппозиции, вплоть до конфронтации;

б) реакцию скептицизма, основанную на мысли "Ну, если вы так говорите...";

в) реакцию униженного подчинения ученика;

г) принятие поражения на основе умозаключения "все это кажется правильным, не к чему придраться".

Или же это могла быть реакция на совсем другом уровне, в абсолютно другом измерении, прямое попадание в сердце, "ощущение нутром", от которого нельзя отмахнуться. Аштавакра, возможно, надеялся на такую реакцию со стороны Джанаки, и как гуру, он должен быть ощутить удовлетворение, когда Джанака спонтанно выпалил:

"Воистину я есть незапятнанное, безмятежное Сознание, отличное от феноменальной вселенной. Как же долго я находился в замешательстве под воздействием иллюзии!" (22)

Заявление гуру оказало такое сильное влияние на ученика, который уже к тому времени созрел и был готов к такой искре мудрости, что он тут же вошел в состояние экстатического восторга. Стены темницы, в которой он был замурован на протяжении ряда жизней, внезапно обрушились и наступило неописуемое чувство полной свободы. Для того, чтобы слова гуру имели такой эффект вспыхнувшей молнии, ученик должен слушать с полным вниманием ума в сочетании с такого рода восприимчивости, которую не сможет поколебать концептуализирующее вмешательство расщепленного ума. Он также должен иметь смелость для того, чтобы позволить сердцу возобладать над головой, не позволить логике и рассудку блокировать спонтанную мудрость присущей человеку природной интуиции. Созревший и готовый ученик , обладающий такого рода восприимчивостью, получает мудрость своего гуру легко и без усилий, что изумляет его самого и других. Когда кто-нибудь из учеников просил Нисаргадатту Махараджа о "милости", он неизменно говорил: "Моя милость всегда здесь, стоит только попросить, но готовы ли вы принять ее?"

Джанака продолжает:

"Как Я Сам даю сияние этому телу, так же Я даю проявление всей вселенной. Следовательно, вся вселенная - лишь Моя, или ничего не является моим". (22)

Весь этот двадцатичетырехстишный ответ Джанаки на вопрос Аштавакры, довольно ясно показывает ту глубину, которой достигло его непосредственное понимание. И действительно, то, что обещал Аштавакра насчет внезапного просветления, если отождествление с телом будет отброшено, и произошло в случае с Джанакой. Отказ от личностного, индивидуального отождествления с обособленной сущностью внезапно привел к уходу в безличностность, что в свою очередь означает отождествление с ноуменальностью. Другими словами, Джанака осознал, что в действительности нет никакого "я", которое могло бы владеть чем-либо, ибо сам индивидуум не существует в отдельности от тотального проявления. На самом деле индивидуум есть часть проявленного мира, и когда в глубоком сне отсутствует осознание проявленной вселенной, нет также и осознания "себя": проявленный мир и индивидуальное "я" в нем возникают и исчезают вместе.

Джанака внезапно осознал свою ноуменальность, но в феноменальном смысле, иначе не было бы осознания "Я". Ноуменальность не может знать "Я", ибо в ноуменальности нет дуального разделения на знающего и то, что познается. Поэтому, говоря феноменально, он говорит о том, что все объекты, все тела, составляющие вселенную, могут видеться как существующие только тогда, когда на них падает "мое" сияние. Поэтому он владеет всей вселенной. С другой стороны, он говорит, что "я" может сиять только тогда, когда истинный Я касаюсь его своим сиянием: "вся вселенная лишь моя, или ничего не является моим". Без ноумена феноменальные объекты не могут возникать, ибо именно ноуменальный свет освещает их. И если феноменальные объекты не видимы, ноумен не может быть познан. Переживанием Джанаки было то, что ноумен и феноменальные объекты - это не два, а одно. Пребывавшее в Джанаке "я" обрело переживания истинного "Я", и "он" достиг освобождения! Вселенское Сознание, отождествившее себя с Джанакой-индивидуумом, отбросило свое отождествление и внезапно вновь обрело свою вселенскую природу!

Джанака продолжает:

"Когда произошло отречение от тела и остального проявленного мира, как по волшебству было достигнуто совершенство Высшего Я". (23)

Джанака внезапно достиг осознания того, что не может быть речи о приобретении некой вещи, известной как освобождение или просветление. Он осознал, что отказ от отождествления с телом в виде обособленной сущности - это все, что необходимо для немедленного постижения реальности. Эту идею он развивает в последующих стихах.

"Подобно тому, как волны, пена и пузыри не отличны от воды, так и феноменальная вселенная, возникающая в Сознании, не отлична от него". (24)

"Подобно тому, как после тщательного рассмотрения оказывается, что ткань - это не что иное, как нить, так и феноменальное проявление вселенной оказывается при достижении понимания ничем иным, как Сознанием". (25)

"Подобно тому, как сахар, сделанный из сока сахарного тростника, полностью пронизан этим тростниковым соком, так и феноменальная вселенная, созданная во Мне, полностью пронизана Мною". (26)

В этих стихах Джанака выражает свое субъективное переживание "Я" - чувство, дающее ему ощущение единства ноумена и феноменов, присутствия ноумена во всех феноменальных объектах и, следовательно, невозможности существования независимого и автономного человеческого существа. Ноумен и феноменальное проявление, а также все, находящееся в нем, едино.

"Именно в силу неведения относительно Атмана феноменальная вселенная кажется реальной, и эта иллюзия исчезает с осознанием своей истинной природы, подобно тому, как иллюзия змеи возникает из-за незнания того, что объектом на самом деле является веревка, и исчезает, когда происходит осознание того, что веревка - это веревка". (27)

"Свет - это сама моя природа. Во истину, Я есть Свет, и ничто иное. Именно сияние "Я" дает проявление вселенной". (28)

Должно быть, постижение Джанакой своего собственного бытия в виде Света невероятно обрадовало Аштавакру, ибо сияние ноумена и восприятие феноменальных объектов является одновременным событием, и Джанака это интуитивно осознал. Джанака говорит: "Во истину, это я сияю, когда вселенная проявляется", ибо, как выражаются даосы, "Я есть свет, падающий на десять тысяч пылинок (проявленных феноменальных объектов), чтобы каждая из них могла воссиять". Например, во "тьме" глубокого сна феномены не видятся, ибо "Я" как Сознание не сияет, и Я остаюсь невидимым Светом. Лишь после пробуждение от глубокого сна наше сияние попадает на феноменальные объекты и они вновь становится видимыми. Таким образом, феноменальные объекты не могут быть чем-то иным, нежели "моим" сиянием: без меня (в виде "Я") объекты не могут возникать, а без объектов "Я" не может быть познано - феноменальные объекты являются объективным выражением субъективного "Я".

Та же идея находит свое дальнейшее развитие в следующих стихах:

"Феноменальная вселенная, которая возникает во мне, в силу неведения создает впечатление реальности, подобно тому, как перламутр кажется серебром, веревка - змеей, а лучи солнца в воде создают мираж". (29)

"Подобно тому, как горшок, растворяясь, становится снова глиной, волна - водой, а браслет - золотом, так и феноменальная вселенная, возникшая во Мне, также во Мне и растворится". (30)

В этих стихах подчеркивается тот факт, что ни серебро, ни змея, ни вода в мираже никогда на самом деле не существовали. Это понятно, что они не существуют, когда неведение оказывается разрушенным знанием истины, но даже во время существования иллюзии все, что есть - это перламутр, веревка и лучи солнца. Всегда была и есть лишь одна реальность: до иллюзии, во время иллюзии и после иллюзии. Другими словами, когда причина иллюзии - неведение - была устранена, произошло раскрытие реальности.

Каждая вещь, или объект в проявленной вселенной является продуктом Сознания, как во время воздействия иллюзии, когда проявленный мир видится как "реальный", так и после осознания Истины, как это было в случае с Джанакой. Мы есть не что иное, как Сознание, и никогда не были ничем иным. Возможно, будет легче "понять" Истину, если признать, что никогда никаких "мы" не было, и что все, что есть - и всегда было - это Сознание. "Мы" думаем о себе, сознательно или неосознанно, как о существах чувствующих и, как следствие, обособленных от проявленного мира: "мы" являемся субъектом, а остальной проявленный мир - объектом. Реальное положение дел заключается в том, что "мы", как проявленные феноменальные объекты, на самом деле есть не что иное, как часть этой единой проявленной вселенной. А заставляет нас считать себя обособленными тот факт, что явленная вселенная познается нами, как чувствующими существами, посредством чувствования, действующего через когнитивные органы. Это "чувствование", как аспект Сознания, само по себе является непосредственным проявлением цельного ума. Именно по этой причине мы не можем избавиться от глубочайшего ощущения, что "я" отличен от проявленного мира. И мы действительно не отличны от него, но иллюзия (майя) заключается в том, что вместо того, чтобы коллективно считать себя тем чувствованием, которое дает нам возможность познавать проявленный мир (включая живые существа), являнный в Сознании, мы считаем себя обособленными индивидуальными сущностями. И в этом заключены также наши страдание и связанность. Как только происходит осознание, пробуждение к тому факту, что мы есть не обособленные сущности, а само Сознание (при этом чувствование действует как средство для познания этого проявленного мира), иллюзия обособленности - причина наших страданий и связанности - исчезает. И тогда происходит ясное постижение того, что в непроявленном состоянии мы представляем собой ноумен, в то время как в проявленном - мы лишь видимость, не более обособленная, чем субстанция обособлена от своей формы (как например, в случае с золотом и золотым украшением). Проявленное возникает из непроявленного, и в должное время возвращается обратно в непроявленное. Человеческие существа, как индивидуумы, в действительности никакой роли во всем этом не играют, разве что, конечно, как иллюзорные действующие лица в пьесе-сновидении, известной как "жизнь".

Джанака продолжает выражать радость Самореалтзации:

"О, что за чудо это Я! Я приветствую Себя, не знающего разложения и продолжающего существовать даже после того, как вся вселенная, от творца Брахмы до травинки, оказывается разрушенной". (31)

"О, что за чудо это Я! Я приветствую Себя, который, хотя и имеет тело, един, который никуда не уходит и ниоткуда не приходит, но вечно пребывает, пронизывая собой вселенную". (32)

"О, что за чудо это Я! Я приветствую Себя, могущественнее которого нет никого, который несет бремя всей вселенной, даже не прикасаясь к ней своим телом". (33)

"О, что за чудо это Я! Я приветствую Себя, который не владеет ничем, или всем, что доступно мысли или слову". (34)

Эти четыре стиха составляют своего рода гимн своему Высшему Я, основанный на концептуальном механизме возникновения проявленной вселенной (These four verses constitute a sort of hymn to the Self, based on the conceptual mechanism of the appearance of the manifestation of the universe). Этот процесс феноменального проявления достаточно прост! Когда в Сознании-в-покое возникает движение, ноумен, который до этого не осознавал себя, внезапно становится осознающим себя, осознающим свое присутствие в виде Я Есть, и одновременно с этим происходит спонтанное возникновение феноменального проявленного мира. "Мы" являемся лишь малой неотъемлемой частью тотального феноменального проявления и, следовательно, в объективном смысле, в действительности нет никакой разницы между живыми и неживыми объектами. Относительное различие заключается в субъективности, поскольку чувствительность, как аспект не-явленного Сознания, возникает независимо от объективного проявленного мира с тем, чтобы феноменальные объекты могли быть познаны как таковые. Другими словами, "мы" есть лишь объекты, через которые Сознание познает объекты посредством чувствительности. Также "мы" являемся инструментами, через которые происходит функционирование вселенной, хотя мы по ошибке считаем, что на самом деле проживаем свои жизни!

В этих четырех стихах Джанака выражает внезапно снизошедшее на него понимание того, что все, что воспринимаемо чувствами, может быть лишь видимостью в уме (представляющем собой содержание Сознания) и, таким образом, не может иметь какого-либо иного вида существования. И что даже еще важнее, сам этот "ум" не может существовать независимо по той простой причине, что он является лишь символом того, что мы сами есть, и таким образом, никак не может быть объектом, подлежащим познанию. Во истину, Джанака "чудесным" образом пришел к осознанию того, что "Я" - это на самом деле ум и Сознание, и что феноменальное проявление есть лишь объективное выражение субъективного, непроявленного "Я".

Таким образом, понимание Джанаки расширилось до осознания того факта, что То-Что-Есть - это ноумен, вне времени и пространства, невоспринимаемый чувствами, в то время как то, чем мы видимся (как обособленные объекты) - это феноменальные объекты, ограниченные временем и пространством и воспринимаемые чувствами. Кроме того, теперь он интуитивно понимает, что феноменальные объекты - лишь видимости в Сознании и, следовательно, являются иллюзорными, но в действительности они представляют собой не что иное, как ноумен в проявленном состоянии; другими словами, что единственный способ, которым ноумен может быть познан - это через феноменальные объекты.

Однако, самое важное (в случае с Джанакой, в этот момент Самореализации) - это то, что произошел внезапный сдвиг, внезапное перемещение субъективности с феномена на ноумен, с индивидуальной личности - на безличностность, с отождествления с предполагаемым индивидуумом - на отождествление с вселенским Абсолютом; говоря кратко, с феноменального "я" - на ноуменальное "Я". В результате все вопросы и проблемы, включая те, которые относятся к страданию и связанности, воздействующих на "я", исчезли вместе с исчезновением "я".

"Знание, знающий и познаваемое - эта триада на самом деле не существует. Я есть незапятнанное Сознание, в котором эта триада кажется явленной в силу неведения". (35)

В этом стихе Джанака подчеркивает тот факт, что все относительное знание зависит от расщепленного ума, в то время как он сам, его Истинное Я, цельный ум вселенского Сознания, выходит за пределы расщепленного ума, пребывающего в относительности. Он осознает, что феноменальная жизнь в относительности явленной вселенной для обычного человека означает не что иное, как объективизацию, непрерывный процесс (за исключением глубокого сна) объективизации. Поэтому он говорит, что то, чем он является - это то Сознание, в котором происходит эта объективизация. Он на самом деле напоминает себе, что объективизация является препятствием к постижению того, что мы во истину Есть. Другими словами, если бы мы прекратили размышление (за исключением того, чем мы заняты в настоящий момент), или концептуализацию, или создание объектов в уме, мы бы автоматически пребывали в цельном уме, не вовлеченном в относительную дуальность.

Этот мотив он рассматривает в следующих трех стихах:

"О, корень несчастий во истину заключен в дуализме. Нет никакого средства от него кроме осознания, что все объекты переживания являются нереальными, и что Я есть единое чистое Сознание". (36)

"Я есть чистое Сознание, но в силу неведения я наложил на себя ограничения. Постоянно сохраняя это убеждение, я пребываю в Сознании без какой-либо концептуализации". (37)

"Иллюзия связанности и освобождения, потеряв свою главную опору (неведения), больше не существует. О, вселенная была рождена из меня, но она не во мне". (38)

Эти три стиха удивительным образом суммируют учение Аштавакры, которое ученик впитал глубоко, до конца.

Джанака признает, что дуализм - это источник, корень несчастий. "Я" - это вселенское, или безличностное, Сознание, цельный ум, который не подвластен возникновению феноменов внутри него. Когда безличностное Сознание обращается вовне и начинает объективировать, оно должно разделиться в дуальности субъекта и объекта. Цельность чистой субъективности теряет таким образом невозмутимость и оказывается расщепленным на противостоящие друг другу положительные и отрицательные элементы, любовь и ненависть, удовольствие и боль, и т.д. через дуальность "субъект-объект" Как феноменальный субъект, так и его объект являются объектами в проявленной вселенной, но этот субъект, это "я" (вселенское Сознание, отождествившееся с каждым объектом), считает себя обособленной сущностью в дуализме, но, будучи по сути объектом, он испытывает переживания боли и наслаждения. Однако, ноуменально, существует лишь чистая субъективность, и нет никакого объекта, который мог бы страдать. Это объективирование чистой субъективности как раз и есть то, что известно как связанность, а растождествление с обособленной сущностью и уход обратно в безличностность есть как раз то, что известно как освобождение. Действительно, это растождествление, как утверждает Джанака, является единственным средством от страданий состояния связанности.

Как только происходит осознание цельной концептуальной структуры феноменальной вселенной и роли в ней отдельного чувствующего существа, как только эта концептуальная структура начинает видеться в истинной перспективе, она должна рухнуть вместе с парной концепцией связанности и просветления.

Что же именно должно быть "познано"? Лишь то, что возникновение феноменальной вселенной - это объективное выражение ноумена. Такое возникновение неизбежно влечет за собой концептуальное возникновение пространства и времени с тем, чтобы феноменальные объекты могли быть растянуты в них и, таким образом, познаны. Следовательно, феноменальные объекты представляют собой явленность ноумена, а не нечто отдельное, спроецированное ноуменом. Подобно всем феноменальным объектам, "мы" не имеем собственной природы, которая не была бы частью функционирования ноумена. Как ноумен, "мы" не можем быть ни связанными, ни освобожденными.

"Теперь я убежден в том, что вся вселенная, включая это тело, не имеет субстанции, и то, что я есть - это чистое Сознание. Так какую же основу может теперь иметь концептуализация?" (39)

"Тело, небеса и ад, связанность и свобода, как и страх - это все просто концепции. Что мне делать со всем этим, мне - который есть чистое Сознание?" (40)

"О, для меня не существует абсолютно никакого дуализма. Даже среди людей я чувствую, что я один. К чему же мне привязываться?" (41)

"Я не есть это тело, и я не имею никакого тела, ибо я есть не обособленный индивидуум, а чистое Сознание. Моей единственной связанностью была жажда жизни". (42)

В этих четырех стихах Джанака провозглашает полное растождествление с каким бы то ни было психосоматическим аппаратом в виде обособленного индивидуума. Таким образом, если сама основа концептуализации исчезла, объективирование прекратилось, и возникло отношение безобъектности. Другими словами, Джанака обнаруживает, что он совсем не думает о себе как об объекте - любого рода объекте, то ли физическом, то ли психическим - и, как следствие, он обнаруживает, что не обладает ни единым объективным качеством. Он свободен он самой идеи как присутствия, так и отсутствия чего-либо воспринимаемого или познаваемого. Это привело его к безобъектным отношениям с другими, поскольку он больше не рассматривает других как свои объекты - живые или неживые. Таким образом, Джанака теперь воспринимает как предполагаемый субъект ("я"), так и его предполагаемые объекты как простые видимости. Это понимание, это интуитивное убеждение заключается в том, что как объекты, как феномены, мы все - лишь простые видимости, лишенные какой-либо субстанции, но как ноумен, то чем мы все являемся, не может быть чем-то иным. Это на самом деле означает внезапное просветление, внезапное устранение того, что метафизически рассматривается как "неведение".

Дуальность была принята как часть этого механизма проявленного мира, в то время как дуализм "я", как псевдо-субъекта, противостоящего "другим" как объектам, исчез.

Наверное, необходимо добавить, что безобъектным отношениям, подобным этим, не присуще то, что называют "любовью". Слово "любовь", как его обычно понимают, означает обособленность, в то время как безобъектные отношения подразумевают не "любящего", а "сострадание", или каруну. Сущностью этого состояния является внезапная радость, состояние единства. Мы не "любим" других, мы есть другие.

Джанака также указывает на то, что это основополагающее понимание выявляет тот неопровержимый факт, что кроме этого ясного постижения, что первичной субстанцией всех живых (и неживых) существ является один и тот же ноумен, не может быть никакого действия, никакого усилия, которые могли бы привести индивидуума к его "просветлению" - ибо вера в это основана на концепции, что есть "он", который должен стать просветленным, в то время как "просветление" просто означает состояние бытия, в котором никакой обособленный индивидуум не может существовать. Любое действие, любая практика относятся к феноменальности, и является очевидным то, что феномен не может воздействовать на ноумен, тень не может воздействовать на свою субстанцию. Другими словами, намеренная процедура, практика или действие любого рода определенно является препятствием к тому, что известно как пробуждение, или просветление. Причина этого заключается в том, что любой намеренный поступок основан на предрассудке, что индивидуум существует. Просветление - это название, даваемое этому ноуменальному состоянию. Как может феноменальный объект быть просветленным?

Вероятно, это заблуждение возникло из-за ошибочного понимания того, что обозначается словом "пробуждение", и результата такого пробуждения, подразумеваемого словом "спасение". "Пробуждение" - это то, что произошло с Джанакой когда он слушал слова Аштавакры: внезапное совпадение интеллектуального понимания и интуитивного постижения, в котором расщепление ума в относительности на субъект и объект внезапно исчезло и ум возвратился к своей изначальной цельности, таким образом создав немедленную безвременность через мгновенное прерывание последовательной длительности. Это ясно означает то, что ни одно действие или процесс, основой которых является длительность, никак не может вызвать внезапное прекращение или прерывание в своем собственном временнОм функционировании.

Именно гуру действует в качестве катализатора, вызывающего необходимое исцеление расщепленного ума через непосредственное вневременное вторжение в подходящий момент, когда происходит устранение последовательной непрерывности. И это является очевидным, что такой подходящий момент никак не мог бы быть создан посредством волевого усилия в контексте пространственно-временной длительности. Такой подходящий момент может лишь произойти как часть ноуменального функционирования тотальности, лишь тогда, когда самому "просветлению" приходит время как части Того-Что-Есть в эту кшану, или долю секунды.

Безобъектные отношения, в силу самой своей природы, приводят к таким двум результатам:

а) концептуализация прекращается

б) жизнь проживается спонтанно, без волеизъявления

Вот о чем говорит Джанака в этих стихах. Он осознал то, что хотел донести до него Аштавакра: что концептуализация, или объективация, - это то, что препятствует нашему постижению Того-Что-Мы-Есть на самом деле. Если мы прекратим создавать объекты в уме, мы перестанем видеть то, чем мы не являемся, и постигнем то, Что-Мы-Есть. Такое постижение того, Что-Мы-Есть и является тем просветлением, к которому человек так стремится. Это пробуждение от сновидения объективной вселенной к ноуменальной действительности того, Что-Есть, которое предшествует всем мыслям, всем проявлениям концептуализации. Говоря кратко, все, что сказал Аштавакра, а Джанака осознал - это то, что до тех пор, пока мы концептуализируем, мы выталкиваем себя "из" своей ноуменальности, и как только мы прекращаем концептуализацию, мы оказываемся "в" ноуменальности. После того, как это было сказано (и даже это является концептуализацией!), можно добавить, что концептуализация - это не такого рода препятствие, которое можно было бы чем-то заменить или устранить какой-то противодействующей силой. Действительно, любое положительное действие может лишь усилить это препятствие, поскольку оно и возникло как раз из-за положительного действия концептуализации; прекращение концептуализации -это все действие, некого рода отрицательное действие, которое необходимо.

Основа, на которой покоится вся концептуализация - это ошибочное отождествление того, Что-Я-Есть (то есть субъективности) с тем, чем-Я-кажусь как объект. Именно предполагаемая обособленная сущность, "я", принимает на себя ответственность за действия (и последующие страдания и несчастья). Если происходит отказ от этого ложного отождествления, сама основа концептуализации оказывается разрушенной. Как же тогда, как говорит Джанака, концептуализация может иметь место, если она потеряла свою главную опору? Очевидная трудность растождествления заключается в том, что мы в действительности представляем собой чувствительность, субъективную способность, "Я", но при этом мы забываем чувствующий элемент как чувствующее существо и отождествляемся с индивидуальной сущностью. Все, что необходимо - это понять существующую ситуацию. Вначале наблюдайте ошибочное отождествление хотя бы интеллектуально. Когда такое интеллектуальное рассуждение (диалектическое понимание) становится все глубже и глубже и достигает стадии абсолютной убежденности, оно вызывает уход в безличностность, определенное ослабление ложного отождествления. Это порождает концептуальную негативность, которая создает ряд условий для окончательного устранения "я" и проявления того, что называется "пробуждением", или "просветлением", или как-то еще. Вы могли бы, если предпочитаете, назвать этот процесс "усилием", но все дело в том, что сам этот процесс является обязательно процессом отрицательного рода. Он означает просто понимание ситуации. Это не положительное усилие "индивидуума" с сознательным намерением вызвать некий положительный результат. Все, что происходит, - это то, что интеллектуальное или диалектическое понимание , если ему позволено функционировать, постепенно превращается в убежденность. Это в свою очередь создает необходимое психосоматическое условие для того, чтобы ноуменальное понимание могло внезапно произойти в должное время и при должных обстоятельствах. Расщепленный ум тогда вновь обретает свою целостность и святость.

Такая внезапная трансформация - метаноэзис - известная под различными именами, такими как "пробуждение" или "просветление", означает в действительности субъективное переживание ощущения "Я". Именно это субъективное переживание Джанака и выражает в этих последних трех стихах, отражающих его непосредственную реакцию на первую часть наставлений своего гуру. Растождествление с телом привело к разрушению "я", а с ним - и желаний, волеизъявления и жажды жизни. Итак, как говорит Джанака, когда больше нет желаний и жажды жизни, сама основа, или фундамент, концептуальной связанности получил трещину.

"О, во Мне, безграничном океане, движение в уме породило множество миров, подобно тому, как ветер порождает множество волн в океане". (43)

"Во Мне, безграничном океане, когда ветер стихает и ум становится тихим, к сожалению для торговца в форме индивидуальной личности, корабль концептуальной вселенной идет ко дну". (44)

"Как замечательно! Во Мне, безграничном океане, волны индивидуальных "я" возникают в соответствии с присущей им природой, встречаются и играют одна с другой некоторое время, а затем исчезают". (45)

В этих трех стихах, Джанака ясно показывает, что он совершил уход в безличностность, и в состоянии безобъектных отношениях он видит вселенную как спонтанное возникновение в Сознании. В субъективном "я" (ноуменальной потенциальности) возникает явленность феноменальной вселенной, включая живых существ, которые возникают и исчезают как неотъемлемые части этой феноменальности.

Эти стихи ясно указывают на то (и все Мастера недвусмысленно заявляли это), что никакой объект не имеет какой-либо собственной природы, никакой объект не имеет объективного существования. Это означает, что все, чем является любой объект - это его явленное восприятие. Он не имеет собственной природы. Он представляет собой лишь видимое проявление, подобно волне на поверхности океана.

Как только наступает убежденность в том, что "я", как феноменальный объект - это лишь то, что воспринимается и интерпретируется другим феноменальным объектом, это "я", как некий конкретный феноменальный объект, будет действовать в соответствии с присущими ему наклонностями (обусловленными окружением), ибо оно не имеет собственной независимой природы. Другими словами, когда понимание будет реализовано на практике, больше не будет ни "субъекта", ни "исполнителя", который был бы ответственен за то или иное действие. Если есть полное понимание, то, практически, не может быть ничего, кроме простого наблюдения (свободного от вынесения суждений) всех действий, происходящих через посредство конкретного аппарата тела-ума. При отсутствии "я" все действия становятся спонтанными, естественными, ноуменальными - частью функционирования тотальности. Происходит ясное осознание дуального характера субъективного "Я", функционирующего через психосоматический аппарат "я", и, таким образом, псевдо-субъективность "я" не может быть главенствующей. Это "я" рассматривается как крючок (коим оно и является), на который каждый наблюдающий вывешивает свои впечатления данного момента, искренние и ли нет. Чрезвычайно важно отметить, что это понимание согласует дуальный характер ноуменального "Я", функционирующего через это феноменальное "я". Такая дуальность ясно распознается как лишь некий механизм, необходимый для того, чтобы тотальность могла функционировать как наблюдающий объект и наблюдаемый объект, и она полностью отлична от дуализма, существующего между "я" и "другие" и являющегося самой основой концептуальной связанности. Конечной истиной является это "Я", субъективно и непременно лишенное множественности. Лишь в качестве концепции "я" может казаться единичным. Это на самом деле означает, что связанность и отождествление с сущностью представляют собой один и тот же феномен. Что еще важнее, при отсутствии сущности, нет и "я", которое бы "делало" что бы то ни было.

Конечно, видимая феноменальная вселенная находится в зависимости от того, что видится как действие. "Наша жизнь" (на самом деле, "наша проживаемость") и есть это явленное функционирование. Поэтому и говорят, что Будда "проповедовал 49 лет, но ни одно слово не слетело с его губ", а мудрец Васишта был "нитья брахмачари" (убежденный сторонник безбрачия), будучи отцом сотен детей".

Хотя Аштавакра, должно быть, чрезвычайно удовлетворен таким спонтанным ответом своего зрелого ученика, он знает, что значимым и важным является именно применение этих доктрин в повседневной жизни. Поэтому в последующих стихах убеждает Джанаку в необходимости выяснить, применил ли он это знание в своей повседневной жизни, принял ли он тот факт, что он не может существовать - и не существует - как сущность. В четырнадцати стихах Аштавакра просит Джанаку проверить себя самыми разными путями, чтобы увидеть, действительно ли он усвоил урок или же он просто повторяет слова своего гуру. Он, хочет, чтобы Аштавакра сам выяснил это.