Глава 21. МОЕ ИСПОВЕДАНИЕ ВЕРЫ

We use cookies. Read the Privacy and Cookie Policy

Глава 21. МОЕ ИСПОВЕДАНИЕ ВЕРЫ

Однажды, в тишине старой немецкой библиотеки благочестивый молодой человек, который вскоре должен был стать монахом, обнаружил Библию на латинском языке. С трепетом взял он книгу в руки. Затем с благоговением открыл ее первые страницы. Никогда раньше не попадалась ему такая книга. Он даже не подозревал, что она вообще есть. Он слышал отрывки из Священного Писания на богослужениях и думал, что это все. Теперь же он впервые видел Слово Божье целиком. С глубоким волнением он переворачивал священные страницы, то и дело останавливаясь и восклицая: «О, если бы Бог дал мне такую книгу!»

Эта молитва исполнилась, когда он нашел Библию, прикованную к монастырской стене.

Те далекие дни, которые мы называем мрачным средневековьем, были действительно наполнены тьмой, предрассудками, невежеством главным образом из-за того, что запрещалось чтение Слова Божьего. Мрачное средневековье было «темным» из-за того, что свет Слова Божьего был прикован к монастырским стенам или хранился, как редкое ценное сокровище, во дворцах богачей и при дворах королей. Чтение Библии простыми людьми не поощрялось — на это смотрели с подозрением и недоверием. Неудивительно, что в то время без надлежащей защиты Священного Писания в церковь проникли ложные учения, обряды, церемонии и молитвы, о которых никогда не слышали Иисус, Павел и Петр.

Попытайтесь представить себе чувства, переполнявшие молодого Мартина Лютера, когда он снова и снова приходил к монастырской стене, чтобы читать эту Книгу. Исследуя Священное Писание, Он, к своему глубокому удивлению, не нашел никаких упоминаний о церковных реликвиях, иконах, почитании святых. Зато многое узнал он об Иисусе, Его праведности, Его характере, Его любви и Его силе. Лютер увидел, что эта Книга не придает особого значения внешнему — ритуалам, формам, Церемониям. Он с удивлением открыл для себя отношение Бога к внутренней жизни. Именно там, у монастырской стены, молодой монах с молитвой нашел истину, увидел самого себя и смело обратился к миру с захватывающими дух вопросами, которые потрясли церковь того времени до самого основания.

Протестантизм все более укоренялся. Люди все чаще обращались к Слову Божьему. Это был явный разрыв с традициями прошлого. Эти события ознаменовали начало новой эпохи в нашей цивилизации — с возникновением пытливого исследовательского духа реформации старый мир стал отмирать, и на смену ему пришел новый мир.

Чем была вызвана реформация? Глубокомыслящие люди согласятся, что именно Слово Божье побудило пытливые умы увидеть на долго скрываемых страницах Священного Писания свет евангельской свободы. И это совершилось вовремя — ведь стрелки небесных часов быстро приближаются к заключительным событиям истории человечества. Потребность в святом откровении была крайне необходима. И Бог заметил бесстрашного молодого монаха, воспринявшего весть из прикованной к монастырской стене Библии, которая укрепила его мужество и решительность. Благодарение Богу за Мартина Лютера!

Но вы спросите: «Если Писания пролили такой свет, чем вы объясните безнадежную разобщенность протестантизма наших дней?»

В чем причина разделения христианства на различные течения, о которых мы все так много слышим? Не является или виной всему неспособность протестантизма жить согласно его же девизу: «Библия и только Библия — основа жизни и учения?» Не потому ли замирал голос реформации, что продвижение к истине заканчивалось со смертью каждого реформатора?

Видите ли, когда после смерти Мартина Лютера его преемники, исследуя Слово, открывали новые положения истины, они обращали внимание на следующее: «А учил ли этому Мартин Лютер?» Последователям Лютера и в голову не приходило, что если бы их великий учитель не умер неожиданно во время последнего путешествия, не закончив своей работы, он продолжил бы поиск истины. Они не смогли понять, что целой жизни недостаточно, чтобы открыть все, что скрывалось под вековыми наслоениями преданий. Так заглушались ростки истины, и появилось жизненное кредо — символ веры, — составители которого довольствовались истиной в том виде, в котором они унаследовали ее от их уважаемого основоположника веры.

Поэтому, когда открывался новый свет истины, последующие реформаторы вынуждены были, подобно Лютеру, выйти из ранее учрежденных организаций и создать новые. Они не могли поступить иначе из-за принципиальных разногласий.

И лишь годы спустя на сцену истории вышли два молодых человека, глубоко убежденных в том, что религиозная жизнь должна быть более систематичной. Они чувствовали в себе яркий свет возрожденной жизни. Их день начинался в 6.30 с утренней молитвы. А каждую среду вечером они организовывали молитвенное собрание. Из-за методичности и организованности христианской жизни их презрительно начали называть «методистами». Но какую великую работу совершил Бог через, этих первых «восстановителей развалин»! Слава Богу за Джона и Чарльза Уэсли!

Лютер, Джон и Чарльз Уэсли, Кальвин, Цвингли, Нокс и другие великие реформаторы—все они были мудрыми и благочестивыми людьми, шедшими по пути истины под руководством Святого Духа. Но спрошу вас: «Можем мы с уверенностью заключить, что умам этих великих людей была открыта вся истина?» Они выступили против мрака средневековья. В своем долгом шествии с апостольских времен истина постепенно была глубоко погребена под множеством традиций и преданий. Можем ли мы допустить мысль, что эти первые реформаторы извлекли из мрака неведения все жемчужины скрытых истин? Или там, где оин нашли первые жемчужины, таились и многие другие? Несомненно, это так и было. Прислушайтесь к справедливому изречению Священного Писания: «Стезя праведных — как светило лучезарное, которое более и более светлеет до полного дня» (Притч, 4:18).

Да, реформация должна была продвигаться вперед до тех пор, пока весь мир не получит предупреждение через яркий свет истины и проявление славы и величия, что Господь Иисус Христос явится во второй раз на облаках небесных. Таков план Божий. И он непреложен. Народу Божьему последнего поколения вручена особая весть, которая воплотила всю полноту истины в вечное Евангелие — благую весть для последнего. критического времени. Бог использует для ее описания особые выражения — Он называет ее «настоящей истиной». Я встретился с таким выражением во Втором послании Петра (1:12). «Для того я никогда не перестану напоминать вам о сем, хотя вы то и знаете и утверждены в настоящей истине».

Что такое «настоящая истина»? Существует ли какая-то особая весть для наших неповторимых дней? Истина, конечно, вечна, она неизменна. Основы истины тверды. Но на каждом переломном этапе истории человечества Бог посылал особую весть, восполняющую нужды данного поколения. Такую весть Бог определяет термином «НАСТОЯЩАЯ ИСТИНА».

Возьмем, к примеру, Адама. Он мог бы предупредить, что однажды земля скроется под водами всемирного потопа. И это было бы истинно. Он мог бы убедительно предсказать служение Спасителя на земле. Он мог бы, наконец, предвозвестить, что при Втором пришествии нашего Господа будет положен конец царству греха и смерти. И все это было бы истинно. Но ни одна из перечисленных вестей не была бы «настоящей истиной» для его поколения. Все это непосредственно не затрагивало бы тех дней. И потому особо подчеркивать эти истины во дни Адама не было необходимости.

Однако, когда начал проповедовать Ной, он провозгласил особую весть именно своему поколению. И эта весть оказалась жизненно важной для всякого человека, который жил в те дни. Можно ли утверждать, что это не была «настоящая истина»? Слышавшие и принявшие ее были спасены, отвергшие — погибли.

Другим идеальным примером является миссия Иоанна Крестителя. Его призыв должен был приготовить людей к Первому пришествию Христа: «Покайтесь, ибо приблизилось Царство Небесное». Те, кто принял его весть, оказались готовыми принять Христа, когда Он пришел. Отвергшие весть Иоанна отвергали и Спасителя.

А как дело обстоит с нами? Нет ли у Бога «настоящей истины» для нашего решающего времени? Никогда мы так не нуждались в особой вести от. Бога, как сейчас. Если мы приближаемся к величайшему кризису в истории земли,—а многие трезво мыслящие люди утверждают, что это действительно так,— не должен ли Бог в виду Своих обетовании заранее предупредить нас об этом? «Ибо Господ Бог ничего не делает, не открыв Своей тайны рабам Своим, пророкам» (Амос.3:7).

Мог ли оставить Бог наше поколение без Своего предостережения? Нет. В коротких, ясных словах Он передает неповторимую весть для наших современников. И эта весть содержится в книге, описывающей последние события — в Откровении Иисуса Христа.

Теперь я особенно ясно осознаю, что при упоминании о книге Откровение, некоторые скажут, что эту книгу невозможно понять, что это закрытая книга, книга тайн. Ничто не может быть более далеким от истины, чем это утверждение. Ведь даже название книги говорит само за себя: «Откровение». И первые ее слова свидетельствуют о том, что данная книга является откровением от Иисуса, чтобы показать Его народу то, «чему надлежит быть вскоре». Ясно, что все записанное доступно пониманию. Посему с такой надеждой и уверенностью мы приступаем к чтению 14-й главы Откровения, начиная с 6-го стиха:

«И увидел я другого Ангела, летящего по средине неба, который имел вечное Евангелие, чтобы благовествовать живущим на земле и всякому племени и колену, и языку и народу; и говорил он громким голосом: убойтесь Бога и воздайте Ему славу, ибо наступил час суда Его; и поклонитесь Сотворившему небо и землю, и море и источники вод»..

И другой ангел следовал за ним, говоря: «Пал, пал Вавилон…».

И третий ангел последовал за ними, говоря громким голосом: «… кто поклоняется зверю и образу его и принимает начертание на чело свое или на руку свою, тот будет пить вино ярости Божией…»

«Здесь терпение святых, соблюдающих заповеди Божий и веру Иисуса» (Откр. 14:6—12).

Внимательно читая эти веские слова, видя, как они все вместе составляют одну весть Священного Писания, я пришел к убеждению (верю, что это убеждение разделяют все искренние верующие), что здесь записана весть чрезвычайной важности. А может быть, эти слова представляют последний зов Божий к человечеству, последний призыв Бога к сердцу каждого человека, особую Божью весть к нашему поколению? Не в этих ли словах представлено убедительное основание для моего исповедания веры? Для исповедания веры любого человека?

В этих словах звучит для меня призыв к безотлагательному действию. Эта весть должна стать известной «всякому племени, и колену, и языку, и народу». Ее должен услышать каждый человек. Никто не должен быть забыт!

В этих словах я слышу весть о близости Второго пришествия Христа, которая должна приготовить людей к этому событию. Она предназначена именно для нашего времени. 14-й стих говорит: «И взглянул я, и вот светлое облако, и на облаке сидит подобный Сыну Человеческому; на голове Его золотой венец и в руке Его острый серп». Несомненно, весть, упомянутая выше, непосредственно предшествует этому заключительному событию в истории человечества.

В этих словах я слышу трубный звук вечного Евангелия. Эти слова пленяют мой ум и сердце. В них нет чего-то нового или необычного, надуманного или странного, радикально отступающего от истины. Это — вечное Евангелие. То самое Евангелие, которое проповедовал Ной, та же благая весть, которую проповедовал Иоанн Креститель, то же Евангелие, которое провозгласил людям Иисус, та же благая весть, которой учили апостолы, но только в современном изложении. Вечное Евангелие! Для меня нет более надежной основы истины. Я уверен в своей безопасности, принимая за основание для исповедания веры вечное Евангелие.

В этих словах звучит для меня тревожная весть о личной ответственности. Когда Даниэля Вебстера спросили, какова самая серьезная мысль, которая когда-либо приходила ему на ум, он ответил: «Мысль о личной ответственности перед Богом». Поэтому и в моем исповедании веры мысль о наступлении часа суда должна сделать эту ответственность весьма реальной, В Откровении (14:7) очень ясно сказано об этом: «Ибо наступил час суда Его».

Эти слова звучат для меня как призыв к верности. Ибо вечное Евангелие приготовляет к пришествию Христа людей, «соблюдающих заповеди Божий и веру Иисуса» (Откр. 14: 12). Кто будет отрицать, что наше поколение более чем любое поколение в истории нуждается в возвращении к спасительному сочетанию веры Иисуса с соблюдением заповедей Божьих? Да, в последней Божьей вести будет явно слышен призыв к верности.

И, наконец, я нахожу в вести 14-й главы Откровения сигнал предостережения. Ибо в этих стихах отражены наиболее важные вопросы наших дней. Здесь содержится предостережение против обольщения и фальсификации истины, которые разрушают веру в сердцах миллионов людей. Эти извращения касаются великих фундаментальных истин, из-за которых предстоит последнее сражение в великой борьбе. Эти извращения и подделки затрагивают невидимый мир сокровенных человеческих помыслов. Эти подделки касаются священных, свобод каждой личности.

Да, во всем этом я нахожу убедительное основание для моего исповедания веры.

Когда я глубоко вникал в эти основания истины, я чувствовал, что во всех исторических символах веры — в общем здравых и верных — не содержится ответа на некоторые жизненно важные вопросы. Как подготовить себя к принятию света истины? Как встречать тяготы последнего времени?

Исследуя символы веры и предания, я не нашел последовательного, ясного описания будущих событий. Например, воскресение Иисуса. Что бы я делал без него, без этого залога воскресения моего и моих любимых в последний день? Но, — думал я, — зачем вообще нужно воскресение, если я, согласно популярным, но не библейским учениям, сразу же после смерти получаю возмездие? Какая необходимость впоследствии оставлять блеск неба, чтобы снова обрести плоть? Что-то здесь было не так.

Я наблюдал историю развития спиритических культов, кульминацией которого стало возрождение небывалого интереса к сверхъестественным явлениям в наши дни. И столкнувшись с почти непреодолимым влиянием спиритических сил — этой современной маской древних медиумов — я решил: всему этому должно быть здравое и разумное объяснение. И, слава Богу, оно есть!

В символах веры всех столетий я напрасно искал убедительное обоснование Второго пришествия Христа. О нем говорилось как о возможном, даже как о вероятном, но почти всегда — как о далеком будущем — слишком отдаленном, чтобы способствовать исцелению язв нашего последнего поколения. В то же время быстрое исполнение пророчеств Священного Писания убедило меня, что Его пришествие уже «при дверях». И я страстно желал услышать звонкий глас, оповещающий о том, что обетование «Приду опять!» скоро должно исполниться.

Ни один из символов веры не провозглашает: «Наступил час суда». А разве люди должны пережить период судебного времени, ничего не подозревая о нем? Разве не должны они получить предостережение?

Четырнадцатая глава Откровения открывает великие вопросы основ верности, великие вопросы, касающиеся свободы совести, пленявшие дух человека на протяжении всех веков. Поднимались ли в символах веры эти жизненно важные вопросы? Очевидно, нет, и европейская земля обильно напоена кровью мучеников. Нетерпимость свирепствовала не только по воле тех, кто владел скипетрами. К сожалению, наиболее яростная нетерпимость исходила от тех, кто претендовал на исполнение воли Божьей.

Увидев непримиримый конфликт между верными Богу и верными зверю, описанный в 14-й главе Откровения, я пытался понять суть этой борьбы. Напрашивается вопрос: не концентрируется ли эта борьба между верностью Богу и верностью зверю в некоторых великих доктринах, которые, подвергались изменениям и искажениям до такой степени, что совсем потеряли свое значение? Не это ли является основным источником нетерпимости, готовой вылиться в пламя преследования? Вы, должно быть, понимаете, что именно сейчас, как никогда, мы нуждаемся в четком понимании этих вопросов.

Скажите честно: мог ли я с уверенностью строить мое исповедание веры на чем-либо менее убедительном, чем Священное Писание?

Где еще я мог бы найти более прочную основу для истины, чтобы с уверенностью сказать, подобно Мартину Лютеру: «На сем стою и не могу иначе!»

На чем стоите вы, мой друг? Что является вашим исповеданием веры?

Каким бы неподходящим ни показался следующий пример, я никогда не забуду чувств, переполнивших мое сердце решительностью — посвятить себя Господу Иисусу Христу, когда я впервые услышал о событии, происшедшем во время одной из самых решающих битв в истории Британской империи.

Герцог Веллингтон планировал операцию по взятию одной труднодоступной возвышенности. Знаменитый генерал знал, что после того, как он отдаст своим подчиненным приказ о наступлении, с поля боя вернутся лишь немногие. При этой мысли дрогнуло даже его хладнокровное сердце, сердце военного человека. Обращаясь к солдатам, он сказал: «Я повернусь к вам спиной, и каждый, желающий на рассвете нового дня принять участие во взятии этой высоты, пусть сделает два шага вперед!»

Генерал повернулся спиной к солдатам и замер в ожидании. Через несколько мгновений офицер попросил его повернуться к строю. На лице генерала появилось выражение разочарования: РЯДЫ БЫЛИ ТАКИМИ ЖЕ СПЛОШНЫМИ. Но это разочарование длилось краткое мгновение, пока офицер не доложил: «ДВА ШАГА ВПЕРЕД СДЕЛАЛИ ВСЕ!»

Можно ли поступить иначе, услышав призыв Господа Иисуса Христа? Что еще мы можем сделать, если не два шага вперед. Это — вопрос верности!